Дагестанское право во второй половине хiх века

Источником права были прецеденты решения уголовных и поземельных споров сельскими судами по адату {ди­ван) и третейскими судами посредников (маслихат), реже – шариатскими судами (шаргьу диван).

Члены этих судов избирались на сельских сходах. Царизм и кавказская администрация придавали важнейшее значение организации судебной системы в Дагестане, так как от этого во многом зависел успех или неудача общих административных преобразований.

Образование судебных учреждений, всецело отвечающих колониальным интересам царизма и в тоже время в какой-то мере сохраняющих видимость народного суда, являлось основной линией судебной политики, намеченной в рамках “военно-народного” управления.

Царское правительство, считая невыгодным и невозможным для своих интересов приступить к коренной ломке веками сложившегося правового строя народов Дагестана, признало обычное право основным источником действующего права. В “Положении об управлении Дагестанской областью”, утвержденном 5 апреля 1860 г., устанавливалось, что местное население Дагестана управляется “по народным обычаям и особым постановлениям”, а суд отправляется под наблюдением местной военной власти “по адату”, в некоторых случаях – по шариату и особым постановлениям, постепенно вводимым по указаниям опыта и развивающейся потребности. Отношение российских военных властей Дагестана к обычно­му праву не раз менялось. В 1840 г. предпринималась попытка заменить уголовный адатный и шариатский закон российским уголовным законодательством. Для мусульман Кайтага и Табасарана, а также в г. Дербенте вводились общероссийские гражданс­кие суды. Однако за исключением Дербента, где с 1806 г. существо­вало комендантское управление, местные жители игнорировали эти суды и негласно судились по своим уголовным адатам. Соглас­но донесениям начальников участков, в начале 40-х гг. в горах Кайтага и Табасарана скопилось несколько сотен бежавших от российского прав о судия кровников. абречество Но протест горцев иногда приобретал и крайние формы. Такой формой стало абречество. Термин «абрек» происходит, вероятно, от осетинского «абыраег», «абрег»: так называли изгнанников из рода, которые вынуждены были скитаться и жить разбоем. На Северо-Западном Кавказе употреблялся термин «хеджрет». С 60-х гг. XIX в. абречество носило в основном протестный характер. Оно распространилось в Дагестане, Адыгее, Карачае и Черкесии, частично Северной Осетии, а с 80-90-х гг. – в основном в Чечне и Ингушетии. Абреки в течении нескольких (иногда – даже десятка) лет вели вооруженную борьбу против аристократии и русских властей. Абреки могли объединяться в целые абреческие отряды, которые устраивали погромы в имениях и селениях, угоняли скот, убивали своих обидчиков. Обычно базой абреков были горы. Внезапно налетев, абреки столь внезапно же исчезали, так как прекрасно знали местность, а благодаря поддержке местного населения имели точные сведения о казачьих и полицейских кордонах и могли обойти их или отсидеться в укромном месте. Чаще всего абреками становились молодые люди, не обремененные семьей, более отважные и выносливые. Но бывали и такие случаи, когда в горы уходили целые семьи, вместе с престарелыми родителями и малолетними детьми. Правительство вынуждено было устраивать целые карательные экспедиции с привлечением большого количества полицейских сил, казачьих частей и армии. Однако в горных условиях они часто не имели успеха. Поэтому кавказская администрация в ряде случаев вынуждена была идти на переговоры с абреками. Действия абреков позволяли русским властям говорить «хищничестве» горцев, а абреков изображать бандитами. На деле большинство абреков не по своей воле избрали этот путь, а взялись за оружие, когда не смогли добиться справедливости у властей или в суде.

