Мы поможем в написании ваших работ!
ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
|
На концерт не остаюсь. Ухожу с незнакомой попутчицей. Она берет меня под руку, включаем мой фонарь.
Содержание книги
- Теперь уже было так голодно, что и мы с О. М. Замечтали о кошке и пожалели о бесцельной смерти нашего кота.
- Поместила об этом заметку в стенгазету класса.
- О. М. Начинает сдавать. Ей все время хочется есть. Мне - нет. Вернее, я это подавляю, Но во сне вижу Еду.
- О. М. Полагает, что там, вдали, переживания острее. Как знать. Мне кажется ужаснее гибель у тебя на глазах близкого при полной твоей беспомощности.
- От таких людей надо быть подальше, от них в малом и большом страдают все. Но как быть, если живешь с такими в одной коммунальной квартире.
- По дороге в школу опять труп - не то женщина, не то ребенок, в больничном халате, с голыми ногами. Меня каждый раз берет какая-то тошнота.
- Пишу при коптилке. После 3-х месяцев перерыва выдали по 1/4 литра керосина. Жизнь неуклонно налаживается.
- Днем опять обстрел. Вечером только один выстрел. У нас задрожали стекла. На мосту снарядом убиты четверо прохожих с портфелями.
- Весь Невский и все прилегающие улицы заполнены работающими, идет очистка города от снега. Выходят организации. Приятно видеть это оживление, чувствовать, что город возрождается.
- У дома встретилась с еленой Александровной, Она хочет пойти К тырсе, посылаю с ней для оли кусочек булки, остатки вишневого экстракта, немного сахарного песку и заварку чая.
- Иду для Кати в аптеку. В подъезде лежит умершая женщина. Все следуют мимо.
- Написала о Выгодских в партком и дирекцию Эрмитажа. Обещали помочь.
- Апреля идет обстрел тяжелой артиллерией, необычайно сильный и продолжительный. Такого еще не было.
- Совещание директоров и завучей
- Ленинградцы устают от ежедневных выдач продуктов, выстаивая в очередях. Я сама за пивом стояла 5 ч и ушла в 10 1/2 ч вечера. Боялась, задержат по дороге домой. Обошлось.
- Ночь прошла спокойно. От твердой кушетки все тело ноет.
- В итоге в резолюции ряд постановлений, в том числе и о питании учителей. Заседание было интересное, и впечатление у меня осталось очень хорошее.
- В городе чудный воздух. Все наши опасения по поводу вони оказались напрасны.
- Другой мальчик наворовал где-то шелк, блокноты, конверты, спички и выменивал все это у одноклассников на хлеб. Цены установил от 50 до 150 гр. Хлеба.
- В. В. Бабенко едет в лагерь завтра. Умудряюсь пробыть в школе до 7 ч вечера, хотя делать ничего не делаю.
- Эти дни бесконечные распри со столовой. Чувствуем, что они обжуливают наших детей, Но нам их не поймать и уже тем более не усовестить.
- Новый год отмечен лишь тем, что в школу иду К 11 Ч. Весь день пишу отчет за 1/2 года. Ухожу в десятом часу вечера.
- Кого не сломили утраты и голод кого не сломил,
- В школе волнение. Директору велено подать списки кандидатов на оборонные медали. Пишу характеристики учителям. Знаю, что и меня вносят.
- Ночью длительная тревога. Сброшены бомбы на старом невском, на чернышевом переулке и еще где-то. У нас зенитки бьют сравнительно тихо.
- Утром в полутьме иду за водой. В доме n 2 выбиты все стекла.
- Думала, что на работе будет трудно после бессонной ночи. Нет, ничего. Но когда приходишь домой и ложишься, то точно проваливаешься в темную бездонную пропасть.
- Угораздило слечь с гриппом. Артобстрел, здание качнуло, как при бомбежке. Окна звенят. С тоскою думаю: неужели стекла вылетят.
- Пишу во время вт. Завыла сирена около 9 Ч. Сейчас 10. Отбоя нет, Но абсолютно тихо. Очевидно, самолеты немцев появлялись где-нибудь на переднем крае обороны.
