Учебные книги для детей. К. Д. Ушинский. Л.Н.Толстой

В своих учебных книгах «Детский мир» (1861) и «Родное слово» (1864) Константин Дмитриевич Ушинский (1824—1871) так фор­мулирует задачу литературы для детей: побудить развивающе­еся сознание к самостоятельным заключениям о том или ином предмете на основе сообщения разносторонних сведений и созда­ния художественных образов. Ушинский обращался к ребенку, используя специфические методы детской литературы.

«Детский мир» состоит из двух частей, каждая из которых, в свою очередь, включает две книги — «Детский мир» и хрестома­тию к нему.

Эта учебная книга тематически разнообразна: ребенок из нее узнавал о том, что его окружает, о природе, географии — через небольшие статьи научного характера, в которых Ушинский вы­ступает как популяризатор научных знаний; об истории: для ил­люстрации исторических событий Ушинский использует произ­ведения русских писателей-классиков. Книга включала раздел «Пер­вые уроки логики». Примечательно само ее название — «Детский мир»: в нем заключен особый, детский, взгляд на окружающее.

Первую часть хрестоматии, которая была своеобразным до­полнением «Детского мира», составляли произведения самого Ушинского, а во вторую были включены стихи и проза русских и зарубежных авторов.

Наиболее примечательны небольшие рассказы и прозаические басни, в которых Ушинский обрабатывает мотивы разных жанров русского фольклора. Они занимательны, кратки, предельно ясны. Мораль в них очевидна, однако она не навязывается читателю, а проявляется в художественном строе произведения в целом.

Очень важно было автору акцентировать внимание маленьких читателей на положительных человеческих моральных качествах, таких как трудолюбие («Два плуга»), сочувствие и верность («Ло­шадь и осел», «Верная собака»), доброта («Играющие собаки», «Ветер и солнце»), и высмеять отрицательные: упрямство, ложь, неискренность («Два козлика», «Раскаяние», «Любопытство», «Паук»).

Многие произведения «Детского мира» относятся к жанрам детской зообеллетристики (т.е. популярной литературы о живот­ных). Это, в частности, рассказ «Гадюка». Первоначально он на­зывался «Собаки» и состоял из двух частей: в первой давалось описание различных пород собак; во второй повествовалось о том, как собака по кличке Мальчик загрызла гадюку и таким образом спасла ребенка. В окончательной же редакции главным событием оказывается смертельная борьба, настоящий поединок змеи и со­баки по кличке Бровко. На правах равного животное включается в человеческий мир, ибо обладает почти человеческими качества­ми — этот основной мотив будущей зообеллетристики Л.Н.Тол­стого и многих детских писателей XX века у Ушинского становится главным и определяет художественную целостность рассказа.

В 1864 году вышел учебник Ушинского «Родное слово». Он со­стоял из трех книг и был предназначен для учебного и семейного чтения. «Родное слово» строилось по принципу возрастающей труд­ности. Первая часть читалась детьми в школе и дома. Художествен­ные тексты (рассказы, народные песни, басни, стихи русских поэтов, сказки, загадки, скороговорки, пословицы, поговорки, колыбельные и игровые песенки, пестушки, перевертыши, стишки и песенки о птицах и животных и т.п.) были невелики по объему были нужны, чтобы закрепить знания детей.

Вторая и третья книги более сложны по содержанию и разнообразны в жанровом отношении. В них представлены научно-познавательные статьи, написанные самим Ушинским и названные им деловыми, или логическими. Будучи связаны друг с другом, они дают цельное представление об окружающем мире. Между научно-познавательными статьями помещены стихи, рассказы, сказки и песни, тематически близкие к статьям.

Нужно отметить тематическое разнообразие статей, которые знакомили ребенка с разными областями жизни. Это и школа («Классная доска», «Грифельная доска», «Наш класс»), и окру­жающий мир («Какие бывают растения», «Как человек ездит по земле»), и труд человека («Сапожник»), и уклад жизни («Село и деревня», «Город», «Ярмарка»), и устройство дома («Каков наш дом», «Как строят дома»), и сельское хозяйство («Огород», «Сад»).

Кроме научно-популярных статей в «Родном слове» есть свое­образные миниатюры — научно-художественные зарисовки, в которых Ушинский лаконично и ярко рассказывает о домашних и диких животных, о птицах и насекомых. Как правило, в таких миниатюрах изображается какая-то одна ситуация, в которой наи­более ярко раскрываются повадки животного, предстает его ха­рактер.

