Где именно должен находиться адвокат при допросе

При прямом допросе адвокат не должен заслонять свидетеля. В центре внимания должен оказаться свидетель, а не адвокат. Самое сильное воздействие оказывает адвокат, обращенный лицом к аудитории. В таком положении он будет привлекать все внимание только к себе. Если Вы стоите в пол-оборота к аудитории и обращены лицом к свидетелю, все внимание будет направлено на свидетеля, как и требуется при прямом допросе. Таким образом, при прямом допросе адвокат должен выбрать такое положение, которое позволит свидетелю обращаться к судье напрямую, не испытывая при этом неловкости или затруднений. В завершении прямого допроса судья скорей всего подумает: “Великолепный свидетель”, что в принципе относится к великолепному адвокату, а не к вполне обыкновенному свидетелю.

При перекрестном допросе нужно добиваться противоположного эффекта. Все внимание должно быть приковано к адвокату, производящему допрос, а не к свидетелю, который в идеале будет говорить только «Да», «Нет» или «Я не знаю». Таким образом, по возможности адвокат должен быть обращен лицом к судье так, чтобы свидетель и судья сосредоточились на его словах. В завершении перекрестного допроса судья скорей всего подумает: «Великолепный адвокат … не очень хороший свидетель».

Адвокат не должен становится между судьей/оппонентом и свидетелем/вещественным доказательством. Адвокат должен находиться достаточно далеко от свидетеля, тем самым вынуждая свидетеля говорить громко и отчетливо. Не стоит и говорить о том, что сам адвокат должен говорить достаточно громко. Между прочим, самое главное правило театра гласит: "Будь услышанным ".

Столы, трибуну и всю другую мебель в зале суда рассматривайте как подручный материал, которым можно и нужно эффективно пользоваться. Стоять и сидеть нужно так, чтобы со стороны было видно, насколько комфортно Вы себя чувствуете. Постарайтесь произвести впечатление, что Вам легко и приятно пользоваться всеми окружающими предметами. Например, совсем необязательно постоянно прятаться за трибуной. Можно все время стоять за ней, перегибаться через нее, а в определенный момент выйти и встать перед ней в зависимости от того, что именно Вы намереваетесь сообщить судье и в зависимости от того, что позволено судом.

УПРАВЛЕНИЕ ВНИМАНИЕМ В СУДЕ

Основное правило театра гласит, что внимание аудитории приковано к тому, на что смотрит актер. В зале суда действует точно такой же закон. Когда в театре актер смотрит в определенном направлении, аудитория обращает свой взор туда же. В зале суда судья обращает внимание на те моменты, на которых сосредоточен адвокат. При прямом допросе внимание адвоката должно быть приковано к свидетелю и ни в коем случае не к собственным записям. Таким образом, адвокат лишается возможности зачитывать свои вопросы перед свидетелем. Если адвокат пользуется конспектом, то должен изредка смотреть в него, мысленно выделяя тот или иной вопрос, а затем задать его нужным тоном, глядя прямо в глаза свидетелю. Точно также адвокат не может смотреть в свои записи, когда свидетель дает ответ. Адвокат должен всем своим видом сообщать, что данные слова очень важны. Это можно сделать при помощи спокойного и пристального взгляда на свидетеля. Когда свидетель дает показания, адвокат должен обязательно на него пристально смотреть, не отвлекаясь ни на какие дела. Он должен проявлять абсолютный и неподдельный интерес и показывать, что слова свидетеля имеют для него очень большое значение. Пока говорит свидетель, адвокат не должен передвигаться по залу суда или делать записи. Нужно спокойно стоять и демонстрировать свою сосредоточенность на показаниях.

Адвокат также не должен передвигаться во время собственного выступления. Он должен выбрать спокойное, невозмутимое положение. Постоянная сосредоточенность на том, что происходит в зале суда приносит много пользы, например, Вы слышите и слушаете все, что говорится, а значит, Вас тоже будут слушать.

