Преступления и девиантного поведения

Последующие поколения ученых подвергли старую позитивистскую криминологию рез­кой критике. Они утверждали, что удовлетво­рительным объяснением преступления может быть только объяснение социологическое, по­скольку то, что признается преступлением, за­висит от социальных институтов общества. Со временем внимание исследователей пе­реместилось от индивидуалистических объ­яснений преступления как свойства человека к теориям, выдвигающим на первый план со­циальный и культурный контекст, в котором имеет место девиантное поведение.

Функционалистские теории

Функционалистские теории рассматривают преступление и девиантное поведение как ре­зультат структурных сбоев и отсутствия в об­ществе морального регулирования. Если чая­ния отдельных людей или групп в обществе не совпадают с получаемым вознаграждени­ем, этот разрыв между желаниями и их осу­ществлением может проявиться в девиантных мотивациях некоторых его членов.

Преступление и аномия: Дюркгейм и Мёртон

Как мы видели в главе 1, понятие аномия было впервые введено Эмилем Дюркгеймом, высказавшим предположение о том, что в со­временных обществах традиционные нормы и стандарты разрушаются, не успев заменить­ся новыми нормами и стандартами. Аномия наблюдается в тех случаях, когда отсутству­ют ясные стандарты, которые управляли бы поведением людей в той или иной сфере социальной жизни. По мнению Дюркгейма, в таких условиях люди чувствуют себя дезори­ентированными и незащищенными: аномия, следовательно, — это один из факторов, по­буждающих людей к самоубийству.

Дюркгейм рассматривал преступление и отклонение от нормы как факты социальные: он считал, что оба эти явления представляют собой неизбежные и необходимые элементы современных обществ. Согласно Дюркгейму, в современную эпоху люди менее скованы, чем это было в традиционных обществах. Именно потому, что современный мир предо­ставляет индивидууму более широкую свободу выбора, с неизбежностью возникает некото­рый нонконформизм. Дюркгейм указывал, что ни в одном обществе никогда не бывает полно­го консенсуса в отношении господствующих в нем норм и ценностей.

Девиантное поведение также, по мне­нию Дюркгейма, необходимо для общества: оно выполняет в нем две важные функции. Во-первых, отклонение от нормы выполняет адаптивную функцию. Вводя в общество но­вые идеи и проблемы, девиантность выступа­ет как фактор обновления. Она осуществляет изменение. Во-вторых, девиантность способ­ствует сохранению границы между «хорошим» и «плохим» поведением в обществе. Преступ­ное деяние может вызвать такую коллектив­ную реакцию, которая укрепит групповую со­лидарность и прояснит социальные нормы.

Глава 8. Преступление и девиантное поведение

Роберт К. Мёртон: упования и вознаграждение

Мёртон рассматривал девиантность как есте­ственную реакцию людей на те ситуации, в кото­рых они оказываются. Он выделил пять возмож­ных реакций на напряженность, возникающую из-за несоответствия между социально одобряе­мыми ценностями и ограниченными средствами для их достижения:

• Конформисты принимают как общеприня­
тые ценности, так и обычные способы их
достижения, независимо от того, добива­
ются ли они успеха или нет. Большинство
населения входит в эту категорию.

• Инноваторы также принимают социально
одобренные ценности, но используют неза­
конные или околозаконные средства, что­
бы следовать им. Примером подобного ти­
па людей являются преступники, достигшие
благосостояния путем противозаконной де­
ятельности.

• Ритуалисты ведут себя в соответствии
с социально принятыми стандартами, хотя
они давно уже утратили ощущение смысла

ценностей, стоящих за данными стандарта­ми. Правила выполняются ради самих пра­вил без какой-либо более широкой цели впереди, как бы помимо воли. К ритуа-листам относятся люди, посвятившие себя скучной и утомительной работе, даже при том, что такая работа не дает перспективы продвижения по службе и приносит мало удовлетворения.

• Ретриатисты (отступники) полностью
отказываются от участия в конкурентной
борьбе, отвергая, таким образом, и господ­
ствующие в обществе ценности, и принятые
способы их достижения. Такие люди обыч­
но «выпадают» из общества. Примером мо­
гут служить члены какой-либо независимой
коммуны.

