Проблемы работы историка с рассекреченными документами

Важная особенность государственного делопроизводства советской эпохи — искусственная разорванность информационной базы, что характерно для всех без исключения органов власти и управления всех уровней. В результате одна, менее значительная часть управленческих функций отражается в документах общего делопроизводства. Другая, наиболее важная, дающая ключ к пониманию механизма принятия решений, фиксируется в секретных документах. К тому же не следует забывать, что в государственных учреждениях и особенно в партийных всегда существовала практика недомолвок или полного сокрытия информации, даже в секретных документах. Историки до недавнего времени изучали лишь видимую часть информационного айсберга. Благодаря процессу рассекречивания, из «воды» показалась уже значительная часть «ледяной глыбы». И хотя целиком ее не видно, имеющиеся документы позволяют сделать ряд наблюдений источниковедческого характера.

Как показывают комплексы рассекреченных документов, документы одного фондообразователя делились зачастую на несколько частей. Например, фонд ВСНХ имел открытую и секретную часть, хранящиеся в РГАЭ. Делопроизводственные документы, относящиеся к его руководителям, были переданы в свое время в состав соответствующих личных фондов ЦПА (ныне РГАСПИ). Неизвестно местонахождение комплекса документов коммунистической фракции ВСНХ. На сегодняшний день найдены лишь единичные документы⁸⁰, а в РГАСПИ, где были сосредоточены документы комфракций других учреждений, его нет. Не обнаружены также и секретные протоколы Президиума ВСНХ, нет и стенограмм третьего съезда совнархозов (сохранились лишь отдельные фрагменты). Учитывая важность этих документов и трагическую участь многих руководящих сотрудников ВСНХ, нельзя исключить их нахождение в составе нерассекреченных партийных документов. Такая искусственная разорванность комплекса документов одного фондообразователя усложняет научное изучение и адекватную интерпретацию источников.

В наибольшей степени нарушение главного постулата архивоведения о неделимости архивного фонда характерно для фондов РГАСПИ, многие из которых являются «лучшими кусками» фондов, хранящихся в других архивах. Например, все автографы Ф.Э. Дзержинского были изъяты из архива КГБ (ныне ЦА ФСБ РФ) и переданы в соответствующий личный фонд. По такому же принципу сформированы и другие личные фонды.

Сравнительно недавно в РГАСПИ были переданы из Президентского архива рукописные подлинники протоколов заседаний Политбюро. Обращение к ним позволит решить ряд источниковедческих задач: провести текстологический анализ, выяснить, какие изменения и персонально кем были внесены в текст того или иного постановления. Еще одно достоинство этого комплекса — в подлинниках протоколов сохранилась часть приложений, на основании которых принимались решения: записки, доклады, проекты постановлений, резолюции. Они служили источником текста постановляющей части протокола, содержали отметки о результатах голосования. В ряде случаев без соответствующего приложения вообще невозможно понять, какое конкретно решение было принято на заседании. Например, в протоколе заседания Политбюро ЦК 23 марта 1922 г. по п.17 «Об изъятии церковных ценностей (предложение т. Троцкого)» записано постановление из одного слова «утвердить». Только имеющийся в приложении к протоколу текст предложений Троцкого, подробно расписывающих сценарий проведения пропагандистской кампании среди населения, раскрывает содержание принятого решения.

Однако основная масса материалов к протоколам Политбюро пока недоступна. Преодолеть этот информационный разлом может помочь использование особенностей делопроизводственной документации как единой информационной системы, в которой утрата одного из носителей информации (документа) не равносильна потере самой информации. В данном случае обращение к протоколам оргбюро, материалам комиссий Политбюро, создававшихся как для решения отдельных вопросов, так и для постоянного руководства определенными направлениями политики, документам отделов ЦК способно компенсировать недостающие источники.

Известно, что наиболее тесное взаимодействие существовало между Политбюро и Совнаркомом. Все сколько-нибудь значительные постановления СНК утверждались Политбюро, работали их совместные комиссии (обороны, валютная, по железнодорожному транспорту). Все это позволяет использовать для изучения деятельности Политбюро фонд Совнаркома, хранящийся в ГАРФ. И наоборот.

Из Президентского архива передаются также и документы личных фондов — В.М. Молотова, А.И. Микояна, Л.M. Кагановича, Н.И. Ежова и др. Как правило, их основную часть составляют делопроизводственные документы, отражающие служебную деятельность конкретного лица. Их изучение в свою очередь также может компенсировать недоступные источники.

В целом имеющаяся документальная база, расширившаяся за счет рассекреченных партийных документов, позволяет изучать огромный круг новых проблем: механизм партийно-государственного руководства в центре и на местах; течения и группировки, постоянно возникавшие в партии; стиль и методы руководства отдельных партийных лидеров; скрытые пружины различных событий; финансирование иностранных компартий и многие другие стороны деятельности КПСС, хозяйственных ведомств, профсоюзов, учреждений культуры, науки, образования.