Сказочные повести Э.Н.Успенского

Сказочные повести Эдуарда Николаевича Успенского написа­ны на неожиданном для детской литературы материале — это со­временная жизнь с ее социальными проблемами. Она изображает­ся в духе анекдота с характерной для него поэтикой абсурда и небывальщины. Сочетание анекдотического с традиционно ска­зочным (вроде говорящих животных) придает сказочной фанта­стике Успенского необычный для детской литературы вид. Столь же необычна тематика его сказок — актуальная, а порой даже и злободневная («Крокодил Гена и его друзья», 1966; «Вниз по вол­шебной реке», 1972; «Дядя Федор, пес и кот», 1974; «Гарантий­ные человечки», 1975). Подобная злободневность заметно возрос­ла в сказках Успенского 80—90-х годов («Школа клоунов», 1983; «Меховой интернат», 1984; «Тетя дяди Федора», 1995).

Сказочные герои Успенского изображаются как определенные социальные типы, из которых можно составить целую государ­ственную систему, — это администраторы, учителя, военные, чиновники. В поведении каждого из них важны не индивидуаль­ные черты, а социально типичные. Так, в правилах чиновника Ивана Ивановича («Крокодил Гена и его друзья») было «все делать на половину», а в правилах «опытной» учительницы Васили­сы Потаповны из «Школы клоунов» — скучно и властно препода­вать. Такой чиновник и такая учительница — вполне типичны, и их поведение воспринимается как общественная норма. Другой ряд составляют персонажи, которые этой норме не соответствуют. Это своеобразные аутсайдеры, выпадающие из системы. Так, Че­бурашка — непонятного вида зверь. Дядя Федор — мальчик, не похожий на других детей в детском саду. Его мама жалуется:

 

...все дети как дети — сидят себе в углу и из желудей человечков делают. Посмотришь, и сердце радуется.

 

При взгляде на героев Успенского «сердце не радуется», пото­му что ведут они себя не как все.

Сказочные персонажи существуют в мире, полном абсурдных ситуаций порой вовсе несказочного характера. Известно, что аб­сурд может довольно точно отражать реальную картину жизни. Так и произошло в сказках Успенского, читатели которых узнавали в перипетиях сказочных персонажей современные проблемы. До­ставлял удовольствие не только юмор, с каким о них рассказыва­лось, но и та сказочная легкость, с какой эти проблемы разреша­лись. Когда для строительства дома дружбы кладовщик предло­жил гнутые гвозди, то Чебурашка попросил у него гнутый моло­ток — так остроумно разрешилась экономическая проблема. Когда обитатели деревни Простоквашино занялись сельским хозяйством, они написали на завод письмо и получили маленький трактор.

Не чудо и не волшебство помогают героям, а здравый смысл. Он особенно присущ детям, которым в сказках Успенского отво­дится главная роль в улучшении жизни. Они рассуждают серьезно и держатся солидно (что не исключает комических ситуаций). О по­добной взрослости свидетельствует уже имя мальчика дядя Фе­дор, и такого уважительного обращения герой Успенского впол­не заслуживает. Когда родители не разрешили сыну оставить дома четвероногого друга, то дядя Федор принимает решение уехать с котом жить в заброшенную деревню. В письме родителям он их успокаивает: «Вы за меня не беспокойтесь. Я не пропаду. Я все умею делать и буду вам писать». И это не только слова — дядя Федор и его друзья все время показаны в деле:

 

Весь день они так трудились. И морковь пропололи, и капусту. Ведь они сюда жить приехали, а не в игрушки играть.

 

Так ребенок решает нравственные и хозяйственно-бытовые проблемы. Не раз в сказках Успенского дети находят самое не­ожиданное, но вполне разумное решение «взрослых» вопросов из различных областей жизни.

Юная учительница из сказки «Меховой интернат», не углуб­ляясь в проблемы педагогики и реформы школы, нашла путь к сердцам своих мохнатых учеников. Смогли герои Успенского спра­виться и с другой проблемой — для всех тех, кто не имеет друзей, они создают дом дружбы, в котором каждый найдет себе близко­го друга (оказалось, что лучше всего это делать в совместной ра­боте). Герои Успенского не хотят жить серединка на половинку. «Мы будем жить счастливо», — говорит дядя Федор, и такой оп­тимизм отличает всех деятельных персонажей сказок Успенского.

