Структура духовного мира и логика его становления 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Структура духовного мира и логика его становления



Эмпирически очевидно, что духовный мир разных индивидов различен (что и делает их различными личностями), откуда следует возможность его структурности и даже разноуровности, и логично предположение о развитии духовного мира, как лич-

 

 

ности, так и человеческих сообществ. Наша задача состоит теперь в том, чтобы представить духовный мир и духовную жизнь личности как динамическую систему, структура которой отражает также и логику его развития.

Духовный мир – это мир стремлений. Экзистенциальное состояние стремления реализуется в трех фундаментальных душевных качествах человека – когнитивных, чувственных и потребностных стремлениях. Они составляют стержневые составляющие духовного мира и его становления. Их конкретное формирование и наполнение содержанием и есть процесс становления духовности – от бездуховности до возможной высшей духовности. В предлагаемой модели выделим пять уровней сформировавшейся структуры и, соответственно, пять этапов формирования.

 

8.4.4.1. Исходный уровень: витально-биологический. Предлагаемое название уровня не означает, что в модели заложена материалистически-биологическая предпосылка, постулат об исходной биологической (тварной) природе человека. Речь идет лишь о том, что в природе человеческой экзистенции есть свойства, которые характеризуют ее как жизнь телесную.

Когнитивная составляющая на этом уровне – ощущения (зрительные, слуховые и т.д.) и восприятия; мышления нет, поэтому ощущения и восприятия не образуют созерцания, не являются опытом. Тем не менее когнитивная способность выполняет витальную функцию ориентировки в мире. Соответственно стремлений здесь нет, факты ощущений и восприятий не являются следствием внутренних побуждений, а только результатом витально-соматической организации.

Чувственная составляющая на этом уровне – это витальные чувства: инстинкты, такие как голод, боль, сексуальное влечение, соматическое удовольствие или дискомфорт. Лишь влечение к пище и сексуальное влечение имеют здесь формальное сходство со стремлениями, но таковыми все же не являются, так как не основаны на ожидании. Это только соматические состояния, имеющие витальный, но не экзистенциальный характер.

Потребностная составляющая здесь реализуется в трех витальных потребностях: сохранения и поддержания жизни, прод-

 

 

олжения родовой жизни и самоутверждения. Они воплощаются в инстинктах питания, половом и в вытеснении конкурента из жизненной ниши.

Эти содержания стержневых составляющих обеспечивают жизнь, но не формируют дух. Живой индивид, полностью находящийся на этом уровне, не является человеком. Но в человеке, обладающем сознанием и духовностью, этот уровень сохраняется как бездуховный момент экзистенции, который всегда присутствует и взаимодействует с высшими уровнями. Он может присутствовать как в прямом, так и снятом виде. На этом уровне человек определяется как живое существо, но не знает себя в качестве человека (знания вообще нет). В онтогенезе этот уровень эмпирически соответствует состоянию ребенка до начала понимания им речи.

 

8.4.4.2. Второй уровень: витально-экзистенциальный. На этом уровне когнитивные способности обогащаются языком, мышлением и интуицией, следовательно, имеются сознание и познание. Появляется когнитивное стремление, которое реализуется в воображении. Внутренний духовный мир становится фактом в качестве идеаторного содержания сознания.

Чувственная составляющая обогащается за счет приобретения несоматичеких чувств, принимающих характер переживаний. Такие переживания как любовь и ненависть, жалость и зависть и т.п., непосредственно экзистенциальны, но еще и витальны, поскольку выполняют функцию адаптации. Возникают и ожидания.

Потребностная составляющая обогащается за счет двух новых зкзистенциально-витальных потребностей: познавательной и потребности в персонализации.

Познавательная потребность выражается стремлением к знанию и реализуется в поиске, постановке вопросов, задач. Появляется познавательная деятельность и ее результат—знание. Знание объективируется в языковой форме и становится основой объективного духа, общественного сознания, появляется социальная память. Под знанием в данном контексте следует иметь в виду все объективированные в языке (в широком смысле) формы культуры – как технологические знания о вещах, так и мифы, легенды, верования, предрассудки и т.д. Индивид погружается в эту стихию объективного духа.

