Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Теории конфликта: «новая криминология»
Публикация в 1973 г. Тейлором, Уолтоном и Ян-гом книги «Новая криминология» ознаменовала существенный отход от прежних теорий де-виантности. Указанные авторы использовали элементы марксистской философии, стремясь доказать, что девиантное поведение выбирается сознательно и часто носит политический характер. Они отвергли идею предопределенности девиантного поведения такими факторами как биология, индивидуальность, аномия, социальная дезорганизация и наклеивание ярлыков. По их мнению индивидуумы активно решают, прибегнуть ли им или нет к девиант-ному поведению как к реакции на неравенство, царящее в капиталистической системе. Таким образом, члены контркультурных групп, признаваемых «девиантными», — такие, как последователи движения «Власть черным!» или движения за освобождение геев — совершали явно политические действия, направленные против социального порядка (Taylor, Walton and Young 1973). Теоретики школы «новой криминологии» сформулировали свое понимание преступления и девиантного поведения исходя из понятий структуры общества и стремления господствующих классов к сохранению своей власти. Широкие перспективы, намеченные авторами книги «Новая криминология», получили конкретное развитие в исследованиях других ученых. Стюарт Холл и другие исследователи в Бирмингемском центре изучения современной культуры провели важное обследование явления, которое в начале 1970-х гг. привлекло к себе в Великобритании огромное внимание, — ограблений при нападении сзади. Несколько ограблений получили громкую известность благодаря средствам массовой информации и подогрели широкую общественную озабоченность новым взрывом уличной преступности. Грабителей в подавляющем большинстве случаев изображали чернокожими, и это укрепляло бытовавшее мнение, согласно которому вина за упадок общества лежит в основном на иммигрантах. В книге «Меры по преодолению кризиса» Холл и его коллеги утверждали, что моральная паника, вызванная ограблениями, поддерживалась как государством, так и СМИ, с тем чтобы отвлечь внимание от растущей безработицы, сокращения заработной платы и других глубоких структурных пороков общества (Hall et al. 1978). Примерно в то же время другие криминологи изучали создание и использование законов в обществе и пришли к заключению, что законы — это орудие, используемое для сохранения своего собственного привилегированного положения. Они отвергли мнение о «нейтральности» законов и о том, что законы
Социологические теории преступления и девиантного поведения
одинаково применяются ко всему населению. По их словам, напротив, по мере того как растет разрыв между господствующим классом и классом рабочим, закон становится все более важным инструментом в руках властей предержащих для сохранения существующего порядка. Эту динамику можно видеть в действии системы уголовного правосудия, которая становится все более жестокой в отношении «нарушителей закона» из среды рабочего класса; или в применении налогового законодательства, которое является непропорционально выгодным для богатых. Такой дисбаланс власти наблюдается, однако, не только при создании законов. По утверждению ученых, богатые тоже нарушают законы, только их очень редко привлекают к ответственности. Эти преступления в целом гораздо более значительны, чем повседневные преступления и правонарушения, на которые обращают обычно наибольшее внимание. Однако опасаясь последствий, которые может иметь судебное преследование преступников из числа «белых воротничков», служители закона вместо этого сосредоточивают все свои усилия на менее могущественных членах общества, таких как проститутки, наркоманы и мелкие воришки (Реагсе 1976; Chambliss 1978). Эти и другие исследования, связанные с «новой криминологией», имели важное значение — они расширили рамки обсуждения проблемы преступления и девиантного поведения, включив в него вопросы социальной справедливости, власти и политики. Они показали, что преступления совершаются на всех уровнях общественной структуры и что их следует понимать в контексте неравенства и противоречия интересов различных социальных групп. Новый левый реализм В 1980-х гг. возникло новое направление в криминологии, известное как новый левый реализм. Оно опиралось на некоторые идеи неомарксизма, использованные теоретиками «новой криминологии», о которых говорилось выше, но дистанцировалось от «левых идеалистов», которые, по их мнению, романтизировали девиантное поведение и недооценивали подлинный страх перед преступлениями, испытываемый значительной частью населения. В течение длительного времени многие криминологи обычно преуменьшали важное значение всплесков преступности, отмечаемых
