Мусульманское государственное право в Дагестане

В мусульманском праве все земли по принципу их отношения к исламу и к арабской власти делятся на три крупные категории: дар ал-ислам (территория ислама), дар ас-сулх (территория мира) и дар ал-харб (территория войны) – немусульманские страны, которые находятся за пределами "территории мирного договора", война с которыми во имя ислама считалась священной обязанностью мусульман. Одновременно принималась во внимание принадлежность покоренного населения к ахл ал-китаб (люди Писания, каковыми считались христиане, иудеи, зороастрийцы) или же к кафирам (неверующие, язычники).

Ахл ал-китаб входили в число ахл аз-зимма (покровительствуемых), получали гарантию неприкосновенности личности и имущества, но при сохранении условий договора.

Дагестан относился к категории дар ал-харб -территории войны. Договоры арабских военачальников с местными правителями, о которых пишут арабские историки, были как бы дополнением к основной линии, к борьбе с населением "территории войны".

В ходе распространения ислама немаловажное значение имела налоговая политика арабов. Она заключалась во взимании хараджа и джизьи (подушной подати), а также в организации многочисленных натуральных повинностей.

Джизья взималась исключительно с иноверцев и представляла собой своего рода вознаграждение завоевателям за проявленную веротерпимость и сохранение жизни этим иноверцам. Размеры подати устанавливались договором, принятие ислама освобождало от поземельного налога.

Арабский военачальник Марван обязал население завоеванных земель в Дагестане вносить в зернохранилище Дербента зерно и поставлять ежегодно определенное количество красивых юношей и девушек. Все это, в сущности, рассматривалось как джизья. Арабский историк ат-Табари (ум. 923), рассказывая о событиях 121/738-39 г., пишет: "Рассказ о событиях этого года. В их числе – поход Хишама ибн Абдалмалика на Византию (Рум) и завоевание Матамира и поход Марвана ибн Мухаммада в страну Владельца золотого трона (сахиб сарир аз-захаб). Марван завоевал эти крепости и разрушил его землю. Он повиновался Марвану на условиях уплаты джизьи ежегодно в тысячу душ. Марван взял от владельца заложников (рахн) в качестве гарантии этому. После этого Марван утвердил его владетелем его земель ".

Что касается этнической принадлежности проводников идей ислама, то ими обычно считают арабов, но это верно исключительно для первого этапа, т. е. конца VII – первой половины X в.

Миграция арабского населения в Дагестан была фактически продолжением подобного рода политики халифов в других областях, только здесь этот процесс отличался особой масштабностью. Ал-Йакуби сообщает о многочисленных переселенцах, в числе которых были рабочие и строители, обосновавшиеся в середине XIII в. в построенных специально для них лагерях вокруг одного из самых крупных городов Кавказа – Дербента. "Дербенд наме" свидетельствует об очень важном факторе: Дербент, крупнейший на Кавказе город, стал мусульманским, а в 115/733-34 г. арабский полководец Маслама "обратил большую часть жителей Дербента в ислам и, разделив этих мусульман на семь кварталов (махалла), построил для каждой части (таифа) по отдельной мечети.

Мечеть каждой части он назвал по имени обитающего в ней племени: первая – Хазарская мечеть, вторая – Палестинская мечеть, третья – Дамасская мечеть, четвертая – мечеть Хамас (Хомсская), пятая – Кайсарская мечеть, шестая – мечеть Джазиры, седьмая – Мосульская. Кроме этих он построил мечеть (Масджид-джами, Джума-мечеть) большую, чем остальные, для пятничного намаза". Имеется ряд сообщений об арабском населении в Дербенте и близлежащих селениях, относящихся к XI-XV вв. В каждом квартале города была построена, таким образом, отдельная мечеть. Только одна мечеть была связана не с арабским населением, а с хазарами. Этнический облик арабского населения сохранился в этом районе на столетия. Ал-Масуди писал в середине X в., что "между Хайдаком и ал-Бабом – мусульмане-арабы, которые не говорят хорошо ни на каком языке, кроме арабского".

Строительство в Дербенте грандиозной пятничной мечети в начале VIII в. означало, что Дербент из видного христианского центра (как это было в V – первой половине VI в.) превратился в крупнейший на Кавказе исламский религиозный центр, опорный пункт для распространения в горных районах Дагестана и на всем Северном Кавказе идей ислама и арабо-мусульманской культуры.