• Бунтари отвергают как существующие цен­
ности, так и нормативные средства их до­
стижения, но активно стремятся заменить
их новыми и преобразовать социальную
систему. В эту категорию входят члены ра­
дикальных политических группировок.

 

Например, жители какого-то района, где дей­ствуют наркодилеры, могут объединиться в от­вет на перестрелку, возникшую в ходе борьбы между торговцами наркотиками за сферы вли­яния, и принять решение сделать свой район зоной, свободной от наркотиков.

Взгляды Дюркгейма на преступление и де­виантное поведение способствовали переклю­чению внимания ученых с объяснений, в осно­ве которых — индивидуум, на социальные факторы. Его понятие аномии было исполь­зовано американским социологом Робертом К. Мёртоном, создавшим широко известную теорию девиантного поведения, в которой ис­точник преступления оказался в самой струк­туре американского общества (Merlon 1957).

Мёртон модифицировал понятие аномии, отнеся его к напряженности, возникающей в поведении человека, оказавшегося в ситу­ации, когда общепринятые нормы вступают в конфликт с социальной реальностью. В аме­риканском обществе, а в известной степени и в других индустриальных обществах, об­щепринятые ценности акцентируют внимание на материальном успехе, и средствами для до­стижения успеха считаются самодисциплина и интенсивная работа. Соответственно, лю-

ди, которые действительно упорно работают, должны, исходя из этих установок, добить­ся успеха, независимо от того, с чего они начинали в жизни. На самом же деле, это мне­ние не соответствует реальности, потому что большинство людей, находящихся в неблаго­приятных обстоятельствах, располагает только ограниченными возможностями для продви­жения в жизни или вообще не имеет никаких шансов. И тем не менее тех, кому не удалось «преуспеть», осуждают за их якобы неспособ­ность добиться материального благополучия. В подобной ситуации возникает сильное иску­шение попытаться продвинуться вперед любы­ми средствами, законными или незаконными. По мнению Мёртона, таким образом, девиант­ность является побочным продуктом эконо­мического неравенства и отсутствия равных возможностей.

В трудах Мёртона затрагивается одна из основных загадок, с которыми сталкивается изучение криминологии: если в наше время общество в целом становится более богатым, то почему же продолжает расти уровень пре­ступности? Указывая на противоречие между растущими чаяниями и сохраняющимся не­равенством, Мёртон считает относительную

Социологические теории преступления и девиантного поведения

 

депривацию важным элементом девиантного поведения.

Объяснения, исходящие из понятия субкультуры

В более поздних теориях девиантность рас­сматривается в связи с субкультурными группа­ми, в которых приняты нормы, поощряющие или вознаграждающие криминальное поведе­ние. Подобно Мёртону, Альберт Коэн считал основной причиной преступлений противоре­чия, существующие в американском обществе. Однако, если Мёртон делал упор на девиант-ной реакции индивидуумов на несоответствие между ценностями и средствами для их до­стижения, то Коэн на первый план выдвигал реакции, возникающие коллективно посред­ством субкультур. В книге «Подростки-право­нарушители» Коэн утверждает, что молодые люди из низших слоев рабочего класса, разо­чарованные своим положением в жизни, часто сбиваются в субкультуры правонарушите­лей, подобные бандам. Такие субкультуры от­вергают ценности среднего класса и заменяют их нормами, прославляющими неповинове­ние, как, например, правонарушения и другие акты нонконформизма (Cohen 1955).

Ричард А. Кловард и Ллойд Е. Один в сво­ем исследовании соглашаются с Коэном в том, что большинство юношей-правонарушителей происходит из низов рабочего класса. Вме­сте с тем, наибольший «риск», по их мне­нию, представляют те молодые люди, которые усвоили ценности среднего класса и которых поощряли, исходя из их способностей, стре­миться к будущему, характерному для среднего класса. В тех случаях, когда такие молодые лю­ди оказываются не в состоянии реализовать свои цели, они особенно склонны прибегать к противоправной деятельности. Изучая мо­лодежные преступные группировки, Кловард и Один обнаружили, что такие банды возника­ют в общинах с субкультурой, где мало шансов достичь успеха легальными способами, как, например, среди обездоленных групп этниче­ских меньшинств (Cloward and Ohlin I960).

