Органы власти и управления в нач. Хх века.

В 1906 году проходили мероприятия по выборам в I Государственную Думу по избирательному закону от 11 декабря 1905 года.

Выборы состояли из трех ступеней – сельские общества избирали делегатов на участковые сходы, затем на участковых избирались делегаты на окружные сходы, которые выдвигали представителей на областное избирательное собрание. Областное собрание, состоявшее из представителей 9 округов Дагестана и Закатальского округа, должно было избрать двух депутатов Думы

Выборы во II Думу прошли в Дагестане в феврале 1907 года также при крайне низкой активности избирателей. Тем не менее было все же избрано 2 депутата – Аланбек-Ала-оглы Кардашев и Бибала-бек Султанов, оба вошли во фракцию прогрессистов. 3 июня 1907 года был опубликован манифест и указ императора о роспуске II Думы, в которой правительство обвинило фракцию социал-демократов в подготовке к «ниспровержению государственного строя». По новому избирательному закону было сокращено представительство от Кавказа – с 29 депутатов до 10. Дагестанская область и Закатальский округ составляли IV избирательный округ Кавказского края, от которого избирался теперь один депутат.

В начале XX века, по его мнению, такие вопросы, как податное обложение, расширение торговых отношений между различными территориями, распространение фабрично-заводской промышленности, новых путей сообщения, почтово-телеграфной связи и, наконец, потребности народного образования не могут быть в ведении одного административного чиновника и «упрощенных органов», а сохранение этой системы ведет лишь к увеличению крайней отсталости населения.

Точка зрения о том, что «военно-народная система» позволяет прибегать к содействию военной силы по требованию даже второстепенных чиновников и тем самым сдерживать всякое «противоправительственное» движение также, по мнению Наместника, не может служить основанием для ее сохранения. В отличие от прежнего времени, когда глава области был одновременно командующим войсками, а начальники отделов – строевыми офицерами, откомандированными для управления, военные губернаторы и окружные начальники, хотя и состоят ныне по военному ведомству, являются представителями не армии, а чисто гражданского управления, более централизованного, чем в других губерниях. К этому аргументу Наместник добавлял также, что «быстрое содействие военной силы» не зависит уже от системы управления и вмешательство войск для территории империи должно регулироваться едиными правилами.

И наконец, позиция о сохранении «военно-народного управления» для обеспечения судопроизводства «в духе народных воззрений» по адату и шариату не является оправданной, т. к. «судебные отношения» должны быть отделены от административных, а народное, сельское управление должно строиться на началах земского управления.

Отрицательное отношение чинов «военно-народного управления» к реформам, желание их «отписаться от запросов начальства», проникло во все действия местных властей и привело к тому, что, по словам самого Наместника, многие вопросы не разрешаются «не только годами, а десятками лет». Вывод Воронцова-Дашкова был однозначен – сохранению принципа единоначалия, лежавшего в основе военно-народного управления» более «не может быть места».

Наместник предлагал ввести в местностях так называемого «военно-народного управления» систему губернского управления, действующую во внутренней России, что позволит добиться реальной интеграции этих территорий в состав империи, преодолеть инертное, недоверчивое отношение к власти массы сельского населения.

При этом одной из причин такой инертности граф Воронцов-Дашков считал также существующую систему сельского управления. Наместник видел причину массовых злоупотреблений сельских должностных лиц, в т. ч. неправильную раскладку налогов и сборов в пользу состоятельных членов сельского общества, расхищение общественных сумм, а также запущенности делопроизводства – в том, что они назначались администрацией и чувствовали свою независимость от населения.

В основу новой системы сельского управления предлагалось положить земской принцип. Самая низшая административная единица – отдельное поселение – должна быть представлена сходом жителей и выборным старостой. Следующая ступень – участковое управление, состоявшее из представительного собрания (выборные от сельских обществ и частных владельцев) и исполнительного органа – участковой управы во главе со старшиной. Участок рассматривался как земская и одновременно административно-полицейская единица, т. к. участковому управлению поручалось взимание государственных сборов, предупреждение преступлений и «общественных бедствий», в качестве представителя власти должен был также выступать мировой судья участка, который одновременно осуществлял надзор за законностью действий земских обществ. Предлагалось также создать единое земское управление Закавказья – окружное земство, избранное из представителей всех национальностей.