- Вчерашний обстрел, говорят, был самым сильным. В один только куйбышевский район попали 220 снарядов.
- Итак, начинаю описание протекающей жизни и событий. Возможно, завтра начнутся занятия в школе. Я с нетерпением жду этого желанного дня, когда приступим К занятиям.
- Надо все-таки учиться как можно лучше, все это ведь зачтется на дороге предстоящей жизни. Надо мужаться. Быть выносливой и пока терпеть. Другого выхода нет.
- На этом записи дневника обрываются.
- Дорогая Ксения Владимировна.
- После линейки начинаются физкультурные игры, Но я увожу заинтересовавшегося было ими федорова обследовать дачи. Мне хочется показать, в каких ненормальных условиях живет детский трудовой лагерь.
- Пашин оставляет для директора письменное предписание: 1) обеспечить посудой разноску ужина по дачам; 2) хранить карточки питающихся в столовой; 3) лучшие продукты питания отдавать в детскую столовую.
- Отмечаю большую и активную работу вожатых В.Петерсон, А.Волковой, Т.Капица.
- Артобстрел, юродивый и лев толстой
- Когда долгий обстрел, это утомляет. А когда радио верещит, что он кончен, или об этом говорит наступившая тишина, Ты радуешься, что остался цел, не погиб, разрываемый на куски, не в этот раз.
- Вернувшиеся вчера из города рассказывали о жутком обстреле. Удивительно, как быстро чинят провода, заделывают воронки в асфальте. Только эти свежие заплаты и говорят нам, что было накануне.
- У вас ведь есть уже морковка,
- Затем юра артюхин говорил о нашей комсомольской организации на сегодня, а я - об ее истории. Слушали очень хорошо, и я записала свое выступление. Но, конечно, запись много шире того, что я говорила.
- Нам немного осталось жить на этом свете. Зачем А. Ю. Решил расстаться. Глупо. Больно.
- Абсолютно нет времени писать. Из лагеря уехали еще 25 сентября.
- В доме пионеров раздавали медали моим огородникам. Правда, в малоторжественной обстановке - шумели мальчишки, проникшие на чествование из разных кружков. И все же я очень рада событию.
- В землянке тепло. Мы сидим в одних платьях. Маленькое окошко пропускает мало света, и над столом непривычно ярко для нас горят две электрические лампы.
- Очень сложен в этом мужском обществе, с многочисленными часовыми, вопрос об уборной. Кто-то помогает девочкам открыть шалаш из еловых ветвей, приспособленный для этой цели.
- На концерт не остаюсь. Ухожу с незнакомой попутчицей. Она берет меня под руку, включаем мой фонарь.
- В 21 ч, наконец, радио заговорило. Приказ за именем командующего ленинградским фронтом генерала Л. А. Говорова. Взяты красное село, ропша.
- Лазарев слово сдержал и благополучно окончил школу. И вот сейчас он стоит передо мной. Это уже не мальчик, это мужчина, прошедший с честью сквозь огонь войны.
Дома топлю буржуйку. На ужин варю капусту. В 22.00 объявили обстрел, но до этого все содрогалось от двух залпов. Ужинаю, пишу письмо Т.Б.Лозинской, раздеваюсь и ложусь, взяв в руки дневник, чтобы написать эти строки с удобством. Как это далеко от тревоги первых обстрелов, когда мы бежали в убежища.
ЖЕРТВ ОЧЕНЬ МНОГО
Все время тяжелые обстрелы. Безостановочно длятся они уже больше месяца. Жертв очень много. В один из первых дней января 1944 года знакомые мне девушки Тоя и Рая, и с ними одна из их подружек, вышли из техникума на Фонтанке. Повернув на Невский, дошли до угла Литейного. Тоня впрыгнула в трамвай N 7, две другие девушки перешли Невский. Вдруг два снаряда подряд. Один из них исковеркал трамвай. Тоня тут же была убита, ей оторвало ноги и руку. Была ранена Рая, с осколками в ребрах ее увезли в больницу. Третью только оглушило, у нее нервный шок, она все плачет.