Джума-мечеть Дербента – один из самых древних и грандиозных памятников города и самое крупное мусульманское сооружение Кавказа. Это прямоугольное в плане здание, вытянутое с востока на запад, внутренние размеры его основного помещения – 67х 17 м. Массивные квадратные в плане колонны делят зал на три части, а между столбами перекинуты стрельчатые арки. Большой стрельчатый купол диаметром более 9 м расположен над квадратным залом, прилегающим к южной стене здания, где находится богато украшенный михраб.

В северной стене расположены четыре входа, строительство семи квартальных мечетей свидетельствует о быстром изменении этнического облика города и о намерении арабов обосноваться надолго. Дербент (Баб ал-абваб) с мусульманским, в значительной степени арабским, населением и был основным опорным пунктом распространения ислама в Дагестане.

Арабское население (и как "воины ислама", и как защитники "границ ислама") имело постоянную материальную поддержку. Для них выделялась часть хараджа или джизьи. Как писал ат-Табари, в 126/743-44 г., "когда Марван послал Сабита вместе с Исхаком к жителям ал-Баба, он послал с ними к этим жителям письмо, в котором он извещал их о делах их пограничной области (сагр) и каково вознаграждение им для нужд и их исламских центров (маракиз)".

Наряду с арабами немалую роль в упрочении позиций ислама стало играть со временем и местное население. Дербент был полон газиев ("борцов за веру"), нередко формировавшихся из местных деклассированных элементов. Исламские походы в центральные районы Дагестана следовали один за другим, и дербентские газии принимали в них самое деятельное участие. Так, в 861 г. правитель Ширвана "сражался с неверными в стране Серир". Его сын Мухаммад продолжал дело отца, "творя правосудие" и ведя "войну против неверных", а сын Мухаммада Хайсам, в свою очередь, "предпринимал множество походов на неверных".

В Дербенте, к X веку это положение изменилось. Арабский географ ал-Истархи (ум. ок. 951-52) указал на многоэтнический облик Дербента: "Иногда жители Баб ал-абваба говорят на хазарском языке и на остальных языках их гор". Демографическое развитие города шло в сторону все большего роста доли местного дагестанского населения. В 1131г., когда город посетил арабский путешественник Абу Хамид ал-Гарнати, в нем были представлены многие языки, в основном дагестанские: "лакзанский, табаланский, филанский, за'каланский, хайдакский, гумикский, сарирский, аланский, асский, зирихгеранский, тюркский, арабский, персидский". Они соответствуют следующим языкам: лезгинскому, табасаранскому, акушинскому и цудахарскому диалектам даргинского языка, урахинскому (хюркелинскому) и кайтагскому (хайдакскому) диалектам даргинского языка, лакскому, аварскому, осетинскому (аланскому и асскому), кубачинскому, тюркскому, арабскому, персидскому.

Раннесредневековый Дербент был, таким образом, крупным политическим, культурным, идеологическим полиэтническим центром, где многие дагестанцы приобщались к исламу и затем, в свою очередь, выступали его пропагандистами в других районах.

Наибольшую активность проявляли "борцы за веру" (гази), "добровольцы" (муттавии), "чтецы Корана" (курра') и "пришлые" (гураба').

В "исламских центрах", что "вокруг Дербента", жило арабское население, выступавшее и как аванпост при защите Дербента, и как внушительная идеологическая сила.

Дагестанское историческое сочинение "История Ширвана и Дербенда" неоднократно сообщает о роли "борцов за веру", "добровольцев", "чтецов Корана", которые использовались эмирами города в интересах и политической и идеологической борьбы.

Так, Мухаммад ибн Халид, получивший в 851 г. "в качестве лена город Баб ал-абваб с зависящими землями… с помощью газиев ал-Баба… также ходил на неверных, живущих по соседству с ал-Бабом и Дербендом". В 912 г. "большое число добровольцев и чтецов Корана", привлеченных ширваншахом и эмиром Дербента, совершили нападение "на неверных Шандана" (примерно на территории союза сельских обществ Акушу-Дарго).