Данный план административной реформы был разработан в 1907 году как уточненный вариант земской реформы. Наместник считал, что новая система управления позволит избежать «сепаратистских тенденций» и сплотит народы Кавказа, однако осуществление его планов, как и прежде, натолкнулось на многие препятствия. План преобразований, изложенный во Всеподданнейшей записке Наместника, в том же году был рассмотрен на заседании Совета Министров в Петербурге и был отклонен по причине «излишней сложности» системы управления, которая якобы не соответствует «бедности Кавказа в личных силах и платежных средствах населения, на которое упадет расход по содержанию новых земских учреждений». Подобная формулировка являлась скорее предлогом для «замораживания» представленной программы реформ, чем обоснованным финансовым расчетом. Данные Е. И. Козубского, приведенные им в заметке «Денежная касса будущего земства Бакинской губернии и Дагестанской области», показывают, что с введением земства должна была возрасти эффективность расходования денежных средств, поступающих от земских сборов и возможно было изыскать новые источники доходов. По действующей системе земские сборы поступали в общую кассу Закавказского края и затем распределялись согласно смете – от Дагестанской области ежегодно поступало 195 434 рубля земских сборов, а по смете область получала 133 000 рублей, остальное уходило на общекавказские нужды, не связанные с земским хозяйством; кроме этого не был задействован такой источник доходов, как отчисления от эксплуатации нефтеносных участков.

31 мая 1909 года Наместник издал циркуляр о главных вопросах по введению земства на Кавказе, в котором кратко излагался план преобразований и предлагалось вновь обсудить его на местах для составления соответствующего законопроекта. Губернатором также поручалось собрать точные сведения о земских доходах и расходах, о повинностях, имеющих земской характер и дать свои предложения о размерах будущего земского бюджета. Уже 1 июня 1909 года данный вопрос был поднят на заседании III Государственной Думы – выражено «пожелание, чтобы правительство озаботилось разработкой вопроса о скорейшем введении в Закавказском крае земского самоуправления».

Но противники реформ также активизировались. В декабре 1908 – феврале 1909 годов Государственная Дума провела 6 специальных заседаний, рассматривая т. н. «кавказский запрос», который был предъявлен правительству от имени крайне правых депутатов. Они выражали беспокойство по поводу бездействия кавказских властей, где в «угрожающих размерах» развивается революционное движение, совершаются многочисленные терракты, грабежи и усиливается сепаратизм и требовали немедленного смещения всей высшей администрации во главе с Наместником. На заседании Думы 10 декабря 1908 года депутат Пуришкевич заявил, что чиновники канцелярии Наместника «за спиной престарелого Воронцова-Дашкова потворствуют сепаратизму». В результате длительного обсуждения левое крыло Думы и фракция кадетов во главе с П. Н. Милюковым заявили, что данный запрос направлен на попытку усиления реакционной политики на Кавказе и осудили его. В проекте резолюции Думы, предложенной кадетами, указывалось, что кавказская администрация «совершенно неосновательно» обвиняется в либеральных стремлениях, а население – в политическом сепаратизме, а представленные факты объясняются самой системой управления, которая основана на устранении местного населения от «заведования местными делами» и ведет к «моральному разъединению» между администрацией и народом. Кадеты предлагали потребовать от правительства полностью отменить остатки крепостнических отношений и ввести земские учреждения, принять меры к удовлетворению культурно-национальных и религиозных требований местного населения Кавказа. Тем не менее Дума приняла более «умеренную» резолюцию, в которой говорилось о необходимости расследовать злоупотребления местных властей на Кавказе, «упорядочить» земельные отношения и провести реформу городского и земского самоуправления. При этом запрос правительству был снят. Несмотря на острое и многодневное обсуждение кавказских проблем в Думе правительство не предпринимало никаких шагов по их решению.

Единственная реформа проведенная в области – это отмена зависимых отношений поселян к бекам, которые сохранялись в ряде округов и введение института мировых посредников. Лишь в 1913 году Государственная Дума приняла соответствующий закон после многолетних крестьянских протестов и выступлений, в последние годы перешедших в открытые волнения. Перед мировыми посредниками помимо земельного устройства ставилась и общая задача – надзор за общественным управлением сельского населения, рассмотрение жалоб на действия должностных лиц сельского управления и наложение на них административных взысканий (ст. 2 Закона от 7 июля 1913 года). В Дагестанской области вводилось 20 должностей мировых посредников и над ними – Дагестанское областное по поселянским делам присутствие во главе с военным губернатором в составе его помощника и трех членов по назначению Наместника, а также представители от управляющего Бакинской казенной палаты и начальника управления земледелия и государственных имуществ Бакинской губернии и Дагестанской области. Мировые посредники назначались военным губернатором.

