Кодекс Умма-хана Аварского (Справедливого) – как памятник права

Важным памятником права Дагестана, дошедшим до нас в записи, является документ, известный в литературе под названием «Кодекс Умма-хана Аварского (Справедливого)».

Текст сборника был обнаружен в 1946 г. в Нагорном Дагестане.

Впервые его опубликовал Х. О. Хашаев под названием "Кодекс законов Умма-хана Аварского", который был введен в научный оборот в 1948 г. в переводе на русский язык Вторично без всяких изменений и уточнений документ вместе с арабским текстом был опубликован в 1956 г..

Эта публикация стала основным источником при написании данного параграфа. О существовании Кодекса русской науке было известно и ранее. М. М. Ковалевский в “Юридическом вестнике” еще в 1888 году писал: “ Древнейшим из сборников дагестанских адатов, за невозможностью отыскать текст аварских, надо признать те, которые … редактированы были в ХVI в. Рустам-ханом ”.

В Дагестане и непосредственно Аварском нуцальстве кодекс был широко известен. Территория Аварского нуцальства была разделена на два округа. В первом округе имелось 46 узденских джамаатов, а во втором – 165 джамаатов, являвшихся данниками нуцала и находившихся под непосредственным его управлением, включая рассмотрение гражданских и уголовных дел; духовные же дела решались кадием по шариату. “Вольные общества, названные военными округами и союзниками аварского хана, как отмечали современники, «ни в каком отношении от него не зависят; их даже за деньги мудрено заставить служить».

Здесь представляют интерес документы, характеризующие градацию в статусе отдельных селений Аварии. Например, коллежский советник Сахно Устимович отмечал: «Деревни, принадлежащие округам Тушу и Мусуку есть данники предков наших как до введения в сем крае веры магометанской, так и после того до самой смерти деда моего Умахана получались с оных в дань волы, ослы и проч.». Выделение 46 узденских джамаатов из остальной массы подчеркивало, что внутри ханства они сохранили свое общинное устройство и земельная собственность уздена была свободна от феодальных повинностей. С этим хунзахские ханы не хотели мириться и старались захватить их земли и наложить на них харадж и магалу (подати и повинности что в частности, характеризует, завещание Андуник-нуцала.

В 1774 г. во владение Аварским ханством вступил Умма-хан при нем Аварское ханство достигло наибольшего политического и экономического расцвета. В этот период оно получало дань от грузинского царя 12 тыс. рублей, кроме того, он (царь. – М. И.) снабжал периодически продовольствием от 5 до 10 тыс. “лезгинских” войск; -от хана карабахского – 15 тыс. руб., -от елизаветпольского – 7 тыс. руб., -от нухинского – 9 тыс. руб., -от дербентского, от кубинского, бакинского и ширванского – 20 тыс. руб., -от ахалцыхского паши – 7 тыс. руб. серебром.

Умма-хан умер 10 марта 1801 года в возрасте 37 лет. Похоронен в Джаре. Именно ему во многих исторических документах и литературе приписывается авторство Кодекса. Однако есть и иная точка зрения.

В настоящее время Кодекс Умма-хана Аварского и другие памятники права Дагестана хранятся в ДНЦ РАН. При озаглавливании памятника издатель, видимо, опирался на пересказанную А. В. Комаровым легенду: «Когда Шамиль утвердился в Аварии и начал преследовать сторонников адата, один аварец, имевший сборник адатов, по которым производился суд во времена Ома-хана, опасаясь держать его дома и предвидя в нем надобность, спрятал его в дупло дерева». Однако достоверность этого рассказа никем не подтверждена и никем не доказана. Здесь важнее выяснить, имеет ли данная легенда прямое отношение к интересующему нас памятнику. М. М. Ковалевский пересказал ее следующим образом: «… Не дошедший до нас сборник адатов аварского народа, рукопись которого, по словам генерала Комарова, ходила еще по рукам во времена Шамиля. Предание приписывает его составление Ома-хану Аварскому, умершему в 1084 г.». Как видно, М. М. Ковалевский не совсем точно передал рассказ своего предшественника.

