Процессуальное право; порядок судопроизводства.

Как уже отмечалось, в юриспруденции Дагестана наряду с действием шариатского права, всегда прослеживалась тенденция к учету местных правовых основ.

С XVI века нам известна письменная фиксация обычного права и в некоторых союзах сельских обществ, и в феодальных владениях.

Одновременно с адатом в общественной и частной жизни применялся и шариат. Ф. И Леонтович писал…. «адат распространялся и усиливался всякий раз, когда шариат приходил в забвение, и наоборот – адат падал и был отменяем всегда, когда шариат находил ревностных проповедников и последователей».

Адат как юридическая система, обычаи и традиции народа были настолько устоявшимися, что духовенство, несмотря на прочные глубокие позиции ислама в Дагестане, сомневалось, что тут создано «чистое мусульманское общество».

Народ продолжал «судиться и рядиться» по своим законам, отводя шариату лишь то место, которое он занял в XVII в., т. е. семейно-брачную и гражданско-правовую сферы. По мнению М. Ковалевского, почти все вопросы гражданского и процессуального права решались в Дагестане по шариату, а споры уголовного характера – по адату. «Если не говорить о вещном и обязательственном праве, – отмечал он, – все стороны юридической жизни Дагестана сохраняют следы всестороннего регулирования их обычаем».

С нашей точки зрения, шариат и адат в рассматриваемый период обнаруживают способность взаимного проникновения. А. В. Комаров, Ф. И. Леонтович, И. Я Сандрыгайло, Х-М. Хашаев, Р. М. Магомедов А. И. Першиц указывают на причины того, почему на Северном Кавказе гражданско-правовые нормы были заменены шариатом, а уголовные остались регулируемы адатом. «В шариате, – пишет Першиц, – гражданско-правовые нормы более модернизированы, чем отличающиеся поистине варварской жестокостью уголовные». Здесь он имеет в виду жестокие меры, сравнимые с истязаниями, применявшимися в средневековой Европе.

Следует полагать, что источником законодательной инициативы часто служил прецедент (казуальное право). Середину между судом по адату и шариату заняли решения некоторых гражданских дел по маслиату, т. е. мировые сделки, «при пособии посредников, избранных тяжущимися».

Главные причины сохранения суда по адатам были следующие: слишком строгие наказания, определяемые Кораном,; интерес народных правителей, находивших для себя выгодным сохранение адата, суд по которому был немаловажным источником их доходов; значение адата поддерживалось и тем, что шариатские книги, писанные на арабском языке, были вовсе недоступны для народа, и поэтому суд по шариату не гарантировал от произвола судей…..».

В то же время в деятельности адатных судов обнаружились серьезные промахи. Несмотря на все усилия, так и не были искоренены кровная месть и частые поземельные столкновения. Высоким оставался и уровень преступности.

Суд в Дагестане повсеместно творили выделенные в диван (суд) представители из состава старейшин джамаата, правителей и кадий. Старшины руководствовались адатами, кадии и муллы – шариатом.

Помещение, где рассматривались дела, называлось “диван-хана”. Судопроизводству придавалось исключительное значение. Об этом свидетельствует факт приведения судей к присяге.

Старейшины приводили намеченных на должность сельских судей к присяге в том, что они “ обязательно будут взыскивать штрафы с тех людей, которые провинились, что не будут подвергать штрафу невинных и что не отступят от написанного на этой бумаге закона». Тут же было предусмотрено наказание за отказ от присяги: «Если кто из сельских судей не захочет дать присяги, то его из списка следует вычеркнуть и взыскать с него одну овцу, а на его место назначить другого».

Вводилось наказание и для членов суда за нарушения данной процедуры: «Если остальные члены суда допустят в свою среду человека, не давшего присягу, то с них надлежит взыскать одну овцу».

Высшим органом законодательной власти в Дагестане рассматриваемого периода являлось народное собрание.

Источники свидетельствуют о том, что народные собрания разного ранга созывались для принятия законов и решений по какому-либо вопросу.