В России институт мировых посредников был учрежден еще в 1861 году для урегулирования отношений с помощниками освобожденных от крепостной зависимости крестьян для надзора за деятельностью органов крестьянского самоуправления. С целью обеспечения независимости мировых посредников устанавливалось, что их назначает и отстраняет от должности Сенат – высший судебно-административный орган империи. Именно это положение вызывало особое недовольство российских губернаторов, и в 1874 году должности мировых посредников были упразднены с заменой их уездными присутствиями по крестьянским делам во главе с предводителями дворянства, а с 1889 года – институтом земских начальников, кандидатуры которых подбирали губернаторы, а назначал министр внутренних дел.

Таким образом, в центральной России идея независимых посредников между населением и администрацией была отвергнута правительством. Почти через 40 лет ее попытались реализовать в Дагестане.

Таким образом, мировые посредники получали административно-надзорные полномочия в отношении сельского старшины – по хозяйственным вопросам, в отношении кадиев и сельских судей – по всем вопросам исполнения ими своих обязанностей. Такое усложнение административного аппарата не только не расширяло сельское самоуправление, но и еще более ограничивало его действия, так как мировые посредники находились под контролем «военно-народной» администрации.

Дагестанскому областному присутствию было поручено провести реформу сельского управления, которая заключалась в реорганизации сельских обществ и введении в них письмоводства на русском языке. Последняя мера была объявлена в апреле 1913 года и власти придавали ей большое значение. Планировалось сократить число сельских обществ области с 543 до 168, т. к. существующие общества из-за «малолюдности» не в состоянии содержать сельское управление, и одновременно ввести в новых «укрупненных» обществах письмоводство на русском языке. Однако, планируемые мероприятия так и не удалось провести до конца – было создано 77 новых сельских обществ, в том числе 5 – в Даргинском округе, 7 – в Казикумухском, 23 – в Темир-Хан-Шуринском, 3 – в Аварском, 2 – в Андийском, 1 – в Гунибском, 14 – в Самурском, 14 – в Кюринском 8 – в Кайтаго-Табасаранском. Назывались две основные причины неудачи нового начинания – противодействие мусульманского духовенства, которое якобы расхищало сельские общественные суммы, пользуясь невежеством населения и делопроизводством на арабском языке, и крайний недостаток людей, пригодных для занятия должности писаря на русском языке. В области началось активное общественное движение против реформы письмоводства, в ходе которого многие сельские общества отказывались содержать новых писарей, отправляли многочисленные прошения и направляли делегатов к областным властям и даже в Тифлис с просьбой отменить нововведения. Член Государственной Думы М. Далгат направил специальное письмо Наместнику, в котором просил отложить введение русских писарей, т. к. «не представляется никакой возможности найти среди туземцев годный для писарей контингент лиц», а писари, приглашенные со стороны, не зная местных языков, сами окажутся в «безвыходном положении», т. к. даже старшина, судьи и тем более все остальные жители не смогут объясняться с писарем, не зная русского языка. Далгат предлагал ввести трехгодичные курсы при Дагестанском народном суде для подготовки писарей с обучением их русскому и арабскому языкам и начать постепенный перевод с арабского на русский язык всех судебных решений и других актов, которые находятся в архиве окружных управлений. Лишь к лету 1914 года под давлением населения было принято решение отменить реформу, а с началом войны к этому вопросу власти не возвращались.