Желанию жить счастливо постоянно мешают силы зла, за ко­торыми стоят враждебные человеку социальные явления. Правда, выглядят эти силы вполне мирно, без традиционного сказочного антуража. Вот, например, почтальон Печкин из сказки «Дядя Федор, пес и кот», который «с виду был добренький, а сам вред­ный был и любопытный». Печкин во всем строго следует инструк­циям, не принимая в расчет жизненные обстоятельства. Напри­мер, когда не отдает почтовую посылку, требуя документы от кота и собаки («Только я к вам теперь каждый день приходить буду. Принесу посылку, спрошу документы и обратно унесу»). Это аб­сурдное поведение граничит с жестокостью. Но не злой нрав Печкина, а правила, доведенные до абсурда, стоят за поведением деревенского почтальона.

В сказке «Гарантийные человечки» сталкиваются две разные общественные системы. Это военизированное мышиное государ­ство, где все «как один» бездумно выполняют приказы: «А наш солдат не думает: он у нас выполняет обычай веков. Таков наш серый герой». Психология «серого героя» основывается на презре­нии к человеку, которое прикрыто лозунгами об общественном благе. Эти «мышиные лозунги» действуют и на некоторых из га­рантийных человечков. Работящие мастера привыкли руководство­ваться не лозунгами, а трудом, но однажды и они оказались пе­ред трудным выбором: стоит ли всем подвергать себя опасности ради одного гарантийного мастера. Все важнее одного, — говорят одни. Но другие им мудро возражают:

 

Сначала вы считаете, что все важнее одного. Потом считаете, что половина всех важнее половины всех. <... > А если одни привыкли счи­тать себя главнее других, они так и будут считать себя главнее, даже если их станет меньше. И в конце концов у вас выйдет, что не все важнее одного, а один, самый важный, важнее всех остальных.

 

Так сказка Успенского объясняла детям непростой механизм тоталитарной власти.

Этот же механизм остроумно показан в сказке «Вниз по вол­шебной реке». Здесь есть и бездарный царь, и ленивые бояре, и правитель Кощей. Рассуждают сказочные персонажи вполне со­временно, и в их поведении нетрудно узнать распространенные типы государственных деятелей. Есть у писателя и свое объясне­ние общественных бед — не плохой царь и не жестокий Кощей, а Лихо Одноглазое (т.е. лень и бесхозяйственность) оказываются самой страшной бедой сказочного государства. В последующих сказ­ках Успенского общественное зло все больше конкретизировалось и приобретало черты откровенной политической сатиры.

Но в большей части своих произведений писатель не теряет юмористического тона и доброжелательного отношения к своим героям. Это возможно потому, что в каждом из них (несмотря на солидный вид и возраст) живет детская непосредственность. Не в этом ли главная причина неувядающего успеха сказок Успенско­го у детей! Почтальон Печкин простодушно говорит: «Я почему нехороший был? Потому что у меня велосипеда не было. А теперь я сразу добреть начну». Много детского в старухе Шапокляк, ко­торая «собирает злы», чтобы прославиться. Ведет она себя при этом как сорванец-мальчишка — стреляет из рогатки, лазает по деревьям. Бояре в сказке «Вниз по волшебной реке», будто нера­дивые школьники, готовы убежать от решения государственных дел на речку. Соединение взрослого и детского — неисчерпаемый источник комического в сказках Эдуарда Успенского.

В стиле Успенского остроумная игра со словами. Так, хороший характер человека пес Шарик называет «колбасно-угошательным», а плохой — «венико-выгонятельным». Играет писатель и со звука­ми. Шапокляк, у которой набит рот, пытается рассказать доктору о своей беде. Но на невнятное «шубу-шубу-шу» доктор отвечает: «Шуб я не шью». Из испорченного радиоприемника доносится: «Передаем, хрю-фью, старинные вальсы».