Но нельзя не замечать и того, что террористические методы брались на вооружение уже откровенными разбойниками и бандитами, которые также именовали себя абреками и пользовались, как абреки, поддержкой местного населения… …. точно отразил, как народ воспринимал абречество: «Власть терроризировала мирное население, абреки терроризировали эту власть. И, конечно, народ смотрел на абреков как на борцов против притеснений и зверств власти…» Они образовывали разбойни­чьи шайки, грабившие местное население и тревожившие российс­кую администрацию. После общедагестанского вос­стания 1843 г., зачинщиками которого в Южном Дагестане оказа­лись эти шайки, российские суды для дагестанских мусульман в 1848 г. были распущены.

Видя, что введение в Дагестане общих законов Российской Империи не дает желаемых результатов, царское правительство решило приспособить местное адатное право к своим целям. Пер­вые попытки использовать в дагестанском судопроизводстве обыч­ное право относятся к 1839 г. В этом году был допущен суд по адату в Самурском округе Южного Дагестана. Генерал Головин предписывал окружному начальнику при судебном разборе уго­ловных и поземельных дел «не руководствоваться исключительно законом (т. е. российским правом. –), а преимущественно при­держиваться народных обычаев и понятий

(т. е. адатного права и процесса.)». В состав окружного суда, согласно нормам обычного права, были введены кадии и члены местных адатных судов, по одному от каждого магала, образовав­ших округ.

Сохраняя обычное право в качестве одного из источников действующего права, царские власти рассчитывали постепенно его видоизменить и приспособить для нужд своего колониального управления. Предоставив представителям местной колониальной администрации совершенствование обычноправовых норм в духе общеимперских установлений и ограничение применения или запрет тех или иных правил адата, царское правительство надеялось со временем полностью вытеснить обычное право и перейти к решению всех дел на основании общих законов России. В гражданском праве одним из важнейших был вопрос о праве собственности на землю. Сложившимся видами земельной собственности являлись: феодальная, частно-крестьянская (мюльк), общинная (джамаатская), мечетская (вакф). Полной правоспособностью обладали феодалы, тухумы, сельский сход, крестьянские дворы в союзах сельских общин. Обычное право признавало за ними право продажи, передачи по наследству, дарения, завещания.

В обычном праве была система оформления купли и продажи, дарения, наследования. Только завещание участков земли в собственность мечетей осуществлялось в устной форме.

При сдаче земли в аренду на сезон или на несколько лет определение ее условий зависело от сторон: адат не содержал каких-либо норм на сей счет. Была установлена ответственность за причинение вреда, вызванного потравами полей. Собственник скота, потравившего угодья, обязан был возместить убытки их владельцу (бекам, аулам, частным лицам).

В обычном праве хорошо были разработаны отдельные институты вещного, обязательного и наследственного права. Договоры заключались в устной и редко в письменной форме.

Обязательство вызывало обязанность возмещения нарушителями причиненного ущерба. В устной форме договаривались об условиях найма личного или общественного пастуха.

В аулах практиковалась передача во временное пользование одной или нескольких дойных коров тем, кто отправлялся на высокогорные пастбища в весенне-летний период. Должник был обязан возвратить скот с приплодом и определенным устным договором количеством масла и сыра.

Раньше главы семей на случай своей смерти делали устно распоряжения по наследственным вопросам в присутствии двух свидетелей. Учитывая, что по устным завещаниям впоследствии возникали споры и недоразумения, военные власти решили такие распоряжения оформить письменно в двух экземплярах, при двух свидетелях, закрепить печатью и занести в книгу.

А если речь шла о большом имуществе, то на завещании ставили свои подписи начальники округов, что было для Дагестана новшеством. Обычно такое имущество в аулах переходило к джамаату. Военные власти пытались это имущество обратить в собственность царской казны. Новым делом в общественной жизни народов Дагестана был допуск их к выборам отдельных общеимперских государственных структур.

Важным событием явилось создание на основе манифеста от 17 октября 1905 года всероссийского представительного органа – Государственной думы. Избирательное право предоставили в первую и вторую государственные думы. Однако почти все сельское население Дагестана отказалось участвовать в выборах.