ДОПИТ СВІДКА В СУДІ

УТРАЧЕННОЕ (ИЛИ ВООБЩЕ НЕ ОТКРЫТОЕ) ИСКУССТВО ПЕРВОНАЧАЛЬНОГО ДОПРОСА СВИДЕТЕЛЯ ВЫСТАВИВШЕЙ СТОРОНОЙ ^{[93] [1]}

Джеймс Р. Дженнер ^*,

Главный заместитель государственного защитника

Часть I

Введение

Из всех видов оружия в арсенале защитника по уголовным делам самым малоиспользуемым и наименее уважаемым является первоначальный допрос свидетеля выставившей стороной. И мало того, что первоначальный допрос пребывает в забвении, так он еще стал предметом всяческих ядовитых шуток. В голову сразу приходит одна из них. В ней рассказывается об адвокате из Советского Союза, который приехал в США, чтобы получше узнать нашу систему состязательности. Наш советский гость, Иван, после того как он в течение двух недель присутствовал на судебном процессе по делу об убийстве, обращается к своему любезное хозяину с вопросом: "Какая это была часть процесса, когда судья как будто спал?" Его хозяин отвечает: "Вообще-то, это могла быть практически любая часть процесса." Потрясенный и все еще исполненный недоверия гость снова спрашивает: "Ну а как называется та часть процесса, когда казалось, что спят все участники - судья, присяжные, адвокаты и публика?" И в ответ, конечно, слышит: "А, это, наверное, когда адвокат защиты снимал первоначальный допрос".

Да и то сказать, кто когда видел, чтобы Перри Мейсон или доблестные адвокаты из телепередачи "Закон в Лос-Анджелесе" с блеском и вдохновением проводили первоначальный допрос? Увы! Похоже, что они только и знают, что возятся с той или другой из этих траченных молью священных коров, составляющих святую троицу защиты по уголовным делам вступительная речь, перекрестный допрос, заключительное изложение доводов, - но ни в коем случае не с первоначальным допросом.

Пожалуй, лучше всего об этом унылом неприятии первоначального допроса как достойной темы для защитников по уголовным делам сказал в разговоре со мной один чикагский адвокат, который уже давно не практикует:

"Не тратьте время на первоначальный допрос. Все факты в руках у окружного прокурора, а все, чем располагаем мы, это хитрость, обман, жульничество, коварство, злоупотребления и надувательство". В наш разговор вмешался стоявший неподалеку закаленный в битвах старый вояка: "Это точно, браток. И запомни одно: мы не строим корабли, мы их торпедируем! Считай, что мы только и можем что заткнуть глотку клиенту и не давать ему становиться на четвереньки прямо в зале суда".

Начало конца первоначального допроса как актуальной и увлекательной темы для обсуждения, по-видимому, относится к делу "Гриффен против шт. Калифорния" (1960). В решении по этому делу содержится категорический запрет окружному прокурору делать замечания по поводу отказа ответчика выйти на место для свидетелей и дать показания в свою собственную защиту. Очевидно, что до 1965 года у защиты был колоссальный стимул выставлять ответчиков на место для дачи свидетельских показаний и, соответственно, интерес к искусству первоначального допроса. Однако после дела Гриффена защитники начали понимать выгоды такого положения, когда ответчик не поднимается на место для свидетелей и дело выигрывается исключительно благодаря неспособности обвинения представить достаточно убедительные доказательства. Теперь вам становится яснее смысл заголовка этой статьи. Для тех, кто практиковал до 1965 года, первоначалъныйый допрос, кажется, превратился в утраченное искусство. Для тех же, кто начал профессиональную карьеру после 1965 года, это искусство вполне может оказаться вообще не открытым.

Этой статьей я намерен полностью развеять представление о том, что первоначальный допрос не является столь же плодотворным и могучим оружием в арсенале защиты, как, например, заключительное изложение доводов или перекрестный допрос. После того, как мною будет дано четкое описание всех разнообразных и сильных средств зашиты, я надеюсь, что многие адвокаты станут предъявлять собственные доказательства в таких ситуациях, в которых они обычно ограничиваются простой критикой доводов противной стороны. [Я ни на минуту не допускаю мысли о том, что не может быть таких дел, когда защита не должна предъявлять никаких доказательств. Чаще всего ответчику вообще не следует выходить на место для дачи показаний. Мы, однако, рассмотрим такие ситуации, когда ответчику следовало бы выйти на место для свидетелей, но выпускать его туда очень не хочется, потому что "все кончится тем, что он окажется плохим свидетелем и проиграет дело".]

В первом разделе мы разберем тонкое искусство подготовки ответчика к первоначальному и перекрестному допросу. И здесь особое внимание будет уделено вопросу о том, как избавить ответчика.от "страха перед публикой" и как смоделировать атмосферу суда, с тем чтобы ответчик лучше подготовился к выступлению в реальной обстановке зала суда. Мы также рассмотрим самый минимум, квинтэссенцию требований к хорошему первоначальному допросу. Я их называю десятью заповедями эффективного первоначального допроса.