в официальной статистике. Они пытались доказать, что СМИ создали никому не нужную обеспокоенность у людей по этому поводу, или утверждали, что большинство преступлений — это завуалированная форма протеста против неравенства. Новые левые реалисты заявили, что криминологам нужно отойти от этой позиции, подчеркивая, что рост преступности действительно произошел и что люди вполне обоснованно этим озабочены. Новые левые реалисты кроме того признали, что криминологам следует больше заниматься актуальными вопросами контроля за преступлениями и социальной политикой, вместо того чтобы вести о них абстрактные дискуссии (Lea and Young 1984; Matthews and Young 1986). Новый левый реализм привлек внимание к жертвам преступлений и утверждал, что изучение жертв преступлений (см. с. 192-194) дает более соответствующую действительности картину размаха преступности, чем официальная статистика (Evans 1992). Такие обследования показывают, что преступления представляют собой серьезную проблему, особенно в бедствующих районах внутренних городов. Новые левые реалисты указывали, что наибольшее количество преступлений и жертв приходится именно на маргинализированные округа — обездоленные группы общества подвергаются гораздо большему риску преступлений, чем другие группы. Опираясь на Мёртона, Кловарда, Олина и др., новые левые реалисты считают, что во внутренних городах создаются криминальные субкультуры. Подобные субкультуры рождаются не из-за бедности как таковой, но потому, что они исключены из более широкого общества. Криминализованные молодежные группировки, например, действуют на периферии «респектабельного общества» и борются против него. Тот факт, что количество преступлений, совершенных черными, в последние годы выросло, объясняется провалом политики расовой интеграции. В качестве адекватной реакции на подобные тенденции в области преступности новые левые реалисты выдвинули «реалистические» предложения об изменении действий полиции. По их мнению, силам правопорядка следовало бы больше прислушиваться к нуждам общин, а не опираться на методы «военной полиции», которые вызывают отчуждение людей и лишают полицию их помощи. Новые левые реалисты выдвинули предложение о «минимальном использовании полиции» — чтобы Глава 8. Преступление и девиантное поведение
выбранные местными жителями полицейские власти были подотчетны гражданам, чье мнение стало бы более веским при определении приоритетов для полиции в их округе. Кроме того, полиция могла бы вернуть доверие к себе со стороны местных общин, если бы тратила больше времени на раскрытие преступлений и меньше на рутинную или административную работу. В целом новый левый реализм представляет собой более прагматический и ориентированный на некарательные меры подход, чем многие предшествующие ему теории криминологии.
Критики нового левого реализма признают важность изучения жертв преступлений. Однако они указывают, что восприятие преступления в обществе часто основывается на стереотипах. Представители нового левого реализма, возможно, ненамеренно подкрепили стереотип: черный — преступник. Данный подход критиковали также за то, что он уж очень сосредоточил внимание на жертвах преступлений. Необходимо же исследовать опыт не только жертв, но и нарушителей закона. Сосредоточившись на жертвах, новые левые реалисты недостаточно внимания уделили мотивам, способствовавшим криминальному поведению (Hughes G. 1991). Теории контроля Теория контроля постулирует, что преступление совершается в результате дисбаланса между побуждениями к криминальной деятельности и социальными или физическими факторами контроля, удерживающими от преступления. Для нее меньший интерес представляет мотивация индивидуумов, толкающая их на преступления; более того, она утверждает, что люди действуют рационально и что при удобном случае любой человек способен совершить девиантный поступок. Согласно этой теории, многие типы преступлений являются результатом «ситуационных решений» — человек видит представившуюся возможность, и это побуждает его к совершению поступка. Один из наиболее известных социологов — приверженцев теории контроля Тре-вис Хирши считает, что люди, в принципе, эгоистические существа, которые сознательно принимают решения относительно того, заниматься им преступной деятельностью или нет, взвешивая потенциальные выгоды и риски. В книге «Причины правонарушений» (1969) Тревис Хирши выделил четыре типа отношений, привязывающих людей к обществу и законопослушному поведению: привязанность, обязательство, вовлеченность и вера. Когда эти факторы достаточно сильны, они помогают сохранить социальный контроль и конформность, делая людей несвободными и удерживая от нарушения правил. Если же эти связи с обществом слабы, могут возникнуть правонарушения и девиантность поведения. По мнению Хирши, правонарушителями часто являются индивидуумы, низкий уровень самоконтроля которых представляет собой результат недостаточной социализации дома и в школе (Got-tfredson and Hirschi 1990). Некоторые сторонники теории контроля видят причину роста преступности в увеличении в современном обществе числа возможностей и объектов для совершения преступлений. По мере того как население становится богаче, а потребительство превращается в смысл жизни, все больше и больше людей становятся обладателями таких товаров, как телевизоры, видеотехника, компьютеры, автомобили и одежда от кутюрье — того, что воры любят больше всего. Жилые дома все чаще остаются без хозяев в дневное время в связи с тем, что все большее число женщин работает по найму вне дома. «Мотивированные правонарушители», заинтересованные в совершении преступления, могут выбирать себе «подходящую цель» из широкого круга возможностей.