В 1907 году были назначены выборы в III Государственную думу. Европейская Россия избирала 403 депутата, а азиатская – всего лишь 15. Дагестанская область и Закатальский округ составляли один избирательный округ с правом избирать одного депутата.

Им стал блестяще образованный, энергичный Ибрагим Гайдаров, который с трибуны думы горячо отстаивал интересы Дагестана, разоблачал реакционную политику царизма на Кавказе.

Уже к началу 1865 г. при помощи российских властей в разных округах было примирено до 60-90% давних кровников.

В 70-10-е гг. сократилось число случаев кровной мести в Аварском и Казикумухском округах.

В село Кадар были примерены два тухума, до этого враждовавшие около 200 лет.

В Кубачах и некоторых других селениях в пореформенное время не было зарегистрированони одного случая кровной мести. Маслиат кровни­ков в исследуемый период неоднократно устраивался в селах Бежта, Гагатль, Кара-кюре, Тлядал, Хварши, Чувек. Шиназ и многих др.

Он по-прежнему включал древний обряд примирения (бет гермек). Добившись согласия тухума убитого на примирение, убийца (канлы) в сопровождении своих родственников шел с повинной в дом своих врагов, принося с собой оружие для отмщения за кровь убитого им и саван для погребения.

Глава тухума убитого снимал с канлы шашку, саван и папаху. Дибир читал вступительную суру из Корана (Фатиху). На Севере Дагестана при этом проводили зикр. После этого обряда и угощения вражда считалась оконченной.

В Южном Дагестане для примирения кровники из разных тухумов также женили своих детей без уплаты калыма виновной стороне.

Если примирения достичь не удавалось, бегавул при посред­ничестве дибира и знатоков адата часто добивался согласия род­ственников потерпевшего принять «цену крови» (дият, алым).

В разных округах Дагестана покупательная способность российско­го рубля была различной и местные композиции за убийство по-прежнему сильно отличались друг от друга. Так, за «простое убийство»:в селах Бацада и Согратль взимался дият в 100 отрезов ткани (кирбас), в селе. Гидатль – 30 коров, в обществах дидойцев – 60 коров, в селе Томе – 12 мер пашни и 25 руб., у тиндал и чамалал – 180 руб.,

- у цезов – 300 руб. или овец, в селениях Кайтагского округа -50-400 руб., в селениях Казикумухского и Самурского округов -150-300 руб,убийство каракан оценивалось в 7-14 раз больше.

Несмотря на ограничение кровоотмщения полностью искоре­нить его до революции не удалось. По официальной статистике, около 80% всех тяжких уголовных преступлений совершались на почве кровной мести. В начале XX в. ежегодно совершалось до 500-600 убийств и более 2000 поранении. 40% из них приходилось на долю Андийского, Кайтаго-табасаранского и Даргинского ок­ругов. Кровная месть по-прежнему служила, с одной стороны, отве­том за поранения и убийства; с другой – за оскорбления и прелюбо­деяния женщин. Примерами кровной мести может служить дело Хадижамы, утопившей своего незаконнорожденного ребенка и затем насмерть забитой камнями в селе Калаки, Российским властям не удалось существенно изменить доре­форменную систему наказаний за уголовные преступления. В неко­торых селениях, как, например, Акуша и Цудахар, за поранения и убийства продолжали судить не по адату, а по шариату. Тюремное заключение, введенное Шамилем за уголовные преступления, получило повсеместное распространение. Во всех окружных цент­рах, наибских ставках и в большинстве крупных селений у главной площади (годекан) возле мечети были устроены тюрьмы. Чаще, как в селе Ботлих, Гагатль, Гаквари, Гигатли и др., ими служили ямы, перекрывавшиеся каменной глыбой. Реже встречались небольшие каменные камеры, как, например, в селе Цулди. В селе. Хуштада на стене сельской тюрьмы до сих пор сохранилась дата постройки – 1321 г. от хиджры (1903-1904 гг. от Р. Х.).