Опыт разработки делопроизводственных документов

Развитие источниковедческих исследований делопроизводственной документации отразило сильные и слабые стороны развития отечественной исторической науки. Изучение этого вида источников можно разделить на 3 периода.

1917 г. — конец 20-годов — начало формирования корпуса советской делопроизводственной документации и первые опыты ее изучения.

1930-е годы — середина 80-х годов — развитие источниковедения делопроизводственной документации в условиях командного и административно-правового регулирования.

С середины 80-х годов — начало значительных изменений в количественном и качественном составе делопроизводственной документации в результате политических преобразований и пересмотр научных приоритетов.

Отправной точкой подготовки источниковедческих трудов о документах советского времени стала переоценка положений так называемого буржуазного источниковедения с «позиций победившего класса». Была подвергнута критике дореволюционная традиция оценки «деловых бумаг» как не подлежащего никакому сомнению материального остатка. В то же время признавались заслуги историков-немарксистов в собирании и накоплении фактического материала, установлении подлинности, определении даты и места возникновения конкретных документов⁴².

В середине 20-х годов началась разработка приемов научного издания делопроизводственной документации как составной части корпуса документов по истории Октября. Отмечая неизученность видовых особенностей документов, известный археограф С.Н. Валк указывал на общность проблем, встающих в этой связи как перед археографией, так и перед источниковедением⁴³.

В следующее десятилетие, как и в предыдущий период, освоение этого вида источников было подчинено решению практических задач, прежде всего в ходе выполнения грандиозной программы публикации документов в серии «История фабрик и заводов» (ИФЗ). Другой не менее крупной задачей являлась выработка критериев систематизации и оценки информационных возможностей делопроизводственных документов, поступавших в составе фондов советских предприятий и учреждений на архивное хранение. Угол зрения определялся уже иной, чем в предшествующий период, атмосферой в обществе и в среде научной интеллигенции. Научные критерии в изучении истории, как и знания ученых, применявших их, были отброшены под натиском партийно-классового подхода. Так, «главный историк страны» М.Н. Покровский заявил в ноябре 1929 г.: «...в области истории, науки марксистской по преимуществу, науки ленинской по преимуществу, дореволюционные оценки, подходы и методы абсолютно не годятся»⁴⁴.

Критерии оценки документов архивных фондов, во многом не совпадающие с теми, что предлагались С.Н. Валком, были зафиксированы в методических статьях и указаниях Главной редакции ИФЗ по выявлению, отбору, систематизации и обработке источников. Они были весьма показательны в плане представления об уровне специальных знаний и методике изучения делопроизводственных источников, характерных для этого периода. Так, совершенно не признавались критерии объективности и историчности. В сознании нового, получившего образование в советское время поколения историков уже утвердилась догма, что гарантом истины является «правильное партийное чутье», а научный авторитет ученого зависел, в первую очередь, от его партийности и социального происхождения. Отражением крайней идеологизации духовной жизни советского общества и науки как его части явился и двойственный подход к оценке достоверности информации документов дореволюционного периода и советского. Если по отношению к первым необходимость критического анализа содержания всячески подчеркивалась, то по отношению ко вторым — достоверность информации признавалась заведомо бесспорной, а всякие попытки ее научного анализа объявлялись крамолой.

Качественный сдвиг в отношении общества к исследовательской, публикаторской деятельности историков, а значит, и переоценка роли и значения источниковедения, были в определенной степени связаны с переменами, наступившими после XX съезда КПСС, в период так называемой хрущевской оттепели. В этот период были подвергнуты определенному критическому анализу состояние источников по истории советского общества, приемы и методы использования документальных источников в исследовательской и публикаторской работе. На страницах научных изданий отмечались многочисленные недостатки в работе архивов и, как следствие, скудная фактическая база научных исследований, неудовлетворительное состояние публикаций документов. Но ни в одном из критических материалов не называлась главная причина кризиса исторической науки — утверждение и господство большевистской идеологии, приведшей не только к фальсификации истории, но и стремившейся к установлению тотального единомыслия. В этих целях происходило уничтожение исторической памяти, носителями которой, в первую очередь, являются архивные документы. Аресты «врагов народа» сопровождались обязательной чисткой соответствующих архивных фондов. Часть документов исчезала, частично оседая в качестве «компромата» в архивах карательных органов, другая — засекречивалась и оказывалась изъятой из научного оборота. Такая же участь была уготована и комплексам архивных документов, признанных результатом «вредительской деятельности». Еще одним способом ликвидации «неудобных свидетелей» являлось создание объединенных фондов. Под видом объединения и упорядочения документов однотипных учреждений, находившихся как на секретном, так и на открытом хранении, проводилась их чистка. «Управление источниками» осуществлялось и в рамках макулатурных кампаний. Они проводились и в государственных, и в партийных архивах. По некоторым данным, только в 50-е годы было уничтожено 272 млн дел, находившихся на архивном хранении. Таким образом уничтожались нежелательные документы при смене партийных группировок у власти.

В конце 50-х годов были изданы первые обобщающие работы, отразившие уровень современных знаний и подходов к делопроизводственной документации, прежде всего с позиций практики изучения архивных документов. Ими явились учебные пособия, подготовленные преподавателями МГИАИ⁴⁵. Примерно в это же время появляется новый угол зрения на источники советского периода, и в частности на делопроизводственные документы как на массовые источники (см. главу «Массовая документация»).

На протяжении 1960—80-х годов появилось большое количество источниковедческих статей, посвященных изучению организационно-распорядительной документации высших, центральных, местных органов госуправления, партийных и профсоюзных органов различного уровня⁴⁶. Однако количественный размах исследований все же не приобрел нового качества, что и не могло произойти в условиях идеологических запретов и господства догм официальной науки.

Монографических работ, посвященных крупным проблемам источниковедения, таким, как эволюция делопроизводственной документации, анализ информационных возможностей значительных тематических комплексов, методика их изучения и публикации, создано не было. И поныне единственными обобщающими работами такого рода являются учебники по источниковедению. Изложение материала в них строится по принципу сочетания теории и практики. Показаны основные методические приемы источниковедческого анализа применительно к различным группам делопроизводственных документов. Иногда приводятся сведения о месте хранения документов высших и центральных государственных органов и общественных организаций, об органах управления архивной службой. Если в предшествующий период было не такой уж редкостью предварять монографии анализом фактической базы исследования, то в современных работах сколько-нибудь развернутая характеристика использованных источников — скорее исключение из правил⁴⁷.