Физические проявления старения

Старость нельзя отождествлять с плохим здо­ровьем или инвалидностью, но, без сомнения, в пожилом возрасте проблем со здоровьем прибавляется. Только около двадцати лет назад биологи стали пытаться систематически отде­лить физические проявления старения от по­следствий болезней. Вопрос о том, насколько человеческое тело неизбежно изнашивается с возрастом, является предметом дискуссий. Кроме того, трудно отделить эффекты, связан­ные с социальными и экономическими по­терями, от проявлений физического старения. Потеря родных и друзей, разлука с детьми, жи­вущими в других местах, и потеря работы — все это может нанести урон здоровью.

Однако в целом исследования показыва­ют, что плохое здоровье и пожилой возраст ни в коем случае не являются синонимами. Существует много людей в возрасте свыше шестидесяти пяти лет, которые могут считать­ся практически здоровыми людьми.

Здоровье и старение

 

Старение тела подвержено социальным влияниям, но, конечно, оно управляется так­же генетическими факторами. Биологи в це­лом принимают точку зрения, что максималь­ный жизненный ресурс человека, заложенный в его генах, составляет примерно 120 лет. Как и у всех животных, тело человека генетически запрограммировано на умирание.

Но можно ли продлить жизнь? Если бы генетики нашли способ контроля за старением и смертью, это стало бы одной из самых важ­ных сторон упомянутой выше социализации природы. Ученые уже показали, что можно так обработать состарившиеся клетки в организме животных, чтобы они стали работать как моло­дые. Президент Американской академии меди­цины против старения Рональд Клэтц заявил: ♦Я уверен, что еще в течение нашей жизни нам удастся значительно увеличить ее продолжи­тельность. Новые технологии уже разработа­ны. Нам нужно готовиться к появлению обще­ства без возраста. Старение — это болезнь, ко­торую можно лечить» (цит. по: Kelsey 1996, 2).

Проблемы старения

Хотя старение — это процесс, открывающий новые возможности, он сопровождается и ря­дом незнакомых проблем. Когда люди стареют, они сталкиваются с комбинацией трудносов­местимых медицинских, эмоциональных и ма­териальных проблем. Одна из главных забот пожилых людей — сохранение независимости, свободы передвижения и способность прини­мать полноценное участие в общественной жизни. Однако можно предположить, что ста­рение не является одинаково воспринимае­мым явлением. У пожилых людей сильно раз­личаются материальные возможности и доступ к эмоциональной и медицинской поддержке. Эти различия могут повлиять на способность пожилых людей сохранять свою автономность и общее благополучие.

На опыт старения оказывают важное вли­яние класс, тендер и раса. Например, старе­ние является тендерным явлением. Женщины живут дольше мужчин, так что старость ста­новится в основном «женской». На последние годы жизни оказывает огромное влияние опыт предыдущих лет. Из-за забот по дому и уходу за детьми женщины в целом меньше мужчин участвуют в оплачиваемой работе. Кроме того, уровень их зарплаты ниже. Подобные факторы оказывают большое влияние на материальное

положение женщин в старости, особенно ес­ли частные или профессиональные пенсион­ные схемы зависят от финансовой поддержки. Исследования обнаружили, что личный до­ход пожилых женщин меньше, чем у мужчин, кроме того, женщины находятся в неравном положении и в отношении других вещей, на­пример, владении домами или автомобилями. Неравенство во владении автомобилем может показаться не главной заботой женщин, но оно способно существенно ограничить их общую мобильность и доступ к здравоохранению, по­купке товаров и контактам с другими людь­ми. С увеличением возраста женщины больше мужчин страдают от инвалидности. Это озна­чает, что им требуется больше помощи и под­держки в выполнении ежедневных дел и уходе за собой, например, мытье в ванной, отхо­ду ко сну или вставании с постели. Однако, по сравнению с одной пятой пожилых муж­чин, примерно половина пожилых женщин в Великобритании живут одни. Следовательно, в характере доступного пожилому населению медицинского обслуживания проявляются спе­цифические тендерные особенности.

