Эти дни бесконечные распри со столовой. Чувствуем, что они обжуливают наших детей, Но нам их не поймать и уже тем более не усовестить.

Ходили с девочками в лагерь Марти. Много хуже, чем у нас. Часть детей живут в палатках без настила, остальные в жилых домах очень обветшалого вида. Трудность их работы - ребята собраны сюда из разных лагерей. С бору по сосенке. Во главе - старший инспектор Ксения Яковлевна Анисимова.

VIII.1942 г.

Не могла продолжить дневник, столько было работы, особенно письменной. Наша школа, то есть лагерь, сейчас на II месте в городе (из 16 районов), а в своем районе мы - лучшие. На I месте по городу - 47-я школа Приморского района, которая трудится в совхозе "Красная заря", что в Новой деревне.

IX.1942 г.

Приняли 15 человек в комсомол. Это, несомненно, работа Анны Людвиговны Артюхиной. Очень интересна была обстановка приема, никакого формализма. Утром приехала товарищ Пластун. Сморит прозрачными, теплыми, как летняя прибрежная водица, глазами: "Ну, как вы тут?" - "А что с нами может случиться? Живем, трудимся".

X.1942 г.

Переехали в город три дня назад. Как сумасшедшие готовились к открытию школы. Сегодня занятия начались. Времени абсолютно нет. Встаю в 6 ч, в 8 ч уже в школе. Раньше, чем в 6-7 ч вечера дома не бываю. До ночи рубим капусту.

Х.1942 г.

Тети Лели нет дома. После долгого перерыва ужасающий обстрел. Вновь свистят снаряды, такой грохот разрывов, что долго не решаюсь выйти из темного коридора у тети Лелиной дворницкой, куда она переехала, лишившись комнаты. Такое впечатление, что немцы подвезли тяжелые орудия. Мне кажется, такого обстрела еще не бывало.

ВОСКРЕСНИК

Воскресенье. IV-X классы в 8 ч завтракают в школе. Я еду с четырьмя классами на "уборку дров". На проспекте Обуховской обороны ряд безжизненных домов отведен в ведение ГорОНО. Весь сентябрь учителя ломали эти деревянные жилища. Старшие с директором едут в Володарский район на оборонительные работы. После завтрака выстраиваемся по шесть человек в ряд и идем к Никольскому рынку. Там нас должны ждать заказные трамваи. Младшие продолжают собирать листья клена, дуба и липы для табачных фабрик. Будут подмешивать к табаку. Весь физкультурный зал ими завален, да и по всем коридорам лежат эти же листья.

Приходим к трамваю, опоздав на 15 минут. Зав. РОНО Ксения Анисимовна Алексеева нас встречает замечанием за это опоздание. На путях стоят 3 вагона, у путей школа Н.И.Высоковской. По внешним признакам видно, что дети давно здесь: бегают, борются. Педагоги непрерывно делают замечания. Через полчаса и наша школа приобретает такой же вид. Нет бугеля, и за ним послали. Кондукторша предлагает "для тепла" сесть в вагон. Садимся в полном порядке по бригадам. На всех мест не хватает. Дети чередуются. Вдруг видим, бегут к обычным рейсовым вагонам. Наш трамвай быстро пустеет. Мы устремляемся за детьми. Оказывается, зав. РОНО задержала маршрутный вагон. Он переполнен частной публикой. Втискиваюсь в последнюю минуту. Директор и часть ребят остаются. Тут уже спутаны не бригады, а школы. Часть ребят "смылась". У Октябрьского вокзала мы в 10 1/2 ч. По дороге директор Е.Т.Федорова спрашивает меня, где надлежит слезать старшим. Я не знаю. Решаем ехать до кольца, куда едут четвертые классы. Сходим там. Детей строим. Милиционер просит убрать их с улицы, так как здесь непрерывное движение автотранспорта. Куда? Распорядителей нет. Негодую на организацию и делюсь этим с М.Н.Чуркиной. Е.Т.Федорова останавливает: "Неудобно так говорить, ведь это общегородской воскресник, организованный горкомом комсомола". Тем хуже. Иду искать организатора и, найдя какого-то парня, требую скорее дать работу замерзшим детям. Один класс получает задание поднести кучу дров к трамвайным путям, другой от меня уводят. Дети работают великолепно. Таскают тяжеленные балки. Рядом товарищи Вишневский, директор 10-й школы, и Федоренко, инженер РОНО, - они принимаются ломать дом и требуют, чтобы дети отошли. Но куда? Наши бревна и доски лежат именно здесь. Брожу по участку и при виде разрухи невольно начинаю думать о непрочности человеческого бытия. Под ногами лежат разнородные предметы: лукошко, полное пуха (мне кажется, его собирала какая-то старушка), огромная икона (библейский сюжет Христова Воскресения), и рядом потертый багажник.