Однако допустимо, что в Аварии «ходила по рукам» рукопись сборника адатов. Но это не может служить доказательством того, что он имел в виду именно анализируемый нами сборник. Как бы то ни было, хранящийся в рукописном фонде ДНЦ РАН экземпляр не является тем, о котором писал А. В. Комаров. Более того, внимательное изучение самого памятника со всей очевидностью показывает, что это даже не подлинник, как утверждается в легенде к документу, а копия с копии, составленная Хадисом из селения Андых в XIX в.

Нам не известно также, с какой целью, по какому принципу и как полно зафиксированы в Кодексе адатно-правовые нормы. То ли это адаты, действовавшие во время составления сборника, то ли это записи для потомства давно вышедших из обихода адатов. Несомненно, одно – в документ включены нормы, сложившиеся задолго до XVII в. Обращает на себя внимание и тот факт, что в Кодексе допускалась возможность разбирать тяжбы по шариату.

Следовательно, еще предстоит раскрыть источники данного Кодекса, выяснить, какие ранее распространенные нормы остались незафиксированными, почему те из них, которые, будучи включенными, в сборник, подверглись изменениям. Еще точно не определен и регион действия приводимых в Кодексе Умма-хана адатно-правовых норм.

Конечно, изданный текст Кодекса имеет существенные недостатки. Однако в данной работе мы будем придерживаться сложившейся на него точки зрения в отечественной науке.

Кодекс Умма-хана Аварского представляет собой юридический свод, в котором содержится 106 статей без цифрового обозначения. Из их числа 14 статей посвящены убийству, а 29 – ранениям и увечьям.

Несмотря на некоторую архаичность содержащихся в Кодексе норм обычного права, они все же принципиально не отличаются от других, характерных в целом для Дагестана. В то же время в нем имеется достаточное количество статей, регламентирующих некоторые вопросы судопроизводства, организации общественной жизни, на которые следует обратить особое внимание. В нескольких из них упоминается шариат, однако, даже в этом случае за ним не признается каких-либо преимуществ. Статья 65 гласит: “Если стороны желают разрешить спор: одна по шариату, а другая по адату, то вопрос этот разрешается, по мнению большинства из бо”. Словом «бо» обозначались обладавшие самоуправлением административные единицы, представлявшие собой крупные сельские общины или союзы более мелких общин. Кодекс Умма-хана вводит понятие “срока давности”, распространяя его на третьих лиц. При этом, даже в случаях применения норм шариата Кодексом регламентируется срок, в течение которого иск может быть в соответствии с ним рассмотрен. Так, статья 55 гласит: “Если у кого-нибудь похищено что-либо из вещей и об этом он поставил власть хана в известность только через год, то его жалоба останется без последствий, даже если она справедлива”.

В статье 79 указано: «Если кто в ауле продаст имущество другому и тот об этом заявит, те, которые к продавшему имеют иск, должны заявить об этом; если в течение 3 дней иск поступит, то вопрос решается по шариату, а иск, поступивший по истечении 3 дней с момента заявления, во внимание не принимается».

Рассматривая Кодекс Умма-хана, нельзя не обратить внимание на его статью 75, устанавливающую ответственность участников договора купли-продажи, которая гласит: “ Если кто продаст что-либо человеку, у которого нет никакого имущества, то запрещается взыскивать долг с его родственников ”.

Здесь проявляется нетипичное для Дагестана ограничение прав истца при определенных условиях возлагать на родственников ответчика бремя материальной ответственности, что, в свою очередь, выгодно отличает сам Кодекс.

К такого рода нормам относится и статья 62 Кодекса, регламентирующая исполнение должностных обязанностей родственниками, где сказано: “ Запрещается назначать начальниками в одном месте отца и сына, или двух родных братьев, … ”. Характерно, что в статье 82 Кодекса выражено безусловное требование принесения вновь назначаемым судьей присяги. Смысл ее состоял в обязательстве неукоснительно следовать настоящему Кодексу и проводить линию на равенство всех и каждого перед ним.