В целом пожилые люди находятся в менее благоприятном материальном положении, чем остальные группы населения. Уход на пенсию приводит к потере дохода, что может при­вести к значительному снижению жизненного уровня пожилых людей. Социологи отмеча­ют, что структура неравенства, сложившаяся в более ранние годы, имеет тенденцию со­храняться в последующие годы, хотя многие исследования бедности и классовых различий концентрировались исключительно на людях работоспособного возраста. Недавний опрос об уровне жизни 1317 пожилых людей в Вели­кобритании, проведенный университетом Кен­та {Milne et al. 1999), обнаружил свидетельства существования двух разных «миров». В одном мире, состоящем из людей, недавно ушедших на пенсию, живущих в коммунальных домах и получающих профессиональную пенсию, уровень жизни вполне приличен. Во втором мире, составленном из людей в возрасте за во­семьдесят, живущих одиноко и имеющих мало сбережений, люди могут страдать от крайней бедности. Исследование показало, что более половины людей в возрасте от восьмидеся­ти лет и более живут на 80 фунтов в неделю или меньше. Среди респовдентов опроса страх нищеты занял второе место после ухудшения здоровья в перечне их главных тревог.

Глава б. Социология тела: здоровье, болезнь и старение

 

Заключение: будущее старения

В обществе, высоко ценящем молодость, энер­гичность и физическую привлекательность, стариков стараются все меньше замечать. Од­нако в последние годы в отношении к по­жилым людям заметны некоторые перемены. Вряд ли они будут пользоваться тем же ав­торитетом и престижем, которым обладали старейшины общины в древних обществах. Однако, по мере того, как доля пожилых лю­дей увеличивается, растет их политическое влияние. Они уже стали мощной политиче­ской силой.

Все чаще последние годы жизни рассмат­риваются многими людьми как время боль­ших возможностей и даже праздника. Это вре­мя воспоминаний о радостях полной жизни, но это же и время, когда личность может продолжать совершенствоваться, учиться и пу­тешествовать. Годы, когда люди свободны как от родительских обязанностей, так и от рын­ка труда, часто называют третьим возрастом. В этот период, который сейчас стал дольше, чем когда-либо ранее, люди могут свободно вести активную независимую жизнь — путеше­ствовать, продолжать образование или овладе­вать новой профессией. Следующий, четвер­тый возраст относится к тем годам жизни, когда независимость людей и их способность полностью позаботится о себе подвергается серьезным испытаниям.

Группы активистов начали также борьбу с эйджизмом (дискриминацией людей по воз­растному признаку) за утверждение позитив­ного отношения к старости и старикам. Эй-джизм — такая же идеология, как расизм или сексизм. В отношении пожилых людей бытует не меньше ложных стереотипов, чем в дру­гих областях. Например, многие думают, что пожилые работники менее компетентны, чем молодые, что большинство людей, достигших шестидесятипятилетнего возраста, содержат­ся в больницах или домах для престарелых, что значительная доля этих людей находится

в старческом маразме. Все эти представле­ния ложны. Показатели производительности и продуктивности у работников старше 60 лет превосходят показатели представителей более молодых возрастных групп; 95 % людей старше 65 лет живуг в собственных домах, и только у 7 % людей в возрасте от 65 до 80 лет имеются явные признаки старческого одряхления.

В книге Майкла Янга и Тома Шаллера «Жизнь после работы. Пришествие общества без возраста» (Young and Schuller 1991) утвер­ждается, что возраст превратился в орудие угнетения, служащее для того, чтобы загонять людей в тесные рамки стереотипных ролей. Многие пожилые люди активно борются с по­добным отношением, ищут новые сферы дея­тельности и новые способы самореализации. Они сопротивляются обществу, которое Янг и Шаллер назвали «запертым по возрасту».