Во втором разделе статьи мы займемся вашей собственной подготовкой как адвоката, которому предстоит излагать дело. Хотя этот вопрос неразрывно связан с подготовкой ответчика, есть ряд важных моментов, которые необходимо заострить, потому что они некоторым образом касаются хода мысли адвоката и имеющихся в его арсенале аналитических методов. Как и во всех остальных разделах данной статьи, мы будем исходить из гипотезы о наихудшем судебном деле. Иначе говоря, мы будем иметь дело со свидетелями, которые от природы не являются хорошими свидетелями и к тому же, как правило, производят очень плохое впечатление. Мы обсудим десять основных правил адвокатской техники, которые противоречат самым сильным рекомендациям, какие только могут даваться.

После обсуждения подготовки ответчика и вашей собственной мы разберем подробности организации первоначального допроса. Здесь уж вы будете выступать в роли сочинителя партитуры. Вы будете устанавливать порядок выступления своих свидетелей и последовательность предъявления предметных материалов в их личных показаниях под присягой. Существуют ли какие-то психологические правила, и если да, то какие, чтобы подсказатьвамнаилучший способ организации фактов? Подобно композитору, занятому оркестровкой, мы займемся созданием соответствующей "атмосферы" в зале суда, т.е. поговорим о том, как добиться того, чтобы атмосфера здесь максимально способствовала успеху представления, чтобы оно имело самый высокий эстетический уровень и было "захватывающим". И еще - как сделать ответчика более человечным, чтобы присяжные лучше воспринимали его показания.

Итак, партитура составлена и все части композиции оркестрованы, и теперь композитор (а за ним и мы) превращаемся в дирижера. Мы исполняем собственную мелодию и играем собственную пьесу. В этом разделе моим предметом будет исполнение - дирижирование вашим шедевром. Мы будем подчеркивать драматические эффекты, например нагнетание напряжения, когда присяжные ловят каждое ваше слово. Какие существуют приемы для выделения и акцентированиятех или иных доказательств? Как можно подкрепить память присяжных, чтобы им легче было вспомнить наиболее выигрышные из наших" доводов? Как свести до минимума плохие доказательства, чтобы они пропали в потоке хороших?

В заключение я остановлюсь на некоторых новейших данных по стилю представления, паралингвистике и на некоторых других более теоретических тонкостях искусства общения. Мы привлечем труды клинических психологов, психиатров, этнографов и специалистов по коммуникации для иллюстрации самых сильных средств акцентирования важнейших положений защиты. Например, что говорит наука по вопросу о том, какая манера речи является сильной, а какая бессильной? Как сделать так, чтобы крайне непривлекательный клиент казался привлекательным, несмотря на свою жуткую внешность? Как себя вести адвокату, чтобы лучше подать себя и добиться взаимопонимания с присяжными? Верно ли то, что говорят специалисты по пропаганде, а именно что упаковка важнее содержимого, что форма важнее содержания? Ответы, возможно, вас потрясут.

I. Подготовка ответчика

Всем вам приходилось видеть, как выстраивается сцена. Мы, всемогущие защитники, во всеоружии грозного перекрестного допроса, наконец-то добились того, что дело тихо угасает. Но вот наступает момент, когда на место для дачи свидетельских показаний выходит подсудимый. И тут-то впервые за 20 месяцев изложения фактов вы вдруг слышите совершенно новую версии случившегося в ту роковую ночь. Эта новая, блестящая версия (ранее не обнародованная) кардинально расходится с вашим прежним перекрестным допросом и диаметрально противоположна вашему решающему доводу.

