Более подробно о теориях национализма и Наций см. В разделе «националистические движения» на С. 389-393.

Транснациональные корпорации

Среди прочих факторов, способствующих углублению процессов глобализации, следу­ет особо выделить роль транснациональных корпораций (ТНК). Таковыми считаются ком­пании, которые продают товары или услуги на рынках более, чем одного государства. Это могут быть небольшие фирмы, владеющие од-ной-двумя фабриками за пределами страны, в которой они имеют головное производство, или гигантские международные предприятия, сферы влияния которых простираются до са­мых дальних уголков земного шара. К чис­лу последних можно отнести ряд крупнейших ТНК, известных во всем мире: Coca-Cola, Gene­ral Motors, Colgate-Palmolive, Kodak, Mitsubishi и др. Даже в тех случаях, когда подобные корпорации имеют четко выраженную наци­ональную принадлежность, они все же ока­зываются ориентированы на мировые рынки и миллиардные прибыли.

ТНК составляют основу экономического аспекта глобализации: на их долю приходится две трети всей международной торговли; они создают условия для распространения новей­ших технологий по всему миру; и они являют­ся главными участниками мировых финансо­вых рынков. Как заметил один из обозревате­лей, «они служат скрепляющим звеном совре­менной мировой экономики» (Held et al. 1999, 262). Более четырехсот ТНК имели в 1996 г.

Споры о глобализации

 

оборот, превышающий 10 млрд долл. США, то­гда как лишь 70 стран могли похвастать тем, что их ВВП хотя бы достигает этой планки. Другими словами, крупнейшие ТНК экономи­чески превосходят большинство стран мира.

Транснациональные корпорации стали всеобщим явлением в послевоенные годы. Экс­пансию после Второй мировой войны возгла­вили американские компании, однако к сере­дине 70-х европейские и японские фирмы то­же стали делать инвестиции зарубежом. В кон­це 80 - начале 90-х гг. ТНК резко расширили свою деятельность благодаря созданию трех мощных региональных рынков: Единый евро­пейский рынок (в Европе), Азиатско-Тихооке­анский (возникший в результате подписания Осакской декларации о введении свободной и открытой торговли к 2010 г.) и Северо­американский (опирающийся на Североаме­риканское соглашение о свободной торговле). С того времени многие страны смягчили огра­ничения на заграничные капиталовложения. На начало XXI в. в мире было всего несколько стран, куда доступ ТНК был закрыт. В течении последних десяти лет транснациональные кор­порации направляли основные усилия на рас­ширение своих операций в развивающихся странах, республиках бывшего Советского Со­юза и странах Восточной Европы.

«Электронная экономика» — это еще один фактор, обусловивший процесс экономиче­ской глобализации. Банки, корпорации, мене­джеры инвестиционных фондов и частные ин­весторы могут теперь перемещать свои сред­ства по всему миру простым щелчком мыши. Однако эта возможность мгновенной пере­броски «электронных денег» сопряжена с из­вестным риском. Перемещение огромных ка­питалов может дестабилизировать экономики, вызывая международные финансовые кризи­сы наподобие того, что случился в 1998 г. с азиатскими «тиграми», нанес ущерб рос­сийской экономике и распространился еще дальше. По мере того как мировая эконо­мика становится все более интегрированной, финансовые катастрофы в одной части света оказываются способны пошатнуть экономику страны, совершенно к ним непричастной.

Политические, экономические, социаль­ные и технологические факторы, о которых было рассказано выше, действуя одновремен­но, приводят к возникновению феномена, не имеющего в прошлом аналогов по разма­ху и интенсивности проявлений. Оюбализация

имеет многочисленные и далеко идущие по­следствия, о которых мы еще узнаем в этой главе. Но сначала давайте посмотрим, какие мнения по поводу этого явления сложились у людей за последние годы.

Споры о глобализации

С недавнего времени глобализация стала пред­метом бурной полемики. Многие признают, что вокруг происходят существенные измене­ния, но вопрос о том, насколько правомерно объяснять их «глобализацией», пока остается открытым. И не удивительно: будучи по при­роде своей непредсказуемым и «турбулент­ным» процессом, глобализация рассматрива­ется и трактуется наблюдателями существенно различным образом. Дэвид Хелд и его коллеги исследовали эти противоречия и разделили участников дискуссий на три категории, соот­ветственно их взглядам, а именно: на скепти­ков, гиперглобалистов и сторонников «транс­формационной теории» {Held et al. 1999). Ха­рактерные черты этих трех тенденций, прояв­ляющиеся в спорах о глобализации, представ­лены в табл. 3-2.

«Скептики»

Некоторые философы полагают, что сама идея глобализации оказалась слишком «переоце­ненной», и что ничего принципиально ново­го, о чем стоило бы столько говорить, в этом процессе нет. Такие «скептики» считают, что современные уровни экономической взаимо­зависимости не являются чем-то невиданным. Указывая на статистику международной тор­говли и инвестиций XIX в., они утверждают, что нынешняя глобализация отличается от той лишь интенсивностью взаимодействия между нациями.