В современных обществах и молодежь, и старики оцениваются прежде всего по воз­расту, а их занятия, личностные и индиви­дуальные характеристики имеют второстепен­ное значение. Согласно Янгу и Шаллеру, эти две группы должны образовать альянс, что­бы вырваться из плена возрастных категорий и создать безвозрастное общество. Они ста­нут пионерами в борьбе не только за свое социальное положение, но и за положение большинства работающего населения.

Янг и Шаллер утверждают, что молодежь и старики могут вместе содействовать уходу современного общества от однообразного по­требительства. Все большему и большему чис­лу людей, говорят они, цитируя Вирджинию Вульф, удается наконец освободиться от оков труда, от необходимости «всегда делать ра­боту, которую не хочешь делать, и делать ее как раб, льстивый и подлый». Они смогут развить свои неповторимые качества и де­ла, что когда-то столь эффектно сделала са­ма Вульф. В противном случае ее писатель­ский дар, «небольшой, но милый сердцу об­ладателя... был обречен померкнуть, а с ним и я сама; моя душа... была обречена пасть, как падает тронутый гниением весенний цветок».

Краткое содержание

1. Социология тела исследует особенности того, как наши тела подвержены влиянию обще­ства. На формирование характера здоровья и болезни оказывают влияние социальные силы и окружающая среда, и это видно из того, что некоторые группы населения обладают значительно лучшим здоровьем, чем другие.

Заключение: будущее старения 153

2. Социологические исследования обнаруживают тесную связь между болезнями и соци­
альным неравенством. В индустриальных странах беднейшие группы населения имеют
меньшую продолжительность жизни и более подвержены болезням, чем более состоя­
тельные группы. Кроме того, средняя продолжительность жизни в более богатых странах
больше, чем в более бедных. Некоторые считают, что основанное на классовых различиях
неравенство в здоровье можно объяснить культурными и поведенческими факторами,
например, диетой и образом жизни. Другие подчеркивают структурные факторы —
безработицу, плохие жилищные условия и плохие условия труда.

3. Здоровье и болезнь имеют также тендерное и расовое измерения. Почти во всех странах
женщины живут дольше мужчин, но заболеваемость среди них выше. Некоторые болезни
чаще встречаются у представителей этнических меньшинств, чем у белого населения. Были
выдвинуты генетические объяснения тендерных и расовых различий в здоровье, однако
только они не могут объяснить неравенство. Хотя определенные заболевания и могут
иметь биологическую основу, общая структура здоровья и болезни должна также учитывать
социальные факторы и различия в материальных условиях жизни разных групп населения.

4. Западная медицина основана на биомедицинской модели здоровья — убеждении в том,
что болезнь можно определить в объективных терминах и что больному телу можно
вернуть здоровье с помощью научно обоснованного медицинского лечения. Биомеди­
цинская модель здоровья возникла в современных обществах. Ее возникновение было
связано с развитием демографии — науки о величине, составе и динамике населения,
и растущим интересом государств в развитии общественного здравоохранения. На со­
временные системы здравоохранения сильное влияние оказало использование научных
методов в медицинской диагностике и лечении.

5. Растет количество критических замечаний в адрес биомедицинской модели здоровья.
Утверждается, что заявленная эффективность научной медицины совсем не соответствует
действительности, что профессионалы-медики не принимают во внимание мнение своих
пациентов, что официальная медицина рассматривает себя в качестве верховного судьи
по отношению ко всем альтернативным формам лечения, которые не вписываются в рамки
ортодоксального подхода.

6. Социологов интересует опыт болезни — то, как больной человек и его окружение
воспринимают состояние болезни, хронического заболевания или инвалидности. Выдви­
нутое Талкоттом Парсонсом понятие «роли больного» предполагает, что больной человек
использует определенные формы поведения с целью минимизировать разрушительное
воздействие болезни. Больной человек получает определенные привилегии, например,
право освобождения от обычных обязанностей, но взамен должен активно работать над
восстановлением здоровья, соглашаясь выполнять предписания врачей.

