Взаимодействие во времени и пространстве

Для изучения встреч, а также понимания об­щественной жизни в целом совершенно необ­ходимо представление о том, как рассредото­чена деятельность во времени и в простран­стве. Любое взаимодействие ситуативно, т. е. происходит в определенном месте и длится конкретное время. В течение дня нашей дея­тельности свойственны подразделение на вре­менные и пространственные «зоны». Так, на-

пример, большинство людей проводит время, скажем, между 9 и 17 часами в зоне их еже­дневного труда. Их еженедельное время тоже разделено на зоны: вероятно, они работают по будням и проводят дома выходные дни в конце недели, изменив распорядок жизни на уик-энд. По мере того как мы переходим из одного пояса времени в другой, нередко происходит и наше перемещение в простран­стве: для того чтобы попасть к месту работы, можно сесть на автобус либо приехать на элек­тричке из пригорода. Поэтому при изучении контекстов социального взаимодействия часто бывает полезно присмотреться к перемещени­ям людей и отдать должное пространственно-временной конвергенции.

Понятие регионализации поможет по­нять, как общественная жизнь рассредоточи­вается во времени и пространстве. Возьмите для примера частный дом. Пространство со­временного дома разделено на комнаты и ко­ридоры, а также этажи, если их больше одного. Эти пространства не только представляют со­бой отдельные помещения, но и разделены на зоны в соответствии с временем. Жилыми комнатами и кухней в основном пользуются днем, а спальнями — ночью. Взаимодействие,

Тдава 4. Социальное взаимодействие и повседневная жизнь

Социальное конструирование реальности

В рамках социологии применяют множество тео­ретических схем объяснения социальной реаль­ности. Несмотря на все различия между теория­ми, объяснение общественных явлений строится на общей для них посылке, согласно которой социальная реальность существует независимо от того, что люди говорят о ней, либо каким образом живут в ней.

Эту посылку разделяют не все социологи. Сторонники теоретического подхода, названно­го социальным конструктивизмом, полагают, что реальность в восприятии и понимании от­дельных людей и общества есть не что иное, как творение, созданное в процессе социального взаимодействия между индивидами и группа­ми. Следовательно, стараться «объяснить» со­циальную реальность в этом случае было бы равносильно тому, чтобы не замечать и пред­ставлять как нечто материальное (рассматривать как данность) те процессы, благодаря которым она создается. Поэтому сторонники социально­го конструктивизма утверждают, что социологам необходимо фиксировать документально и ана­лизировать эти процессы, не ограничиваясь лишь исследованием их следствия — общего пред­ставления о социальной реальности.

В широко известной книге «Социальное конструирование реальности» (1966) Питер Бер­гер и Томас Лакмен исследуют знание, отвечаю­щее здравому смыслу — те явления, реальность которых не требует доказательств. Они подчер­кивают, что с точки зрения людей, принадлежа­щих к разным культурам, неодинаков набор «оче­видных» фактов социальной реальности, и даже люди с одной и той же культурой могут расхо­диться во мнениях об этих фактах. Необходим анализ процессов, благодаря которым индивиды приходят к тому, чтобы постигнуть «действи-

тельно существующее» как реальное (Berger and Luckmann 1966).

Сторонники социального конструктивизма пользуются идеями Бергера и Лакмена, для того чтобы, изучая социальные явления, пролить свет на те способы, посредством которых членам об­щества удается познать и вместе с тем создать реальность. Хотя они занимались такими разны­ми темами, как медицина и медицинское лечение, тендерные отношения, эмоции, во многих рабо­тах их внимание фокусировалось на социальных проблемах, преступности и отклоняющемся по­ведении.

Работа Аарона Сикурела служит приме­ром использования социального конструктивиз­ма для исследования преступности несовер­шеннолетних. Социологи в большинстве слу­чаев принимают как факты (т. е. считают ре­альными) показатели преступности несовершен­нолетних, а также аргументы по судебным де­лам и создают теории, объясняющие модели поведения, зафиксированного в таких данных. Так, данные об арестах и явках в суд по­казывают, что по сравнению со сверстниками из обычных семей подростки из семей с од: ним родителем более склонны совершать ан­тиобщественные действия; эту взаимосвязь со­циологи пытаются истолковать следующим об­разом — может быть, слабее надзор за детьми в семьях с одним родителем, а возможно, им недостает образцов для адекватного выполне­ния роли.