Скептики допускают, что сейчас связь между странами носит более ярковыражен-ный характер, чем в прошлом, однако степень интегрированности экономики, на их взгляд, и по сей день не является достаточной, что­бы говорить о подлинной ее глобализации. Основное их возражение заключается в том, что подавляющий объем торговли приходится сегодня на три региона — европейский, ази­атско-тихоокеанский и североамериканский. Страны ЕС, например, ведут торговлю преиму­щественно между собой. То же самое верно

Глава 3. Меняющийся мир

Таблица 3.2

Концепции глобализации: три направления

 

	Гиперглобалисты	Скептики	Сторонники «трансформационной теории»
Что принципиально нового?	Век глобализации.	Торговые блоки, более слабое, чем в прошлые периоды истории, гло­бальное управление.	Беспрецедентный уро­вень взаимосвязанности человечества.
Основные черты	Глобальный капитализм, глобальное управление, глобальное гражданское общество.	Разные регионы явля­ются менее взаимозави­симыми, чем в 90-х гг. позапрошлого столетия.	«Плотная» (интенсивная и экстенсивная одновре­менно) глобализация.
Власть национальных правительств	Коррумпирована или ослабевает.	Упрочняется и качествен­но улучшается.	Возрождается в реструк­туризованном виде.
Движущие силы глобализации	Капитализм и техноло­гии.	Правительства и рынки.	Процессы и тенден­ции современности, действующие воедино.
Принципы нового разделения	Распад старых иерархи­ческих структур.	Усиливающаяся обособ­ленность Юга.	Новое здание мирового порядка.
Доминирующие мотивы	Макдональдс, Мадонна, и т. п.	Национальные интересы.	Перестройка политиче­ского сообщества.
Концепция глобализации	Реорганизация основ че­ловеческой деятельности.	Интернационализация и «регионализация».	Реорганизация межре­гиональных отношений и выработка совместных действий на расстоянии.
Исторический путь	Единая цивилизация.	Региональные блоки/столкновения цивилизаций.	Не определено: гло­бальная интеграция или фрагментация.
Заключительный аргумент	Конец национальных государств.	Интернационализация зависит от согласия и поддержки прави­тельств.	Глобализация изменяет природу политических сил и государственной власти.

Источник: Adapted from Held D. et al. Global Transformations. Polity, 1999. P. 10.

и в отношении остальных групп, а следова­тельно, лишает правомерности понятие еди­ной глобальной экономики (Hirst 1997).

Многие скептики особо обращают вни­мание на процессы «регионализации» внутри мировой экономики, такие как, например, воз­никновение крупных финансовых и торговых блоков. В понимании скептиков наличие по­добных блоков может служить свидетельством того, что мировая экономика стала скорее ух менее, а не более интегрированной (Воуег

and Drache 1996; Hirst and Thompson 1999). В сравнении со структурой торговли, домини­рующей в XIX в., нынешняя экономика, как утверждают скептики, утратила географиче­скую глобальность, вместо которой мы видим лишь отдельные участки ее повышенной ак­тивности.

Скептики не принимают точку зрения, высказываемую теми же гиперглобалистами (см. ниже), согласно которой процесс глоба­лизации существенно подрывает положение

Споры о глобализации

 

национальных правительств, способствуя со­зданию такого мирового порядка, в котором они будут играть второстепенные роли. На­против, говорят они, именно национальные правительства будут по-прежнему в центре со­бытий, поскольку именно им придется регу­лировать и координировать экономическую деятельность. Очевидно, например, что как раз правительства выступают инициаторами многих торговых соглашений и политических решений об экономической либерализации.

«Гиперглобалисты»

Это направление занимает позицию, полно­стью противоположную той, которой придер­живаются скептики: согласно ей, глобализа­ция — это совершенно реальное явление, про­являющееся практически повсеместно. Она рассматривается как процесс, для которого не существует государственных границ. Гло­бализация дает рождение новому мировому порядку, вторгающемуся в нашу жизнь под мощным напором международной торговли и производства. Один из наиболее известных гиперглобалистов, японский писатель Кени-ши Омае, рассматривает глобализацию как путь к «миру без границ», миру, в котором рыночные силы имеют большую власть, чем национальные правительства (Kenkhi Ohmae 1990, 1995).

Анализ глобализации, проводимый ги­перглобалистами, в основе своей делает ак­цент на изменяющиеся роли нации. В частно­сти, утверждается, что отдельные страны уже не в состоянии контролировать свою эконо­мику по причине значительного роста объ­емов мировой торговли. Национальные пра­вительства и входящие в них политики все больше утрачивают контроль над явлениями международных масштабов, такими как неста­бильность финансовых рынков или загрязне­ние окружающей среды. Граждане, видя не­способность властей справиться в подобными проблемами, неизбежно теряют веру в эф­фективность существующей системы управ­ления. Некоторые гиперглобалисты полагают, что правительства испытывают еще и допол­нительное давление сверху, со стороны новых региональных и международных институтов власти — ЕС, ВТО и ряда других.

Взятые вместе, эти сдвиги с глазах ги­перглобалистов являются свидетельством того, что «век глобализации», когда национальные

правительства утратят свою значимость и вли­яние, уже не за горами (Albrow 1996).