 

 

Потребность в персонализации внешне выглядит подобной потребности в самоутверждении предыдущего уровня, фактически же она в своем экзистенциальном существе противоположна ей. Она заключается в том, что человек хочет, чтобы его признали личностью, считались с его индивидуальностью, тем самым он как бы утверждается на своем месте и в своем качестве среди людей. Если в процессе самоутверждения первого уровня индивиды отталкиваются, взаимно вытесняют друг друга, их притязания игнорируются, то здесь, наоборот, именно мнения других становятся средством самоутверждения. Эта потребность имеет колоссальное значение в становлении духовности. Именно она становится фактором становления “признающего и всеобщего самосознания” (Гегель): “Влечение показать себя в качестве свободной самости и быть в качестве такового для другого – это процесс признания” (42, с. 220). Материальная потребность и нужда сводят людей лишь внешне. “Люди должны поэтому стремиться к тому, чтобы найти себя друг в друге. Но это не может произойти, пока они остаются во власти своей непосредственности, своей природности, ибо последняя есть то, что разобщает их друг с другом и препятствует им быть в отношении друг друга свободными” (42, с.221). Что поднимает людей с этого уровня? То, что люди не обходятся друг с другом как с чем-то предметно-вещным. А это как раз и выражается в стремлении получить признание другого в качестве самости, личности, в котором сознательно или бессознательно – уже признана самость другого. “Только так осуществляется истинная свобода... я только тогда истинно свободен, если и другой свободен и признается мною за свободного. Эта свобода одного в другом соединяет людей внутренним образом” (там же). Но ведь свобода – это важнейший признак духа. Здесь, в этих отношениях, он и становится. Конечным результатом этого взаимного признания становится начало духовности. Благодаря описанным когнитивным, чувственным и потребностным способностям и стремлениям человек осознает себя человеком, переживает себя и свою жизнь. Возникает субъективность в форме субъектности, т.е. человек становится свободным психологически. При этом нет еще подлинной субъективности как свободы в контексте преодоления себя, так как не положена еще внутренняя раздвоенность личности. Рассмотрен-

 

 

ные два уровня становления духовности коррелируют с 3-х уровневой картиной жизнедеятельности по Мерло-Понти (125, с. 36), хотя и не совпадают с ней полностью по содержанию и особенно по мотивировке.

 

8.4.4.3. Третий уровень: социально-экзистенциальный. На этом уровне дух выступает как мир свободы, формируется вторичная субъектность. Когнитивная составляющая базируется на объективном знании, хранящемся в уже сложившейся социальной памяти. Здесь актуально существует то, что Н. Гартман называет объективным духом, а К. Поппер‑ “третьим миром”, – объективированный мир культуры, который становится для индивида ближайшим миром. Формируется общественное сознание в полурефлексивных формах религии и искусства. В чувственной компоненте появляются такие, социальные в своей основе, чувства, как чувство (стремление) свободы, ответственности, “чувство нормы” (переживание запрета, его наложения и снятия). Свобода плюс нормы и запреты составляют специфическую основу переживаний на этом уровне. Закономерность, экзистенциальность норм в бытии духа отмечал Э. Гуссерль: “Постоянная направленность на норму внутренне присуща интенциональной жизни... личности... Она... реализуется как необходимый процесс развития и распространения духа общезначимых норм” (55, с.104).

Формируются и иные чувства, направленные на другого – милосердие, негодование, энтузиазм и т.п. Мир потребностей и потребностных стремлений обогащается за счет имеющих ярко выраженное социокультурное содержание: потребность в богатстве, власти, предметах комфорта и т.п. В совокупности этих параметров во внутреннем мире возникает в качестве доминанты ориентация на “признанное бытие”. На этом уровне человек переживает и знает себя как социальное существо, средоточие культуры. Здесь духовно преодолевается природность человека, “отодвигается в сторону”, отчуждается от него, заменяется продуктами собственного творчества. Именно здесь, в общении, в самосравнении с другим, в противопоставлении другому, в опосредовании признанным бытием человек переживает себя как индивидуальность. Самосознание, общение, рефлексия становятся нормой духовной жизни. Я и Мы, Я и Они основа бы-

 

 

тия, события с другим. Возникает первичная (родовая, общая, одинаковая для всех) субъективность как свобода в зоне выбора и колебания в этом выборе. Этот уровень экзистенциален в том смысле, что он независим от индивидуальных особенностей (образование, социальное положение и т.п.). Он является социальным не в смысле механической ролевой социальности, а в том, что базируется на диалоге Я и Ты, на обнаружении Другого как сознающего, на приобщении к его опыту, на переживании себя в единстве с Ты, Они, Мы. Бытие личности сформировалось как со-бытие с Другим.