В 1913 году в очередной раз активизируется обсуждение вопроса о необходимости упразднения самой системы «военно-народного» управления. Он поднимался на совещании у военного губернатора в январе 1913 года, а в августе 1913 года – на заседании Государственной Думы. Депутаты Думы единогласно приняли решение рекомендовать Наместнику разработать проект закона об упразднении военно-народной системы «повсюду в Закавказье» и замене ее административным устройством на «общих началах» с остальными местностями края. Был так же поднят вопрос о реформировании судебной системы. В конце 1912 года сенатор Рейнке представил в Министерство юстиции «проект основных положений о новом устройстве судебной. Действующую систему судов сенатор назвал «мнимой юстицией», для которой характерна крайне несовершенная организация, отсутствие четкой регламентации «пределов ведомства» горских судов и порядка судопроизводства, отсутствие юридической подготовки у председателей судов и частая смена их, проникновение в депутаты «лиц недостойных». Рейнке предлагал упразднить систему «народных судов» и передать все дела в ведомство мировых судей и общих судов, действующих в Кавказском крае, при этом все гражданские споры первоначально разбирать, с согласия сторон, особым «третейским присутствием» во главе с мировым судьей в составе 2 депутатов по выбору населения и с содержанием за его счет. Проект предлагал сохранение «шариатских дел» за кадием, которого утверждает мировой судья, принимающий участие в «разъяснении обстоятельств дела». Проект Рейнке расценивался как «первый шаг в направлении слияния горцев с коренным русским населением», однако у него сразу нашлись противники, в том числе в самой «военно-народной» администрации. В «Дагестанские областные ведомости» в статье «Еще о горских судах» подчеркивалось, что введение проекта Рейнке в Дагестане «надо признать неудачным», т. к. вся жизнь горцев регламентируется адатом «во всех ее многочисленных проявлениях» и горцы как народ «традиционный и консервативный… долго еще будет отвращаться от всего, что выходит из круга привычных ему условий жизни». Он был убежден, что введение российских уголовных законов создаст настроение, в атмосфере которого будет возможна «всякого рода вредная пропаганда», т. к. эти законы во многих случаях противоречат адатам, и необходимо не упразднять адатные суды, а «лишь устранить» их недостатки и составить подробные и точные инструкции о порядке производства дел. Против такой позиции властей резко выступила издававшаяся в Петербурге выходцем из Дагестана С. Габиевым газета «Заря Дагестана». В статье, опубликованной в ней в феврале 1913 года отмечалось, что если предоставить горцам «элементарные условия гражданского бытия» – правосудие вместо административного усмотрения, школы, земство, неподкупную администрацию и уничтожить зависимые отношения к бекам, возникшие при «попустительстве и благосклонном содействии русской власти», тогда обычай кровной мести и другие адатные противоречия с российским уголовным правом исчезнут сами по себе.

Обсуждение проекта сенатора Рейнке состоялось на специальном совещании, проведенном в столице Терской области – Владикавказе в январе 1913 года по инициативе кавказских депутатов IV Государственной Думы М. Далгата и М. Караулова с участием ряда юристов. Совещание высказалось за введение суда присяжных, за поднятие образовательного ценза судебных переводчиков и увеличение их содержания, а также за законодательное закрепление по ряду гражданских дел «некоторых институтов обычного права», установление в судебном процессе права применения обычая и допустимости свидетельских показаний по присяге. Члены совещания выступили против создания третейских присутствий и вмешательства мировых судей в шариатские дела, за установление для кадиев вышестоящей инстанции «духовных правлений» и изъятие из шариатского процесса наследственных дел. И, наконец, было решено, что судебная реформа возможна только после введения земского самоуправления. И снова раздались голоса противников изменений, которые считали, что любые реформы должны вводиться постепенно, с «тщательной предварительной подготовкой населения», без «насильственного вмешательства» в область народных обычаев. Сторонники сохранения «военно-народной системы» ссылались на слова профессора-этнографа Н. И. Кузнецова, приведенные им в книге с экзотическим названием «В дебрях Дагестана». Он пишет о том, что в результате своих поездок по области убедился, что «лезгины Дагестана» всегда были и будут «в душе военным племенем» и чем ближе стоит образ правления к их обычаям, тем он будет понятнее для населения и «удобнее» для администрации, поэтому не следует в горах Дагестана заменять «военно-народное» управление на гражданское. Другой автор, Ф. Гершельман, в книге «Причины неурядиц на Кавказе» пишет о том, что «военно-народная» администрация, проявляя уважение к «преданиям, обычаям и порядку жизни туземцев», вместе с тем может «быстро и твердо проявлять волю без стеснения формальностями общего гражданского строя».

Таким образом, прежние аргументы, сформулированные во второй половине XIX века, продолжали приводиться в обоснование колониальной системы управления.