На собрании сначала высказывались старшие, потом лица среднего возраста, только затем люди помоложе. Как верховный орган народное собрание имело значение вплоть до окончательного присоединения Дагестана к России.

Председателем народного собрания являлся Совет старейшин, «его члены носили звание “джамаатчи”, никто из них не мог быть моложе 40 лет. Обычными мотивами выхода из совета были достижение слишком преклонного возраста, снижение по старости умственных возможностей, здоровье, религиозное отречение от мирских дел, наличие в составе старейшин близких, более подходящих родичей».

Помимо указанного, постоянно действующим органом были правители, которые избирались народным собранием ежегодно. Они возглавили исполнительные органы.

На один год совет старейшин назначал судей (диванчи) и казначея. Суд играл важную роль в жизни общества. По адату он производился в каждом селении преимуществен­но прямо на годекане, улице или на площади.

Осуществляли правосудие специальные лица – кади. Были селения, в которых они избирались по одному от каждого селения. В связи с этим срок, на который они избирались, весьма различался (от 1 месяца до 1 года). В некоторых случаях они могли быть сменены в любой момент.

Характерной особенностью суда по адату являлось то обстоятельство, что поводом для начала судебного разбира­тельства могла служить только жалоба непосредственно заинтере­сованного лица. Если он сам не мог этого сделать, то поручал подать жалобу ближайшим родственникам.

Представи­тели в процесс не допускались, но муж мог предъявить жалобу за жену, отец или опекун – за малолетних детей, а также за кулов и каравашей (рабов), причем в процессе мог участвовать только их владелец. Разбирательство дел по воровству начиналось лишь после того, как потерпевший указывал на вора или подозреваемого в воровстве. Разбирательство такого дела внешне происходило очень просто. Вначале заслушивались свидетели и ответчики, а затем дело решалось по большинству голосов.

Примеча­тельно, что адаты допускали предъявление иска и в случае, если само преступление еще не состоялось, но существовало подозрение в том, что оно может быть совершено.

Предварительный розыск, например, по делам о воровстве, проводил сам потерпевший, а если у него была украдена скотина, то существовала возможность нанять для розыска кого-либо за плату.

Решение судей считалось окончательным и пере­смотру не подлежало.

Приговор приводился в исполнение немед­ленно. В Дагестане практически везде действовал основной принцип судо­производства, по которому в феодальных владениях каждый правитель имел право вершить суд.

Правители и владетели на местах могли, если к ним обращались стороны за защитой и покровительством, принимать судебное решение по своей воле или по прихоти.

Местное же правосудие осуществляли в значительной степени советы старейшин, народные собрания и кадии.

Традиция коллективного осуществления правосудия была сильной стороной адата. Всякий, кого обвиняли в преступлении или невыполнении обязательств, имел право на суд равных себе.

Суды по адату были не только органами разрешения спо­ров и конфликтов. Они представляли собой и структуры, которые советовали и принимали решения по всем вопросам, представлявшим общий интерес.

Так, в суд могла по­ступить просьба объявить правила использования общих полей и лесов.

В союзах сельских обществ судебные дела разбирались на сходах аула, на собраниях союза аулов, сельскими старшинами и кадиями. Не было четкого разграничения между гражданско-процессуальным и уголовно-процессуальным правом. Существовала лишь одна форма процесса – состязательная.

Предварительного следствия, как правило, не проводилось. Суд начинался с предъявления доказательств с обоснованием своих требований. Решающее значение придавалось признанию обвиняемого или ответчика. В процессе допускалось примирение сторон, как по гражданским, так и по уголовным делам.

При отсутствии достаточного количества свидетелей в качестве доказательства применялась присяга. Сам процесс суда проходил устно, записей не велось. Каких-либо сроков исковой давности регламентировано не было. Ни до, ни в ходе разбирательства дела пытки с целью заставить провинившегося дать правдивые показания не применялись.

Однако обыски в домах подозреваемых в совершении того или иного преступления, особенно кражи имущества и скота, проводились сельским старшиной и кадием.

Обычно за исполнением решений суда следили должностные лица сельского схода. Меры, принимаемые к нарушителям в союзах сельских обществ, имели более гуманистический характер.

