Некоторые соображения о приемах работы историков с письмами

Опираясь на опыт работы историков с письмами, можно обобщить некоторые приемы работы с ними. Безусловно, следует учесть при этом и особенности сохранения писем, и необходимость их комплексного изучения, использования метода сведения содержания писем вокруг изучаемого вопроса и другие. Как справедливо отмечали составители сборника «Письма во власть», письма в наибольшей степени приближают исследователей к пониманию менталитета и его изменений в различных общественных слоях. Структура заключенной в них многослойной информации на уровне отдельно взятого документа «неосязаема». Доступной она становится лишь на уровне большой совокупности. Чем больше становится совокупность писем, тем быстрее прирастает объем информации, присущей только ей и принципиально неделимой на число составляющих ее писем. Связать воедино, обобщить и увидеть картину эпохи в разрозненных фрагментах — задача исследователя-историка ²⁹².

Нельзя не обратить внимание на ту особую роль, которую придали источниковеды проблемам научной публикации писем. Осуществление ее на практике приводит к тому, что работа с письмами неизбежно превращается в своего рода конкретно-историческое исследование, выходящее за рамки обычных публикаций документов. Накопление и аккумуляция изданных писем создает свою специфическую источниковедческую базу для исторических исследований.

Подготовка писем к изданию — нелегкое дело, потому что письма самый фрагментарный и хаотический материал для историков. Большинство писем — всего лишь отдельные эпизоды из жизни людей. Они рассыпаны, не образуют какого-то единства. Найденные и собранные корреспонденции обретают большую ценность для исследователя, да и для широкого круга читателей, так как письма рассказывают о всякого рода жизненных происшествиях, аналогично малым повествовательным жанрам в литературе, повествуют о том, что волнует людей в первую очередь, причем на языке той среды, откуда они исходят, будь то отдельное письмо или комплексы писем. Работа с последними требует предварительного ознакомления с содержанием писем, позволяет высветить наиболее встречающиеся темы и сюжеты.

Так, при работе с корреспонденцией второй половины 1920-х годов исследователям приходилось часто сталкиваться с письмами-рассуждениями людей о социализме. Разумеется, эти рассуждения были наивными, дающими примитивные представления о справедливости устройства основных начал общественной жизни. Отчасти они были спровоцированы провозглашением курса на построение социализма в одной стране, о чем во всю мочь трубила печать, но в значительной мере они были порождены ожиданиями людей после революции, их сопоставлением с реалиями нэпа. Это обусловило необходимость изучить народный взгляд на социализм и сравнить его с тем, что был «построен» в СССР в 1930-е годы. Результаты в какой-то мере оказались шокирующими: он оказался очень близким к этим наивным и довольно «диким» представлениям²⁹³.

К содержанию практически каждого из писем приходится не раз и не два возвращаться ввиду разнообразия затронутых тем и сюжетов. Здесь работают только принципы герменевтического прочтения текстов. Письма требуют постоянного комментирования, расшифровки имен, упомянутых событий, связывания их содержания с реальной действительностью, укладывания его в определенный исторический контекст. Историк при публикации писем неизбежно берет на себя роль гида и интерпретатора содержания корреспонденции.

Тут же встает вопрос о пределах вмешательства историка. Он не должен вмешиваться произвольно в их содержание, избегая выходящих за его рамки интерпретаций.

Самый острый вопрос, вызывающий и сегодня немалые споры, — редакторская правка текстов. Речь идет не только о конъюнктурных моментах, связанных с отбором и публикацией писем, что наносило громадный вред их использованию, а о вмешательстве в язык писем, который, как уже не раз говорилось, близок обыденной речи. До сих пор преобладают правила издания писем в соответствии с нормами современного литературного языка. Однако такой подход снимает важнейший историко-культурный пласт, содержащийся в письмах. Его изучение может строиться только на основе оригинальных документов — писем, не искаженных рукою редактора. К такому же выводу пришли составители сборника «Письма во власть». По их мнению, редактирование писем должно ограничиваться редактированием речевого потока, путем выявления смыслов, которые могут пропасть в результате подчас вопиющей безграмотности корреспондентов ²⁹⁴.

Большинство личных писем, как и дневников, изначально не предназначено для публикации. В руки исследователя могут попасть самые разные письма, в том числе самые интимные. У любителей покопаться в грязном белье, особенно если речь идет об известных лицах, они вызывают сенсационно-скандальный интерес. Как правило, инициатива идет от беспринципных журналистов. Использование таких писем зависит от совести, такта и этики ученого, который не должен забывать о том, что это может нанести непоправимый ущерб положению близких и потомков этих людей.

Сегодня многие исследователи однозначно определяют письма как массовые источники. Это не совсем правильно. Речь может идти о разных подходах к письмам. Обращение к письмам как массовому общественному явлению строится главным образом на том, чтобы выявить устойчивые дискурсивные практики, свойственные тому или иному времени (см. главу «Массовая документация»).

 

Глава 9

ИСТОРИЯ, ЛИТЕРАТУРА И ИСКУССТВО