7. Символические интеракционисты исследовали вопрос о том, как люди справляются с за­
болеваниями и хроническими болезнями в повседневной жизни. Опыт болезни может
вызвать изменения в самоидентификации личностей и их ежедневном распорядке дня.
Для многих обществ этот раздел социологии тела становится все более важным; сейчас
люди живут дольше, чем когда-либо в прошлом, и все больше страдают не от острых
заболеваний, а от хронических подтачивающих здоровье болезней.

8. Еще одной важной областью социологии тела является геронтология — изучение процесса
старения и поведения пожилых людей. Геронтология занимается не только физическим
процессом старения, но и влияющими на него социальными и культурными факторами.

9. В большинстве индустриально развитых стран происходит «поседение» населения. Доля
людей в возрасте свыше 65 лет постоянно растет и будет расти еще в течение нескольких
десятилетий. Если коэффициент зависимости пожилых людей будет продолжать расти,
общества столкнутся с новыми проблемами. Коэффициент зависимости пожилых лю­
дей — это связь между числом вышедших на пенсию и числом людей работоспособного
возраста. С ростом пожилого населения будут увеличиваться запросы на социальное
обеспечение, пенсии и систему здравоохранения, но все меньше людей будут помогать
своим заработком финансировать эти программы.

154 Глава б. Социология тела: здоровье, болезнь и старение

10. Старость дает людям возможность освободиться от ограничений, связанных с работой.
Однако она создает также социальные, экономические и психологические проблемы для
индивидуумов (а часто и для семей). Для большинства людей выход на пенсию — важный
переход, обычно сигнализирующий о потере статуса. Это может привести к одиночеству
и потере ориентации в окружающем мире, так как люди должны во многом перестроить
свою повседневную жизнь.

11. В последние годы пожилые люди, составляющие сейчас значительную часть населения
индустриальных стран, начали усиливать борьбу за внимание к их конкретным интересам
и нуждам. Важной частью этого движения является борьба с эйджизмом (дискриминацией
по возрастному признаку).

Вопросы для самостоятельного анализа

1. Что можно сделать для уменьшения неравенства в доступности медицинской помощи?

2. Как различия в жизни женщин и мужчин могут сказываться на различиях в опыте здоровья
и болезни?

3. Что можно порекомендовать для того, чтобы национальная система здравоохранения
больше считалась с принадлежностью пациентов к той или иной культуре?

4. Увеличивает ли «медикализация» таких состояний, как беременность или несчастье,
влияние медицинских учреждений, уменьшая при этом влияние пациента?

5. Каким образом история Джан Мейсон иллюстрирует важность ведения биографических
заметок для хронически больных пациентов?

6. Каким образом социальные факторы влияют на индивидуальный опыт старения?

Дополнительная литература

Arber Sara and Ginn Jay (eds.). Connecting Gender and Ageing: A Sociological Approach. Buckingham: Open

University Press, 1995.

Doyal Lesley. What Makes Women Sick. London: Macmillan, 1995. Nettleton Samh. The Sociology of Health and Illness. Cambridge: Polity, 1995. Peterson Peter G. Gray Dawn: How the Coming Age Wave will Transform America — and the World. N. Y.: Random

House, 1999.

Интернет-линки

Обзор системы здравоохранения в Европе

http://www.observatory.dk

Государственные системы здравоохранения в мире

http://www.ldb.org/iphw/

Лондонская школа экономики и политических наук — Здоровье: Исследовательский институт проблем

здравоохранения и социальной политики

http://www.lse.ac.uk/Depts/lse-health/default.htm

Исследование проблем старения в мире http://www.oecd.org/subject/ageing

Общедоступная библиотека литературы по истории медицины и представлений о ней www.wellcome.ac.uk/en/1/lib.html Международная организация здравоохранения http://www.who.int

ГЛАВА

СЕМЬЯ

Темой большей части этой книги являют­ся перемены. Мир, в котором мы живем, полон новых возможностей, но в то же время труден и незнаком. Хотим мы или нет, мы долж­ны принять предлагаемые этим миром усло­вия, представляющие сочетание возможностей и рисков. Больше всего это наблюдение подхо­дит к нашей эмоциональной и личной жизни.