В ханствах процессуальное право имело свои особенности. Рассмотрение гражданских и уголовных дел здесь также не различалось.

В одних владениях суд всецело вершили ханы, беки; в других, как и в союзных сельских обществах, – избранные на сходе должностные лица (старшины, кадии) тем более, что «.. Бек должен ежегодно собирать умных людей и по этим постановлениям разбирать тяжущихся и не оставлять без наказания ни вора, ни грабител»я.

Хан, там, где это было в его власти, если сам не осуществлял правосудия, при желании мог вмешаться в судебный процесс и повлиять на него. Не во всех ханствах имело место светское правосудие. Власть хана часто не пользовалась поддержкой мусульманского духовенства.

При разборе дела ханом принятое решение подлежало немедленному и беспрекословному исполнению. В ходе судебного разбирательства хан руководствовался адатом, шариатом, а чаще всего – так называемым ханским правом, точнее сказать, произволом. По сравнению с решениями судов в союзах сельских обществ, в ханствах принимаемые судебные решения отличались большей жестокостью и применением пыток в ходе разбирательства дел.

Свои особенности имело рассмотрение судом наиболее тяжелых и опас­ных случаев, связанных с убийством, кровной местью, нанесением телесных повреждений. По адату совершение убийства могло быть оправдано, а, следовательно, оставаться безнаказанным в следующих случаях:

1) если убийство было совершено из-за обычной кровной мести;

2) если убийство вора совершено хозяином соб­ственности на месте преступления;

3) если убийство совершено мужем, отцом, братом, сыном человека, застигнутого в прелюбодеянии с женою, дочерью, сестрою или матерью.

4) если убийство было спровоцировано самим погибшим (например, имело место нападение из засады, преступник был убит в момент совершения насилия над женщиной, убийство лица, объявленного врагом всего общества);

5) если был убит похититель женщины в результате его преследования.

В отдельных случаях виновный в убийстве не под­вергался кровомщению. Например, когда убийца принадлежал к более высокому социальному слою, нежели убитый, или если жен­щина убила своего новорожденного ребенка, то с нее брался лишь штраф. Фактически это все обстоятельства, предусмотренные адатами, которые освобождали убийцу от ответственности. Во всяком ином случае убийство, как правило, влекло кровомщение.

Случайное или невиновное убийство тоже влекло кровомщение и по своим последствиям, исходя из текста адатов, ничем не отличалось от убийства, совершенного с умыслом. Лишь в обществах Аварии случайное или неумышленное убийство, как правило, не влекло кровомщение.

Адатское право, как и шариат, давало народам Дагестана опыт (но уже светский) взаимности правовых обяза­тельств между лицами разных сословий. Действительно, вся сословная иерархия рассматривалась как ценностная правовая структура: нуцалы, уцмии, шамхалы, беки, уздены и даже караваши считались под­властными общим адату либо шариату. Для разбирательства дел гражданских и уголов­ных в соответствии с адатом все горские племена и общества назначали судей от каж­дого тухума. Назначенные судьи приводились к присяге на Коране «разбирать и решать дела, возникающие меж­ду жителями их общества, каждое в своем сословии, по совести и по крайнему своему разумению». Помимо этих судей, стороны (даг1бачи) по взаимному согласию имели право избирать еще одного судью или посред­ника в рассмотрении их дела.

Если стороны не смогли достичь добровольного примире­ния, то начинался судебный процесс, предварявшийся определе­нием сторонами каким судьям – постоянным или избранным для данного случая – доверить дело.

Судьи, прежде чем приступить к раз­бирательству дела, обращались к ним с вопросом: будут ли они удовлетворены вынесенным ими решением или какая-либо из сторон оставляет за собой право на обжалование этого реше­ния, «если он будет учинен ими несправедливо», т. е. на передачу на «разбор и суждение новых судей». Если спорящие заявляли о том, что, каким бы ни было решение судей по делу, – они будут удовлетворены и не будут более оспаривать его, стороны приво­дились к присяге, что согласны на это. В ином случае присяга не требовалась. Таким образом, присяга лишала стороны или одну из них права на подачу «апелляционного прошения» в случае неудовлетворительного исхода дела.

