Социальная мобильность в Великобритании

На протяжении послевоенного времени в Ве­ликобритании явление мобильности в целом изучалось достаточно широко, хотя, как и в других случаях, внимание по существу было ограничено исключительно мужчинами. Руко­водителем одного из первых исследований был Дэвид Diacc (Glass 1954). В работе Глас-са анализировалась интергенерационная мо­бильность на протяжении довольно большого периода времени — вплоть до 1950-х гг. Полу­ченные им результаты совпадают с приведен­ными выше данными международного иссле­дования (передвижение из «синих воротнич­ков» в категорию «белых воротничков» состав­ляет около 30 %). По правде говоря, материалы Diacca были широко использованы теми, кто сравнивал данные для разных стран. В целом Гласе пришел к заключению, что Великобри­тания не является особенно «открытым» обще­ством. Хотя мобильность наблюдается здесь в значительном объеме, она по большей части происходит на короткие дистанции. Восхо­дящая мобильность существенно преобладает над мобильностью нисходящей и сосредото­чена она главным образом на среднем уровне классовой структуры. Те, кто находится на са­мом дне, обычно так и остаются там; почти 50 % детей специалистов и менеджеров са­ми занимались теми же видами деятельности. Гласе также обнаружил, что элитные позиции в обществе в значительной степени пополня­ются за счет «саморекрутирования» подобно­го рода.

Другая важная работа, известная как Окс­фордское обследование мобильности, была осуществлена Джоном Голдторпом и его кол­легами на основе материалов, полученных в 1972 г. (Goldthorpe with Llewellyn and Payne 1980). Авторы попытались выяснить, насколь-

ко изменились модели мобильности со време­ни появления работы Гласса, и пришли к вы­воду, что общий уровень мобильности мужчин в действительности выше, чем в предшеству­ющий период, и что отмечается больше пере­ходов на длинные дистанции. Однако главной причиной подобных явлений было и на этот раз отнюдь не то, что классификация по роду занятий стала более эгалитарной. На деле из­менения были вызваны более быстрым ростом потребности в «белых воротничках» по срав­нению с «синими воротничками». Исследова­тели обнаружили, что две трети детей неква­лифицированных и полуквалифицированных рабочих сами были заняты физическим тру­дом. Около 30% специалистов и менеджеров вышли из среды рабочего класса. В то же вре­мя только примерно 4% рабочих происходят из семей специалистов или менеджеров.

Несмотря на данные, свидетельствующие о более высоких объемах социальной мобиль­ности в абсолютном измерении, согласно Окс­фордскому обследованию мобильности, отно­сительные шансы на передвижение по со-циополитической лестнице для разных слоев населения Великобритании остаются крайне неравными, и это неравенство возможностей по-прежнему прочно укоренено в классовой структуре общества.

Первоначальные выводы Оксфордского исследования мобильности были модернизи­рованы благодаря новому материалу, собран­ному примерно десять лет спустя (Goldthorpe and Payne 1986). Основные результаты более ранних исследований получили подтвержде­ние, но были обнаружены и некоторые новые явления. Увеличились, например, шансы для молодых людей из рабочих семей получить работу специалистов или менеджеров. И снова это было связано с изменениями в структуре занятости — произошло сокращение рабочих мест «синих воротничков», а число более вы­соких должностей специалистов и менеджеров продолжало расти.

Результаты, полученные в 1980-х гг. Мар­шаллом и его коллегами, в значительной сте­пени подтверждали выводы Голдторпа и его коллектива. При изучении мобильности в Эс­сексе авторы обнаружили, что примерно треть людей, занятых на должностях «белых ворот­ничков» или специалистов более высокого ранга, происходили из рабочих. Подобные результаты свидетельствуют о значительной подвижности британского общества: многие

Социальная мобильность

Является ли Великобритания меритократией?

Одним из наиболее резких критиков британ­ской традиции изучения социальной мобиль­ности, включая исследования Гласса и Голдтор-па, был Питер Сондерс (Sounders 1990, 1996). По мнению Сондерса, Великобритания представ­ляет собой подлинную меритократию, потому что награду здесь, естественно, получает тот, кто способен лучше других «действовать» и до­биваться успеха. По его мнению, способности и усилия — это ключевые факторы в професси­ональном успехе, а отнюдь не классовое проис­хождение. Используя эмпирические данные На­ционального исследования развития детей, Сон­дерс показывает, что способные и трудолюбивые дети достигнут успеха независимо от благопри­ятных или неблагоприятных социальных условий их жизни. По его представлению, британское общество, возможно, не является равноправным, но это общество справедливое.

В ответ на такие заявления Ричард Брин и Джон Голдторп подвергли Сондерса критике как с точки зрения теории, так и с точки зре-

ния методологии (Gotdthorpe and Breen 1999). Они обвиняют Сондерса в необъективности при анализе материала исследования, — это видно, например, из того, что он исключил из исследова­ния респондентов-безработных. Брин и Голдторп провели альтернативный анализ материала, ко­торый был использован Сондерсом, и получи­ли коренным образом отличающиеся результа­ты. Эти результаты подтвердили их собственное убеждение в том, сколь важным препятствием для социальной мобильности являются классо­вые препоны. Авторы пришли к выводу, что индивидуальные способности, несомненно, пред­ставляют собой фактор, содействующий опреде­лению классового положения человека, но что сильное влияние здесь по-прежнему оказыва­ет «классовое происхождение». Согласно Брину и Голдторпу, дети, живущие в неблагоприятных условиях, должны обладать большими способно­стями, чем дети благополучных родителей, что­бы добиться сходного с благополучными детьми классового положения.

 

люди действительно имеют возможность под­няться выше в социальной иерархии на осно­ве восходящей мобильности, как интрагенера-ционной, так и интергенерационной. Вместе с тем, ситуация по-прежнему была несправед­лива в отношении женщин, ибо их шансам изменить положение к лучшему препятствова­ла непропорционально большая представлен-ность женщин среди тех, кто занимался рутин­ной нефизической работой. Подвижный ха­рактер современного общества возникает пре­имущественно из тенденции движения к более высокооплачиваемым профессиям. Как отме­тил Маршалл и его коллеги, «то обстоятельство, что на вершине оказалось „больше места", не сопровождалось сколько-нибудь значитель­ным равенством возможностей попасть туда» {Marshall et al. 1988, 138). Следует, однако, учитывать, что мобильность, и об этом уже говорилось раньше, — это процесс долговре­менный, и если общество становится более «открытым», то в полной мере результаты это­го можно будет почувствовать только через поколение.