За последние несколько десятилетий в Ве­ликобритании и других западноевропейских странах произошли такие сдвиги в структуре семьи, которые невозможно было даже вооб­разить предыдущим поколениям (см. врезку на с. 159). Большое разнообразие форм се­мьи стало привычной чертой нашего време­ни. Люди женятся менее охотно, чем раньше, и предпочитают делать это в более позднем возрасте. Уровень разводов существенно воз­рос, что привело к росту числа неполных се­мей. «Восстановленные семьи» (см. с. 163-165) образуются за счет вторичных браков или новых связей, включающих детей от преды­дущих союзов. Все больше людей выбирают перед заключением брака, а часто и вместо него, форму совместного проживания — сожи­тельство. Короче говоря, мир семей выглядит сейчас совершенно иначе, чем пятьдесят лет назад. Хотя институты брака и семьи все еще существуют и составляют важную часть нашей жизни, их характер резко изменился.

Изменился не только состав семей и до­машнего окружения. Не менее важно измене­ние ожиданий людей в отношении их связей с другими. Термин «связь» в применении к лич­ной жизни стал широко употребляться только двадцать или тридцать лет тому назад, так же как мысль о том, что в личной жизни необхо­димы элементы «интимности» или «взаимных обязательств». В наш век связь есть нечто ак­тивное, над ее установлением нужно трудить­ся. Если предполагается, что связь сохранится

в течение некоторого времени, то многое зави­сит от завоевания доверия партнера. Как брак, так и большинство типов сексуальных отно­шений стали похожими на такие связи. Все больше связи зависят от сотрудничества и об­щения между ее участниками. Эмоциональ­ное общение стало самым важным не только в связях, основанных на сексуальной любви, но и в дружбе и общении с родственниками и детьми.

Все эти преобразования происходят не только в индустриально развитых странах. Описанный процесс наблюдается, хотя не в одинаковой степени, во всем мире. Хорошей иллюстрацией противоречивой природы из­менений в семейной сфере может служить ситуация в Китае. По сравнению с западны­ми странами, уровень разводов в Китае пока невысок, однако он быстро растет, как и в дру­гих развивающихся странах Азии. В больших городах Китая все чаще встречается не только развод, но и сожительство. Это вынуждает госу­дарство усложнять систему получения развода. Действующие в данное время законы о браке, датируемые еще 1960-ми гг., очень либераль­ны. Брак рассматривается как рабочий кон­тракт, который можно расторгнуть, «если этого желают как муж, так и жена». Даже если один из партнеров возражает, развод может быть оформлен, если в браке отсутствует «взаимная привязанность» партнеров. После двухнедель­ного ожидания и уплаты небольшого админи­стративного налога пара получает развод.

В Китае много говорят о защите «тра­диционных» семейных отношений, все еще сохранившихся в сельской местности. Несмот­ря на официальную политику правительства, ограничивающую рождаемость одним или дву­мя детьми в семье, брак и семья в сельских регионах остаются значительно более тради­ционными, чем в городах. Брак - это связь

Глава 7. Семья

 

двух семей, устанавливаемая чаще не теми, кто вступает в брак, а их родителями. В ря­де провинций родители организуют примерно 60 % всех браков. Ирония модернизации жиз­ни в Китае состоит в том, что многие разводы, регистрируемые в городских районах, совер­шаются между парами, заключившими брак по настоянию родителей в сельских регионах. Как показывает этот пример, во всем мире общества сталкиваются с похожими яв­лениями в вопросах, касающихся изменений семейной жизни. Тревоги по поводу «распа­да» семей, звучащие в Великобритании, од­новременно высказываются в других странах, как входящих, так и не входящих в число индустриально развитых. Вопросы отличают­ся только уровнем обсуждения и культурным контекстом, в рамках которого они рассматри­ваются. Эрозия традиционных форм семейной жизни — в Великобритании, Китае и других обществах в мире — одновременно и отражает процесс глобализации, и вносит в него суще­ственный вклад. Как мы увидим, изменения в семейной жизни часто сталкиваются с со­противлением и призывами вернуться к про­шлым «золотым денькам». Однако тот факт, что большинство из нас, сопротивляемся мы этим изменениям или нет, уделяет много времени их обдумыванию, является показателем фун­даментальных преобразований, затронувших нашу эмоциональную и личную жизнь в по­следние несколько десятилетий. Назад пути нет. Мы должны активно и творчески интере­соваться меняющимся миром и его влиянием на нашу личную жизнь.

