Ночью длительная тревога. Сброшены бомбы на старом невском, на чернышевом переулке и еще где-то. У нас зенитки бьют сравнительно тихо.

ПОЛИТИЧЕСКИЙ АНЕКДОТ

В 1920-е годы на моих глазах был арестован мужичок, который на вокзале умудрился балагурить под балалайку:

Едет Ленин на машине,

Свесил руки до колес.

- Ты куда, кудрявый, едешь?

- Еду забирать овес.

Из среды юристов мне недавно принесли анекдот. Груб, но остроумен. Самый факт появления политического анекдота радостен. Мы их давно, давно не слышали.

"Красноармеец идет по Пушкину после его взятия немцами. Идет с немцем-конвоиром и вдруг заявляет, что ему необходимо по малой нужде. Конвоир возмущен: "Это недопустимо на улице города". Красноармеец, не обращая внимания, занялся этим делом. Немец удивляется: "До чего не организованы русские". "Что правда, то правда, - отвечает красноармеец. - Будь мы организованы, давно бы это делали в Берлине"".

События 21.I.1943 г. - иллюстрация к этому. После второго урока удается провести приуроченную ко Дню Ленина линейку старших и вручаем Красное знамя VII классу за I место в учебе. Но затем телефонограммы с распоряжениями: директору - в РОНО, пионервожатому - в райком ВЛКСМ. Тем самым сорваны линейка младших и прием в пионеры учеников IV и III классов, к которому они так усиленно готовились. Тревога срывает и доклад о Ленине в VI классе. Пионервожатая в трансе: 23.I.1943 г. надлежит провести три утренника для разных классов, а накануне требуется послать детей в лазарет - выздоравливающие бойцы в эти дни требуют артистов. И надо еще для школьного вечера организовать выступления участников боев под Ленинградом. Но и на нем без детской самодеятельности не обойтись. Но ведь она без подготовки невозможна. Райком посоветовал: "Используйте елочную". Но это - не знать психологии детей. А самое интересное: распоряжения на нас продолжают сыпаться, когда дети уже ушли по домам. Концерт в День Блокады (то есть снятия ее) показал по явке учащихся, что детям, особенно старшим, больше всего хочется сейчас быть дома. Столько всего пережито, и самое страшное, наверное, уже позади - осмысливается это, понимается нашими мальчишками и девчонками в силу детской природы большей частью не на мероприятиях, а укромно, дома, в родных стенах.

Своей грамоты Ленсовета никак не могу получить. РОНО отсылает в ГорОНО, там школьному сектору ничего не известно, но зав. школьным сектором дает телефон кого-то другого, а тот "дугой" - удивляется: откуда ему знать, если зав. сектором не знает... Думаю немного потерпеть головотяпство и написать в Ленсовет. То же с представлением к медали "За оборону Ленинграда": мы спешно составили списки, написали характеристики, все это продержали в РОНО 3 дня и вернули - нужны лишь краткие аннотации. Нет, тот анекдот, действительно, политический.

ЗАЖГЛОСЬ ЭЛЕКТРИЧЕСТВО

Это уже сказка. Этого не может быть. 21 января в квартире зажглось электричество... Сразу видно стало, как пусто в комнате, если не считать валяющихся книг. И неуютно, и счастье.

I.1943 г.

Дети ходили в госпиталь со своей самодеятельностью. Раненые очень довольны. Сегодня из РОНО принесли мне письмо Савранского. Ровно через год пишет: "Несколько слов о злополучной кампании по сбору продуктов для ленинградских учителей. По получении от Вас открытки был разослан призыв по всем областям о сборе продуктов. По Вологодской области собрано значительное количество яиц. В других областях собрано было много лука, сушеного картофеля, грибов и т.д. Но переслать все эти продукты не удалось. Не принимают ни по железной дороге, ни на почте. Яички были переданы в госпиталь, а остальные продукты до сих пор хранятся в обкомах учительских союзов. Никак не найдем путей для переправы их в Ленинград. Получился какой-то заколдованный круг. Кстати сказать: все учительство горячо отозвалось на наш призыв и охотно включилось в оказание помощи ленинградским учителям".

Читаю письмо вслух. Р.И.Клейнер возмущена "ненаходчивостью". Бабенко говорит: "Письмо, быть может, написано под влиянием снятия блокады, встреча становится реальной, и может быть неловко". Помнится, посылки от наших знакомых, высланные из Ташкента 15.VIII.1942 г., были в Ленинграде 17.IX.1942 г. Правда благодаря очередной путанице, не иначе, попали в другие организации.

I.1943 г.

Очень утомительные дни. Обстрелы и частые, мучительные тревоги, сменяющие друг друга с вечера до утра. Особенно тяжела была ночь на сегодня, длившаяся вечность. Вчера в 9 1/2 ч вечера вернулась с работы Катя и ушла сидевшая у меня Алла Гурбанова. Около 10 ч рванула нервы тревога. Палили зенитки, но недолго. "Тихая тревога". В 12 ч отбой. По радио передача "В последний час" - о взятии нашими Воронежа, и затем вновь тревога. Пальба пошла очень сильная. Стекла в окнах дрожат. Вот-вот они разлетятся вдребезги. И вдруг что-то из "бывалого", памятного по прошлому году: дом наш качается до основания, и подряд несколько глухих взрывов, и тут же близко, близко. Гаснет электричество. Вопреки всякой логике я скорее укладываюсь спать - тепло постели успокаивает, да и усталость берет свое. Тревога длится до 6 ч утра. В такие ночи даже если не можешь спать, ты все же проваливаешься несколько раз, как в ямы, в глубокий сон. Опять толчок и звон, и снова бодрствуешь в черных стенах.