Стали уже легендой истории о злокозненных действиях и абсолютно непредсказуемом поведении обвиняемых на суде. Со мной был такой случай, уже много, лет назад, когда мы провели в кабинете судьи не один час, стараясь предусмотреть все возможное, чтобы не допустить обвинения (импичмента) ответчика по прежнему осуждению. И вот мы возвращаемся в зал суда, где нас дожидались присяжные. Судья возглашает: "А теперь, дамы и господа, мы готовы приступить к отбору присяжных. Но вначале разрешите спросить вас, не был ли кто-нибудь из вас прежде осужден за фелонию? " Все присяжные сидят абсолютно неподвижно, молча, никто не поднимает рука. Внезапно за столом адвоката защиты взлетает вверх рука, как будто нетерпеливый школьник старается обратить на себя внимание учителя. Это сам ответчик. Да, вот именно, несмотря на все добросовестные усилия защитника с целью не допустить импичмента по прежним судимостям, ответчик был объявлен виновным в фелонии. Я вас предупреждаю: не меньше 75 % вашей подготовки уйдет на то, чтобы предусмотреть непредсказуемое и попытаться избежать его. [Вот что было написано на бумажке в китайском "печенье-гадании", которое мне подали в Беркли, Калифорния, 10 июня 1988 года: "Мудра та, что предсказывает наихудшее из того, чего не ждешь".]

Одна из причин неудачного. хода дела в зале суда - неспособность адвоката правильно смоделировать ситуацию процесса на своих личных подготовительных заседаниях. Когда вы сидите в удобной обстановке тюремной камеры, помещения для опроса или личного кабинета, где присутствуют лишь вы да ответчик, или еще представители вашей стороны, у вас создается ложное чувство безопасности.

Первейшая обязанность защитника - воссоздать, насколько это в человеческих силах, в помещении для опроса свидетелей или в личном кабинете тот царящий в зале суда ужас, о котором говорилось выше. Нужно заставить ответчика почувствовать себя как можно более стесненно. Необходимо как можно раньше искоренить это вредное и обманчивое чувство безопасности, с тем чтобы ответчик,.в первый же раз не впал в бессилие и прострацию, выйдя на место для дачи свидетельских показаний.

Вот один метод, который очень хорошо зарекомендовал себя при воссоздании атмосферы страха и ненависти, характерной для реальной картины суда. В тюремной камере или в помещении для опроса защитник ставит на стол стул. Ответчику дается какое-то время на созерцание голого стула, стоящего на голом столе. Затем вы предлагаете ему взобраться на стол и сесть на стул. Он так и делает. Если он таков же, как и большинство людей, он сразу же почувствует себя униженным, не говоря уже об элементарном физическом неудобстве. Если вы все хорошо рассчитали и ситуация подходящая, у вас окажутся рядом тюремщики и судебные приставы, которые могут наблюдать за происходящим через пуленепронепробиваемые окна. Тюремщики могут даже смеяться и гоготать. [Естественно, предполагается, что бы согласовали этот маленький эксперимент с работниками тюрьмы. Лично у меня никогда не было проблем с получением разрешения. ] Эти участники будут подлизать масла в огонь унизительного положения ответчика. Точно так же эту ситуацию можно обозначить как крайнюю степень неудобства. Прежде чем ответчик успеет хоть как-то свыкнуться со своим положением, вам нужно отойти от него как можно дальше. Он почувствует себя.одиноким и изолированным. Я вот из такой позиции вы приступаете к репетиции допроса. Помните, что нормально плавать в холодной океанской воде невозможно, пока не приучишь себя к ее сковывающему, ледяному прикосновению. Коль скоро ответчик почувствовал дискомфорт и боль, он по крайней мере будет иметь хотя какое-то представление о том, что значит находиться в таком неудобном положении в зале суда. Хотя прямой аналогии здесь и нет, мы по крайней мере постарались воссоздать, насколько это в наших силах, некоторое приближение к состоянию дискомфорта. Разумеется, это все же лучше, чем вообще обходиться без болевой терапии, когда ответчик пребывает в нереальном ощущении безопасности.

Именно на этом этапе можно воспользоваться методом психодрамы, а именно исполнением ролей, для того чтобы подготовить ответчика и к первоначальному допросу выставившей стороной и к перекрестному допросу обвинением. Не следует никогда давать обвиняемому списка вопросов, которые вы ему собираетесь задать, и ответов на них. Вместо этого вы должны суметь в трех-четырех фразах изложить ответчику суть вашей аргументации. Иначе говоря, он должен знать главную тему вашего выступления. Когда ответчик настроится на эту тему с помощью подобного тематического, а не хронологического подхода, требующего зубрежки вопросов, он почувствует себя намного увереннее и на первоначальном и на перекрестном допросе. Со стороны будет казаться, что вопросы и ответы логично вытекают один из другого, а не в каком-то механическом порядке. Дача свидетельских показаний будет выглядеть более непосредственной.

