Рассказы Е.Чарушина, Г.Скребицкого, О. Перовской

В рассказах писателя и художника Евгения Чарушина (1901 — 1965) описываются чаще всего любимцы детей — щенки и котя­та, но в каждом из них автор показывает повадки будущего зверя, которые нужно угадать. Чарушин писал:

 

Больше всего я люблю изображать молодых животных, трогательных в своей беспомощности и интересных потому, что в них уже угадывается взрослый зверь.

 

В рассказе «Томка» человек в недоумении — как выбрать из нескольких щенков хорошую охотничью собаку? Предпочтение отдается тому щенку, который умеет быть упорным, а это неза­менимое качество на охоте.

В то же время писатель видит в своих животных-героях не­смышленых малышей, которые в разных ситуациях ведут себя, как дети. Котенок, которого проучили птицы, их обиженно сто­ронится («Почему Тюпа не ловит птиц»). Щенок спит и, как ребенок, видит сны («Томкины сны»), а дети придумывают его снам забавные объяснения. Вообще дети и зверюшки — распро­страненная пара в рассказах Чарушина, причем дети держат себя как старшие по отношению к животным, и это выглядит комич­но (цикл «Никитка и его друзья»). У Бианки есть подобная серия рассказов под названием «Мой хитрый сынишка». Маленький воробышек учится летать («Воробей»), а маленький Никита ему помогает. Иногда игра ребенка с животным заканчивается коми­ческим непониманием, как в рассказе «Никита-доктор», где котенок отказался играть «больного». Но бывает и так, что пове­дение животных чем-то напоминает отношения в мире людей. В рассказе «О том, как Тюпа снова сделался маленьким» мама-кошка попыталась удержать у себя взрослого котенка. Но Тюпе, как и ребенку, хочется побегать, поэтому он рвется от материн­ской заботы на волю.

Язык коротеньких рассказов Чарушина кажется очень простым, приноровленным к маленькому читателю. Ощущение простоты рождается от короткой фразы. Но она часто ритмически организо­вана и оживлена звуковой игрой. Вот как передаются мысли и звуки маленького котенка Тюпы:

 

Вот интересно-то! Тюп-тюп-тюп-тюп! Кто это такие? Тюп-тюп-тюп-тюп! Схвачу! Тюп-тюп-тюп-тюп! Словлю! Тюп-тюп-тюп-тюп! Поймаю! Поиграю!

 

Неотъемлемой частью рассказов Чарушина являются иллюст­рации к ним, сделанные самим писателем.

Чтобы приблизиться к миру ребенка, писатели обращаются к воспоминаниям детских лет — они рассказывают о четвероногих друзьях своего детства, первых наблюдениях за животными и об опыте общения с ними (цикл рассказов о животных писателя Георгия Скребицкого так и называется: «Друзья моего детства»). В книге Ольги Перовской (1902— 1961) «Ребята и зверята» (впер­вые вышла в 1925 году) рассказы о животных тесно переплетают­ся с описанием семейного быта в доме лесничего. Жизнь в этом доме необычна тем, что среди обитателей дома не только родите­ли и четыре маленьких девочки, но и многочисленные животные. Это не привычные кошечки и собачки, а довольно редкие для городского быта (конь или ишак) или вовсе дикие звери (волки, марал, тигр, лиса). Их повадки писательница описывает со знани­ем дела, но при этом придерживается детского взгляда на живот­ных. Вот описание маленького марала:

 

У него были длинные ножки с острыми копытцами, тоненькая шея и круглая широкая головка с большими, как лопухи, ушами.

 

Таким видит животное маленький ребенок, вполне детским кажется и его желание (рассказ «Мишка»):

 

Мягкую, пушистую шкурку его так и тянуло погладить.

 

Когда писательница хочет сообщить сведения о животных, то ссылается при этом на рассказы отца-лесничего. Но основное содержание книги составляют непосредственные детские наблю­дения.

Дети в рассказах Перовской, и это отличительная особенность ее персонажей, не просто пассивные наблюдатели. Они страстно любят своих питомцев и стараются завоевать их дружбу. Сделать это не просто, ведь у каждого животного свой нрав. Когда в доме по­явились маленькие волчата (рассказ «Диана и Томчик»), то все были в восторге от зверей, так похожих на щенков. Но это волки, и за желание их погладить одна из девочек чуть не поплатилась пальцем. Неприятности первого знакомства преодолеваются умелым уходом и постоянной заботой о четвероногих питомцах. Немаловажную роль играют родители, которые учат детей терпеливому отношению к животным. Но участие взрослых не ограничивает детской самостоя­тельности. Писательница создала образы маленьких хозяек, кото­рые справляются с трудной работой, прекрасно ездят верхом, хо­дят в горы. Самостоятельность проявляется и в том, как отстаивают дети своих друзей. В рассказе «Чубарый» девочки сумели выходить больного коня несмотря на недоверие взрослых к их затее. В итоге доброе отношение к животным всегда вознаграждается с их сторо­ны трогательной привязанностью и верностью. Так, волчица, ко­торую отпускают на волю, вновь и вновь возвращается к воспитав­шим ее девочкам («Диана и Томчик»).