Реагируя на такие изменения, многие официальные органы, стремясь к предупреждению преступлений, в последние годы сосредоточили внимание на ограничении возможностей совершения преступлений. Центральной для такой политики является идея укрепления мишени - попытки затруднить совершение преступления, вмешавшись непосредственно в потенциальную «ситуацию преступления». Например, законы, согласно которым требуется установка ограничителя поворота колес во всех новых автомобилях, имеют целью ограничить поле действия угонщиков автомобилей. В некоторых регионах общественные телефоны-автоматы были оснащены более прочными коробками для монет для защиты от способных воспользоваться удобным случаем вандалов. Установка систем визуального наблюдения в городских центрах и общественных местах — еще одна попытка предотвратить криминальные действия. Сторонники теории контроля утверждают, что Социологические теории преступления и девиантного поведения Теория «разбитых окон» Теория контроля связана с популярным курсом практических мероприятий, известным как теория «разбитых окон». Выдвинутая около двух десятилетий назад (Wilson and /Celling 1982), эта теория содержит предположение о существовании пряной связи между появлением беспорядка в том или ином регионе и собственно преступлениями. Если в каком-либо районе одно разбитое окно остается непочиненным, подобное событие как бы подает сигнал потенциальным преступникам, что ни полиция, ни местные жители не занимаются поддержанием порядка в данной общине. Со временем к разбитому окну присоединятся другие свидетельства беспорядка — граффити, скопление мусора, различные проявления вандализма и брошенные автомобили. Начинается постепенный процесс деградации, «респектабельные» жители этого района будут стараться уехать из него, и вместо них появятся «девиантные» новые жители — наркоторговцы, бездомные и условно освобожденные правонарушители. Теория разбитых окон послужила основой для так называемой политики нулевой терпимости — подхода, при котором ключевым моментом для уменьшения числа серьезных преступлений считается расширение процесса поддержания порядка. Политика нулевой терпимости направлена против мелких преступлений и хулиганства в различных формах, таких как вандализм, шатание без дела, приставание к людям, выпрашивание денег, появление в публичных местах в нетрезвом виде. Считается, что жестокие
меры, применяемые полицией против правонарушений незначительного масштаба, дают положительные результаты, сокращая число более серьезных форм преступлений. После явных успехов, к которым привела политика нулевой терпимости в Нью-Йорке, она стала широко применяться в больших городах Америки. Начав с решительной кампании за восстановление порядка в городском метрополитене (подземке), департамент полиции Нью-Йорка распространил свою политику нулевой терпимости на происходящее на улицах, ужесточив ограничения против нищих, бездомных, уличных торговцев и владельцев книжных лавок и клубов для взрослых. При этом не только резко снизился уровень стандартных преступлений (таких, как ограбления и кражи), но до самого низкого почти за сто лет уровня сократилось число убийств (Kelling and Coles 1997). Важный недостаток теории разбитых окон заключается, однако, в том, что она предоставляет полиции право определять, что именно следует считать «общественным беспорядком». При отсутствии четкого определения «беспорядка» полиция получает полное право объявлять почти все свидетельством беспорядка и почти в любом человеке видеть угрозу. В действительности же, в то время как уровень преступности в Нью-Йорке в 1990-х гг. упал, увеличилось количество жалоб на неправомерные действия и преследование полиции, особенно со стороны молодых чернокожих городских жителей, которые соответствовали «портрету» потенциального преступника.