Близки к миниатюрам и рассказы о животных. В них Ушинский продолжает традиции «Детского мира». Эти произведения можно обозначить термином, которым Виталий Бианки называл свои произведения о природе, — «сказки-несказки». В таких рассказах очень мало сказочного: все события и явления описаны так, как происходят в жизни, а животные не совершают того, что они не могли бы сделать в действительности. Через воображаемые разго­воры они сообщают о себе. Для писателя это лишь способ изложе­ния научных сведений.

Любимым приемом является персонификация — наделение жи­вотных и даже предметов человеческой речью и человеческими свойствами характера. Например, в рассказе «Дети в роще» с ге­роями беседуют жук, пчела, муравей, голубь, малиновка и даже ручей. В рассказах «Лошадь и осёл» и «Два плуга» между собой разговаривают не только животные, но и предметы. Эти рассказы по своей поэтике и жанровым признакам очень близки к народ­ным сказкам, особенности которых использованы Ушинским. В «Родном слове» такими являются «Умей обождать», «Петух да собака», «Петушок с семьей», «Тише едешь, дальше будешь». В них, опираясь на фольклор, Ушинский сочиняет собственные произведения, обладающие чертами и других литературных жанров.

В сказке «Петух да собака» автор использует поэтику русских бытовых новеллистических сказок (зачин, концовка, традицион­ная характеристика персонажей) и сказок о животных: петух и собака, не выдержав полуголодного существования в доме стари­ка и старухи, уходят в лес, чтобы прокормиться, и там собака защищает петуха от лисы.

Особое место среди собственных сказок Ушинского занимает «Охотник до сказок». Это как бы сказка в сказке. В ней рассказыва­ется о старике — «большом охотнике до сказок и всяких россказ­ней». Ему однажды, после рассказа солдата, приснилось, что он превратился в медведя — участника страшной сказки. Испугав­шись во сне, упал старик с полатей вниз головой наяву, больно ушибся, и «перестал он с тех пор до полуночи сказки слушать». При сохранении сказочного зачина («Жил себе старик со стару­хою...»), превращений людей в животных (волка и медведя), ска­зочной концовки здесь очень тонко сделан переход от реальности ко сну, что свойственно не сказке, а скорее романтической по­вести.

Ушинский использует мотивы и сюжеты не только русского фольклора. Так, в хрестоматии «Детского мира» и в «Родном сло­ве» помещена переведенная с немецкого языка и литературно обработанная сказка братьев Гримм «Дедушка и внучек». В ней заменено заглавие (в оригинале она называется «Старый дед и внучек»), опущены немецкие названия денег и т.п. Так же обра­ботаны сказки «Спор животных» и «Лиса и козел» (последняя вос­ходит к басне Эзопа «Лисица и козел»).

«Родное слово» включает и поэзию. С лирическими произведе­ниями Ушинский обращался довольно свободно. Он сокращал произведения, брал из них отрывки, давая им новые заглавия. Так, во вторую книгу вошел фрагмент из «Песен западных сла­вян» А.С.Пушкина, он помещен после статьи «Лошадка» и на­зван «Печальный конь».

Широко представлены басни И.А.Крылова, которые тоже вво­дятся в сокращении, без моральных концовок и вступлений.

Учебная книга «Родное слово» пользовалась большой популяр­ностью и много раз переиздавалась.

Лев Николаевич Толстой (1828—1910) много сделал для ста­новления детской литературы в России. Больше пятнадцати лет работал он над созданием «Азбуки» для детей. К этому труду он относился как к наиважнейшему. В письме к литературному кри­тику А.В.Дружинину он замечал:

 

Я уверен, что я памятник воздвиг (курсив Толстого. — Е.П.) этой «Азбукой» <... > Я же положил на нее труда и любви больше, чем на все, что делал, и знаю, что это — одно дело моей жизни важное.

 

Истоки «Азбуки» ведут к тому периоду в жизни Толстого, когда после создания повести «Семейное счастье» он разочаровался в своем литературном творчестве, и ему казалось, что тратить жизнь, которая коротка, на писание повестей, «приятных для чтения», одинаково дурно и неблагопристойно, и что теперь ему «можно и должно и хочется заниматься делом». Этим делом стало для него создание школы для крестьянских ребят в Ясной Поляне, где он работал как учитель с 1859 по 1862 год. Дети в то время, не в пример взрослым, казались ему единственными людьми, кото­рые здраво смотрят на жизнь и знают то, что должен любить чело­век, и то, что дает ему счастье. И потому с такой убежденностью свою первую и главную задачу он увидел в том, чтобы работать сейчас ради Марфушки и Гераськи, выучить их «хоть немножко из того, что он сам знал и понимал». Встречи с детьми вызывали в нем обостренное чувство ответственности. В письме профессору-ботанику С. А. Рачинскому писатель замечал:

 

Я <... > не могу войти в школу и в сношения с мальчиками, чтобы не испытать прямо физического беспокойства, как бы не просмотреть Ло­моносова, Пушкина, Глинку, Острогорского, и как бы узнать, кому что нужно.