Немало в книге Перовской комических эпизодов. Многие из них связаны с описанием совместных игр детей и животных. Ма­ленький лисенок «играет в прятки» («Франтик»), а тигренок вни­мательно слушает, как дети читают интересную книжку («Вась­ка»). Комично выглядит вторжение животных в быт чужих людей. Тигр загнал неосторожного гостя на стол, где ему пришлось си­деть между пирогами в ожидании хозяев («Васька»).

Комические эпизоды в рассказах Перовской чередуются с эпи­зодами драматическими. Жизнь животных среди людей вовсе не безоблачна. Напротив, она все время находится под угрозой. Од­ного из волков, выросших в доме, убил сосед, тигр Васька уми­рает в клетке зоопарка, а верного коня Чубарого чуть не погубил сам отец. Такие драматические моменты позволяют в полной мере раскрыться чувствам детей, их глубокой привязанности к своим четвероногим друзьям. Каждая потеря переживается очень тяжело. Но Перовская, верная призванию детской писательницы, чере­дует эпизоды трагические с такими, в которых торжествует ра­дость от общения человека с животными.

 

Вопросы и задания

1. Что отличает героев Е. Чарушина в рассказах и в иллюстрациях к ним?

2. Как складываются отношения детей и зверей в рассказах О. Перовской?

 

Рассказы М.М.Пришвина

 

Общению человека с природой посвящены рассказы Михаила Михайловича Пришвина (1873 —1954). Природа в них является в кон­кретных образах — животного, растения, цветущего луга или со­сновой рощи. Но в том-то и своеобразие рассказов Пришвина, что за конкретным и зримым кроется всеобщее. Это придает рассказам Пришвина особую глубину. Ею всегда восхищался В. Бианки. В каче­стве примера настоящей литературы он приводил рассказ При­швина «Лягушонок»:

 

В чудесном сердечном рассказе Пришвина о слишком рано весной проснувшемся лягушонке вовсе не тот смысл — «глупый» лягушонок Пришвина — теплый человеческий образ, «поэтический» образ, в кото­ром соединяется все на свете «слишком ранние предтечи слишком мед­ленной весны».

 

В истории лягушонка, обманутого первым теплом, Бианки уви­дел образ человека, испытывающего холод окружающей жизни, и отнес это не только к себе, но и к своему поколению.

Пришвин говорил о своем художественном методе так:

 

Реализм, которым я занимаюсь, есть видение души человека в обра­зах природы.

 

Но душа человека не заслоняет при этом образы природы — они равноправны с миром человека и находятся с ним в глубин­ной связи. О значении такой связи в жизни человека писал При­швин в каждом из своих произведений.

Рассказы Пришвина принадлежат к особому типу «охотничь­их» рассказов, где речь идет не о победе над лесными обитателя­ми, а о наблюдении за животными, об общении с ними. От име­ни охотника писали В. Бианки, Г. Скребицкий, И.Соколов-Микитов (его книга так и называется «Рассказы охотника»). Охотник в этих рассказах — это в первую очередь знаток и любитель приро­ды, который «уходит» от цивилизации в мир естественной жизни. Именно она влечет охотника к себе, а не добыча или выгода. По­этому так много рассказов о неудачной охоте, когда человек, охва­ченный эмоциональным порывом, отказывается от выстрела.

Поначалу рассказчик в произведениях Пришвина имел опре­деленное имя и должность. Первый сборник рассказов Пришвина для детей назывался «Рассказы егеря Михаил Михалыча» (1928). Каждый рассказ — какой-нибудь случай из жизни егеря: «Расскажу случай, который был со мной в голодном году» («Говорящий грач»), или «Раз я шел по берегу нашего ручья и под кустом заметил ежа...» («Еж»).

Но потом от имени рассказчика писатель отказался, сохранив характерную для него сказовую манеру. Теперь она воспринималась как рассказ от лица самого писателя, охотника и любителя приро­ды. Все случаи, о которых он рассказывает, обычны для охотника или деревенского жителя. Необычно другое — как внимателен рас­сказчик к каждому событию, как хорошо понимает «разговор» и «мысли» животных. При этом речь идет не только о простой наблю­дательности любителя природы, но и о душевной чуткости челове­ка. В рассказе «Гаечки» он наблюдает за поведением двух маленьких лесных птиц, одну из которых осторожно прикрыл ладонью.

