Дети и время в произведениях А.П.Гайдара

Крупным явлением в детской литературе 20 — 30-х годов XX века стала проза Аркадия Петровича Гайдара (настоящая фамилия Го­ликов) (1904— 1941). Начиная с первой повести для детей «РВС» (1926) и кончая сценарием «Клятва Тимура» (1941), каждой по­вестью, рассказом, очерком Гайдар откликался на события сегод­няшнего дня. По-существу его творчество стало летописью этих двух десятилетий. Первые повести Гайдара посвящены граждан­ской войне: он был ее участником, оказавшись на фронте, когда ему было всего 14 лет. Война многому его научила, сделала взрос­лым бойцом, но первые, почти детские впечатления, тоже оста­лись навсегда в сознании. Характерно звучит его признание:

 

Вероятно, потому что в армии я был еще мальчишкой, мне захоте­лось рассказать новым мальчишкам и девчонкам, какая она была жизнь, как оно все начиналось да как продолжалось, потому что повидать я успел все же немало.

 

Да, Гайдар с неиссякаемым интересом следил за жизнью страны, за тем, как она менялась. Гайдар доверяет своему читателю: писа­тель уверен в том, что с детьми можно говорить открыто на самые серьезные, казалось бы, не детские темы. Такой повестью стала «Голубая чашка» (1936) — самая лирическая книга писателя. Очень верно сказал о ней писатель Лев Кассиль. В этой повести он заме­тил «как бы несколько разных слоев глубины. Чем взрослее чита­тель, тем дальше и глубже может он заглянуть в замысел гайдаров­ского рассказа». Для маленького читателя откроется лишь зеркаль­ная поверхность картины «пленительных странствий отца и дочки Светланы». Более старший читатель «сквозь хрустальное строение рассказа разглядит его до дна, уловит его подводное течение...».

«Пленительные странствия» папы и дочки длятся всего один день, но как много они успевают увидеть, сколько встретить лю­дей. Они разбирают чужую ссору, и Светлане удается рассудить всех по справедливости. Перед ними открывается разнообразная большая трудовая жизнь людей. Они попадают на чудесную поляну, где Светлана сочиняет песню, которая так хороша, что ее «молча и торжественно выслушали... высокие цветы и тихо заки­вали Светлане своими пышными головками». Неожиданно они попадают в глубокое болото, и папе приходится не на шутку ис­пугаться за Светлану. Но вот трудности позади, приходит пора отдыха и серьезных разговоров: вопросов Светланы и ответов папы.

А спросить у Светланы есть о чем. Ведь все путешествие нача­лось с того, что дочка и папа обиделись на маму Марусю, и при­чина для обиды у каждого своя и для каждого очень настоящая. Светлану обвинили в том, что она разбила любимую мамину го­лубую чашку, да еще велели идти спать, когда они с папой при­крепляли вертушку на крышу. Разве это не повод для обиды?

Но у папы совсем другая причина для обиды на маму. Вместо того чтобы проводить время на даче вместе, втроем, мама уезжала в город, потом к ней приходил знакомый летчик, и она как будто совсем забыла о своих близких. Грустные чувства поселяются в душе у папы, ему кажется, что Маруся о нем не думает, а может, даже и разлюбила. Разве это не повод уйти из дома и, как кажется папе, уйти навсегда! Конечно, первой о том, что пора вернуться домой, задумывается Светлана, и именно ей, шестилетней де­вочке, писатель доверяет так же тонко, как в ссоре играющих детей, разобраться в душевном состоянии папы. Она уже давно не сердится на маму, и ей давно кажется, что оттуда, из дома, идут какие-то сигналы, зовущие их вернуться.

Неожиданно на ветку около них спускается серый чиж и слов­но для них что-то зачирикал. У Светланы нет сомнения: «Это зна­комый чиж», это он за ними прилетел. Но папа никак не хочет с этим согласиться: он хочет убедить девочку в том, что «у того чижа на хвосте не хватает перьев» и что тот чиж потолще и чири­кает он совсем другим голосом. Конечно, папа это говорит сгоря­ча, и в ответ на его несправедливые слова «сердито чирикнул серый чиж», и ни один цветок не качнулся и не кивнул головой. Проходит время, и неожиданно над ними промчался самолет. И опять Светлана убеждена: это тот самый летчик улетел. И опять папа возражает дочке, и тогда маленькая Светлана своим чутким сердцем начинает понимать, что надо найти какие-то более убе­дительные для папы доводы.