 

Работа в яснополянской школе подготовила его к пониманию того, какую книгу он должен создавать. В поисках материала он обращался к разным источникам — и в первую очередь к самому бесспорному: русскому народному творчеству. Важным источни­ком стала древнегреческая литература, ради которой он изучил древнегреческий язык. Параллельно шло внимательное чтение литературы арабской, индийской, французской, немецкой, и не менее увлеченно он занимался геометрией, физикой, химией, астрономией, зоологией. Толстой хотел создать совершенно но­вую книгу, которая ответила бы ученику на бесчисленное коли­чество вопросов. Эта книга должна была стать не только источни­ком для обучения родному языку и приобретения знаний из са­мых различных областей. С ней были связаны задачи художествен­ного и нравственного воспитания ребенка.

Первое издание «Азбуки» (1872) вызвало поначалу отрицатель­ные отзывы в прессе. Обычно равнодушный к критике, Толстой на этот раз «почувствовал огорчение и уныние». Он был убежден, что «Азбуку» не поняли, и не потерял уверенности в необходимо­сти и ценности продолжения начатой работы. Однако Толстой многое пересмотрел. Рождались новые сюжеты, уточнялись мето­ды первоначального обучения, менялся план построения книги, и когда в 1875 году вышла «Новая азбука», она сразу же получила широкое распространение, видные педагоги рассматривали ее как лучшую из существовавших книг для образования детей «и по форме и по содержанию».

Первым произведением из «Азбуки», опубликованным отдель­ной книжкой в 1872 году, была повесть «Кавказский пленник», особенно важная для Толстого: именно ее он рассматривает как «образец тех приемов и языка», которым он теперь пишет. В этой повести историки литературы увидели действительное воплоще­ние «красоты и ясности рисунка и штриха». Но немаловажное зна­чение имеет название повести: ведь неслучайно Толстой обратился к названию поэмы Пушкина. Не только судьба Жилина и Костылина важна для него, он обращает особенное внимание на де­вочку Дину, которая так же, как пушкинская черкешенка, спасла русского офицера. Всматриваясь в поступки Дины, любуясь ее красотой, Толстой показал, на какую отвагу, на какую реши­мость способно детское сердце.

Столь же многозначны десятки других детских рассказов, во­бравших в себя огромный мир размышлений, моральных и худо­жественных представлений Толстого. Но здесь, в рассказах для детей, многое проявляется в еще более открытой, более обнажен­ной, лишенной каких бы то ни было условностей форме. Просто и естественно звучат слова: «мать сочла сливы и видит, одной нет. Она сказала отцу». Однако отец не стал допрашивать детей, а сде­лал так, что мальчик невольно сознался в своей вине («Косточ­ка»). Также важен своей моралью рассказ «Мальчик играл и нечаян­но разбил дорогую чашку». Преодолевая страх, мальчик призна­ется в своей вине и слышит неожиданный ответ отца: «Спасибо, что правду сказал». Все те представления об отношениях между людьми, которые позднее легли в основу многих народных рас­сказов писателя, с кристальной чистотой воплотились в сюжете о крестьянской девочке, принесшей в дом найденного ребеночка, и о ее матери, которая не хотела брать его, потому что они бед­ны, но доброта девочки и собственная жалость оказались сильнее («Подкидыш»); о мальчике, укорившем отца и мать за бессердеч­ное отношение к немощи, и их раскаянии («Старый дед и вну­чек»). Из ряда рассказов выделяется миниатюра «Старик сажал яблони...». В рассказе «Три смерти» только дерево умирает спокой­но, честно и красиво. Но в этой притче о старике человек оказы­вается выше природы: высшую красоту обретает нравственный поступок, старик сознательно оставляет плоды своего труда тем, кто будет жить после него. Так Толстой осуществляет свою дав­нишнюю мечту: «воспитывая, образовывая, развивая <...> дос­тигнуть наибольшей гармонии в смысле правды, красоты, добра».