Процесс носил устный характер, избранные спорящими су­дьи выслушивали жалобу истца, затем оправдания ответчика или лица, причинившего обиду, потом свидетелей того и другого. После согласования мнений судей о разбираемом деле, оценки доказательств (наиболее ценной считалась присяга) и свидетельских по­казаний выносился приговор.

Процессуальные правила в джамаатских судах были более или менее одинаковыми. Имеющиеся материалы и анализ дел позво­ляют выделить несколько видов доказательств. Кроме присяги, ими считались: признание ответчика, выводы суда и свидетельские показания. Из всех этих видов доказывание с по­мощью свидетелей было по тем временам наиболее приемлемым. Приговор чаще всего был основан на справедливых доводах спорящих, а наиболее часто – на свидетельских показаниях, заслужива­ющих совершенного вероятия и правдоподобия. Многие слои населения были лишены права свидетельствовать или ограниче­ны в нем, включая духовных лиц, женщин, больных, детей.

Кроме того, приговор суда был основан на единодушном заключении судей о существовании или отсутствии какого-либо адата.

Выведение принципов судопроизводства из практики рассмотрения аналогичных дел было распрост­раненным способом юридической аргументации по адатам. Несовершенство технологии доказательств посредством клятвы даже значительного числа лиц очевидна. Естественно, что надежность доказательства, при таком ведении процесса, напрямую зависела от моральных качеств и религиозных представлений присягающего и соприсягающих лиц. За неуважение к суду предусмотрено наказание «… С не явившихся по призыву бека на суд брать по сто кари хабцалдику».

Однако, учитывая, что судебные разбирательства происходили в замкнутых общинах, где и ответчик, и истец, и все представители тухумов тяжущихся сторон были хорошо известны судьям и всему обществу, такого рода процессуальная технология могла достигать весьма высокого уровня и давать соответствующие результаты.

О том, что все перечисленное играло значимую роль в судебном разбирательстве, косвенно свидетельствует следующая, в целом типичная для Дагестана процессуальная норма: «Если между нашим человеком и эмиром возникнет спор, то этот спор будет рассмотрен в нашем обществе, и без нашего разрешения никто в другое общество для решения спора не пойдет, а если кто пойдет, то с него взыскивается один бык».

Следует отметить, что казуистика и объективизм явились важными отправными точками для развития права и юридической техники, продолжая существовать и совершенствоваться, вплоть до расцвета феодализма, в правовых системах, не попавших под влияние римского права. Переход многих правовых культур к более совершенной юридической технике и правовой системе был неизбежно сокращен с укреплением центральной государственной власти и созданием ею, как следствие, специального судейского корпуса. Отсюда судебный процесс в ханствах и союзах сельских обществ имел отличительные черты.

Вывод. На протяжении длительного исторического периода общественные отношения народов Дагестана регулировались на основе адата. Позднее (с Х в.) распространение шариата существенно изменило механизм правового регулирования общественных отношений.

Наблюдавшаяся при этом коллизия норм адата и шариата в ходе исторического процесса был в определенной мере преодолена, что, в конечном счете, привело к формированию специфической для правовой системы, которая включала как адаты, так и нормы шариата. С утверждением ислама Дагестан сохранил суд по адату, но судопроизводство по необходимости распалось на суд по шариату и суд по адату, которые были известны вплоть до начала XX века. Следовательно: правосудие по адату было более, а также более объективным, чем шариатское, в двух отношениях. Во-первых, судьи были связаны присягой на Коране «уважать добрые обы­чаи народа» при разбирательстве дел, что в глазах сторон отра­жало их подчинение Всевышнему и праву. Во-вторых, объектив­ность судебных решений по адатам укреплялась благодаря тому значению, которое придавалось судьям как наиболее осведом­ленным, почитаемым людям.

Литература.

1. Далгат Б. Обычное право и родовой строй народов Дагестана. 1934 // РФ ИИАЭ ДНЦ РАН. Ф. 5. Oп. 1. Д. 22. Л. 7.