Социальность проявляется также и в появлении мира идеальных сущностей, символов сознания как детерминант духа. Третий уровень (как и предыдущий второй) связан с повседневным сознанием, но специальное (фокусирующее) сознание становится главной детерминантой. Это влечет раздвоение сознания: созерцание + интеллект, раздвоение человека: душа + тело. Тело и созерцание имеют дело с предметами, душа и интеллект – с идеальными сущностями. Формируется взаимная фантомность созерцания, переживания и мышления. Бытие человека становится проблемным, озабоченным этой раздвоенностью, что и дает импульс к формированию следующего уровня духовного мира.

 

8.4.4.4. Аксиологический уровень духовности (дух как мир ценностей). Особенность этого уровня духовности – интегрированность когнитивных способностей, чувствований и потребностей в единое духовное целое в интересах, ценностях, идеалах, верованиях и в стремлениях к ним. Мир стремлений многообразен и полнокровен – это мир духа в прямом смысле. Здесь уже реализован закон, что “человек не может остаться тем, чем его сделала природа, если он должен стать человеком”. Ступени формирования духовности – это ступени превосхождения тварности человека (его природности).

На четвертом уровне получает оформленность индивидуальная субъективность. В чем это состоит? Интересы, ценности, идеалы, верования составляют мир духовных мотиваций, некоторые внутренние рамки (в отличие от внешних, образованных нормами и запретами). Возможность выбора действий, выходящих за нормы, выражает социальную (родовую) субъективность.

 

 

Но это не есть преодоление себя и тем самым еще не свобода как внутреннее состояние, а как внешнее, произвол. Свобода же в мире собственных ценностных ориентаций есть подлинная индивидуальная субъективность. Понятие субъекта при осмыслении этой ситуации существенно преобразуется. Декартово понимание субъекта как мыслящего начала должно быть заменено иным, экзистенциальным. Показательна трактовка М. Шелера. Субъект, по его мнению, конституируется двумя моментами: восприятие себя как “сдвинутого с места” и потерявшего ценностные ориентации. Это – духовный кризис, выход из которого в создании новой шкалы ценностей. Этот процесс, по Шелеру, детерминирован не миром, а трансценденцией, человек должен отождествить себя с ней. (158, с.61). В этом процессе человек выступает как субъект в наиболее глубоком смысле. Его субъективность проявляется в этих переоценках ценностей. Неверно было бы трактовать “сдвинутость с места” и “кризис” негативно, как некую духовную болезнь. Ведь еще Гегель заметил (и справедливо!), что “противоречие, раздвоение принадлежит к природе духа” (42, с. 41). Во внутреннем противоречии ценностных ориентаций наиболее очевидно проявляется активность духа: в этом процессе происходит творчество. Ссылка Шелера на выход в трансценденцию это подчеркивает: человек как бы преодолевает сам себя. Это и есть высшая свобода и субъективность. В МЕР, конечно, ссылка на трансценденцию не обязательна, достаточно указать на преобразование мира ценностей. Конечно, в реальной жизни может быть не преобразование, а разрушение (моральная деградация, угасание эстетического чувства и т.п.). Но это принципиально иной процесс, тоже встречающиеся в бытии человека, это деградация духовности, распад личности.

Еще одна сторона духовности на этом уровне может быть рассмотрена в связи с концепцией недоадаптации Ш. Мунье. Он рассматривает отношение между объектом (миром) и субъектом (личностью) как чреватое двумя опасностями: полной адаптацией, когда субъект не свободен (и тем самым не субъект), и дезадаптацией, когда субъект теряет связь с миром и тем самым – реальность. Наилучшее отношение – недоадаптация: оно позволяет субъекту “идти дальше”, “иметь будущее”. Недоадаптация образует зазор, “единящую дистанцию”, “живое про-

 

 

странство” как “способ интимного бытия нашей активности” (158, с. 55). Это рассуждение замечательно тем, что связывает субъективность именно с выходом за пределы собственного внутри-для-себя, т.е. с творчеством. Идея вполне аналогична в общем логическом смысле – шелеровской.

