Чтение вслух коротких рассказов

Предлагается вслух прочесть короткий рассказ или отрывок, состоящий из нескольких строк четко напечатанного текста. Например:

СТАДО Пастух пас стадо. Пастух заснул. Из леса вышел серый волк и схватил овечку. У пастуха была собака Дружок, он погнался за волком и отбил овечку.

ХИТРАЯ ЛИСА (Л. И. Толстой) Бегала лиса по полю. Увидели ее собаки и погнались за ней: вот-вот на­стигнут. Лиса вдруг круто свернула. Собаки пронеслись мимо. Лиса кинулась в кусты. Только собаки ее и видели.

Обращается внимание на движения глаз больного, прослеживающих стро­ку, а также на то, насколько легко он переходит с одной строки на другую. Особенно важны те случаи, когда, легко читая отдельные слова, больной ока­зывается не в состоянии читать целый текст, теряя строку и беспорядочно выхватывая отдельные слова (симультанная агнозия и оптическая атаксия).

Другим предметом наблюдения является факт игнорирования одной (чаще левой) стороны текста. В этих случаях (левосторонняя гемианопсия)

больной начинает читать текст не с начала, а с середины строки, прочитывая лишь ту часть текста, которая обрабатывается правым полем зрения.

В другом варианте исполнения чтения больной начинает читать текст относительно правильно, но затем переходит к «угадывающему» чтению и фактически подменяет процесс чтения плохо контролируемыми ассоциация­ми и побочными связями, которые замешают чтение. Подобные явления встречаются при лобном синдроме.

«Молчаливое чтение»

Испытуемому предлагается прочитать про себя слово или фразу, напи­санную на отдельной карточке, и найти соответствующую предметную или сюжетную картинку. Стимульным материалом к этой пробе могут выступить картинки к методикам «Идентификация сюжета по смыслу фраз» и «Назы­вание действий». Разновидность этой пробы — просьба к больному выпол­нить простые инструкции, также предъявляемые в письменном виде (улыб­нуться, закрыть глаза, встать, посмотреть в окно и т. п.).

Исследования навыков чтения (3. Матейчик, адаптация Л. И. Вассермана и соавт.)

Данная методика предназначена для исследования диссоциации между так называемым «умственным возрастом», или коэффициентом интеллекту­ального развития, и уровнем владения чтением у детей в возрастном диапа­зоне 2-6 классов. Ребенку предлагается прочитать 2 текста, каждый из кото­рых содержит более 200 слов. Фиксируется число слов, прочитанных за одну минуту. Секундомер включается после прочтения заголовка. Слова, прочи­танные неправильно, вычитаются. После этого по специальной таблице на­ходится «коэффициент техники чтения», соответствующий количеству верно прочитанных слов для соответствующего класса (года обучения). Для каждо­го текста выводится своя оценка.

Фрагмент первого текста:

«В нашей деревне текут два ручейка. В них 8

живет много раков. Мальчики ловят их руками 15

под камнями, в дырах между корнями или под 23

берегом. Потом они варят их и лакомятся ими. 31

Одного рака я получил от моего друга, и он мне 41

очень понравился, был очень вкусный. 46

... они были красными! И очень вкусными» 227

Понимание прочитанного проверяется отдельно путем пересказа или ответа на стандартный набор вопросов («Сколько ручейков текут в деревне?», «Кто в них живет?», «Где мальчики ловят раков?» и т. д.). Вопросы имеют отношение к фрагменту текста объемом 98 слов. В связи с этим в процессе тестирования ребенок должен прочитать отрезок текста не менее вышеука­занного. Понимание прочитанного считается удовлетворительным, если ре­бенок дает верные ответы на 7 и более вопросов из 10.

Письмо

Списывание букв

Больному предлагают списывать буквы (а в усложненном варианте — сло­ги и отдельные слова) письменного и печатного, обычного и стилизованного шрифтов. Для проверки прочности тех следов, которые оставляет предъявлен­ный образец, используется прием «зрительного диктанта» (А. Р. Лурия), при котором буквенный стимул показывают лишь на 3—5 с, после чего больной должен его письменно воспроизвести (см. материал к методике «Узнавание букв»).

Данная проба имеет наибольшее значение при изучении оптико-гностичес­ких и двигательных расстройств и дает надежные результаты в случаях, где на первый план выступает снижение активности больного и эхопраксичный харак­тер его действий (поражение префронтальных и премоторных отделов коры). При исполнении пробы экспериментатор учитывает, насколько легко испытуемый выполняет задачу, не заменяется ли списывание копированием, при котором несущественные детали стилизованного шрифта воспроизводятся с той же тща­тельностью, что и существенные элементы (функциональная недостаточность левого височно-затылочного отдела). Обращается внимание на пространственные искажения букв, их зеркальное изображение, неадекватность соотношений входя­щих в них элементов (поражение теменно-затылочных отделов коры).