После того, как вы допросили ответчика этим тематико-содержательным способом, вы берете на себя роль обвинителя и подвергаете его перекрестному допросу. Некоторые адвокаты считают весьма полезным пригласить для проведения перекрестного допроса третье лило,с тем чтобы ответчик чувствовал себя еще неуютнее.

После нескольких ролевых занятий лично я люблю пригласить на одно из занятий друга обвиняемого или его семьи, с тем чтобы тот по окончании сделал ответчику замечания о его поведении. Конструктивная критика, исходящая от любимого человека или друга, нередко оказывает более сильное воздействие, чем замечания профессионала.

После того, как проведено несколько занятий и ответчику указало, насколько успешно он справляется с ролью, я люблю взять на себя роль самого ответчика, с тем чтобы мой сотрудник допрашивал меня. Тогда ответчику предоставляется прекрасная возможность увидеть в действии действительно хорошего свидетеля. Мой опыт показывает, что это нередко оказывается куда более эффективным, чем даже самая мягкая конструктивная критика собственного поведения ответчика. Любой защитник способен в большинстве случаев лучше справиться с ролью, чем средний ответчик. Если у вас есть хоть капля воображения и элементарный навык, вы окажете на своего ответчика весьма драматическое воздействие, и затем уже он будет в состоянии если не имитировать вас, что было бы неестественным, то по крайней мере многое узнает об опасностях, подстерегающих свидетеля защиты, особенно в ходе перекрестного допроса.

Очевидно, что если ответчик не находится в заключении, у вас гораздо больше возможностей воссоздать атмосферу судебного заседания и исполнения психодраматических ролей, с тем чтобы ответчик в нужный момент не попал впросак. Неплохо организовать посещение того самого зала, в котором будет проходить суд. Ответчик может почувствовать атмосферу помещения, подобно тому как боксер должен почувствовать атмосферу ринга перед схваткой. Можно проверить акустику. В соответствии с имеющимися условиями акустики можно модулировать ваш голос или постараться сделать его звучнее.

Если только это возможно, было бы полезно понаблюдать, как ведет процесс окружной прокурор. Однако ответчику следует проявить чрезвычайную осторожность при посещении данного зала суда и разглядывании окружного прокурора. Впрочем, в большинстве столичных городских районов окружной прокурор скорее всего не будет даже знать, что тот пли иной "гость" - это обвиняемый, которого ему предстоит преследовать в судебном порядке.

В ходе проведения ваших психодраматпческих упражнений неплохо поднять вопрос о страхе. Поговорите об этом начистоту. Сразу же сообщите, что страх перед публикой - вполне нормальное явление. Большинство психологов и терапевтов считают абсолютно неправильным говорить человеку, что "здесь нечего бояться". Если вы так поступите, вы лишь вызовете у ответчика чувство вины за испытываемый им страх. У каждого из нас есть свой страх. Признание этого страха - первый шаг в направлении его искоренения. В этом отношении вы не должны давать никаких оценок.

Если ответчик страдает каким-то особым дефектом речи или физическим недостатком, следует подробно обсудить это обстоятельство. Объясните ответчику, что вы поднимете вопрос о его нездоровье или недееспособности непосредственно перед присяжными. К призеру, если ответчик или свидетель отличается повышенной нервозностью, скажите ему, что, хотя некоторые люди воспринимают волнение как признак того, что человек лжет или чувствует свою вину, тем не менее вы объясните присяжным причину волнения, с тем чтобы рассеять любое ее истолкование в смысле вины или нечестности. Помню молодую женщину-адвоката, работавшую не так давно в моем офисе, которая блестяще подняла вопрос о нервозности перед присяжными и тем самым заранее разрядила обстановку. Свидетелем выступала мать обвиняемого, крайне чувствительная и нервная дама. Казалось, она так взвинтила себя, выйдя для дачи показаний,.что в микрофон, который вешали ей на шею, можно было услышать стук ее сердца. В этот стратегически важный момент адвокат, вешая микрофон на шею этой леди, произнесла: "Миссис Джонс, вы ведь очень нервничаете, не правда ли? Мне даже слышно в микрофон, как бьется у вас сердце". Леди отвечала: "Да, госпожа адвокат, я действительно ужасно волнуюсь. Я хочу сделать все как надо, я хочу поступить по справедливости". Если человек не волнуется, входя в зал суда и выходя на место для дачи показаний, значит у него нет нервных окончаний. Нервничают и присяжные, и вы сами, и окружной прокурор, вероятно, даже сам судья. Коль скоро мы признаем свое волнение, оно каким-то образом становится не столь уж важным и не будет неправильно истолковано.

