Политическое устройство сельских обществ Дагестана

В науке продолжительное время велись споры о политическом устройстве союзов сельских общин Дагестана. Некоторые исследователи, представляли «вольные» общества объединениями, где господствовали равенство и народовластие.

Следует указать и на тот факт, что отдельные дореволюционные авторы, касаясь этого вопроса, представляли правление некоторых «вольных» обществ как «аристо-демократическое или вельможно-народное» (Коцебу).

А. В. Комаров характеризует Акуша-Дарго как союз «даргинских обществ, управляющихся акушинским кадием». Говоря о правлении Акуша-Дарго, Р. М. Магомедов пишет, что власть акушинского кадия «была обширна в военное время и ограничивалась… в мирное время деятельностью народных собраний». Возможно, что джамаат действительно ограничивал власть кадия больше чем соседних феодальных владетелей. Но дело не только в этом, важно уяснить, что кадий осуществлял управление в Акуша-Дарго и в мирное и в военное время. Более того, в отличие от соседних ханов в руках акушинского кадия была сосредоточена и духовная власть.

Кроме того, существовали союзы сельских общин, управляемые наследственными старшинами (Ахты, Рутул, Хнов и др.), которых иногда документы называют «наследственными наследниками». Наследственной была и власть кадия Цудахара. В большинстве союзов сельских общин старшины избирались.

В повседневной деятельности старшины руководствовались адатом, а кадии – шариатом, нормы которых, как известно, отвечали интересам господствующих сословий. Старшины и другие представители сельской администрации, будучи в основном представителями «богатеев», «влиятельных», «почетных людей», превращались в наследственных старшин, судей и военачальников, т. е. «из слуг общества … в господ над ними», и фактически уже выдвинулись на положение правящего сословия. В этой связи уместно напомнить, что исследователи считают, и не без основания, что разница между ханствами и «вольными» обществами состояла не столько в уровне социального развития, сколько в форме правления, которая в разное время менялась.

Известно также, что в союзах сельских общин «правители» главного селения диктовали свою волю своим союзникам. Жители сел. Ахты, например, даже «имели право на пахту (вроде русских «кормлений») от 11 остальных селений общества с тем ограничением, что число ахтынских «гостей» не должно было превышать 50 чел. в одном селении. Л. И. Лавров пахту называет повинностью. Л. И. Лавров пришел к выводу, что параллельное существование на сравнительно небольшой территории отмеченных типов социально-политической организации (феодальные владения) и так называемых «вольных» обществ, возглавляемых наследственными правителями (Акуша-Дарго, Рутул и др.) или союзов сельских общин со слабо выраженной классовой структурой, руководимых мелкой сельской знатью (Аты-Пара, Докуз-Пара и др.), не означает, что эти общества были первобытными и находились в полной изоляции.. Общественные перевороты, крестьянские антифеодальные выступления, которые в XVIII – XIX вв. прошли у многих горских народов и закончились истребление или изгнанием феодалов, все это, как утверждает Г. А. Меликишвили, стало возможным потому, что община еще была сильна. Общинники легко могли справиться с «феодалами, потому что они не отвоевывали, а отстаивали еще не потерянные права на землю, на пастбища, на личную свободу».

Становление и развитие феодальных отношений у горцев Дагестан происходило непосредственно на основе разложения родового строя, как следствие этого, сохранение на все время существования феодализма пережиточных форм дофеодальных отношений – семейная община, патронимия, солидарная система правления, кровная месть, общинные формы собственности, аталычества, заложничество, левират, сорорат, авункулет и пр.. Поскольку типы феодализма «горский», «восточный» являются самобытно, автономно функционирующими системами и в силу присущих им органических качеств почти не перерастают в развитый феодализм западноевропейского типа, Г. А. Меликишвили предлагает отказаться от применения термина «раннефеодальный» в отношении «горского феодализма», отличного от западно-европейского типа. Он считает более приемлемым использование терминов «дофеодальный», «протофеодальный», нежели «раннефеодальный».

Вывод. Подводя итоги вышесказанному, прежде всего следует подчеркнуть, что за последние годы советскими кавказоведами проделана огромная работа по изучению столь сложной проблемы, каковой является вопрос об уровне социально-экономического развития и политического устройства союзов сельских общин Дагестана.

Однако из всего вышесказанного напрашивается следующий вывод. Неточным термином «вольные общества» (введенным русскими исследователями XIX в.) в исторической литературе именовались относительно независимые от посторонней власти раннефеодального типа сельские общины, объединенные в один союз вокруг более крупного селения. Причем, в основе их, как справедливо отмечает Х. -М. О. Хашаев, «не всегда лежал принцип федерации». Союза создавались и конфедеративным способом. В этом, быть может, и кроется одна из причин трудности подсчета союзов сельских общин.

Глава 6.
Возникновение и развитие права Дагестана