Если при проведении подобных проб техника написания букв оказывается нарушенной, дальнейшее изучение более сложных форм письма должно прини­мать специальные формы, например, выкладывания слов из разрезанной азбуки.

Списывание слов (М. Г. Храковская)

Испытуемому предлагается списать следующие, различающиеся по слож­ности слова с печатного и письменного шрифта:

МАМА ДОРОГА ОКНО ПАРИКМАХЕРСКАЯ АРТИЛЛЕРИЯ ЭЛЕКТРИЧЕСТВО .иа.на gap&ru. акма nafum.inajee.p.etuiji afmuuuuLpAijL элжхт/илчяып.'б^

Списывание коротких фраз

Испытуемому предлагается списать несколько коротких фраз, исполнен­ных крупными печатными буквами, что упрощает это задание. В качестве образца могут выступить такие фразы, как:

ЗОЛОТЯ ГОЛОВА В ЛЕСУ РАСТУТ ГРИБЫ НА СТОЛЕ СТОЯТ ЦВЕТЫ СЕГОДНЯ ХОРОШАЯ ПОГОДА

и др.

Письмо автоматизированных энграмм — идеографическое письмо

Испытуемому предлагается записать ранее хорошо упрочившиеся у него речевые стереотипы — собственные имя и фамилию, родной город, название улицы, где он живет, и т. п.

Письмо букв под диктовку

Больному диктуются отдельные звуки, которые он должен записывать в виде букв

АТЧНИФУДЮЯСВЛКЗМНСРХЦЩЭШ.

Это исследование может проводиться в разных вариантах, начиная от диктовки четких фонем и заканчивая недостаточно ясно произносимыми звуками, при которых больной должен перешифровывать услышанный звук сперва в известную фонему, а затем и в графему. Затруднения в подобной перешифровке (больной может выполнять эту задачу сразу или длительно искать нужный звук, включая проговаривание) указывают на дефекты слухо­вого или слухо-артикуляторного анализа и синтеза, связанные с поражением задне-височных или нижне-теменных отделов коры левого полушария. В по­следнем случае даже написание отдельных букв оказывается затрудненным. Из-за дефектов артикуляций больной не может уточнить подлежащий вопло­щению в письме звук. Поэтому случаи отказа написать произносимый экс­периментатором звук, а также артикуляторные замены («д» вместо «н» или «л», «м» вместо «б») и т. д., являются симптомами, свидетельствующими о нарушении кинестетической основы письма. Особую сложность для таких больных представляет молчаливое письмо.

Функциональная недостаточность тех же отделов иногда может приво­дить к тому, что при диктовке отдельных звуков (например «н»), больной начинает приписывать и сопровождающий ее призвук («эн» или «те» вместо нужной фонемы «т»).

Поражения премоторных отделов к дефектам письма отдельных букв под диктовки практически не приводят.

Затруднения в нахождении образа нужной графемы, неправильное изоб­ражение ее элементов свидетельствуют о нарушениях зрительно-простраствен-ных синтезов, встречающихся при поражениях височно-затылочных или за-тылочно-теменных отделов коры и являющихся симптомами оптической аг­рафии или дефектов конструктивно-пространственных синтезов (подобные дефекты будут иметь место как при списывании, так и при диктовке).

В пробах на письмо букв под диктовку экспериментатор должен исклю­чать зрительный образ произносимого звука.

Письмо под диктовку слогов и слов

Больному диктуются простые открытые и закрытые слоги («па», «ба», «от», «ан», «ра», «эр», «дил»), а также слоги со стечением согласных («кто», «пра», «сти», «чест», «стра») с предложением их записать. В этом случае для выполнения задания с бессмысленными звукосочетаниями необходим чисто слуховой или слухо-артикуляторный анализ.

Вторая половина пробы предусматривает диктовку и запись простых и фонетически сложных слов типа «кот», «мак», «ночь», «стена», «ремонт», «портной», «мужество», «Псков», «кораблекрушение», а также сложных и малознакомых слов типа «астролябия», «экзофтальм» (последний вариант письма может рассматриваться и как самостоятельная проба). Здесь больным при выполнении задания могут привлекаться и следы зрительного образа слова в форме энграмм, сохранившихся в результате индивидуального про­шлого опыта.

Для предотвращения ошибок, вызванных уже зарегистрированными спе­цифическими нарушениями письма, но для оценки сохранности выделения звуков из сложных акустических комплексов, а также для учета их порядка, можно использовать прием складывания слогов и слов из разрезанной азбу­ки или кубиков. Основная цель этой вспомогательной пробы — сравнение трудностей при исполнении письма как такового со сложением слов из уже готовых графических элементов.