Еще один момент, заслуживающий особого внимания, это очень распространенная тенденция к полному отрицанию ответчиком любых заявлений, сколь бы незначительными и отдаленными они ни были. Похоже, что ответчики находятся под ложным впечатлением о том, что любая уступка противной стороне означает признание вины. По моему опыту, ответчик, который способен уютно устроиться в непосредственной близости от преступления и признавать сколько угодно фактов, но никак не дает замешать себя в самом преступлении, будет оправдан скорее, чем человек, который отрицает даже то, что он был на этой планете в момент нанесения рокового удара. Устроиться рядом с преступлением означает, что вы должны признавать любые малозначительные факты, окружающие преступление, вроде того, как вы оказались на месте преступления или недалеко от него, или откуда вы знаете некоторые подробности преступления; тем самым присяжные получают некоторое рациональные объяснение того, почему именно данному конкретному ответчику было предъявлено обвинение в совершении преступления. В конце концов, большинство обвинителей не занимается метанием дротиков в телефонный справочник, чтобы найти тех, кому бы предъявить обвинение.

Далее, занимаясь атмосферными условиями, снятием страха и натаскиванием ответчика на его будущие показания и перекрестный допрос, вы должны постараться любой ценой сделать ответчика или другого свидетеля своим партнером в великом деле общения, а не простым объектом ваших манипуляций. Когда ответчик почувствует, что он является участником наравне с вами, а не куклой, которую вы дергаете за веревочки, его страхи постепенно рассеются и вы сразу заметите, что он гораздо лучше играет свою роль.

В то время как вы готовите ответчика к предстоящей даче показаний, само собой разумеется, что вы должны подробно разъяснять ему, что будет происходить в зале суда, в том числе роли всех участников, когда именно будут заслушаны показания ответчика, а также характер различных протестов. Специфика этого рода информации будет рассматриваться в разделах III и IV. Также информируйте ответчика о необходимости, находясь в зале суда, вести себя и быть одетым прилично.

Только вам известны моральные принципы и обычаи вашей общины. Всегда лучше исходить из того, что обвиняемый или любой свидетель защиты не будет грубо нарушать эти нормы поведения и одежды. Согласие с присяжными обычно достигается через процесс отождествления, т.е. чем легче присяжному отождествить себя лично с вами либо через физические характеристики, либо мысленное отношение, тем больше вероятность того, чтоон не будет сопротивляться вашему утверждению или изложению фактов дела..

Вопрос о приличном поведении и одежде включает и проверку наличия у ответчика каких-либо вызывающих особенностей поведения. Некоторые ученые утверждают, что при устном общении свыше 70% сообщения составляет не само слово, а сопутствующие физические действия. Разные физические позы во всех культурах с незапамятных времен ассоциируются с непорядочностью, уклончивостью, ложью или- иными психологическими состояниями. К примеру, ответчик, который во время допроса постоянно прикрывает рот рукой, или чешет какую-то часть тела, или ерзает на стуле, создает у присяжных впечатление неискренности. Имейте также в виду, что незрелые свидетели, а также лица, которым не хватает такта, могут явиться в суд и выйти для дачи свидетельских показаний, не расставаясь со жвачкой во рту. Этот список можно продолжать до бесконечности.

А теперь мы подошли к тому, что я называю десятью заповедями сильного первоначального, допроса. Это те самые высеченные на камне правила, которые составляют абсолютный минимум, квинтэссенцию успешного первоначального допроса. Если вы не усвоите эти принципы, вы так или иначе обречены на неудачу при проведении первоначального допроса. Хотя я рискую подвергнуть испытанию ваше терпение и оскорбить ваш интеллект, все же я перечислю их все:

1. Во что бы то ни стало доведите до сознания ответчика, что, прежде чем давать ответ, он должен понять вопрос.

2. Подчеркивайте тот момент, что ответчику никогда не нужно вылезать ни с какой информацией помимо той, что требуется для ответа на заданный вопрос. Точно так же обвиняемых часто загоняют в ловушку, когда они начинают отрицать больше, чем необходимо. К примеру, ответчик может заявить, обычно на перекрестном допросе: "Я не насильник", или "У меня никогда не было приводов". Вы можете спокойно держать пари на свой последний доллар, что обвинитель дотошнейшим образом проверит каждую деталь, какой бы второстепенной она ни была, в конце концов раскопает изнасилование 10-летней давности, совершенное в штате Миссисипи, и предъявит-таки ему обвинение (импичмент).