Местные жители оказали сопротивление, попытка подчинения и исламизации Шандана окончилась неудачно. Правитель Ширвана и эмир Дербента попали в плен вместе с 10 тыс. мусульман. Походы газиев в соседние районы продолжались и в XI в..

Благодаря усилиям дербентского эмира Маймуна в 995 г. принял ислам "народ Караха" (т. е. Уркараха).

К середине X в. уже во многих прилегающих к городу населенных пунктах, в части Лакза и Табасарана, население было мусульманским, как и правители Табасарана, Хайдака. В Джидане (Хайдаке) мусульманами были только правитель и его семья. Ибн Русте приводит интересную деталь: в городе Хандан (речь идет о владении Хайдак) правитель придерживается трех религий: "по пятницам молится с мусульманами, по субботам – с евреями, а по воскресеньям – с христианами".

При существовавшей в IX-X вв. веротерпимости в середине X в. в ряде крупных населенных пунктов Дагестана мы наблюдаем сосуществование носителей различных религиозных направлений. Семендер, например, "населяли мусульмане и другие, и в городе у них были мечети, у христиан – храмы, а у иудеев – синагоги".

Как уже указывалось выше, по данным ал-Масуди (ум. 956), жители Зерехгерана "исповедуют различные религии: ислам, христианство и иудейство".

В работах многих представителей дореволюционной историографии и ряда современных историков исламизационный процесс связывается с именем Абу Муслима, знаменитого арабского политического и религиозного деятеля, сыгравшего выдающуюся роль в свержении Омейядов и в приходе к власти династии Аббасидов в 750 г. В 755 г. он был убит представителями той же династии. Ореол "мученика" содействовал еще большему взлету славы Абу Муслима.

Арабские авторы IX-X вв. пишут об арабском полководце из дома Омейядов Масламе ибн Абдалмалике, который неоднократно возглавлял походы на Восточный Кавказ.

Местные хроники заменили имя Масламы на имя Абу Муслима. Так, в исторической хронике "История Абу Муслима" рассказывается, что Абу Муслим, сын Саййида, построил соборную мечеть в Дамаске, затем завоевал весь Ширван и обосновался в междуречье, под горой, называемой Шах-Албурз. Летом он сражался с жителями области (нахийа), называемой Баб ал-кист ("Ворота справедливости")… а зимой – с жителями Баб ал-абваба, называемого Дербенд. Затем он построил мечети в Калах-Кура (т. е. Каракюре), Ахты, Рича и Мака (и) назначил всюду своих родственников. Сын его, Султан Ибрахим, "наиб Ширвана, вел со своими войсками священную войну (джихад) против областей Кумух и Авар (Авария), а также против других селений Дагестана… После этого распространился среди них свет ислама при посредстве знаний и сильных ученых. Там построили много мечетей". Потом он вернулся в Ширван. Внуки Абу Муслима обосновались в Услуге, Микрахе, Курузе (Куруш), Хина (Хнов), Рутуле, Шиназе, Куба, Калхане (Гельхене), Курахе, Рича, Мака и в других селениях. Часть же потомков Абу Муслима обосновалась в Ширване, Табасаране, Аварии, Кумухе, Кайтаге, Кубачи, Хучни, Шиназе, Джаре и Тала, т. е. фактически во всем Дагестане и ряде районов Северного Азербайджана.

В "Истории Абу Муслима", вернее, в различных ее списках, даются две даты описываемых там событий. Лишь один из списков дает дату "после" 110/728-29 г., большинство же – "после" 300/912-13 г.

Сохранившийся до сих пор ряд архитектурных памятников и данные эпиграфики ясно показывают, что именно в X в. шел интенсивный процесс строительства мусульманских культовых сооружений, особенно в Южном Дагестане.

Значительная часть мусульманского населения, в том числе арабские эмигранты, проживала в районе, близком к Дербенту, в частности в Табасаране. Именно по его территории проходила знаменитая Горная стена (Даг-бары), составлявшая часть Дербентского оборонительного комплекса. В этой стене на определенном расстоянии друг от друга были построены сильно укрепленные форты, где обычно находились арабские воины и их семьи.

В мирное время арабы обосновывались и в соседних селениях, становясь частью местной сельской общины (джамаата). Строительство мечетей было здесь делом обычным. Но древние постройки, как правило, не сохранились – это судьба многих ранних мечетей не только в Дагестане.

