Вы, как человек превосходно знающий петербург, дружны со многими носителями питерского снобизма. Лев Лурье даже свой путеводитель открыл главкой, посвященной феномену питерского снобизма. Феномен ли.

Лева Лурье является моим лучшим питерским другом. Мы познакомились, когда нам было по двадцать с небольшим лет. Познакомились через семью Алексеева-Попова. Хотя заочно мы были давно знакомы, потому что наши семьи ранее знали о существовании друг друга. Мой дедушка, кажется, был знаком с дедушкой Левы, Соломоном Яковлевичем Лурье, знаменитым специалистом по Геродоту. Это значительная научная фигура в антиковедении. Отец Левы, Яков Соломонович, был редкой образованности человек. Крупнейший ученый в области русской истории. Но наши отцы между собой знакомы не были.

С Левой меня познакомил Андрюша Алпоп. Он жил на улице Щепкина и наши семьи дружили. Нас с Андрюшей в невинном возрасте познакомили искусственно. Мы были разными детьми. Я был несколько расхлябан в своих интересах, Андрюша же – классический интеллигентный зануда. В очках. С детства был необычайно образован. У него есть одно замечательное качество – фантастическая память. Тебе известно, что я всю жизнь читаю книжки? Так вот, по сравнению с Андрюшей – я «чмо необразованное»... Он запоминает фотографически, что и в какой книге написано, на какой странице и на каком языке. Я же ничего не помню. Мало ли что я там прочел, или какие сигареты выкурил и сколько водки выпил. Я этого не запоминаю. Никто же не запоминает все свои ежедневные посещения, скажем, туалета. А он помнит все. При этом свободно владеет разными языками. Что замечательно, поскольку по профессии Андрюша физик, а не гуманитарий.

Мы пришлись друг другу по душе и задружили. Сошлись характерами. Думаю, потому, что поделили сферы притязаний - я признал его интеллектуальное превосходство, а он мое внешнее. Я в детстве гонял по квартире шарик, играл в футбол. Родители мне купили кегли. Я открывал все двери анфилады и швырял битой по фигурам. Ксанка сочинила мне на день рождения плакат: «Пока ты играешь в кегли, сын Алексеева-Попова умнеет». Андрюша тогда назывался у нас в доме «сын Алексеева-Попова».

Впрочем, у меня было перед ним хоть одно, но немалое преимущество. Даже не преимущество, а не знаю что. Короче, барышни липли ко мне гроздьями. Я привык быть красавцем. Поскольку Ксанка с Красавчиком уделяли немалое время моему сексуальному образованию, я делился им с Андрюшей и в теории, и на практике. Стал брать в свои компании и подсовывать девушек. Поначалу у него наблюдались некоторые комплексы, а потом пропали.

Однажды к нему в гости приехал Лева Лурье, с которым они оказались сходного типа. Я уже отработал к тому времени в экспедициях не один сезон и стал матерым археологом. А Лева был умным молодым снобом в очках. И гонором обладал необычайным. Не могу сказать, что мы сразу понравились друг другу. Дружба состоялась потому, что я мгновенно признал и его интеллектуальное превосходство. В итоге я пригласил его к себе в экспедицию. И обслужил по высшему классу. Петербургские жители в своем холодном каменном ящике такого рая даже себе не представляли. Попав в экспедицию, Левушка радовался, как ребенок: «Какое счастье! Я целый месяц ни разу не зашел в сортир». Все ходили в плавках, валялись по кустам, загорали и купались. При таком образе жизни даже строить отдельный сортир было лень.

И Левушка стал периодически наезжать ко мне в экспедиции. Стиль был всегда почти одинаков. Жили мы обычно – то на совхозном или совхозном складе, то по хатам. Рыли курганы, доставали какую-то технику. То есть копал курганы Гелик, а мы разлагались в округе. Бабки иногда удавалось отмыть. Если отношения с руководством колхоза хорошие, то можно подписывать с ним договоры об аренде автотранспорта, которого нет в природе. Или аренде бульдозера, который давно у них сгнил на заднем дворе. А технику давали просто так – за голое обаяние. Договоры, таким образом, подписывались взаимовыгодно. И всем хорошо. Колхозу перечисляются деньги, нашему Институту тоже перечисляются деньги. Гелик охотно копает курганы от зари до зари. Хорошо и нам, разложенцам. Все довольны.