чем пытаться изменить преступника, лучше избрать политику практических мер и контролировать возможности преступника совершить преступление. Методы укрепления потенциальных мишеней преступления и политика нулевой терпимости к правонарушителям стали в последние годы популярными среди политиков и по-видимому в некоторых обстоятельствах оправдали себя, сократив число правонарушений. Но у такого подхода также есть слабые места, вызывающие критику. Укрепление потенциальных объектов преступлений и политика нулевой терпимости никак не воздействуют на скрытые причины преступлений, но нацелены на защиту и ограждение от преступлений определенных слоев общества. Растущая популярность частных охранных служб, охранных устройств на автомобилях и в домах, исполь- зование сторожевых собак и закрытых охраняемых поселков с пропускной системой -все это привело к тому, что людям стало казаться, что они живут в «бронированном обществе», в котором одни слои населения чувствуют необходимость защищаться от других. Такая тенденция наблюдается не только в Великобритании и Соединенных Штатах в связи с увеличением разрыва между самыми богатыми и самыми бедными гражданами, но она особенно заметна в таких странах, как бывший Советский Союз, ЮАР и Бразилия, где у тех, кто находится в привилегированном положении, сформировалась ментальность «людей, живущих в крепости». Существует еще одно неожиданное последствие подобной политики: по мере «укрепления» излюбленных преступниками мишеней модели преступности могут просто передви- Глава 8. Преступление и девиантное поведение
нуться из одной области в другую. Например, оснащение противоугонными устройствами стало в Соединенном Королевстве обязательным для всех новых автомобилей, но этого не требуется для более старых автомобилей. И в результате мишени автомобильных краж сместились: вместо новых моделей автомобилей стали в основном угонять более старые автомобили. Подходы, основанные на укреплении мишеней преступлений и на политике нулевой терпимости, таят угрозу перемещения уголовных преступлений из лучше защищенных областей в более уязвимые области. В бедных районах или в районах, где отсутствует социальная сплоченность, вполне может произойти рост преступлений и правонарушений, если богатые регионы усилят свою защищенность. Теоретические выводы Какие же выводы можно сделать из этого обзора теории преступления? Прежде всего следует напомнить сказанное нами раньше: хотя преступление — лишь одна подкатегория девиантного поведения в целом, оно включает огромное многообразие форм деятельности — от кражи в магазине плитки шоколада до массового убийства, поэтому вряд ли возможно создать единую теорию, которая объясняла бы все формы криминальной деятельности. Вклад социологических теорий в изучение преступлений носит двоякий характер. Во-первых, эти теории справедливо указывают, что между криминальным и «респектабельным» поведением существует бесконечный ряд переходов. Значительно варьируют ситуации, в которых определенные типы деятельности рассматриваются как криминальные и преследуются законом. Это вне всякого сомнения связано с проблемой власти и неравенства в обществе. Во-вторых, все ученые согласны, что в случае криминальных действий важно окружение, контекст. Совершит ли некто криминальный поступок и будет ли он назван преступником, во всем этом определяющую роль играют социальный опыт и социальное окружение. Несмотря на все свои недостатки, теория стигматизации имеет, по-видимому, наиболее широкое применение как подход для понимания преступления и девиантного поведения. Данная теория позволяет нам осмыслить, при каких условиях некоторые действия определяются как противозаконные, а также осознать роль властных структур в создании таких определений и тех обстоятельств, при которых конкретный индивид вступает в конфликт с законом. От того, как понимаются преступления, прямо зависят меры, разрабатываемые для борьбы с ними..Например, если преступление рассматривается как продукт нищеты или социальной дезорганизации, предпринимаемые меры должны быть направлены на уменьшение бедности и укрепление системы социальной помощи. Если же преступление воспринимается как нечто умышленное и свободно выбранное человеком, попытки борьбы с ним примут иную форму. Далее мы переходим к обсуждению современных тенденций в сфере преступлений в Соединенном Королевстве и рассмотрим некоторые политические отклики на них.
|
|||||||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-12-13; просмотров: 878; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 54.157.56.179 (0.028 с.) |