2. Далгат Б.К. Материалы по обычному праву даргинцев // Из истории права народов Дагестана. Материалы и документы. Махачкала, 1968.

3. Далгат Б.К. О горском словесном суде // Утро гор. 1910. № 1.

4. История, этнография и география Дагестана ХVIII -ХIХ вв. – М., 1968.

5. Омаров А. С. По­нятие и основные черты адата Дагестана // Советское право, традиции, обычаи и их роль в формировании нового человека. Нальчик, 1972.

6. Омаров А. С. Судебно-правовая политика царизма в Дагестане // РФ ИИАЭ ДНЦ РАН. Ф. 3. Oп. 1. Д. 49. Л. 13.

7. Хашаев Х. -М. О К вопросу о тухумах, сельских общинах и «вольных» обществах Дагестана в ХIХ в. // Уч. зап. Дагестанского НИИ. Махачакала, 1956. Вып I.

8. Хашаев Х. -М. О. Общественный строй Дагестана в XIX веке. М., 1961.

9. Хашаев Х. -М. О. Шариат, адат и преступления, составляющие пережитки родового быта в Дагестане. М., 1949.

 

Глава 3.
Государство и право Дагестана
в XVIII – 1-ой пол. XIX вв.

§1. Государство и право Дагестана
конца XVIII – нач XIX вв.

В

 конце XVIII – начале XIX вв. Российская империя приступили к захвату Дагестана и покорению его народов.

Резкая активизация захватнической политики начинается после заключения между Россией и Персией в 1813 году Гюлистанского договора. По этому договору, заключенному за спиной дагестанских народов и не отражавшему их волеизъявления, Персия уступила России Дагестан, который ей никогда не принадлежал и юридически закрепил включение Дагестана в со­став России.

Этот факт огромной исторической значимости явился результатом всего предшествующего многовекового развития русско-дагестанских отношений. Резкая активизация политики начинается после заключения указанного договора.

Отношения многих феодальных правителей и царских властей приобрели отчетливо конфликтно-конфронтационный характер.

В 1806 году русские войска заняли город Дербент, низложили хана и ликвидировали Дербентское ханство, которое исчезло с политической карты Дагестана.

В том же году ликвидировали и Кубинское ханство. Высшая власть в обоих ханствах перешла к военному командованию.

В Дербенте была введена должность командира крепости, который осуществлял полноту всей административной власти.

Он назначал должностных лиц, контролировал деятельность магальных наибов, председательствовал в городском суде, раскладывал подати в царскую казну.

Комендантское управление продолжало дейсвовать, и после создания в 1812 году Дербентской и Кубинской провинций.

В 1820 г. ликвидировали Кайтагское уцмийство, в ликвидированном Мехтулинском ханстве первые в Дагестане ввели приставство как новая форма административного управления.

В 1812 году царское правительство на части завоеванной дагестанской территории создает новое Кюринское ханство. Аслан-хан получил от царя Александра I императорский герб, знамя и был утвержден ханом.

В 1812 г. царское правительство заключило с Аслан-ханом договор об условиях вступления хана в управление ханством, его правах и обязанностях.

Основные условия договора заключались в следующем: хан и его преемники признают только власть русского царя, не могут заключать союзы или иметь сношения с соседями без разрешения главнокомандующего Кавказской армией, осуществлять внутреннее управление, “производит суд и расправу” по своему усмотрению, вносит в царскую казну 3 тыс. червонцев и 3 тыс. четвертей хлеба, дает в залог верности в заложники сына и двух сыновей «почетных» старшин.

В 1812 году в Курахе была построена крепость с постоянным гарнизоном якобы для защиты Кюринского ханства. Это первый случай постоянного присутствия в горном Дагестане русских войск. Однако большая часть Дагестана не была еще подчинена империей.

В 1815 году арестовали табасаранского кадия, и его владение было поручено военному коменданту г. Дербента.

В 1820 г. Сурхай-хан Казикумухский был отстранен от власти, и было создано объединенное Кюра-Казикумухское ханство во главе с Арслан-ханом, с которым заключили тогда же новый договор.