Основные понятия

Прежде всего, нужно определить ключевые понятия семьи, родства и брака. Семья — это группа людей, связанных прямыми родствен­ными отношениями, взрослые члены которой принимают на себя обязательства по уходу за детьми. Родственные отношения — это от­ношения, возникающие при заключении бра­ка либо являющиеся следствием кровной связи между лицами (матери, отцы, братья и сестры, дети и т. д.). Брак можно определить как полу­чивший общественное признание и одобрение сексуальный союз двух взрослых лиц. Индиви­ды, вступившие в брак, становятся родственни­ками друг другу, но их брачные обязательства связывают родственными узами гораздо более широкий круг людей. При заключении брака

родители, братья, сестры и другие кровные родственники одной стороны становятся род­ственниками противоположной стороны.

Семейные отношения всегда рассматри­ваются в рамках более широких родственных групп. Практически во всех обществах мож­но выделить то, что социологи и антрополо­ги называют нуклеарной семьей, состоящей из двух взрослых людей, совместно ведущих свое домашнее хозяйство и имеющих соб­ственных или приемных детей. В большин­стве обществ традиционного типа нуклеар-ные семьи были частью более широкой сети родственных отношений. Когда близкие род­ственники, не являющиеся супружеской парой с детьми, живут вместе либо находятся в близ­ком постоянном контакте, мы говорим о рас­ширенной семье. Она может включать бабу­шек, дедушек, братьев и их жен, сестер и их му­жей, тетей, дядей, племянников и племянниц.

В обществах западного типа брак, а сле­довательно и семья, ассоциируется с монога­мией. Считается незаконным состоять в браке более чем с одной женщиной или одним муж­чиной одновременно. Однако так считается не везде. Джордж Мердок, который провел в середине XX в. знаменитое сравнительное исследование нескольких сотен обществ, обна­ружил, что полигамия, позволяющая жене или мужу иметь более одного супруга, разрешена в 80 % этих обществ. Существуют два типа по­лигамии: полигиния, когда один мужчина же­нат на нескольких женщинах одновременно, и полиандрия, когда женщина одновременно имеет двух или более мужей.

Разнообразие семей

Многие социологи полагают, что нельзя го­ворить о «семье» так, как будто существует только одна более или менее универсальная модель семейной жизни. Как мы увидим далее в этой главе, во второй половине XX в. про­исходило постепенное разрушение главенства традиционных нуклеарных семей. Так, в Вели­кобритании менее четверти семейств следуют модели традиционной семьи. Кроме того, есть заметные различия в характере семей среди групп этнических меньшинств. Например, ази­атские семейства часто включают более одной семьи с детьми, а для сообществ чернокожих типично большое число неполных семей.

По этим причинам представляется более правильным говорить о «семьях». Это позво­ляет подчеркнуть разнообразие форм семьи.

Теоретические взгляды на семью

 

Если далее для краткости мы будем говорить просто «семья», необходимо при этом всегда помнить о том многообразии форм, которые стоят за этим понятием.

Теоретические взгляды на семью

Изучение семьи и семейной жизни по-разно­му проводилось социологами противополож­ных взглядов. В свете недавних исследований и важных изменений, происходящих в мире, многие принятые еще несколько десятилетий тому назад взгляды сейчас кажутся значитель­но менее убедительными. И все же, прежде чем изложить современные подходы к изучению семьи, полезно коротко проследить за эволю­цией социологической мысли.