Путь ее ведет к разговору самому сокровенному, к вопросам о том, как и когда началась дружба папы и мамы. И по ходу траги­ческого и одновременно лирического рассказа папы становится ясно им обоим, что не может из-за каких-то пустяков уйти, раз­рушиться такая большая любовь. И теперь Светлана находит такие доводы о том, что мама по-прежнему любит папу, против кото­рых он никак не может возразить.

Но ведь кто-то разбил голубую чашку? Что-то произошло, что вызвало такую обиду, боль и даже ревность у папы? В этой удивительной повести Гайдар пишет о том, о чем в современной детской литературе никогда не писали. Повесть говорит о том, что жизнь далеко не проста, в ней бывают и страдания, обиды и горе, но все нужно определять по самому главному для человека. В ходе повествования Гайдар лишь мельком пишет о Марусе (хотя ее сильный и прекрасный облик раскрывается в рассказе папы), подробнее он говорит о папе. Но главная героиня «Голубой чаш­ки», конечно, Светлана. В ее ясном, человечном облике есть что-то от песни, что-то от сказки, но она реальная маленькая девоч­ка с очень тонким и справедливым отношением к людям и со­бытиям, и мир во всем его многообразии открыт ее душе, ее сердцу.

Если путешествие Светланы с папой длилось один лишь день, то путешествие двух маленьких братьев оказалось совсем другим (рассказ «Чук и Гек»,1939). Жили Чук и Гек с мамой в Москве, а их папа работал очень далеко от города. И так случилось, что папа приехать к ним на Новый год не смог, а вызывал их к себе, а ехать туда надо было тысячи и тысячи километров поездом, а потом еще в санях, через тайгу. Это известие только радует маль­чиков: «им ничего не страшно. Они храбрые». Длинный путь бра­тьев оказался необычайно интересным, полным самых разных событий: как много увидели они, сколько происшествий произошло в дороге! Снова Гайдар рисует маленькую семью и, пожалуй, нигде так пристально он не вглядывается в характеры своих героев.

Чук и Гек растут вместе, но какие они, оказывается, разные! И если Чук практичен, предусмотрителен, успевает все пригото­вить для дальнего пути, то Гек, напротив, про все нужное забыва­ет, но зато способен сочинять и петь песни, в душе он поэт. Осо­бенно интересным, даже странным характером наделяет писатель маму: если братья успевали поссориться или подраться, она

 

не ругалась за драку, не кричала, а просто разводила драчунов по разным комнатам и целый час, а то и два не позволяла им играть вместе. А в одном часе — тик да так — целых шестьдесят минут. А в двух часах и того больше.

 

Гайдар очень удачно придумал сюжетный ход для путешествия мамы с сыновьями: на самом деле папа прислал телеграмму о том, что ехать к нему не нужно, потому что их лагерь переезжает на новое место. Но в том-то и дело, что во время страшной драки братья эту телеграмму выбросили, не думая о последствиях, и мама, конечно, вообще об этой телеграмме ничего не узнала. А у братьев есть отличное оправдание: ничего не зная про телеграм­му, мама, естественно, о ней ничего и не спросит, значит им даже врать не придется!

Рассказ этот Гайдар, видимо, писал с особым удовольствием, потому что для него он был «светлый, как жемчужина». Все здесь складывается счастливо, и даже неожиданный для папы приезд его семьи тоже оборачивается и для него, и для его друзей, и для маленьких братьев особым праздником. В творчестве Гайдара рас­сказ этот стоит особняком. В нем писатель собрал все самое свет­лое, о чем ему так важно было сказать в то трудное время, в конце 30-х годов XX века.

 

Вопросы и задания

1. Что послужило причиной начала путешествия Светланы и папы в «Голубой чашке»?

2. Какими чертами наделяет автор маленькую Светлану? Почему имен­но ей писатель доверяет разобраться в семейном конфликте?