Он обязан был охранять границы ханства и идти с войском, куда прикажут, содействовать в строительстве военных укреплений и дорог, обеспечить караульную службу конными нукерами по усмотрению военного командования.

В договоре подчеркивалось, что хан осуществляет внутреннее управление по обычаям и законам.

Но ему запретили выносить решения по уголовным делам, которые разбирал русский военный суд. Это был существенный шаг в ограничении ханских прав.

С другой стороны, военное командование имитировало перед населением всяческую поддержку хана.

Была организована (и это впервые) церемония принесения Аслан-ханом присяги на верность императору:

в Казикумух собрали старшин всех магалов, которые присягали на Коране, Сурхай -хан объявлен вне закона.

Арслан-хан дал клятвенное обещание на верность царю, ему присвоили звание генерал-майора и дали инвестурную грамоту, знамя с российским гербом и драгоценную саблю.

Институт ханов приобрел новые черты. Ход завоевания привел в конце первой четверти XIX века к потере национальной независимости Дагестана.

К ханам приставили по одному русскому офицеру. Пристав стал ключевой фигурой в ханствах.

Присоединение Дагестана к России, несмотря на коло­ниальную политику и реакционные щели самодержавия, имело объективно-прогрессивные последствия в общественно-экономической и культурной жизни дагестанских народов, связавших свою историческую перспективу с великим русским народом.

Навсегда избавленные от опасности опустошительных нашествий народы Дагестана получили возможности для развития своей экономики и культуры темпами значительно более ускоренными, чем когда-либо в своей многовековой предыдущей истории.

Вовлечение народов Дагестана в сферу социально-эконо­мической жизни единого централизованного государства под­рывало патриархально-родовые устои, разрушало феодальные формы хозяйства, ускоряло классовую дифференциацию, спо­собствовало оживлению торговли, улучшению земледелия и скотоводства, строительству и улучшению дорог, мостов и т. д.

Полагая преждевременным введение в Дагестане гражданского управления по типу существовавшего в империи, царизм передал всю полноту высшей власти военно­му командованию.

Царская администрация на Кавказе имела право отстранять от власти феодальных владетелей, действовавших вразрез с интересами России. Начавшееся разрушение существовавшего политического поля выразилось и в ограничении заключения между союзами сельских обществ договорных актов.

По традиционной политической культуре дагестанских народов, имевшей многовековую историю, был нанесен сильный удар.

В первой половине XIX века не было однотипной и установившейся системы административного деления и управления, что объяснялось прежде всего продолжающейся войной в крае.

Часть Дагестана входила в имамат.

Другая часть вошла в Каспийскую область, созданную в апреле 1840 года.

В ее составе были 7 уездов, в том числе

· Дербентский,

· Кубинский,

· Самурский округа,

· Кюринское ханство,

· территории Кайтага и Табасарана.

В состав левого фланга Кавказской линии была включена территория северного и частично горного Дагестан.

На этой территории были три приставства. Во главе всех приставств были военные, пользовавшиеся неограниченными правами.

Инициатором создания нового звена в управлении был генерал-адъютант Граббе.

Он же составил 15 июня 1840 г. “ Условия предписываемые покоряющимся горцам”.

Они заключались в следующем: немедленно выдать аманатов от всех аулов по указанию командующего войсками, принести присягу в покорности российскому императору в присяжных листах, исполнить все указания и приказания русского приставства, по требованию которого выставлять арбы и лошадей для устройства дорог и мостов, людей для конвоирования не переходить из одного аула в другой для постоянного жительства без позволения местного начальства, избирать среди своих одного кадия, который обязан исполнять все приказания пристава, избирать в каждом ауле одного старшину, который будет утверждаться русским начальством.

За неисполнение тех условий горцы подверглись штрафу, арестам, а их аманаты ссылались в Сибирь.

В 1847 г. была создана новая административная единица – Прикаспийский край.

В край, во главе которого был командующий войсками, были включены все дагестанские феодальные владения, управлявшиеся на прежних правах, и округа.

За 13-летнее существование этой новой административной единицы каких-либо сдвигов в формах и методах управления в Дагестане не произошла, если не считать, что указом царя в 1857 году были ликвидированы все приставства.