Функционализм

При функционалистском подходе общество рассматривается как совокупность социаль­ных институтов, выполняющих специфиче­ские функции для поддержания в нем це­лостности и согласия. Согласно этому взгляду, семья осуществляет важные задачи, вносящие вклад в основные нужды общества и помога­ющие поддерживать социальный порядок. Со­циологи, придерживавшиеся функционалист-ской традиции, считали, что в современных обществах нуклеарная семья исполняет осо­бые специфические роли. С развитием инду­стриализации семья стала менее важной как единица экономического производства и все больше сосредоточилась на воспроизводстве, уходе за детьми и социализации.

Согласно американскому социологу Тал-котту Парсонсу, двумя главными функция­ми семьи являются первичная социализация и стабилизация личности (Parsons and Bales 1956). Первичная социализация — это про­цесс изучения детьми культурных норм того общества, в котором они родились. Так как этот процесс происходит в течение раннего детства, семья является главной ареной станов­ления человеческой личности. Стабилизация личности подразумевает ту роль, которую иг­рает семья в эмоциональной поддержке своих взрослых членов. Брак между взрослыми муж­чинами и женщинами является соглашением, благодаря которому взрослые личности нахо­дят взаимную поддержку и сохраняют здоро­вье. В индустриальных странах роль семьи

в стабилизации взрослых индивидов счита­ется решающей. Это есть результат того, что нуклеарная семья часто отдаляется от род­ственников и не способна поддерживать бо­лее широкие родственные связи, как это могли делать семьи в доиндустриальную эпоху.

Парсонс рассматривает нуклеарную се­мью как единицу, наилучшим образом при­способленную к ответам на запросы инду­стриального общества. В «традиционной се­мье» один взрослый может работать вне дома, а другой вести домашнее хозяйство и растить детей. На практике такая специализация ро­лей в рамках нуклеарной семьи предполагает, что муж принимает «инструментальную» роль кормильца, а жена — «эмоциональную» роль хранительницы домашнего очага.

В наши дни взгляды Парсонса на се­мью считаются устаревшими и неадекватны­ми. Функционалистские теории семьи под­верглись жесткой критике за оправдание до­машнего разделения труда между мужчинами и женщинами как чего-то естественного и бес­проблемного. Однако, если рассмотреть эти теории в их историческом контексте, многое становится более понятным. В первые после­военные годы женщины, действительно, вер­нулись к исполнению традиционных ролей домохозяек, а мужчины вновь взяли на се­бя роли единственных кормильцев. Однако функционалистские взгляды на семью можно критиковать и по другим основаниям. Подчер­кивая важность семьи в осуществлении опре­деленных функций, теоретики пренебрегали той ролью, которую играют в социализации детей другие социальные институты — пра­вительство, средства массовой информации и школы. Не учитывались также разновиднос­ти форм семьи, которые совершенно не со­ответствуют модели нуклеарной семьи. Семьи, не удовлетворяющие «идеалу» белой провин­циальной семьи среднего класса, рассматри­вались как девиантные.

Феминистские подходы

Для многих людей семья является жизнен­но важным источником утешения, комфорта, любви и дружбы. Однако она может быть так­же и местом эксплуатации, одиночества и глу­бокого неравенства. Феминизм оказал боль­шое влияние на социологию тем, что изменил взгляд на семью как на царство гармонии и равенства. Один из первых «несогласных» голосов раздался в 1965 г., и он принадлежал

Глава 7. Семья

 

американской феминистке Бетти Фрейдан, ко­торая писала о «проблеме без имени» — изоля­ции и одиночестве, охвативших многих про­винциальных американских домохозяек, кото­рые чувствовали себя захваченными бесконеч­ной круговертью забот о детях и домашнем хозяйстве. Затем последовали другие голоса, исследовавшие явление «порабощенной же­ны» (Gavron 1966) и разрушительное влияние «душной» семейной атмосферы на межлич­ностные отношения (Laing 1971).