3. Вновь подтвердите то правило, что ни в каком случае не нужно бояться сказать: "Я не помню". Когда ответчика заставляют назвать время или расстояние, он должен просто указать примерную цифру; потому что и в этих случаях, если обвиняемый в ответ на вопрос называет точную цифру, можете быть уверены, что обвинитель позаботится о том, чтобы противопоставить ей другую точную цифру.

4. Ни в коем случае не говорите: "Больше ничего не произошло". Лучше говорите: "Вот все, чтоя могу вспомнить". Опять же не слишком дружелюбно настроенный обвинитель воспримет слова ответчика в буквальном смысле. Если вы говорите, что больше ничего не произошло, а на самом деле что-то еще произошло, каким бы незначительным оно ни было,можете быть уверены, что позже вам еще это припомнится, даже если оно не будет иметь никакого отношения к делу.

5. Избегайте каких бы то ни было мнений и выводов.

6. Подчеркивайте важность, вежливость. Присяжные обожают вежливых и несправедливо обиженных людей. Если, несмотря на разгромный перекрестный допрос, проведенный грозным обвинителем, ответчик сумеет сохранить спокойствие, он начнет приобретать ореол мучимого ребенка. Тогда ненависть присяжных вполне может выплеснуться на обвинителя. И действительно, нужно научить ответчика излучать доброжелательство в зале суда; люди должны видеть, какой он добрый, заботливый, уважительный и как он дышит любовью ко всем. Злобные взгляды в сторону свидетелей, отрывистые и раздраженные ответы на вопросы обвинения и небрежное игнорирование основных правил поведения - все это способно, больше чем любой другой фактор, потопить ответчика.

7. Научите ответчика, если это возможно, делать одинаковые паузы между вопросом и каждым даваемым им ответом. Если он спешит ответить на вопрос или делает необычно долгую паузу, прежде чем дать ответ, эти временные различия сами по себе могут вызвать недоверие у присяжных.

8. Когда ответчику следует смотреть на присяжных? Ясно, что если ваш ответчик обвиняется в массовом беспорядочном убийстве, в ходе которого лишились головы даже дети, мне кажется, присяжным не очень понравится, если он будет глядеть на них с тоской во взоре. Вообще говоря, это дело адвоката объяснить обвиняемому, что самое лучшее для него - смотреть на того, кто его допрашивает. Принято считать, что когда люди беседуют, они должны глядеть друг на друга. Это очень простая аксиома. Если вы хотели бы, чтобы обвиняемый глядел прямо в глаза присяжным в какой-то драматический момент процесса, пусть будет так; но тогда вы должны контролировать ситуацию, переместившись и расположившись позади скамьи присяжных, так чтобы взгляд подсудимого по-прежнему был обращен к вам и лишь перехватывался бы присяжными.

9. В большинстве случаев старайтесь предвосхитить опасные улики, выставляя их на рассмотрение и тем самым нейтрализуя их жало. Если вы оставите опасные улики до перекрестного допроса, в большинстве случаев у присяжных создастся впечатление, что вы стараетесь их утаить. Однако следует остерегаться спешить предъявлять вредные для вас улики, если на самом деле окружному прокурору ничего о них не известно.

10. Следует вполне довести до ответчика возможность того, что окружной прокурор может заявлять протесты против отдельных частей вашего перекрестного допроса. Нужно объяснить ему, что ни при каких обстоятельствах он не должен продолжать говорить, если заявлен протест, от какой бы стороны он ни исходил. Как мы увидим в части IV, современные психологические исследования показывают, что когда вы начинаете перебивать или прерывать кого-то, потому что вас самого перебивали или прерывали, это рождает у присяжных отрицательное отношение к вам.

Имеется такое же количество заповедей, которым необходимо следовать ответчику в ходе перекрестного допроса обвинением:

1. Предупредите ответчика об опасности поведения, когда во время первоначального допроса он помнит абсолютно все, а на перекрестном допросе постоянно повторяет: "Ничего не помню".

2. Потренируйте ответчика, чтобы во время перекрестного допроса он постоянно не бросал взгляды в вашу сторону, ища ваших указаний. Необходимость в указаниях ассоциируется с цирковым номером с участием дрессированных тюленей и уничтожает доверие к вам. Нужно научить ответчика, чтобы он всегда глядел окружному прокурору прямо в глаза.