3. Какими разными чертами характера наделяет Гайдар двух братьев — Чука и Гека?

4. Что послужило причиной дальнего пути мамы и ее сыновей?

5. Сопоставьте дорогу, которую проходят герои «Голубой чашки», с дорогой героев «Чука и Гека». Попробуйте определить, почему Гайдар любит отправлять своих героев в путешествие.

 

Рассказы Б.С.Житкова

Сложилась традиция сопровождать книги Бориса Степановича Житкова (1882—1938) краткой биографией писателя. Это неслу­чайно — образ человека, многое повидавшего в жизни, вызывал у читателей особое доверие. Некоторые факты из биографии писа­теля особенно интересны детям. Например, то, что еще гимнази­стом Житков ходил в дальние морские походы на яхте, построен­ной своими рукам, позднее совершил два кругосветных путеше­ствия в должности штурмана дальнего плавания, водил самолеты. Романтика путешествий и тяга к дальним странствиям привлека­ли Житкова наравне с техникой инженерного и строительного дела, и такое разнообразие интересов впоследствии сказалось на тематике его книг.

За их создание Житков взялся по совету своего бывшего одно­кашника Корнея Чуковского в 1923 году. Первый рассказ Житко­ва «Над водой» был отдан на суд С.Я.Маршака, который стоял во главе детского отдела государственного издательства в Ленин­граде. Рассказ был с восторгом принят. Маршак нашел в лице Житкова свой идеал нового детского писателя — «бывалого чело­века», который может наполнить детскую книгу «поэзией реаль­ного знания». Житков становится постоянным автором лучших дет­ских журналов «Чиж» и «Еж». Один за другим выходят его сборни­ки «Морские истории» (1926), «Рассказы про животных» (1935). Уже после смерти писателя вышли знаменитые книги «Что быва­ло» (1939) и «Помощь идет» (1939).

Стиль рассказов Житкова для детей необычен — это остросю­жетные новеллы, написанные в виде «случая из жизни», как пра­вило, драматического. Их герои — мужественные люди, соверша­ющие подвиг («Над водой», «Наводнение»). Другие рассказы по­священы происшествиям из жизни ребенка («Как я ловил чело­вечков», «Джарылгач», «Пудя»). И отдельная группа — это рас­сказы о животных; здесь речь идет об отношениях между челове­ком и животным («Про слона», «Про обезьянку», «Мангуста»). Среди написанного Житковым для детей заметное место отведе­но познавательным книгам, самая знаменитая из которых — эн­циклопедия «Что я видел» (1938).

Установка на достоверность, драматизм ситуаций, глубина ха­рактеров — отличительные черты всех произведений Житкова. В сборнике рассказов «Что бывало» («Пожар в море», «На льди­не», «Обвал», «Почта») речь идет о происшествиях, принадлежа­щих к числу экстремальных. В то же время все они из разряда «что бывало»: разлив реки, пожар на корабле, обвал в горах, снежная буря в тундре. Люди оказываются в плену разыгравшейся стихии и, казалось бы, обречены на гибель. Однако герои Житкова не торопятся сложить руки: в тяжелейших условиях они продолжают выполнять свой долг. Их поступки — истинный подвиг.

Тема подвига в рассказах Житкова тесно связана с идеей взаи­мопомощи, которая помогает, людям противостоять беде. Слова «Помощь идет!» можно поставить эпиграфом ко многим расска­зам Житкова. Взаимопомощь связывает знакомых и незнакомых людей.

Капитан баржи (рассказ «Наводнение»)самоотверженно спа­сал людей от угрозы наводнения в то время, как угроза нависала над его домом. Но близкие капитана оказались спасены — о них позаботились тоже чужие люди. Благополучное разрешение дра­матической ситуации — не случайность, а закон жизни («Вот здесь вы помогали нашим, а там товарищи спасли ваших»).

Каждый может быть уверен: помощь идет — таков основной смысл рассказов Житкова. И раскрывается он в кратком, почти информативном описании поступков героев, итог которым под­водится в афористичных высказываниях.

