Работа историков с письмами в советский период

Работа историков с письмами как историческим источником в советский период не намного отличалась от той, которую вела пресса. При этом следует различать теоретические рекомендации источниковедов, часто исполненные благих пожеланий, и непосредственную практику их публикации и использования в исторических исследованиях.

Большинство историков использовали выдержки из отдельных писем для подтверждения своих взглядов и концепций, т. е. в качестве иллюстративного материала. Почти не использовался прием сводки содержания писем, а если и применялся, то в основном к корреспонденции, опубликованной на страницах печати, т. е. изначально деформированной. В связи с распространением количественных методов были попытки разработать в отношении писем и близких к ним источников приемы контент-анализа.

В то же время характер источника неосознанно выносил на первый план вопросы о публикации писем, на что были свои причины. Наиболее очевидные — трудности поиска, выявления и собирания писем, разнообразие их содержания. Часто отдельное письмо — лишь эпизод, «кусочек жизни», который можно понять лишь в определенном историческом контексте. Результаты такой работы, естественно, требовали соответствующей презентации. Проблемы издания писем решались в комплексе теоретико-археографических проблем, а количественный рост публикаций тесно увязывался с проблемой комплектования личных фондов.

В теории многое выглядело безукоризненно. Указывалось на специфику комплектования письмами архивных фондов. Подготовку к изданию текстов рекомендовалось вести не только в полном соответствии с существующими правилами публикации исторических источников, но и с учетом специфики писем. Некоторые наблюдения и рекомендации заслуживают внимания. Например, необходимость при использовании письма учитывать адресат, кому оно направлено, который, действительно, может существенно повлиять на содержание и форму представления письма. Поэтому изучение писем как источника лучше вести с учетом этой их диалоговой основы, что, однако, далеко не всегда возможно, ввиду особенностей их сохранения. Говорилось о том, что при подготовке научного издания писем принципы воспроизведения текста, вопросы орфографии, редактуры, выбора текста при отсутствии автографа, а также система научного комментирования имеют свои особенности. Особо сложны при издании писем комментарии, которые должны состоять из нескольких видов: кроме биографического и текстологического необходим еще конкретно-исторический комментарий с расшифровкой сокращений, инициалов, псевдонимов, прозвищ, намеков и т. д., которые присущи переписке²⁷². Отмечалось, что большую роль в издании писем играет предисловие, где должны найти отражение историографический анализ литературы, источниковедческая оценка публикуемого памятника, а также наиболее полное раскрытие методов подготовки писем к изданию.

Перечисленные особенности должны были, по идее, вести к созданию целостной методики публикации писем, которую необходимо было вырабатывать и совершенствовать в ходе практической работы. В реальной же ситуации эти правильные методические положения находили лишь частичное воплощение, касающееся, главным образом, технических аспектов издания писем, что нашло отражение в дискуссиях на страницах исторических журналов. В ходе дискуссий, однако, единые принципы издания писем выработаны не были, и потребность в их специальной разработке ощущается до сих пор. Наибольшие достижения в этой области могут быть отмечены в литературоведении, обстоятельно и последовательно рассматривающем все этапы подготовки эпистолярных документов к изданию.

Практическая работа по изданию писем оказалась в неразрывной связи с процессом идеологизации общества. В 1920—30-е годы издаются письма участников революции, естественно, ее активных сторонников, а из комплексов писем отбирались только те, которые говорили в пользу большевиков. Устойчивым был интеpec к корреспонденции вождей, прежде всего Ленина, в том числе к его личной переписке ²⁷³, публиковались письма с выражением любви и преданности товарищу Сталину. Начиная с Великой Отечественной войны возрастающий удельный вес стала занимать военно-патриотическая тема в публикации писем.

В советской исторической науке складывались определенные шаблоны в издании и изучении писем, которые сохранились вплоть до конца советской эпохи. Эта работа активизировалась в юбилейные годы. Письма солдат, рабочих, крестьян, поддерживающих большевиков, публиковались в многотомной документальной серии «Великая Октябрьская социалистическая революция», в «Переписке Секретариата ЦК РСДРП(б) с местными партийными организациями», в периодических изданиях и источниковедческих исследованиях.

Практически единственной фигурой среди большевистских вождей, вокруг которой сосредотачивались исследовательские работы, остался Ленин. Письма вождя и письма к нему занимали большое место в источниковедческой литературе²⁷⁴.

Эпизодически в различных сборниках публиковались письма, в которых находили отражение трудовые подвиги героев первых пятилеток: ударников, стахановцев, летчиков-испытателей, штурманов, ученых и т. д., участие советских людей в политической жизни — в обсуждении проекта Конституции, укреплении Красной Армии и т. п. Однако на целые пласты общественной жизни накладывалось вето. Это касается, например, громадных потоков писем, хлынувших в различные органы с началом индустриализации и сплошной коллективизации, жалоб на трудности, на грубость и произвол местных начальников, на лишение избирательных прав, на незаконные аресты в годы сталинского террора, хотя многие письма такого рода не были засекреченными.

Широкий размах публикация эпистолярных источников получила в 1960—70-е годы, когда развернулся сбор и публикация документов о Великой Отечественной войне²⁷⁵. Появилось немало работ, посвященных источниковедческим проблемам изучения писем этого времени²⁷⁶. Эти работы отмечены печатью господствовавших в исторической науке догм, представлений, негласных табу и явных цензурных ограничений. В лучшем случае в них давался краткий обзор изданных или хранящихся в архивах писем с частичным пересказом их содержания. Ярким примером в этом отношении была работа П.С. Соломатина, посвященная письмам в «Правду» периода войны, пересказывавшая содержание некоторых писем, хотя упоминает об огромном их количестве (2 млн 314 тыс.). Но о том, где они хранятся и хранятся ли вообще, не было сказано²⁷⁷. Внимание к письмам усилилось в связи с массовым движением за создание общественных музеев в школах, колхозах, на заводах, в учреждениях. В розыске документов личного происхождения в государственных, партийных, семейных архивах и музеях приняли участие историки²⁷⁸. По приблизительным подсчетам М.В. Мамонова, только в официально зарегистрированных общественных музеях хранилось на то время свыше 8 млн выявленных документов, большинство из которых составляли письма²⁷⁹.

Анализ опубликованных эпистолярных источников говорит, что их издания выходили в измененном, искаженном, урезанном и усеченном виде, без каких-либо редакторских оговорок и оправданий. Нормой считалось активное редакторское вмешательство в текст. Издания писем велись в соответствии с правилами современного литературного языка. Редакторская правка, перекомпоновка текстов подчас меняла содержание писем до неузнаваемости, особенно если это вызывалось политическими соображениями. Некоторые источниковеды оправдывали активное авторское вмешательство в содержание писем.