В Кодексе Умма-хана требования власти к обществу и отдельным его членам выражены в форме нормативных статей, т. е. гораздо определенней, чем в других памятниках права. Об этом свидетельствуют статьи 66, 71, 90, 91 Кодекса Умма-хана.: «Если кто-либо медлит, или откажется пойти для выполнения поручения воеводства, или вместо себя пошлет другое лицо, то с него взыскивается штраф 1, 25 ратла (3, 125 кг) меди». Вместе с тем как Кодексу Умма-хана, присуща и универсальная идея, согласно которой борьба за права есть неотъемлемое право и даже обязанность общества и каждого отельного его члена. Ярким свидетельством тому, может служить почти повторяющая статью из Постановлений Рустем-хана, статья 93 Кодекса Умма-хана: “ Если жители одного аула самоуправно захватят луга и нивы другого аула, нарушив при этом обычай края и законы кодекса, то соседние аулы должны заступиться и дать отпор нападающим. Если они этого не сделают, то с каждого соседнего аула взыскивается по 10 голов овец ”.

Определяя общий характер кодекса можно отметить следующее: укрепление и расширение власти феодального правителя в Аварии вызвало потребность в установлении на всей территории ханства единых правовых обычаев.

В Кодексе Умма-хана основное внимание было уделено уголовному праву. Преобладание статей о преступлениях, наказаниях присуще всем ранним правовым кодексам.

Характерными особенностями Кодекса Умма-хана являлись: допущение кровной мести и наряду с этим широкое применение штрафов за членовредительство; малое количество статей о гражданских взаимоотношениях (следствие господства натурального хозяйства); отсутствие норм о порядке расследования (основная нагрузка представления доказательств возлагается на потерпевшего и истца); широкое применение присяги как доказательства;

-отсутствие каких-либо указаний о семейном и наследственном праве, что объясняется господством шариата в этой сфере;

-наличие некоторых попыток установления норм государственного права, в частности, распространение ханской власти на близлежащие "вольные" общества;

- абсолютная определенность меры наказания; отсутствие заметного деления между материальным и процессуальных правом.

Судебником установлены правила кровной мести, но в нем прослеживается и стремление ограничить ее применение.

Кровная месть по Кодексу применялась лишь к убийце или члену его семьи. Кодекс Умма-хана защищал родственников убийцы от родственников убитого.

Следует напомнить, что в дофеодальном обществе месть была не только правом, но и обязанностью.

Убийство кровника в средневековье строго наказывалось. Имущественные преступления в своде, как и в других памятниках периода становления и развития феодальных отношений, разделены на различные виды. Самым распространенным способом доказывания по своду оставалась присяга, хотя допускалось доказывание факта свидетельскими показаниями. Судебник предусматривал меры, ограничивающие обычаи насильственного захвата имущества должника в обеспечение долга. Ишкиль в тот период, при слабости органов власти, был одним из главных способов удовлетворения взаимных имущественных претензий. Судебник установил, что никто не имеет права прибегнуть к захвату имущества без разрешения администрации. Одна из норм сборника предусматривала наказание за самоуправство. В своде уделено внимание вопросам организации административного управления и суда, что стало следствием развития органов власти феодального политического владения. Из свода следует, что в сложившихся союзах или группах сельских общин находилась администрация хана, осуществлявшая известный контроль за деятельностью представительства сельских общин. Тем самым в Аварском ханстве в XVII в. весьма ярко проявлялась тенденция феодального правителя к централизации управления и унификации правовых обычаев.

Это же, в частности, прослеживается и в снижении административной самостоятельности аварских сельских общин. Так, должность сельского судьи, повсеместно являвшаяся выборной, занималась с разрешения ханской администрации. Должность судьи, как указано в судебнике, обладала на местах широким кругом прав и полномочий. Она разбирала жалобы жителей, споры между аулами.

Как нам представляется, правильное толкование статей Кодекса Умма-хана чрезвычайно важно хотя бы потому, что излагаемые в них данные дают ключ для выяснения ряда вопросов, в том числе и более точного определения территории Аварии, на которой разбирали тяжбенные дела по нормам анализируемого сборника.

Кроме того, изучение этого сборника дает представление о правовых взаимоотношениях в Аварском ханстве, степени влияния ислама на формирование права народов Дагестана и характер взаимоотношений и взаимовлияния адата и шариата.