Но не менее важным было найти путь к чуду «заражения» ре­бенка искусством слова. «Надо, чтобы все было красиво, просто и> главное, ясно», — так определил для себя Толстой главный принцип в работе. Он отбирал, «просеивал» десятки рассказов или басен, пока не оставлял лучшего. Самой трудной, «ужасной» ока­залась работа над языком, неузнаваемо по сравнению с его рома­нами менялись лексика, синтаксис. В рассказах для детей Толстой стремился строить фразу из нескольких только слов, избегая обстоятельств образа действия, дополнений, причастных и деепри­частных оборотов, описаний, эпитетов, метафор. Если он и при­дает к сравнениям, то берет их из мира обжитого, предельно искомого ребенку. Толстой считал, что искусство педагогики «есть выбор... удобнейших к обобщению частностей в области каждой науки. <...> Ребенок не требует понятливого, но требует живого, сильного, действующего на воображение».

Характерны в этом смысле «рассуждения» и «описания». От­мечая в детях «черты сметливости, огромного запаса сведений из практической жизни, шутливости, простоты, отвращения от всего фальшивого», Толстой выступает как мастер живого увле­кательного общения с ребенком; его цель — вызвать, возбудить у детей интерес к тысячам вопросов: «Куда девается вода из моря?», «Отчего бывает ветер?». Для ответа на последний вопрос Толстой начинает с описания бумажного змея, которого ветер подхватывает и уносит высоко в небо, и, оказывается, если бы не было ветра, нельзя было бы пускать змея. Дальше следует при­мер тоже из такого знакомого мира — разговор о мельнице, и опять становится так убедительно и ясно: «если бы ветра не было, нельзя бы было молоть зерно на ветряной мельнице». От мельни­цы Толстой перейдет к парусной лодке, а потом к более серьез­ным примерам и обобщениям, но сделанным так же весело и понятно.

Особенного искусства Толстой достигает в рассказах для само­го первоначального чтения. Рассказы эти, занимающие всего три-, четыре строчки, необычайно насыщенны. Все начинается с дей­ствия: «Пошли дети на гумно», «Была драка между Жучкой и кошкой». Все ощутимо и наглядно, мир приближен, как будто смотришь на него сквозь увеличительное стекло. «Спала кошка на крыше, сжала лапки. Села подле кошки птичка» — каждая фраза в этом рассказе вырастает в отдельную картину, одна картина сле­дует за другой, и все вместе они создают ощущение немаловаж­ного и достаточно протяженного по времени события. «У Груши не было куклы, она взяла сена, свила из сена жгут, — и это была ее кукла; звала она ее Маша...». И сразу возникает ощущение и правды жизни ребенка, и его фантазии, игра с куклой-дочкой продолжается.

В рассказах для старших детей Толстой вводит читателя в гораз­до более сложный эмоциональный мир, но и тут тоже все сдер­жанно и экономно. Одной-двумя деталями Толстой дает почув­ствовать ощущение мальчиком всей меры своей вины: ведь из-за его трусости погибла корова. «Миша... не слезал с печи, когда ели студень из коровьей головы». Как много значит одно движение, одна фраза матери, когда после долгой нужды в семье снова по­явится корова. Мать «села под корову, обтерла вымя. Господи бла­гослови! Стала доить корову, а дети сели кругом и смотрели...» («Корова»).

Более старшим Толстой предлагает рассказы с острым драма­тическим и психологическим сюжетом («Прыжок», «Акула»).

Писатель часто обращался к басням Эзопа, но чаще всего вы­пускал заканчивающие их поучения. Он вовсе не был противником морального поучения, он был уверен, что дети «любят мо­раль» и что поучительнее тот вывод, к которому ребенок придет самостоятельно. Свыше шестисот названий содержат «Книги для чтения», поражая своим жанровым разнообразием: здесь и рас­сказы, и были, и басни, и сказки, и рассуждения, и описания, и каждый жанр всякий раз соответствует определенной художествен­ной задаче. Толстой задумывал продолжение «Азбуки», хотел рас­ширить ее исторический и былинный разделы.

Приступая к работе над «Азбукой», Толстой мечтал, что по этой азбуке будут учиться «два поколения всех детей от царских до мужицких и первые поэтические впечатления получат от нее». Детские книги Толстого не только пережили многие десятилетия. Они сыграли особенную роль в становлении новой литературы для детей. Книги эти живут сегодня особенной жизнью, впервые изданные большим форматом, крупным шрифтом, с иллюстра­циями лучших художников — Ю.А.Васнецова, А.Ф.Пахомова, Е. И. Чарушина. На этих книгах современные дети получают и «пер­вые поэтические впечатления», и проходят школу мудрости, школу художественного и нравственного воспитания.

Вопросы и задания

1. Дайте характеристику идейно-тематическим и жанровым особен­ностям учебных книг К.Д.Ушинского.

2. Традиции каких жанров использует в своей «Азбуке» Л. Н.Толстой?

3. Как изображены в «Азбуке» Л.Н.Толстого отношения ребенка и взрослого мира?