3. Если ответчику может быть предъявлено обвинение (импичмент) по прошлым делам, вы можете постараться предупредить это на первоначальном допросе. Однако, имеются случаи, когда лучше всего бывает оставить это до перекрестного допроса, несмотря на то, что это опасные улики; мы о них говорили выше. Напомните ответчику, что если ему на самом деле грозит импичмент по прошлым делам (как об этом свидетельствуют документы), он должен совершенно откровенно сознаться в этом. Однажды меня совершенно очаровал один обвиняемый, который в ответ на вопрос, был или не был он больше десяти лет назад объявлен виновным в ограблении в штате Миссисипи, ответствовал: "Да, был. Я был куда уж виновнее, и я признал себя виновным в первый же день суда".

4. Вновь подчеркните необходимость вежливости, о которой говорилось в связи с прямыми показаниями обвиняемого.

5. Предупредите ответчика о некоторых каверзных вопросах типа: "Вы беседовали со своим адвокатом?" "Вы сообщили об этом в полицию?" "Ваш защитник показал вам обнаруженные данные?" Против каждого из этих вопросов можно подать протест, и следует научить обвиняемого не отвечать на них, давая вам возможность подать протест.

6. Информируйте ответчика о том, что он имеет право пояснять свои ответы, если считает, что краткий ответ, которого от него требует обвинение, мог бы дезинформировать присяжных. Однако здесь опять же ответчику не следует говорить ничего лишнего помимо удовлетворительного объяснения, которое может помочь делу.

7. На слушании некоторых дел иной раз присутствует особенно агрессивный и неприятный окружной прокурор, который обожает приставать к ответчику. Напомните ответчику, что он никогда не должен возражать окружному прокурору, что вы сами будете подавать протесты. Защищать ответчика - это ваше дело. Вообще говоря, обмен сигналами глазами и рукой между защитником и ответчиком не следует поощрять, потому что ответчик при этом кажется какой-то марионеткой в руках у кукольника;

тем не менее в случае крайностей в поведении я люблю, подавая протест, поднять руку, что служит ответчику недвусмысленным сигналом заткнуть рот.

8. Следует рекомендовать ответчику в подходящих случаях (но не слишком часто) говорить: "Не знаю". Искренность способна завоевать вам множество голосов. Обратите особое внимание на ситуации, когда обвинитель просит ответчика составить графическую -схему, которую он не умеет нарисовать. В таких случаях он должен отказываться.

9. Объясните ответчику, что вы вполне можете расставить окружному прокурору ловушку, умышленно упустив что-то конкретнее на своем первоначальном допросе, так что тот попадется в нее и задаст соответствующий вопрос во время перекрестного допроса, тем самым подняв доверие к этим доказательствам в глазах присяжных. Об этой технике будет рассказано ниже, в разделе III, но на этом этапе следует предупредить ответчика, чтобы он не стал добровольно выкладывать суду все то, что вы решили придержать. Вполне может быть, что он ничего не знает о вашей тактике.

10. Ответчику следует недвусмысленно заявить, чтобы он отрицал законный импичмент на основании так называемых прошлых расхождений. Нередко ответчик может отрицать, что автомобиль был зеленого цвета, когда на самом деле он был- зеленовато-желтым. Ну так что? В большинство случаев импичмент бывает малозначительным (как и отмеченные выше различия между двумя цветами) и приводят к смертельной болезни, которую я называю "импичментитус". Другими словами, большинство импичментов не стоят того времени, которое тратится на них в зале суда. В глазах адвокатов он имеет гораздо большее значение, чем он в действительности заслуживает. Ответчику не стоит усугублять это заболевание и отрицать мелкие расхождения, потому что ему кажется, что из-за этого разрушается аргументация защиты. Если имеются какие-то противоречия, признавайте их. Вы от этого только выиграете.

II. Подготовка адвоката: душа и тело (и голос)

Еще одна важная задача, стоящая перед адвокатом, это преодолеть волнение и страх. Ни один защитник, если он находится в здравом уме, не может избежать нервной дрожи, приступая к крупному делу. Какже нам справиться с этими беспокоящими и нередко изнуряющими влияниями?

Однажды я спросил одну выдающуюся актрису, что она делает, чтобы пр