Стихи В. В. Маяковского для детей

 

Казалось бы, что поэзия Владимира Владимировича Маяков­ского (1893—1930) — поэта-трибуна, голос которого собирал ог­ромные аудитории в Московском политехническом институте; по­эта, с именем которого связано создание таких форм в поэзии, как марш, лозунг, плакат, нового поэтического словаря, открывав­шего слово «весомое, грубое, зримое», — по существу своему должна была быть далека от детской поэзии. Интерес Маяковско­го к работе художника (он окончил сначала Строгановское худо­жественное училище в Москве, готовящее прикладных художни­ков, декораторов, граверов, а позднее — «Школу зодчества, вая­ния и живописи») и непреходящее его участие в политической жизни страны тоже свидетельствовали об устремлении поэта к событиям сегодняшнего дня. Но когда позади были уже такие по­эмы, как «Облако в штанах», «Флейта-позвоночник», работа в «Окнах РОСТА» (Российское телеграфное агентство), а впереди кроме множества злободневных стихов шла работа над поэмами «Про это», «Владимир Ильич Ленин», «Хорошо!», неожиданно в его планах на 1925 год появился раздел «Для детков». Правда, было еще гораздо более раннее «обращение» к «деткам», и не где-ни­будь, а в насквозь пронизанных антивоенными, актуально-поли­тическими лозунгами и плакатами «Окнах РОСТА» — «Лучше со­сок не было и нет! Готов сосать до старости лет», «От игр этих стихают дети. Без этих игр ребенок — тигр...».

Маяковский написал для детей за пять лет 14 стихотворений и, по словам Маршака, решил этими стихотворениями 14 задач. Он создал для детей сказку, несколько книжек-картинок («Гуля­ем», «Что ни страница — то слон, то львица», «Конь-огонь»); предложил детям большое стихотворение — игру в разные про­фессии («Кем быть?»), книжку-путешествие вокруг света («Про­чти и катай в Париж и Китай»), ввел в поэзию для детей темы сегодняшнего дня, носящие открыто публицистический характер («Эта книжечка моя про моря и про маяк», «Песня-молния», «Возьмем винтовки новые», «Майская песенка»).

«Сказка о Пете, толстом ребенке, и о Симе, который тонкий» была написана в начале 20-х годов (вышла в 1925) и должна была помочь ребенку-читателю разобраться в сложных, еще только скла­дывающихся представлениях о современной жизни, о многих осо­бенностях окружающего ребенка быта. Маяковский построил сказку на резком, контрастном противопоставлении двух типов детей и для этого противопоставления прибег к известному в литературе и в народной сказке приему гиперболы, не боясь для характерис­тики отрицательного персонажа Пети слов, звучащих «грубо, пря­мо, зримо».

Необычайно интересно, однако, что окончательная характе­ристика плохому Пете и идеально хорошему Симе, который уме­ет трудиться, готов защищать всех слабых, «храбрый, добрый, сильный, смелый», исходит из мира звериного: «Ясно / даже и ежу — / этот Петя / был буржуй»; «Птицы с песней пролетали, / Пели: / "Сима — пролетарий"». Судя по сказке, Маяковский хо­рошо знал детский фольклор, ее первые строчки — типичная дет­ская считалка:

 

Жили были

Сима с Петей.

Сима с Петей

были дети.

Пете 5,

а Симе 7 —

И двенадцать вместе всем.

 

На сказочном мотиве строится и конфликт и завязка действия: пожалев кусочек пончика маленькому щенку, Петя проявил не только жадность, но и жестокость: «Нос / и четверо колен / об земь в кровь расквасил щен». И как в каждой сказке, обиженный щенок обращается с просьбой о справедливости ко всему звери­ному миру: «Выйди, зверь и птичка! / Накажи обидчика!» Как и всякая сказка, эта кончается пиром. Предводительствуемая Си­мой, пятерка октябрят весело поглощает все, что принадлежало Пете. Возникает такой характерный для любой сказки конец сю­жета: «Кончен пир — / конец и сказке».

Многие исследователи «детского Маяковского» замечали: об­ращаясь к детям, Маяковский видел в них будущих взрослых и поэтому предлагал им расти (это понятие одно из самых повто­ряемых) как можно скорее: «Я расту кавалеристом» («Конь-огонь»), «Вырастешь — будь таким!» («Гуляем»), «— Дети, / будьте как маяк!» («Эта книжечка моя про моря и про маяк»), «У меня растут года — / будет мне семнадцать...» («Кем быть?»). Такое явное и даже страстное обращение к детям, конечно, вызвано мыслью о том, что сегодняшний ребенок — гражданин нового будущего, и к этому будущему он должен готовиться уже сегод­ня. В этой подготовке Маяковский видит свою роль поэта: уже сегодня он делает все, чтобы постепенно открывать ребенку путь в завтра. В стихотворении «Конь-огонь» он увлеченно открывает юному читателю тайны ремесла. С какой радостью и с каким умением, оказывается, трудятся мастера, чтобы лошадка для мальчика была такой прекрасной! И на глазах маленького «за­казчика» возникает чудо:

 

Что за лошадь,

что за конь —

горячее, чем огонь!