Оценка

Функционалистские теории справедливо под­черкивают связь между конформностью и де-виантностью в различных ситуациях. Отсут­ствие благоприятной возможности добиться успеха в рамках более широкого общества — это главный разграничивающий фактор между

людьми, прибегающими в этом случае к кри­минальным действиям, и теми, кто этого не де­лает. Следует, однако, проявлять осторожность относительно утверждения о том, что люди в более бедных сообществах стремятся к то­му же уровню благополучия, что и более бо­гатые граждане. Большинство людей обычно приспосабливает свои устремления к тому, что они считают своим реальным положением. Мёртон, Коэн, Кловард и Один — всех этих ученых можно критиковать за то, что они были убеждены, что ценности среднего класса в об­ществе являются общепринятыми. Ошибочно также полагать, что несовпадение стремлений и возможностей присуще только непривилеги­рованным слоям населения. И в других груп­пах существуют обстоятельства, подталкива­ющие к криминальной деятельности, о чем свидетельствуют так называемые преступле­ния «белых воротничков», такие как хищения, мошенничество и уклонение от уплаты нало­гов, которые мы рассмотрим дальше.

Интеракционистские теории

Социологи, изучающие преступления и де-виантное поведение, исходя из традиции ин-теракционизма, трактуют девиантность как фе­номен, порождаемый обществом. Они отвер­гают идею о том, что существуют типы поведе­ния, являющиеся изначально «девиантными». Напротив, интеракционисты задаются вопро­сом, почему некоторые типы поведения перво­начально получили определение «девиантных» и как случилось, что одни группы людей ха­рактеризуются как девиантные, а другие нет.

Воспринятая девиантность: дифференцированные связи

Одним из первых авторов, предположивших, что девиантности можно научится путем вза­имодействия с другими людьми, был Эдвин X. Сазерленд. В 1949 г. Сазерленд выдвинул теорию, которая оказала влияние на многие последующие работы интеракционистов: он связал преступление с дифференцированны­ми связями. Его идея была очень простой. В обществе, включающем множество субкуль­тур, некоторые социальные окружения обыч­но поощряют нелегальную деятельность, тогда как другие ей не способствуют. Индивидуу­мы становятся правонарушителями, общаясь с людьми, которые являются носителями кри­минальных норм. По большей части, согласно

Глава 8. Преступление и девиантное поведение

 

Сазерленду, криминальному поведению обуча­ются в первичных группах, в частности в груп­пах сверстников. Теория Сазерленда противо­стоит мнению, согласно которому преступ­ники отличаются от других людей своими психологическими особенностями: Сазерленд считает, что криминальной деятельности люди научаются совершенно так же, как законопо­слушному поведению, и что она направле­на на те же самые потребности и ценности. Воры совершенно так же, как люди занятые обычной деятельностью, стараются заработать деньги, но только для достижения этой цели они выбирают противозаконные методы.

Теория стигматизации (наклеивания ярлыков)

Один из наиболее важных подходов к понима­нию преступности получил название теории стигматизации, т. е. теории наклеивания яр­лыков. Сторонники этой теории трактуют де-виантность не как совокупность характерных признаков индивидуумов или групп людей, но как процесс взаимодействия между людьми с девиантным и недевиантным поведением. С их точки зрения, необходимо выяснить, по­чему на некоторых людей навешивают ярлык «девиантные», и таким путем понять сущность девиантного поведения как такового.

В преобладающем большинстве случаев наклеиванием ярлыков занимаются люди, представляющие силы закона и порядка, или имеющие возможность навязывать другим оп­ределение принципов традиционной морали. Таким образом, ярлыки, создающие категории девиантности, отражают структуру власти, су­ществующую в обществе. В общем и целом, правила, на основе которых определяются от­клонения от нормы, составляются богатыми для бедных, мужчинами для женщин, старыми людьми для молодых и этническими группа­ми, составляющими большинство населения, для этнических меньшинств. Скажем, дети ча­сто забираются в чужие сады и воруют фрукты или прячутся там и прогуливают уроки. В бо­гатом районе такие поступки скорее всего бы­ли бы сочтены в равной степени родителями, учителями и полицией как невинная детская шалость. В бедных районах такие поступки, как правило, были бы расценены как доказа­тельство склонности к подростковым правона­рушениям. А если уж на ребенка хоть однажды наклеили ярлык правонарушителя, и учителя,

и возможные будущие работодатели его бу­дут клеймить как преступника и будуг считать не заслуживающим доверия. В обоих случа­ях поступки были одинаковы, но им было приписано разное значение.