Наоборот, были предприняты серьезные попытки усиления военного режима управления.

По “Положению о Кавказской армии”, утвержденному царем 1 апреля 1858 г., в составе Главного штаба Кавказской армии было создано специальное отделение – по управлению горскими народами, не вошедшими в состав гражданского управления.

Этот законодательный акт окончательно закрепил военную систему административного управления Дагестана.

Нельзя не отметить, что передовые люди России хорошо осознавали порочность основных начал управления, создавае­мого на Кавказе. поэт А. С. Грибоедов, пре­красно знакомый с Кавказом и его народами, писал главно­командующему на Кавказе генералу И. Ф. Паскевичу:

“ Не навязывайте здешнему народу не соответствующих его нравам и обычаям законов, которых никто и не понимает. Дайте народу им же выбранных судей, которым он доверяет. Если возможно, то не вмешивайтесь в его внутреннее управление, пусть в ор­ганах управления и в суде присутствуют депутаты, назначен­ные правительством, а в остальном не прибегайте ни к какому насилию ”.

Полнейшая несостоятельность реформы 1840 года вынуди­ла царское правительство вновь вернуться к разработке основ управления в Дагестане.

Трактат

вечного мира и дружбы, заключенный между
Императором Всероссийским и Персидским
Гюлистанский мирный договор 1813

В начале XIX века. после заключения между Россией и Персией в 1813 году Гюлистнского договора активизируется политика России в Дагестане. По этому договору, заключенном за спиной дагестанских народов и не отравшим их волеизъяааееия, Персия уступила России Дагестан, который ей никогда не принадлежал.

1813 года между Россией и Пер­сией юридически закрепил включение Дагестана в состав России» Этот факт огромной исторической значимости явился результатом всего предшествующего многовекового развития русско-дагестанских отношений.

Присоединение Дагестана к России, несмотря на колониальную политику и реакционные цели самодержавия, имело объективно-прог­рессивные последствия в общественно-экономической и культурной жизни дагестанских народов.

Вовлечение народов Дагестана в сферу социально-экономической жизни единого централизованного государства подрывало патриар­хально-родовые устои, разрушало феодальные формы хозяйства, ускоряло классовую дифференциацию, способствовало оживлению торговли, улучшению земледелия и скотоводства, строительству и улучшению дорог, мостов и т. д.

(Извлечение)

Во имя Господа Всемогущего.

Е. и. в. и всепресветлейший и державнейший великий государь император и самодержец всероссийский и е. в. в. падишах, обладатель и повелитель Персидского государства, по высокомонаршей любви своей к обоюдным их подданным, имея искреннее взаимное желание положить конец бедствиям войны, сердцу их противной, и восстановить на прочном основании твердый мир и добрую соседственную дружбу, существовавшую издревле между империей Всероссийской и Персидским государством, рассудили за благо назначить для сего праведного и спасительного дела полномочными своими: е. в. император всероссийский – превосходительного Николая Ртищева….. и высокопочтенного Мирзу-Абул-Хассан-Хана, …; вследствие чего, мы, вышепоименованные уполномоченные, съехавшись Карабагского владения в урочище Гюлистан при речке Зейве и по размене полномочий, рассмотрев каждый со своей стороны все касающееся до постановляемого нами от имени великих наших государей мира и дружбы, в силу данной нам власти и высочайших полномочий постановили и утвердили на вечные времена, следующие статьи:

Ст. III. Его шахское в. в доказательство искренней приязни своей к е. в. императору всероссийскому сим торжественно признает как за себя, так и за высоких преемников персидского престола принадлежащими в собственность Российской империи ……. при том весь Дагестан, Грузию с Шурагельской провинцией, …… Кавказской линией, с прикосновенными к сей последней и к Каспийскому морю землями и народами.

<... >

Заключен в Российском лагере Карабахского владения в урочище Гюлистан, при речке Зейве, в лето от Рождества Христова 1813, месяца октября 12 дня, а по персидскому исчислению 1228, месяца Шевалла 29 дня.