 

Другая гаечка сидела на ветке в двух-трех шагах и попискивала. Можно было догадаться, что она убеждала подругу лежать как можно смирнее.

— Ты, — говорила она, — лежи и молчи, а я буду около него пищать; он погонится за мной, я полечу, ты тогда не зевай.

 

«Разговор» выглядит несколько комично, но вполне достовер­но и поучительно — малые пташки ведут себя разумно и бес­страшно. И это вызывает у человека уважительное отношение. Взаи­мопонимание связывает рассказчика и с его охотничьими собака­ми. Он понимает все их мысли и переживания, и собаки обраща­ются к хозяину за поддержкой. В рассказе «Первая стойка» щенок испугался упавшего кирпича. Он застыл на крыльце. Между ним и человеком начинается напряженный диалог.

 

«Что же делать-то, — спросил я, — разве удрать?» Рома взглянул на меня только одно мгновение, и я хорошо его понял. Он хотел мне ска­зать: «Я и сам подумываю, как бы удрать, ну а как я повернусь, а он схватит меня за прутик?»

 

Ситуация комична, ведь опасный враг — это всего лишь кир­пич, но переживания щенка не кажутся человеку смешными и страхи собаки ему понятны.

Во многих рассказах писатель прибегает к «переводу с бессло­весного» (выражение Бианки), пересказывая звериные звуки и мысли. В рассказе «Ярик» тетерка обвела вокруг носа собаку. Но рассказчик, знаток своего дела, сумел одурачить хитрую птицу. Он стал разговаривать с ней на птичьем языке:

 

...я тихонько свищу, как тетеревята:

— Фиу, фиу! Значит: «где ты, мама?»

— Квох, квох! — отвечает она. И это значит «Иду!»

 

Разговаривают у Пришвина между собой и животные, и расте­ния, а человек — понимающий свидетель или участник этого раз­говора («Разговор птиц и зверей», «Разговор деревьев»).

Опытность рассказчика сочетается с простотой и наивностью (это всегда удачный путь к сердцу маленького читателя). Не раз человек, соревнуясь с животным, остается в дураках. Говорящий грач в одноименном рассказе произносит фразу: «Хочешь каш­ки, дурашка?» именно в тот момент, когда голодный человек безуспешно пытается его поймать. Ум и смелость животных спо­собны вызвать удивление людей, заставить их с уважением отне­стись к себе. Сообразительный утенок ловко вылезает по спине наседки из корзинки («Изобретатель»), бесстрашная курица готова биться насмерть с собаками за жизнь приемного утенка («Пиковая дама»). Но и растительный мир способен удивить че­ловека, являясь ему то в одном облике, то в другом, как в рас­сказе «Золотой луг».

Сюжетные ситуации в рассказах Пришвина предельно просты. Но и обыкновенные прогулки, и скромные лесные гостинцы мо­гут доставить радость. В рассказе «Лисичкин хлеб» маленькой де­вочке вкусным показался кусочек черного хлеба: ведь его «пере­дала» ей из леса лисичка.

О том, как важна, а иногда и спасительна для человека связь с природой, рассказывает «Кладовая солнца» (1945). Все в этом про­изведении имеет двойственную природу (неслучайно обозначе­ние жанра произведения «быль-сказка»). Топографическая и вре­менная определенность, а также достоверность в описаниях при­роды — все это из области были. Но многие образы в «Кладовой солнца» окружены сказочными ассоциациями. Прежде всего это касается детей, напоминающих пару брата и сестры в русских на­родных сказках. Недаром даны детям и двойные имена: Митрашу называют «мужичок в мешочке», а Настю — «золотая курочка». Есть двойные имена и у других персонажей сказки: матерого вол­ка зовут Серым помещиком, а спасительницу детей старую охот­ничью собаку — Травкой.

Символика имен прослеживается и в географических названи­ях — они тоже вызывают сказочно-мифологические ассоциации. Природа в «Кладовой солнца» одушевляется и кажется участни­цей происходящего, и это в духе сказки. Болотные елочки напо­минают старушек, а люди сравниваются с животными. Ссора бра­та и сестры сопровождается переменами в окружающем мире: надвигается сумрак, поднимается ветер, доносится волчий вой. Но над гибельной разъединенностью поднимаются силы добра, то, что Пришвин называл «правдой вековечной суровой борьбы людей за любовь». Эта любовь связывает человека и зверя и явля­ется залогом продолжения жизни. Проявлением такой любви ста­ла история спасения человека верной собакой. Наконец, о спаси­тельной силе природы говорит и название произведения: «Кладо­вая солнца». Речь идет не только о залежах болотных богатств, но и о том, чем является для человека природа.

 

Вопросы и задания

1. Что открывается человеку при его встрече с миром природы в рас­сказах М.Пришвина?

2. В чем своеобразие жанра «Кладовой солнца»?