Сикурел поступил иначе, взяв под наблю­дение процессы, связанные с арестом и класси­фикацией подростков, подозреваемых в совер­шении антиобщественных поступков: он следил за тем, как получают «официальные» данные о преступности. Обнаружилось, что полицейские

 

происходящее в этих помещениях, ограниче­но отрезками времени и пространства. Не­которые помещения дома образуют задний план, а в других — происходят «спектакли». Время от времени весь дом может превра­щаться в задник. В очередной раз эта мысль прекрасно выражена Гоффманом:

Воскресным утром вся семья, бывает, поль­зуется оградой вокруг дома, чтобы скрыть расслабляющую неряшливость в одежде и не­желание держаться в рамках приличия, рас­пространяющуюся по всем комнатам атмо­сферу непринужденности, проявления кото­рой обычно ограничены пределами кухни и спален. В кварталах американского сред-

него класса в полдень происходит то же са­мое, когда матерям можно линией, отделяю­щей площадку для детских игр от семейной жизни, очертить пространство за кулисами, вдоль которого они расхаживают в джин­сах, тапочках и с минимумом косметики... И, конечно, помещение, предназначенное слу­жить исключительно передним планом для обычного исполнения определенного номе­ра, часто функционирует в качестве заднего плана до и после каждого выступления, по­скольку в эти периоды можно подправить, обновить и переставить декорации либо про­вести генеральную репетицию. Для того что­бы выяснить это, нам нужно лишь заглянуть в ресторан, магазин, в дом за несколько ми-

Взаимодействие во времени и пространстве

 

процедуры подхода к подросткам опирают­ся на расхожие представления о том, какими «в действительности» бывают несовершеннолет­ние правонарушители.

Когда, к примеру, задерживали подрост­ков из семей низшего класса, полицейские считали более вероятной причиной их пре­ступлений недостаточный надзор либо отсут­ствие образцов для подобающего выполнения роли и предпочитали их содержать под аре­стом. Между тем подростков из семей выс­шего класса скорее отпускали на попечение их родителей, поскольку полицейские и ро­дители были убеждены, что их надлежащим образом накажут. Следовательно, полицейская практика с соблюдением всех принятых пра­вил и норм содействует тому, чтобы ярлык «не­совершеннолетнего преступника» навешивался подросткам из семей низшего класса чаще, чем их ровесникам из семей высшего класса, даже если молодые люди совершили одина­ковые преступления. Следствием навешивания этого ярлыка являются именно те данные, ко­торые, в свою очередь, подтверждают взаимо­связь, обоснованную соответствующими здраво­му смыслу представлениями о том, что среди подростков из бедных семей выше вероятность участия в правонарушениях. Исследование Си-курела показывает: соответствующие здравому смыслу взгляды на реальность посредством вза­имного влияния получают независимое, «объек­тивное» доказательство собственной правильно­сти (Cicourel 1968).

У социального конструктивизма есть свои критики. Стив Вулгар и Дороти Полак утвержда­ют, что сторонники этого направления, поставив своей целью выявить субъективизм в конструи­ровании социальной реальности, все же выбо­рочно выделяют одни характеристики в качестве объективных, а другие — относят к сконструи-

рованным. Так, анализируя, каким подросткам навешивают ярлык преступников, они неред­ко приводят доказательства в пользу того, что материалы о ранее совершенных подростками проступках одинаковы; поэтому любое разли­чие между подростками, которые заклеймены как преступники, и теми, кому удалось этого избежать, должны быть сопряжены с конструи­рованием клейма «преступник». Критики утвер­ждают, что сторонники социального конструкти­визма проявляют непоследовательность, выдавая за объективные ранее совершенные подростка­ми проступки и одновременно доказывая субъ­ективность процесса их «клеймения» (Woolgar and Pawluch 1985).

Другие социологи критиковали сторонни­ков социального конструктивизма за нежела­ние признать сильное воздействие обществен­ных факторов на обнаруживаемые социальные последствия. Так, некоторые критики приводили доводы о том, что реальность можно беспре­станно конструировать, опираясь, на расхожие убеждения, а между тем сами они обусловлены существованием таких факторов, как капитализм либо патриархат.

В конечном итоге социальным конструкти­визмом выдвинут теоретический подход к пони­манию социальной реальности, который корен­ным образом отличается от большинства других подходов, разработанных в социологии. Отка­зываясь исходить из предпосылки об объек­тивности социальной реальности, сторонники социального конструктивизма занимаются до­кументацией и анализом процессов, благода­ря которым социальная реальность конструи­руется, так что в итоге само ее признание со стороны общества в качестве действитель­но существующей подтверждается данной кон­струкцией.

 

нут до того, как они откроются перед нами (Goffinan 1969).