Одним из социологов, наиболее тесно связанных с теорией стигматизации, являет­ся Говард Беккер. Его целью было показать, что девиантные индивидуальности создаются не девиантной мотивацией или поведением, но приклеиванием соответствующих ярлыков. По словам Беккера, «девиантное поведение — это поведение, которое так определяют люди». Он в высшей степени критически относился к криминологическим теориям, которые заяв­ляли о наличии четкой границы между тем, что ♦соответствует норме» и тем, что «отклоняется от нормы». Для Беккера девиантное поведение не является фактором, который обусловли­вал бы обязательное превращение человека в «девианта». Существуют процессы, не свя­занные с поведением как таковым, которые оказывают огромное влияние на то, будет ли на человека наклеен данный ярлык или нет. Ключевыми факторами могут здесь выступать одежда человека, его манера говорить или «рана, откуда он приехал.

Теория стигматизации теперь часто ас­социируется с исследованиями Беккера, по­священными курильщикам марихуаны (Becker 1963)- В начале 1960-х гг. курение марихуаны рассматривалось как маргинальная деятель­ность внутри субкультур, а не как выбор стиля жизни, как в наши дни. Беккер установил, что стать курильщиком марихуаны человек мог, только если он был принят в состав опреде­ленной субкультуры, если он близко общался с опытными курильщиками и если он соот­ветствующим образом относился к тем, кто не курит марихуану.

Наклеивание ярлыков воздействует не только на то, как окружающие люди представ­ляют себе того или иного человека, оно также оказывает влияние на восприятие человеком самого себя. Эдвин Лемерт предложил модель для понимания того, как девиантность может сосуществовать с индивидуальностью челове­ка, либо стать ее центром (Lemert 1972). Лемерт утверждал, что в отличие от распространенно­го мнения девиантность в действительности представляет собой вполне обыденное явле­ние, и людям она обычно сходит с рук! Напри­мер, некоторые девиантные поступки, такие как нарушения правил дорожного движения,

Социологические теории преступления и девиантного поведения

Усиление девиантного поведения

Лесли Уилкинса интересовали способы «управле­ния» людьми с девиантным поведением и вклю­чения их в повседневную жизнь (Wilkins 1964). Он предположил, что зачастую результатом этого процесса является усиление девиантного пове­дения. Этот термин указывает на те неожидан­ные последствия, которые могут возникнуть, ко­гда, объявив некоторое поведение девиантным, контролирующий орган практически провоциру­ет усиление этого самого девиантного пове­дения. Если лицо, которое заклеймили таким ярлыком, включает эту характеристику в свою индивидуальность, совершив вторичный деви-антный поступок, это обычно вызывает еще более сильную реакцию со стороны контролирующих органов. Иными словами, то самое поведение, ко­торое было признано нежелательным, получает еще большее распространение, а люди, которым приклеили ярлык нарушителей норм, начинают еще больше сопротивляться изменению своего поведения.

Широкие последствия усиления девиант­ного поведения были проиллюстрированы в из­вестной книге Стэнли Коэна «Народные дьяволы и моральная паника» (1980). В этой классиче-

ской работе Коэн проанализировал, почему по­пытки полиции проконтролировать определен­ные молодежные субкультуры в 1960-х гг. — так называемых модзов" и рокеров — завер­шились только тем, что привлекли к ним еще больше внимания и сделали их еще более попу­лярными среди молодежи. Процесс наклеивания на группу ярлыка чужаков и смутьянов — в по­пытке установить над ней контроль — привел к прямо противоположным результатам и со­здал еще большие проблемы для общественно­го правопорядка. Чрезмерное и сенсационное освещение модзов и рокеров в средствах мас­совой информации породило моральную па­нику — этот термин употребляется социоло­гами для обозначения инспирированной СМИ неадекватной реакции по отношению к опре­деленной группе людей или типу поведения. Моральную панику часто вызывают обществен­ные проблемы, рассматриваемые как симптомы общего социального беспорядка; моральная па­ника возникала в последние годы по поводу таких тем, как молодежная преступность и неза­конные притязания на получение политического убежища.