В течение 1970-х и 1980-х гг. в боль­шинстве касающихся семьи споров и иссле­дований доминировал феминистский подход. Если раньше социология семьи была сосредо­точена на изучении семейных структур, исто­рическом развитии нуклеарной и расширен­ной семьи и важности родственных связей, то феминизм стремился направить внимание на положение внутри семей, чтобы исследо­вать опыт женщин в домашней сфере. Мно­гие ученые-феминисты поставили под вопрос представление о том, что семья является сов­местной ячейкой, основанной на общих ин­тересах и взаимной поддержке. Они пытались показать, что наличие неравенства во власт­ных отношениях внутри семьи означает, что одни члены семьи стремятся получить больше привилегий, чем другие.

Феминистские труды касались широкого спектра вопросов, но особенно важными бы­ли три главные темы. Одна из них, которую мы подробнее рассмотрим в главе 13, — это домашнее разделение труда, т. е. то, как домаш­ние заботы разделяются между членами семей­ства. Среди феминистов звучат разные мне­ния об историческом происхождении такого разделения. Одни считают, что это результат индустриального капитализма, другие — что это связано с патриархатом и, таким образом, предшествует индустриализации. Есть основа­ния полагать, что домашнее разделение труда существовало до индустриализации, но совер­шенно ясно, что капиталистическое производ­ство способствовало существенно более рез­кому различию между сферами работы и до­машнего хозяйства. Этот процесс привел к вы­делению «мужских» и «женских» сфер жизни и сохраняющихся до сего дня властных отно­шений. Еще совсем недавно в большинстве ин­дустриально развитых стран была широко рас­пространена модель мужчины-кормильца.

Социологи-феминисты предприняли изу­чение того, каким образом домашние заботы,

такие как уход за детьми и домашнее хозяй­ство, разделяются между мужчинами и жен­щинами. Они изучили справедливость утвер­ждений о «симметричной семье» (Young and Wilmott 1973), т. е. убеждения в том, что с те­чением времени члены семьи становятся все более равноправными в распределении ро­лей и ответственности. Исследования пока­зали, что женщины продолжают нести глав­ную ответственность за домашнее хозяйство и имеют значительно меньше времени для досуга, чем мужчины, несмотря на то, что оплачиваемую работу вне дома сейчас имеет большее число женщин, чем когда-либо ранее (Gershuny et al. 1994; Hochschild 1989; Sullivan 1997). Обращаясь к близкой теме, ряд социо­логов исследовал контрастирующие области оплачиваемой и неоплачиваемой работы, об­ращая внимание на тот вклад, который вносит в общую экономику неоплачиваемый женский домашний труд (Oakley 1974). Другие ученые изучали то, как распределяются средства среди членов семьи и каковы пути доступа и кон­троля за семейным бюджетом (РаЫ 1989).

Феминисты также обратили внимание на неравные властные взаимоотношения, су­ществующие во многих семьях. Один из во­просов, который в результате этих исследова­ний привлек растущее внимание, — это явле­ние домашнего насилия. Побои жен, супруже­ское насилие, инцест и сексуальные злоупо­требления с детьми привлекли внимание об­щества в результате утверждений феминистов, что жестокость и насилие в семейной жизни долго игнорировались как академическими, так и судебными и политическими кругами. Социологи-феминисты пытались понять, ка­ким образом семья становится ареной тендер­ного подавления и даже физического насилия.

Еще одной областью, в которую феми­нисты внесли наиболее значительный вклад, стало изучение деятельности по уходу. Это широкая сфера, включающая много разных процессов от заботы о заболевшем члене се­мьи до присмотра в течение долгого време­ни за престарелыми родственниками. Иногда под уходом понимают просто заботу о чьем-то психологическом благополучии — ряд ученых-феминистов интересовались проблемой «эмо­циональной работы» в рамках родственных связей. Женщины берут на свои плечи не толь­ко конкретные задачи вроде уборки или ухода за детьми, но затрачивают очень много эмо­циональных усилий для поддержания межлич-