А мне мучительно стыдно есть свой хлеб, так как мой-то кусочек больше, чем у многих.

КРОВЬ

Иду сдавать кровь в институт. Когда-то такой блестящий, насквозь гигиеничный, он теперь неузнаваем: холодно, темно. Санитарки и сестры в ватниках или сомнительной чистоты платках поверх халатов. Увидела его без света, с лампами-коптилками. Операционная, буфет и столовая в подвалах. Институт пострадал в одну из бомбежек. Уборные на замке - нет воды. И в этой обстановке, как на фронте, идет большая и интенсивная работа.

Сопоставлю по памяти меню обеда в июле и ноябре 41-го г. Июль: перед взятием крови стакан чая с тремя кусками сахара и белой сайкой, обед чудесный - наваристый рассольник с потрохами. На закуску свежая икра или селедка. На 2-е большой кусок курицы с рисом под белым соусом и затем стакан какао. Ноябрь: вегетарианский суп со свежей капустой и сметаной, конская, очень грубая, колбаса с безукоризненно белыми довоенными макаронами и компот из урюка. Какой обед ценнее? Несомненно, ноябрьский, когда единственный раз в месяц ели досыта. Хлеба 200 гр.

В кабинет гинеколога врывается женщина-скелет, бросается на стул и истерично говорит, называя врача по имени-отчеству: "Вы моя последняя надежда, я ведь умираю, муж уже умер, а я должна сохранить себя для ребенка. И как врач я понимаю: мое единственное спасение в том, чтобы мне влили крови". Он тяжело идет к зав. донорским отделом. В кабинете N 1 я слышу их разговор: это немыслимо, вся кровь на учете. Как он ей это сообщит, не знаю. Я бы рискнула сдать дополнительно, но - кому? Бойцу. Лично близкому человеку. Или тому, чья жизнь представляет действительную ценность для остальных... Вот какое жестокое время.

Чай, увы, без сахара. Ломтик хлеба и 3 соевых конфетки. Донорский обед в январе 42-го оказался таков: 200 гр. хлеба, суп из соевой муки с хлопковым маслом, колбаса из сои с кониной, мягкая и невкусная, и чудный сладкий кисель.

I.1942 г.

Захожу к Л.А.Карякской, на Старо-Невский, хочу узнать о смерти Б.Е.Дегена, общего знакомого. Печальная картина: она мыкается с опухшим отцом. Пилит и перетаскивает дрова, носит чистую и грязную воду. В квартире грязь и холод. Мне Л.А. ужасно обрадовалась. Сейчас так важно услышать бодрое слово. Мы все друг другу очень нужны, чтобы не потеряться. Б.Е. жил у себя, но часто приходил. Чувствовал себя очень скверно, два раза падал в обморок. Б.Е. мечтал улететь с Л.А., которая вот-вот должна эвакуироваться со своими малолетними детьми. Артамонов обещал и устроил это: однажды из ИИМКа позвонили, что утром приедет машина для поездки на аэродром. В 5 ч утра Б.Е. пошел собирать вещи на квартиру и не вернулся. Упал без чувств на улице. Видно, сил уже не было как следует собрать вещи - узел, обмотанный кое-как осенним пальто, был найден при нем. Бездыханного, его доставили на пункт. Там оказалась знакомая женщина, она все сделала, чтобы привести его в сознание. Тщетно. Труп вынесли во двор. Здесь его и нашла Л.А. К счастью, он не был обокраден: карточки, триста рублей денег и все документы были целы. Л.А. повезла его в жилищно-арендное кооперативное товарищество на салазках. Это было мучительно: салазки маленькие, ноги волочатся по земле. По дороге в жакт, жилищно-арендное кооперативное товарищество, Л.А. приняла решение: отказаться от похорон. За рытье могилы берут до 600 гр. хлеба + от 200 до 500 руб. денег; гроб делается тоже за хлеб. Везти на кладбище надо самой на салазках.

Управхоз позволил Л.А. положить тело в пустое торговое помещение. За этими телами приезжают по ночам и отвозят их на кладбище. Но приезжают редко, так что накапливается их очень много. У нас в доме за одну ночь умерло 11 человек. Хорошо, что стоят большие морозы. На кладбищах экскаватор роет траншею, и туда спускают все свезенные трупы. Пустые гробы остаются на поверхности. Они еще послужат. В порядке трудовой повинности население засыпает эти траншеи. Очень распространено оставление, подкидывание трупов, чтобы избавить себя от всех хлопот (за свидетельством о смерти отца мой бывший ученик Костя Мельников простоял в загсе пять часов). Недавно нам подкинули труп в пивной киоск на углу Мойки и Дзержинского.