 

редко выходят наружу, а на другие, как, напри­мер, на мелкие кражи с места работы, зачастую смотрят сквозь пальцы. Лемерт называл «пра­вонарушение, совершенное впервые», первич­ной девиантностъю. В большинстве случаев такие поступки остаются «периферийными» для самоиндентификации человека — проис­ходит процесс, посредством которого девиант-ный поступок нормализуется. Однако в неко­торых случаях нормализации не происходит, и на человека наклеивают ярлык преступни­ка или правонарушителя. Лемерт использует термин вторичная девиантность для обозна­чения случаев, когда люди принимают накле­енный на них ярлык и воспринимают себя как преступивших норму. В таких случаях ярлык может стать центром индивидуальности чело­века и привести к продолжению или усилению девиантного поведения.

Возьмем конкретный пример. Люк, гуляя с друзьями в субботу вечером по городу, раз­бивает витрину магазина. Этот поступок мож­но, по всей вероятности, назвать случайным результатом чересчур бурного поведения, из­винительного для молодых людей. Возможно, что Люк отделался бы выговором и неболь-

шим штрафом. Если бы он происходил из «ре­спектабельной» семьи, такой результат был бы вполне вероятен. Если юношу воспримут как человека приличного, который в данном слу­чае вел себя слишком буйно, разбитая витрина останется первичной девиантностью. Если же, напротив, полиция и суд вынесут Люку услов­ный приговор и заставят его являться к со­циальному работнику, инцидент может пре­вратиться в первый шаг на пути к вторичной девиантности. Процесс «обучения девиантно-му поведению» обычно усугубляется теми же самыми организациями, которые, казалось бы, были призваны исправлять девиантное пове­дение - тюрьмами и социальными органами.

Оценка

Теория стигматизации важна потому, что она исходит из допущения, согласно которому один поступок не является изначально крими­нальным. Определения преступлений устанав-

^Модзы (mod - сокр. от англ. modern 'современ­ный') — в Англии конца 50-х - начала 60-х гг. XX в. — группы хулиганствующей, крикливо одетой молодежи. — Прим. ред.

Глава 8. Преступление и девиантное поведение

 

ливаются людьми, наделенными властью, — они формулируют законы и регламентиру­ют их интерпретацию полицией, судом и ис­правительными заведениями. Критики теории стигматизации иногда обращали внимание на то, что существуют деяния, которые од­нозначно запрещаются практически во всех культурах, такие как убийства, изнасилования и грабежи. Однако такой взгляд, несомненно, неверен: в Великобритании, например, лише­ние жизни не всегда признается убийством. Во время войны уничтожение врага восприни­мается положительно, и до самого последнего времени законы Великобритании не признава­ли изнасилованием половой акт, насильствен­но совершенный с женщиной ее мужем.

Теорию стигматизации можно критико­вать более убедительно по другим причинам. Во-первых, делая упор на активном процессе наклеивания ярлыков, данная теория упускает из виду те процессы, которые привели к дей­ствиям, характеризуемым как девиантные. Де­ло в том, что определение некоторых видов деятельности как девиантных не является абсо­лютно произвольным: различия в социализа­ции, настроениях и возможностях в известной мере обусловливают степень вероятности для тех или иных людей поведения, которое ско­рее всего будет оценено как девиантное. На­пример, дети из бедных семей чаще, чем дети более богатых родителей, совершают кражи в магазинах. Однако на воровство их, в пер­вую очередь, толкнуло не наклеивание ярлыка, а окружающая их обстановка.

Во-вторых, не вполне ясно, действитель­но ли наклеивание ярлыков приводит в ре­зультате к большему распространению деви-антного поведения. После признания чело­века виновным у него обычно усугубляется девиантное поведение, но является ли это ре­зультатом наклеивания ярлыка как такового? Возможно, здесь действуют другие факторы, например усиление взаимодействия с другими правонарушителями или знакомство с новыми возможностями совершения преступлений.