Особенность сказок Успенского — пародийная стихия, в кото­рой предметом комической игры могут быть деловые бумаги, офи­циальные документы, письма, лозунги и даже классические тек­сты детской литературы. Все общепринятое и формальное получа­ет новое значение. Например, в письме дяди Федора родителям царит комическая путаница:

 

Дорогие папа и мама, вы меня теперь просто не узнаете. Хвост у меня крючком, уши торчком, нос холодный и лохматость повысилась...

 

Пародией может стать даже адрес на письме, написанный ре­бенком:

 

Москва, институт Физики Солнца, отдел Восходов и Заходов, уче­ному у окна, в халате без пуговиц. У которого разные носки.

 

Играет писатель и с формой объявления («Молодой кракодил пятидесяти лет хочет зависти себе друзей»), лозунга («Каждому ребенку дайте по котенку»), названием детского кружка («Уме­лые ноги») и даже прогнозом погоды («Местами снег, местами град, местами кислый виноград»).

В сказках Успенского много смешных ситуаций в духе цирко­вой клоунады: герои ведут себя, как сумасшедшие или пьяные. От молока коровы, объевшейся хмелем, все пьянеют и начинают комично буянить. Разыгрывает писатель и сценки из анекдотов (про галчонка и почтальона Печкина, повторяющего одно и то же). Такая близость к стихии детского юмора привела к тому, что и герои сказок Успенского сами стали героями детских анекдо­тов.

Поэтика абсурда и словесной игры характерна и для сказок Г.Остера. Это юмористические произведения, в которых расска­зывается о невероятных происшествиях. Некоторые сказки связа­ны общими героями и объединяются в циклы, и таких циклов у Остера несколько: «Зарядка для хвоста» (1982), «Легенды и мифы Лаврового переулка» (1980), «Петька-микроб» (1979). Особенность сказок Остера в том, что они представляют собой сценки-диало­ги, и это открыло им прямой путь в мультипликацию (некото­рые, наоборот, родились из сценариев). В сказочных диалогах ге­рои часто не понимают друг друга. Причиной комического непо­нимания служит словесная путаница — наивные персонажи пута­ют значение словесных выражений. В сказке «Привет мартышке» переполох вызван тем, что вежливую фразу «передай привет» мар­тышка понимает буквально — в виде какого-то предмета и очень разочаровывается, не получив его. И дело не только в плохом зна­нии языка, но и в этическом непонимании: по-детски эгоистич­ной мартышке радость доставляют только материальные подарки. Мудрый удав объясняет истинное значение формул вежливости: «Когда я передаю тебе привет, я делюсь с тобой хорошим настро­ением». Урок родного языка становится уроком вежливости и доб­роты, во время которого простодушная мартышка учится разде­лять чужую радость.

Дети в сказках Остера самостоятельны и разумны. Поэтому писатель называет малышей шутливо-уважительно: «люди до­школьного возраста». Они не теряются в большом городе, крепко держась за руки («Гирлянда из малышей»), учат правильной речи взрослого человека («Человек с детским акцентом»). Сталкиваясь с фактами науки, дети доходят до истины опытным путем. Коми­ческими недоразумениями сопровождается попытка измерить дли­ну удава в сказке «Это я ползу», прежде чем герои поймут, что все зависит от единицы измерения.

Смешна их попытка закрыть закон всемирного тяготения («Ве­ликое закрытие»). Но не менее смешны взрослые в своих занятиях наукой. Ученые смотрят в микроскоп и видят там микробы, а микробы в это время с интересом разглядывают ученых. Среди микробов есть дети, как и среди ученых тоже (писатель комиче­ски обыгрывает выражение «младший научный сотрудник»). Прав­да, ученым не всегда хватает здравого смысла, и Петька-микроб без труда побеждает в научном споре «теоретика» («Портфель с теорией»).

Вопросы и задания

1. Какова роль современной жизни и ее представителей в сказочных повестях Э.Успенского?

2. Приведите примеры различных пародий из произведений Э.Успен­ского.

3. В чем своеобразие сказок Г. Остера?