Кто-то растопил костер, в нем тлеет валик с дивана. Оборачиваюсь, иконы нет, будто и не было. Как поступить, если кому-то вдруг пришло бы в голову сжечь ее? Я не верующая в обыкновенном смысле слова, так сложилась жизнь моя и окружающих. Но каждый из нас понимает, что "там" что-то есть, недосягаемое: мир бесконечен и не может быть даже в малой части охвачен условностями нашего сознания. Помнится, еще недавно, в Пятилетку безбожия, школьников учили ломать и сжигать иконы и агитировать старшие поколения стать атеистами. Но ведь за этой методикой дикое варварство. Кто-то из детей спрятал икону. Сказалось семейное воспитание, и мне остается только не заострять на этом внимания. А ведь не забылось еще время, когда всерьез обсуждалась идея отнимать детей у родителей и отдавать государству для "правильного" воспитания.

Задание выполнено, дети устали, хотят есть. Нашедший нас распорядитель говорит: "До двух часов нельзя уезжать". Но я увожу своих на 15 минут раньше срока. По дороге в наш трамвай втискивается Юра Артюхин, от него узнаю, что старшеклассники работали всего 1 час. Когда пришли в штаб, то оказалось, что их ждали к 8 ч утра на рытье окопов, и теперь не знали, какое задание дать. Вывод ясен: нельзя устраивать воскресников. Вот такие антипедагогические мысли.

XI.1942 г.

Думали, воскресник будет отменен, так как в четверг М.И.Барская со старшеклассниками на том же проспекте Обуховской обороны попала под бомбежку. Укрыться абсолютно негде было. Барскую осыпало стеклами. Провода оборвались, и трамваи не шли. Вернулись домой, не приступая к работе. В пятницу воскресник был отменен и поступила телефонограмма, что в воскресенье едут учителя без детей. Но в субботу было дано другое распоряжение: чтобы ехали V-X классы. Увы, IX и Х классы от нас выведены в школу Л.И.Шкорбутовой. Мне трудно с этим примириться. Там мои "перийцы".

В 6 ч выходим из школы. Везти поручено мне. Идем строем до площади Труда, и там без всяких приключений садимся в трамвай N 7. Очень тесно, но маршрутный трамвай вернее заказного. На месте нас ждут инспектор Р.И.Клейнер и зав. РОНО К.А.Алексеева. Задание для нас готово: подносить к трамвайным путям доски. Расстояние примерно как от Мойки до улицы Плеханова, придется попотеть. Ношу вместе с ребятами. Это на них чудесно действует. Мне очень трудно, но Ксения Анисимовна и Л.И.Шкорбутова носят балки, а это еще тяжелее. В последнюю минуту, когда учителя и ученики, работавшие прекрасно, устали и радовались близкому отъезду, кто-то дал новое и явно не выполнимое задание. Энергия у ребят сразу упала. К счастью, решение было отменено и ребята отпущены раньше намеченного на 1 1/2 ч за хорошую работу. Мальчики проявили массу изобретательства: добыли две тележки и возили на них дрова. Я доплелась едва-едва до школы.

XI.1942 г.

Опять тревоги. Вчера вечером было целых две. Палят зенитки. Тяжело. Нервы устали. Страха нет. Первый обстрел, сильный, в районе Литейной, говорят, вызвал панику. Катя видела попадание снаряда в здание и испуг прохожих. Школьное бомбоубежище действует. Сейчас уже не видишь в городе прошлогодних картин: мамаши влекут ребят в бомбоубежища. Теперь там холодно и темно. Сейчас частая картина: прохожий тащит мешки с овощами или с досками-дровами. Интересны наши окраины: буквально деревянные Помпеи.

В 4 ч общегородская конференция учителей в лектории. Повестка неизвестна. Иду с Бабенко. По дороге в закрытом распределителе покупаем за 9 руб. 50 коп. лампу-коптилочку - это чернильница-непроливайка с держащейся на проволоке стеклянной трубкой.

I.1943 г.