После вступления России в мировую войну в августе 1914 года какие-либо изменения в системе управления стали возможны только в целях осуществления оборонительных и охранительных мер. В Дагестанской области было введено Положение о чрезвычайной охране, согласно которому вводился запрет на «всякое распространение ложных слухов» и прекращение работ и занятий на предприятиях, а лица «гражданского ведомства» за совершение политических преступлений подлежали военному суду. Военный губернатор области Вольский был назначен начальником войск Дагестанской области, а вскоре его должность получила новое название – Временный генерал-губернатор. 12 августа 1914 года «высочайшим указом» в Дагестанской области было введено военное положение, была расширена категория дел, которые подлежали «усиленной репрессии суда». В «Дагестанских областных ведомостях» публиковались т. н. «обязательные постановления» Наместника, вводившие ограничения и запреты в связи с военным положением: введение учета населения и его перемещений, запрет сходов, возложение на домовладельцев обязанностей по наблюдению и сообщению полиции о различных происшествиях, введение именных разрешений на покупку и ношение оружия за подписью губернатора, установление обязательных справочных цен на продукты и другие. Губернатору предоставлялось право налагать взыскания за нарушение этих правил – административный штраф до 3 тысяч рублей или заключение в тюрьму до 3 месяцев.

1916 год в истории «военно-народного» управления в Дагестане оказался последним годом, но местная власть не ощущала какие-либо внутренних предпосылок своего конца. Бурные политические, экономические и военные события, происходившие в центральной России, не затрагивали существенно Дагестанскую область, Кн. Дадешкелиани в марте 1915 года писал в Тифлис о том, что сбор сведений о числе способного к труду населения в целях привлечения его к работам вне области в тылу армий вызывал «отрицательное отношение населения. Высшее кавказское начальство также считало, что реквизиция горцев Дагестана для назначения их в рабочие роты «крайне нежелательна», т. к. может вызвать «крайне опасное для государственных интересов настроение. В результате исполнение закона от 25 июня 1916 года было остановлено.

В 1916 году последними отголосками проекта земской реформы были совещания, проведенные в Тифлисе и Темир-Хан – Шуре. Было решено разделить избирателей на 3 курии: землевладельческую, крестьянскую и общую – для горожан и плательщиков земского сбора с фабрик и торговых предприятий в округах; всех должностных лиц земских учреждений решили назначать и утверждать через наместника. Был рассмотрен вопрос о территориальном разделении края в связи с введением земских учреждений. В Дагестанской области предполагалось создать одно областное и 3 уездных земства, включив в 1 земский уезд округа Темир-Хан-Шуринский и Даргинский, города Темир-Хан – Шуру и Петровск, во 2 уезд – Андийский, Аварский, Гунибский, Кази-Кумуский округа, в 3 уезд – округа Кайтаго-Табасаранский, Кюринский, Самурский и город Дербент.

На финансовой секции обсуждались вопросы о бюджете будущих земств. Было отмечено, что наибольший дефицит, т. е. нехватка доходов для предполагавшихся расходов на содержание земских органов будет в Дагестанской области. Поэтому было признано желательным освободить земства области от обязательных краевых расходов и установить «воспособление» из казны в течение 6 лет.

Материалы этого совещания легли в основу законопроекта о введении земства на Кавказе. В конце 1916 года правительству был представлен проект положения о земских учреждениях Закавказья, но он так и не был утвержден.

В октябре 1916 года в Темир-Хан – Шуре в здании городского общественного управления по инициативе члена IV Государственной Думы М. Далгата состоялось собрание, на котором присутствовали кн. Дадешкелиани, его помощники, представители местной мусульманской интеллигенции, чины городского управления.

4 марта 1917 года стало известно об отречении императора Николая II от престола, отрекся и его брат Михаил. Эти события означали падание монархии. 9 марта в Темир-Хан – Шуру поступила телеграмма исполняющего обязанности помощника Наместника, в которой указывалось, что впредь до особого распоряжения правительства губернаторы Закавказья «продолжают нести свои обязанности», при уездных (окружных) начальниках предписывалось создать совещания из представителей местных общественных организаций, духовенства и уважаемых населением лиц. Вместо отстраненного от должности Наместника вел. кн. Николая 9 марта был создан Особый Закавказский комитет (ОЗАКОМ). В его состав вошли члены IV Государственной Думы от Закавказья – А. Харламов, М. Пападжанов, М. Джафаров, А. Чхенкели, П. Переверзев.. В специальной инструкции созданного в Петербурге Временного правительства о его компетенции устанавливалось, что круг его прав и обязанностей определяется законами о Кавказском наместничестве. При Временном правительстве был назначен комиссар по делам Кавказа. Несмотря на эти попытки сохранить управление вся система кавказского наместничества вскоре прекратила свое существование.