В иной манере написаны рассказы о детях. Рассказчик в них очень близок к герою-ребенку, но отделен от него некоторой возрастной дистанцией, необходимой для оценки случившегося. В рассказе «Пудя» описан драматический эпизод из раннего детства рассказ­чика: дети оторвали кусочек меха от шубы важного гостя и боятся признаться в содеянном. Положение осложняется тем, что есть сви­детель их проступка — соседский мальчишка, который грубо пользу­ется своей властью. Серьезным испытанием для детей стало наказа­ние собаки, которую отец считает виновницей происшествия. Что­бы спасти бедное животное, дети должны во всем признаться.

Налицо традиционная для детской литературы проблема нрав­ственного выбора между ложью и правдой. Однако Житков значи­тельно усложнил ее: дело в том, что герои Житкова скрывают правду не только из-за малодушия. Оторванный от шубы хвостик в детских руках стал живой собачкой по имени Пудя. Описанию игры с Пудей в рассказе отводится значительное место. Именно такое место занимает игра в реальной жизни детей. Она преобра­жает окружающий мир, одушевляет самые обычные предметы. Но взрослые не могут этого понять. Вот почему дети медлят с призна­нием, которое дается им в итоге ценой тяжелых переживаний. Признание исчерпывает нравственную проблему, но не психоло­гическую: мир детской игры остается закрытым для взрослых.

Рассказ «Как я ловил человечков» (1934) тоже написан от лица ребенка. События в нем развиваются в двух планах — реальном и воображаемом. В реальном мире над мальчиком висит бабушкин запрет: нельзя трогать модель пароходика, которая считается се­мейной реликвией. В мире воображаемом пароходик становится настоящим кораблем с живой командой.

 

Я все смотрел на пароходик. Влезал на стул, чтобы лучше видеть. И все больше и больше он мне казался настоящим. И непременно долж­на дверца в будочке отворяться. И наверно, в нем живут человечки, ма­ленькие, как раз по росту пароходика.

 

Ребенок полностью захвачен преследованием воображаемых человечков. Он изобретает разные способы, чтобы захватить их врасплох, и когда это не удается, в азарте игры ломает пароходик. Чувство глубокого разочарования отягощается сознанием непо­правимой вины. И это вызывает сочувствие к герою несмотря на то, что речь идет о серьезном проступке. Отказываясь от морали­заторства, Житков показывает, что в детской игре раскрываются ценные качества личности ребенка: активность, упорство, сме­калка, любознательность.

Действие в обоих рассказах протекает динамично и напряжен­но. Жизнь ребенка изображается как сплошной поток пережива­ний и событий. По образному выражению писателя, «детское вре­мя идет плотнее, чем в шекспировской драме», и повествование в рассказах Житкова движется в ритме «детского времени».

От лица ребенка написана познавательная книга для дошколь­ников «Что я видел». Она предваряется авторским пояснением:

 

Эта книга — о вещах. Писал я ее, имея в виду возраст от трех до шести лет. Читать ее надо ребенку по одной-две главы на раз. Пусть ребе­нок листает книгу, пусть рассматривает, изучает рисунки. Книжки этой должно хватить на год. Пусть читатель живет в ней и вырастает.

 

Самой трудной для писателя была задача выстроить повество­вание от лица четырехлетнего мальчика. Хорошо понимая условность такой формы, Житков видел в ней залог доступности для детского восприятия.

 

Как это держало меня в масштабе возраста! Всякое чужое возрасту, слово торчало и требовало замены. Язык соответствовал кругу понятий и, выходя из языка, я, следовательно, выходил из этого круга. Тут я мог корректировать себя прямо на слуху.

 

С «масштабом возраста» Житков соизмерял весь познаватель­ный материал, будь то реалии деревенской и городской жизни, факты материальной культуры и техники. Форма детского сказа позволяла писателю переводить все новое и неизвестное на язык знакомых ребенку понятий. Но доступность — это лишь одно из достоинств такого повествования.

Речь маленького Алеши богата яркими сравнениями, неожи­данными сопоставлениями. Вот как, к примеру описывается ра­диобашня:

 

А совсем далеко — башня. Только она как из тесемочек сделана. Все насквозь видно.

 

Про холл в гостинице сказано:

 

Комната большая-большая. Пол блестит, как лед. И очень скользкий. И коврики на полу, как дорожки в саду.