Учету подлежат пропуски и замены букв, изменения в последовательно­сти букв, повторение отдельных букв и слогов, наличие лишних штрихов, часто появляющихся при написании таких букв, как «и», «ш», «п» и «т».

При поражении левой височной области, сопровождающимся нарушением фонематического слуха, списывание как копирование достаточно сохранно, но такие больные не в состоянии написать продиктованные слоги, особенно име­ющие сложное акустическое строение (страдает слухо-речевая память). Еще хуже осуществляется письменное исполнение слов, среди которых могут относитель­но успешно воспроизводиться лишь привычные, ранее хорошо упроченные сло­ва, имеющие под собой ранее часто повторяемые двигательные стереотипы. Но и здесь часто наблюдается лишь воспроизведение их фрагментов. Из-за слабо­сти фонематического анализа возникают пропуск букв, их перестановки, сме­шение букв, за которыми скрываются сходные акустические образы.

При поражении лобных отделов мозга на фоне инактивности и истоща­емое™, больной, начиная писать нужное слово, либо прерывает его, либо переходит ко все более уменьшающимся буквам, так что конец слова стано­вится неразборчивым. Потеря намерения приводит к замещению нужных письменных действий персеверациями.

Письмо фраз под диктовку

Испытуемому последовательно надиктовываются сперва простые, а по­том более сложные и длинные фразы, которые необходимо записать, напри­мер: «Я еду на дачу», «Завтра будет хорошая погода», «Войсками командовал выдающийся полководец», «Машина, шурша шинами, выехала из-за пово­рота».

Данная проба предусматривает акцент на перешифровке устной речи на письменную при дополнительных трудностях, возникающих в связи с техни­кой написания. Самым слабым звеном оказывается способность больного удерживать следы продиктованного, то есть оперативно и в нужной последо­вательности воспроизводить их в письменной речи.

Подобные дефекты возникают как при поражениях средне- и нижневи­сочных височных отделов — на первый план выступают мнестические дефек­ты, сопровождаемые парафазиями и контаминациями, так и при лобных и лобно-височных поражениях— в данном случае затруднения вызывают серий­ная организация ряда и известная инертность всей психической деятельно­сти: больной не в состоянии удержать нужный порядок слов в предложении, появляются элементы персевераций и спонтанности, проецируемые на пись­мо. На фоне неспецифического лобного синдрома возникают письменные повторения одной, раз продиктованной фразы.

Поражения верхне-задних участков левой височной области делают написа­ние фраз совершенно недоступным. При попытке выполнить задачу встреча­ются лишь отдельные фрагменты сохранных слов или вербальные парафазии.

Самостоятельное письмо

Испытуемому предлагается написать несколько (обычно 2-3) фраз на заданную тему (квартира, семья, работа и т. п.), либо сделать то же, опираясь на сюжет, изображенный на предложенной картинке.

ЦИФРОВОЙ ГНОЗИС И СЧЕТ

Идентификация простых чисел

Данная проба начинает серию исследований навыков счета. Испытуемо­му предлагается прочитать простые однозначные числа, которые показыва­ются ему на заранее подготовленных карточках. Если речевые процессы боль­ного нарушены, то числа могут надиктовываться или показываться на паль­цах (спичках), после чего соответствующее число (цифра) должно быть записано. Если в силу каких-либо обстоятельств задание оказывается невы­полнимым, то больному диктуется или дается в написанном виде натураль­ный ряд чисел (1, 2, 3, 4...), который также необходимо написать или про­честь.

Экспериментатор обращает внимание на специфику трудностей: возни­кают ли они при понимании вербального обозначения числа, при написании цифры или в зрительном ее узнавании.

Трудности при выполнении этой пробы могут возникать в основном в двух случаях. При затылочных поражениях (на фоне оптической алексии) больной не может ни прочесть, ни написать предложенное число, но спо­собен показать его на пальцах или назвать количество предложенных ему пальцев.

При задневисочных поражениях (при сенсорной афазии) больной не в состоянии понять произнесенного слова (цифры), но легко узнает его в на­писанном виде и тогда может оперировать им.

Узнавание арабских и римских цифр

Испытуемому на специально приготовленных карточках предлагаются простые цифры — арабские и римские, выполненные разными шрифтами (рис. 119).

Идентификация римских цифр может стать самостоятельной пробой, в которой помимо цифр первого десятка, могут быть предложены и большие: XXI, XIX, XVI, XIV, XLVI, CDXLI, MCMIX и др. Очевидно, что опознание римских цифр должно быть предварительно подтверждено знанием законов их структурной организации.

Умение справляться с подобными пробами (при умении копировать цифры как рисунки) служит индикатором сохранности теменно-затылочных зон левого полушария, но если Помимо узнавания нарушается и срисовывание знаков, то можно предполагать и вовлеченность затылочных участков коры.

Рис. 119. Цифры разных начертаний

'■ -