В конце марта – начале апреля 1917 года были смещены военный губернатор Дагестанской области, начальники округов и участков. В изданном 27 апреля 1917 года постановлении ОЗАКОМа «Об организации местной власти в пределах Закавказья» создавалась система исполнительных комитетов общественных организаций как органов власти. Сельские исполкомы избирались населением из расчета 1 член на 100 избирателей. Обязанности сельских старшин перешли к сельским комиссарам, которые назначались исполкомом. Создавались так же участковые и окружные исполкомы, так же назначавшие соответствующих комиссаров. Во главе области стоял областной исполком, который состоял из 3 представителей окружных комитетов, 6 представителей исполкома областного города и 3 представителей Совета рабочих и солдатских депутатов города. Областной исполком избирал комиссариат из 3 человек во главе с председателем, которые возглавляли непосредственное управление областью. Областные и окружные комиссары подлежали утверждению ОЗАКОМа, а участковые утверждались областным комиссариатом.

Вывод. Таким образом, ликвидация монархии в России привела и к исчезновению «военно-народного» управления в Дагестане, однако эти изменения не смогли привести к созданию какой-либо новой прочной и стабильной системы власти, которая бы отвечала интересам населения. Рухнувшая старая система и продолжающаяся война привели страну к всеобщему кризису.Это было уже началом кардинально новой эпохи которая изменила не только госудвпрственное устройство, но и правосознание народов населяющих 1\6 часть сущи практически на 70 лет

После подавления освободительного движения горцев российские власти видели основную цель своей деятельности в создании прочной и стабильной системы управления на покоренных территориях. При этом введение органов управления, аналогичных тем, которые действовали в центральной России, было признано неэффективным. В 70-90е годы Х1Х века прошла целая серия обсуждений вопроса о возможности преобразования “военно-народного управления”. Все изменения в административном управлении Дагестаном не затронули сущности и даже названия “военно-народного управления”: вместо начальника во главе области был поставлен военный губернатор, отменено деление на военные отделы, но сохранены округа, все чины администрации по-прежнему состояли в ведении военного министерства, в самом конце Х1Х века были упразднены наибства с заменой их участками. Последняя мера преследовала цель ликвидации института наибов, которые не оправдали доверие властей после участия многих из них в восстании 1877 года. В 1875 году было решено распространить на Дагестан судебную реформу 1864 года, но введенные в области мировые суды полноценно действовали только в отношении лиц, не являющихся коренными жителями, а для дагестанцев были сохранены прежние суды во главе с окружными начальниками.

В начале ХХ века в отношении управления Кавказом в целом и Дагестаном – в частности были предприняты попытки изменить прежнюю систему. Новый Наместник И. И. Воронцов-Дашков заявил, что “военно-народное управление” совершенно не отвечает ни общим государственным задачам, ни потребностям населения. Предполагалось ввести органы земского самоуправления, которые бы избирались населением и заботились о его нуждах. Сам проект земской реформы, несмотря на неоднократное рассмотрение в Совете Наместника, в Совете министров империи и в Государственной Думе, так и не был принят, События октября 1917 года поставили точку в этом вопросе и определили развитие истории государства и права Дагестана в ХХ веке.

Декрет №1 Временного правительства союза горцев
4 декабря 1917 г.

Государственная власть Временного горского правительства распространяется полностью на всю территорию Дагестанской области, на Хасав – Юртовский, Грозненский, Веденский, Назрановский, Владикавказский и Нальчикский округа и Кара-Ногайский участок Терской области, а также на территорию ногайцев и туркмен Ставропольской губернии.

В отношении Закатальского и Сухумского округов Временное Горское правительство имеет власть по вопросам национально-культурного и политического характера, распространение теперь же и полностью государственной власти Горского правительства на эти округа представить на разрешение Закатальского и Сухумского народных советов.