Мне рассказали, в Книжной лавке писателя осколком снаряда ранило мальчика в голову. Он в испуге выбежал из магазина, вернулся за забытой шапкой и тут же упал мертвым. Все произошло в несколько мгновений.
Уличные надписи "Граждане, эта сторона улицы наиболее опасна при артобстреле" сейчас мало помогают. Немцы и финны стреляют со всех сторон, и почему-то чаще всего в темноте.
I.1944 г.
Вчера новая зав. ГорОНО, Белицкая, вызвала к себе к 6 ч вечера. Прием чрезвычайно любезный. Она культурна. Подробно расспрашивает о воспитательной работе в школе. Просит дать ей материалы для поездки в Москву и обязательно сделать доклад на очередном собрании директоров. Писала его до 3 ч ночи, что сейчас уже мне почти не по силам.
Иду на собрание под обстрелом. Но вот оглашается повестка - моего доклада нет. Выступает Белицкая и даже не упоминает нашу школу. Не нашла нужным даже извиниться. Подходит П.Д.Никитин: "Ксения Владимировна, мы ждем вашего выступления". Недоумеваю: "О чем, Петр Дорофеевич? Я готовилась к докладу совсем в другом плане, о школе нашей ни словом не обмолвились. Неужели блокада не научила иначе относиться к людям?" Выступить мне все же дали. Удивительны все наши РОНО и ГорОНО.
В шестом часу вечера иду из школы. На площади у "Астории" оглушительный выстрел, за ним еще один, другой, и все это переходит в гул. Исаакий - на фоне вспышек зеленоватого цвета. "Что это, обстрел?" - спрашиваю у идущего навстречу морского офицера. "Да что вы, смотрите, где вспышки, - радостно ответил он. - Это же наши корабли".
I.1944 г.
Ночью спала крепко и ничего не слышала. Рано утром иду в школу, и тут началось... Наша, именно наша артиллерия палила так, что становилось светло, как днем. Вспышки ослепляли, следовали непрерывно друг за другом. Подхожу к школе и слышу звон стекла. От сотрясения тут и там выскакивают стекла. В здании школы, особенно на втором этаже, не только лопаются уцелевшие стекла, но и ходуном ходят и открываются створки.
Всем нам ясно, началось наступление. Как долго мы его ждали, верили и не верили. Началось. В нашей школе малышка сжала кулачки и с каменным лицом произнесла тяжелые, взрослые слова: "Чтобы их всех с земли стерло".
Не могу найти себе места от беспокойства. Хожу по своему кабинету из угла в угол, спускаюсь в канцелярию, к людям. Нервы напряжены. Рисую себе сцены атак... Чувствую, что теряю власть над собой.
Весь день сплошной гул.
Вечером заседание в исполкоме. Туда идет В.В.Бабенко. Вечером узнаю от нее - прямо на заседании собравшимся объявили, что в 9.30 утра мы овладели городом Пушкиным. Наступление продолжается.
I.1944 г.
После небольшого затишья жестокий обстрел города. Нескончаемо палит и наша артиллерия. В реве канонады не разобрать, кто стреляет. Это не отвлекает от мрачных мыслей об отсутствии известий. Неужели наше наступление захлебнулось? Десятиклассница Тууль по секрету сообщила: "Ксения Владимировна, Пушкина мы не взяли, я это знаю из Смольного". Что это значит? Вероятно, переходит из рук в руки. Вот и нет известий.
Все же от Артюхина с фронта поступает бодрящая записка жене: "Давим мы их, теперь - задавим".
На заседание в Аничкин дворец иду под ужасным обстрелом. Наша артиллерия палит оглушительно. Вспышки и звуки залпов чередуются беспрерывно. Окна звенят, стекла летят. Девочки наши пытались вносить ясность, с какого корабля в какой момент бьют: это - "Киров", это - "Адмирал Дрозд". Спорили, а по-моему, сейчас разобрать невозможно.
|