 

Но ведь мальчик не только наблюдатель, он и сам «заражен», он уже и сам участник сотворения этого чуда. Совсем другая исто­рия, полная романтики, возникает в стихотворении «Эта кни­жечка моя про моря и про маяк». Там «Дуют ветры яростные», там «плавать в море трудно очень / все покрыто скалами, / скалами немалыми», там «бьется в стены шторм и вой», там «Закружит волна кружение, / вот / и кораблекрушение». Какой опасной, но необходимой для всех — и для пароходов, и для взрослых и для детей («детям сухо, дети дома») — оказывается труд рабочего на маяке! Разве может эта романтика не увлечь ребенка, и, конечно, призыв «Дети, будьте как маяк» уже сегодня должен найти горя­чий отклик.

Поэт открывает детям возможность увлеченно поиграть в раз­ные профессии, сделать выбор в увлекательной игре — в стихотво­рении «Кем быть!». И оказывается, все интересно, все заманчиво:

я

сначала

начерчу

дом

такой,

какой хочу.

План готов,

и вокруг

сто работ

на тыщу рук …

 

А можно поиграть не в инженера, а в доктора:

 

Я приеду к Пете,

я приеду к Поле.

— Здравствуйте, дети!

Кто у вас болен?

Как живете,

как животик?

 

Сколько удовольствия приносит эта игра и «доктору» и «забо­левшим» участникам игры. Но еще заманчивее быть кондуктором (катайся в трамвае, сколько душе угодно!). А как замечательно быть столяром и плотником, а может быть, шофером, а еще луч­ше летчиком, а может, интереснее матросом?

Самое привлекательное в этом стихотворении — ощущение, что поэт как бы сам перепробовал все работы: так мастерски, так прямо-таки профессионально, с таким увлечением и задором он пишет о каждой профессии — и снова открывает перед читателем его будущий мир.

И все же поэт понимает: будущий мир для ребенка пока еще связан не с профессиональными интересами, а, что важнее, с эти­ческими нормами, с самыми главными понятиями, выраженными в, пожалуй, лучшем стихотворении «Что такое хорошо и что та­кое плохо!». В этом стихотворении поэт открылся в своем отноше­нии к детству с наибольшей полнотой (даже лексика здесь особен­ная: «детишки», «крошка-сын», «кроха»). В нем звучит самый от­крытый разговор, решается почти глобальная задача. Общеизвест­но, что как-то легче, проще выявить плохое и гораздо труднее обо­значить хорошее. Мы знаем много попыток в литературе XIX века выстроить ряд по принципу лобового противопоставления: лени­вый — трудолюбивый, злой — добрый. Маяковский идет от жизни, от реальных поступков, представлений, примеров и почти нигде, за небольшим исключением, не делает прямых утверждений. Ведь даже в явлениях природы все может быть относительно:

 

Если ветер

крыши рвет,

если град загрохал,

каждый знает —

это вот

для прогулок

плохо.

 

Поэтому кажутся такими закономерными отнюдь не катего­ричные оценки: «плоховатый мальчик», или: «ясно, // это // пло­хо очень // для ребячьей кожицы». Или: «этот мальчик // очень милый, // поступает хорошо», «он // хотя и маленький, // но вполне хороший». В этих оценках нет, конечно, ни особого осуж­дения, ни особой похвалы: скорее здесь подспудно звучат забота, добрая усмешка.

В других местах автор четко обрисовывает проблему. Без всякой пощады пишет он о трусости — «это очень плохо», еще более непримирим он к «дрянному драчуну», который бьет более сла­бого, и, следуя строчкам стихотворения «я такого // не хочу // даже // вставить в книжку», в любом издании книги вместо лица — заштрихованное пространство (это замечательная придумка ху­дожника — ну не рисовать же маленького злодея?). Закономер­но возникает прямой и очень важный контраст к «заштрихован­ному» мальчишке:

 

Этот вот кричит:

— не трожь

тех,

кто меньше ростом! —

Этот мальчик

так хорош,

загляденье просто!

 

Да, автор не скрывает своего восхищения перед таким малы­шом. Поэту надо сказать обо всем хорошем и плохом сегодня, сразу же, не откладывая, чтобы не упустить время. А категория времени и в этом стихотворении — наиважнейшая, потому что здесь тоже речь идет о вступлении человека в новую эпоху, даже если этот человек на данный момент всего только «крошка-сын». Поэтому так по-маяковски звучит финал:

 

Мальчик

радостный пошел,

и решила кроха: «Буду

делать хорошо

и не буду —

плохо».

 

Стихотворение это не потускнело от многих десятилетий, оно и сегодня остается программным, важным, необходимым.

 

Вопросы и задания

1. Какие задачи решал своими стихотворениями В.В.Маяковский?

2. Чем вы объясняете резкий контраст в характерах героев его «Сказки о Пете и Симе»?

3. Укажите, какие приемы «Сказки о Пете и Симе» соотносятся с фольклором для детей?

4. Какие моральные ценности несет в себе разговор папы с сыном в стихотворении «Что такое хорошо и что такое плохо?»

5. Просмотрите стихотворения поэта: где и как проявляется его отно­шение к детям как будущим взрослым.