В Табасаране сохранились до наших дней лишь единицы культовых сооружений. Среди них мечеть в табасаранском селении Зиль, что находится в 15 км к северо-западу от Дербента.

Мечеть расположена в 500 м к западу от селения, на возвышенности. Местные жители называют ее "Уллу мечит" ("Большая мечеть"). Это однокамерное прямоугольное в плане строение, его внутренние размеры- 13х9м. Два ряда полуциркульных арок, сложенные из красного обожженного кирпича, делят внутреннее помещение на три части. Вход – в южной стене, слева от михраба. Стены сильно разрушены, но по сохранившимся деталям можно определить их высоту – 4м при толщине 60-80 см. Они облицованы "панцирем" из крупных, хорошо обработанных камней, заполненным забутовкой из рваного камня на известковом растворе. Михраб состоит из двух ниш, вынесенных за линию южной стены примерно на 1 м, и облицован снаружи крупными каменными блоками.

Таким образом, через триста лет после появления первых мусульман территория распространения ислама в Дагестане ограничивалась прибрежной полосой от Дербента до Семендера, Южным Дагестаном, включая Табасаран, землями до среднего течения Самура и Чирахчая, а часть территории Дагестана оставалась верной языческим религиозным представлениям.

Вторая половина X в. – переломный момент в истории исламизации Дагестана.

Шествие ислама происходило на фоне дальнейшего усиления социальных противоречий в дагестанском обществе, покровительственной политики завоевателей – сельджуков, монголов (начиная с конца XIII в.), Тимура и, что особенно важно, на фоне постоянно растущих контактов Дагестана с ближневосточными странами.

К концу X в. мусульманами становятся "покоренные арабами-корейшитами обитатели ряда сел, расположенных по Шалбуздагу".

В течение второй половины X – XII века ислам приняло население всего бассейна Самура, Гюльгеричая, верховьев р. Буган.

Ислам оказал существенное влияние на историю государственных институтов Дагестана, на правовой статус сословий феодального общества исоциальных групп. Однако обще-мусульманские правовые положения (шариат) были восприняты в Дагестане «с ограничениями» и нередко адаптировались к адату.

В сфере имущественного инаследственного права, семейно-брачных правовых норм, налоговой политики влияние шариата было огромным, а что касается уголовной системы ислама, норм уголовного и судебного права, то они были восприняты частично и не заменили собой традиционные адатно-правовые нормы.

К институту последних распространялась, в частности, на имущественные преступления (т. е. против права на имущество) и преступления против личности (мусульманское право признает категории правонарушений, соотносимые с видами наказаний).

Особое значение имела проблема власти, организации и типа власти в дагестанских владениях. Идеалом шафиитской правовой школы была теократия, т. е. сое­динение в руках халифа духовной и светской (политической) власти.

Практически же это было фикцией, т. к. идея теократии оставалась в теории, светское же государство было реальностью. Суннитская (шафиитская) концепция верховной власти соединила в себе признание божественной и коллективной (общинной) источников власти.

И при Омейядах (662-750), и при Аббасидах (750-1258) власть халифов была наследственной. Прерогатива власти включала упоминание имени халифа, как на монетах, так и в хутбе (проповеди) в соборных мечетях.

Государственная власть в независимых мусульманских владениях Дагестана формировалась по принципам, предусмотренным исламом.

Правители (малики Лакза, эмиры Дербента, уцмии, майсумы, нуцалы, шамхалы) представляли верховную власть, высшую гражданскую и военную инстанции.

Как выразитель интересов всего народа в целом он (правитель) представлял суверенную власть, в его «должностные обязанности» входили регулирование социальных взаимоотношений, защита и гарантия неприкосновенности государственных границ, обеспечение стабильности общества, представление и защита внутренних и международ­ных интересов государства.

Военно-дипломатические функции правителей давали им право вести международные переговоры от имени народа и осуществлять военное руководство.

Немаловажной функцией правителей было регулирование фискальной политики и содержание административного и налогового аппарата. Совмещая в одном лице фактически исполнительную и законодательную власть, дагестанские правители (за редкими исключениями) были лишены власти духовной.

Будучи крупными земельными собственниками, они обладали вместе с тем сюзеренными правами, олицетворяя верховную («расчлененную») собственность государства на землю.