 

Литературный эксперимент Житкова удался, и по образцу его книги про Алешу Почемучку стали создаваться другие познава­тельные произведения для маленьких.

Манера детского сказа напоминает о себе и там, где рассказ­чик — человек взрослый. Историю «Про слона» рассказывает моряк дальнего плавания, совершивший на корабле поездку в Индию. Не­смотря на то что основное место в рассказе занимает слон, важная роль принадлежит фигуре рассказчика. Хотя он человек взрослый и много повидавший, его восприятие оказывается близким к детско­му. Подобно ребенку, он сгорает от нетерпения, ожидая встречи с экзотическим животным («как если бы мне в детстве целый ящик игрушек принесли. И только завтра можно его раскупорить»). По-детски радуется рассказчик осуществлению своей мечты.

Встреча со слоном начинается с описания того, что слон ката­ет маленьких детей. Восторг вызывает то, как бережно и осторож­но обращается великан с малышами, как разумно он помогает индусам в тяжелых работах и домашнем хозяйстве. Невольно воз­никает мысль, что «не индус тут хозяин, а слон, слон тут самый главный». Рассказ завершается эпизодом, в котором труд слонов описан как изнуряющая, непосильная работа. Такое отношение к животному вызывает тягостное чувство, омрачающее радость встре­чи. Не экзотика, а человечность выступает в рассказе Житкова на первый план.

То же происходит в рассказе «Мангуста». Повадки необычного зверька описываются как веселая игра, в которую, как ребенок, включается взрослый. При этом рассказчик остается вниматель­ным наблюдателем, который знает, что общение с животными требует от человека терпения. Поэтому он снисходительно отно­сится ко всем проделкам животных. Усмешка сменяется уважени­ем, когда речь заходит о ловкости и бесстрашии мангуст при стол­кновении со змеей. Когда же мангусты одолели опасного против­ника, любовь рассказчика к бесстрашным зверькам разделили все члены команды. Последний эпизод рассказа — мнимая гибель од­ной из мангуст. Ее возвращение к жизни вызывает у окружающих откровенную радостью.

 

Как я радовался! Я все ее к лицу прижимал и гладил. И тут все стали приходить ко мне, все радовались и гладили мангусту — так ее любили.

 

Такое завершение рассказа говорит о торжестве человеколю­бия.

Делая акцент на гуманном отношении человека к животному, писатель не торопился очеловечивать своих четвероногих персо­нажей — все звери в рассказах Житкова отличаются свойствен­ным животным нравом и повадками. И это вовсе не радует людей, которые предпочли бы видеть в звере игрушку. В рассказе «Про обезьянку» гимназист принес в дом маленькую обезьянку по име­ни Яшка. Поначалу экзотическое животное вызывало у окружаю­щих умиление из-за его сходства с ребенком. Сшитая для обезьян­ки одежда это сходство еще больше подчеркивала. Однако Яшка вскоре показал свой истинный характер.

 

Я стал гладить лапку и думал: «Совсем как ребеночек» — и пощеко­тал ему ладошку, а ребеночек-то как дернет лапку — раз, и меня по щеке. Я и мигнуть не успел, а он надавал мне оплеух и прыг под стол. Вот и ребеночек!

 

Умиление взрослых сменилось раздражением против обезьянки. Между тем проказник Яшка демонстрирует находчивость: он умеет ловко отомстить обидчикам, может постоять за себя. Но по настоя­нию взрослых от обезьянки пришлось избавиться, хотя потом до­машние стали скучать по ловкому и сообразительному зверьку.

Простота и ясность повествования сочетаются в рассказах Б.Житкова с глубиной изображаемых характеров и ситуаций — и в этом отличительная черта его произведений.

 

Вопросы и задания

1.Как название сборника «Что бывало» отражает его идейно-художе­ственное содержание?

2. Какие речевые приемы создают иллюзию детского сказа в книге «Что я видел»?

3. Какое место занимает в рассказах «Пудя» и «Как я ловил человеч­ков» описание детской игры? Какие стороны детского характера рас­крываются в игре?

4. Какие черты личности рассказчика проявляются в рассказах Б.Жит­кова про животных?