Критика биомедицинской модели

За последние несколько десятилетий описан­ная выше биомедицинская модель заболева­ний стала объектом все усиливающейся крити­ки. Во-первых, некоторые ученые заявили, что эффективность научной медицины «преувели­чена». Несмотря на завоеванный современ­ной медициной престиж, улучшение здоровья в целом можно приписать в значительной сте­пени социальным изменениям и улучшению окружающей среды, а не искусству медиков. Эффективная профилактика, лучшее питание и исправленная канализация, а также гигие­на больше повлияли на здоровье, особенно на уменьшение уровня младенческой и дет­ской смертности {McKeoivn 1979). Лекарства, успехи в хирургии и антибиотики до опре­деленного момента в XX в. мало повлияли на снижение уровня смертности. Антибио-

тики для лечения бактериальных инфекций впервые стали доступны в 1930-е и 1940-е гг., а прививки (против таких болезней, как по­лиомиелит) были разработаны еще позднее. Ряд критиков, например Иван Иллич (1976), высказывали мнение, что современная меди­цина на самом деле принесла больше вреда, чем пользы (Jllich 1936). Поскольку самолече­ние и традиционные формы врачевания были отвергнуты, люди, вместо того чтобы опирать­ся на собственный разум и знания, попали в зависимость от специалистов.

Во-вторых, современную медицину обви­нили в игнорировании мнений и опыта паци­ентов, которых она лечит. Поскольку предпо­лагается, что медицина основана на объектив­ном научном понимании причин и методов лечения конкретных физических болезней, у медиков нет нужды выслушивать личные ин­терпретации своего самочувствия пациентами. Каждый пациент — это «больное тело», нуж­дающееся в лечении и уходе. Однако критики утверждают, что эффективное лечение может быть достигнуто только в том случае, когда пациента лечат как мыслящее дееспособное существо со своими собственными вескими представлениями и толкованиями.

В-третьих, критики утверждают, что науч­ная медицина ставит себя выше любой альтер­нативной формы медицины или врачевания.

Глава 6. Социология тела: здоровье, болезнь и старение

«Медикализация» гиперактивности

За последнее десятилетие резко выросло число рецептов, выписанных на лекарство Ритолин. В США Риталин употребляют почти 3 % детей в возрасте от пяти до восемнадцати лет. В Ве­ликобритании в 1998 г. было выписано 125 000 рецептов на Риталин по сравнению с 3 500 в 1993 г. Что такое Риталин и почему социологи озабочены его распространением? Риталин — это лекарство, выписываемое детям и подрост­кам, страдающим гиперактивным дефицитом вни­мания, т. е. психологическим нарушением, кото­рое, по мнению многих врачей и психиатров, от­ветственно за невнимательность детей, труднос­ти с концентрацией и невозможность обучения в школе. Риталин рекламируется как «магиче­ская пилюля». Он помогает детям сосредоточить­ся, успокаивает их и помогает более эффективно учиться. Как утверждают учителя, дети, которые были на дурном счету в классе, начав прием Риталина, сразу становятся «ангелами».

Однако критики Риталина утверждают, что лекарство совсем не является той безвредной

«магической пилюлей», как про него говорят. Несмотря на то что в США и Англии Рита­лин в последние годы выписывают все чаще, до сих пор не проводилось глубокого анали­за возможных долговременных последствий его применения для мозга и тела детей. Возможно, наиболее тревожным является утверждение, что Риталин — это удобное «решение» того, что на самом деле вообще не является медицин­ской проблемой. Противники Риталина говорят, что симптомы гиперактивного дефицита внима­ния являются отражением растущего стресса и давления на современных детей со стороны все убыстряющегося темпа жизни, ошеломляющего влияния информационных технологий, недостат­ка физических упражнений, еды с большим со­держанием сахара и разлада в семье. Утвержда­ется, что использование Риталина позволило медицине добиться «медикализации» детской ги­перактивности и невнимательности, вместо того чтобы обратить внимание на социальные причи­ны наблюдаемых симптомов.

 

Укрепилась вера в то, что все, что «ненауч­но», обязательно ниже рангом. Как мы уже видели, предположение, что современная ме­дицина является почему-то более эффектив­ной формой знаний, опровергается ростом популярности альтернативных форм лечения, например гомеопатии или акупунктуры.

В-четвертых, ряд социологов доказыва­ет, что профессиональные медики удерживают в своих руках невероятную власть в опреде­лении того, что есть и что не есть заболе­вание. Они могут использовать свое положе­ние в качестве арбитров «научной истины», ставя под медицинский контроль все больше и больше сторон человеческой жизни. Од­но из самых сильных критических замечаний по этому вопросу исходит от женщин, дока­зывающих, что современная медицина при­своила и «медикализировала» процессы бере­менности и деторождения. Вместо того что­бы оставаться в руках женщин в домашних условиях при участии акушерок, деторожде­ние происходит теперь в родильных домах под руководством преимущественно врачей-мужчин. Беременность, обычное и естествен­ное явление, рассматривается как «болезнь», сопряженная с риском и опасностью. Феми­нисты утверждают, что женщины потеряли

контроль над этим процессом, поскольку их мнения и знания считаются несущественными для «специалистов», надзирающих за репро­дуктивными процессами (Oakley 1984). Ана­логичные озабоченности в отношении меди­кализации «естественных» состояний выска­зывались в связи с детской гиперактивно­стью (см. врезку на этой странице), внут­ренним дискомфортом или легкой депрес­сией (обычно контролируемых с помощью таких средств, как «Прозак») и усталостью (часто называемой синдромом хронической усталости).