Эти примеры‑конкретные формы описания бидоминантности Я, которая создает внутреннюю напряженность жизненного мира и духа. Духовность выступает здесь как внутреннее беспокойство, противоборство, “борение духа”, а не как гармоничная система стремлений. Саморефлексия, самооценка Я тут присутствуют как сомнение, колебание, ведущие к сменяющимся выборам, к “пульсации свободы”, т.е. субъективность здесь является наиболее напряженной и продуктивной.

Но где основания этой активности? Ссылки на трансцендентное или на эмпирические обстоятельства возможны, но не обязательны. МЕР требует найти источник в сфере сознания. То, что за границами сознания, лишь пред-полагается мышлением. Феноменологически очевидно, что конечным основанием ценностей являются чувствования (переживания). Переживание ни к чему другому не редуцируется, не имеет ни внутренней, ни внешней структуры и в этом смысле непосредственно, просто, абсолютно и императивно. Чувство либо есть, либо его нет – ни то, ни другое не может быть ни оспорено, ни подвергнуто сомнению. Это относится как к витально-биологическим чувствам, так и к высшим. Состояние “сдвинутости с места” сначала переживается и лишь потом знается. Переживание имманентно духу и спонтанно. Свое основание оно имеет только в самом себе. Спонтанность чувств – последнее основание формирования ценностей и их изменения, если речь идет в рамках феноменологии. Внешние детерминанты ценностных ориентаций (природные, социальные, событийные) могут быть представлены как интерпретации феноменологической данности.

Ясно, что этот уровень духовности непосредственно опирается на ценностные интенции (интендирование на ценности). Поэтому здесь происходит значительный отход не только от доминирующей роли повседневности, но и от определяющей роли рациональных представлений и решений.

Дух как мир ценностей и стремлений к ним выступает и как мир смыслов: именно они становятся содержанием духа. Смыс-

 

 

лы возвышают дух над экзистенцией. Однако смысл здесь не следует понимать как содержание идей. Полагание ценностей – вот в чем заключается здесь осмысливание экзистенции. Нечто имеет экзистенциальный смысл, если является для меня ценностью. Ценность лежит в основе смысла, хотя и не совпадает с ним. Смысл не обязательно должен быть понят, ему достаточно быть, т.е. переживаться. Мир смыслов – это реальный внутренний мир, в котором личность реализуется. Мир смыслов и сама личность как духовная монада на этом уровне совпадают. Они имманентны друг другу. Нетрудно видеть, что этот уровень духовности целиком опирается на ценностный уровень интендирования сознания. Здесь человек осознает себя как нечто большее, чем природное и социальное существо, но, тем не менее, – самодостаточное.

 

8.4.4.5. Высший уровень духовности. С понятием духовности обычно связывают нравственную оценку: духовный человек – хороший, нравственный; бездуховный – низменный, безнравственный. Для этого есть основания, но в своем анализе мы от этого отвлекаемся. Поэтому “высший уровень духовности” здесь не следует рассматривать как обозначение “наилучшего качества человека. Это означает лишь завершенность структурирования духовного мира личности.

В качестве признака высшего уровня мы полагаем стремление к бесконечному или трансцендентному. Психологически переход к этому уровню базируется на процессе так называемого “выхода за мотивацию” (102). Суть его в том, что при наличии избыточных возможностей в деятельности спонтанно могут порождаться надситуативные мотивы и цели, выходящие за рамки исходной мотивации. Эта психологическая идея может быть обобщена, а именно: само формирование духа и духовности может быть рассматриваемо как постепенное формирование мира надситуативных мотивов (стремлений!).

Додуховный уровень бытия целиком адаптивен и ситуативен. Формирование “этажей” духовности – постепенное освобождение от “чистой” адаптивности и замещение ее свободой и творчеством. При достижении высшего уровня происходит полный выход за пределы практических (ситуативных) мотиваций и переориентировка сознания на поиск абсолютных ценностей.

 

 

Когнитивные стремления ориентируются на Истину (а не на частные истины), чувства стремятся к Благу, Любви, Красоте; потребности – к абсолютному вечному Сущему. Нетрудно видеть здесь некую религиозную тенденцию стремления к Богу. Однако такое утверждение было бы не вполне точным. Общий смысл перехода к высшей духовности – погружение в предельные проблемы, а оно возможно в двух формах: в форме философского самосознания (рефлексии) и в форме мирочеловекосовпадения (религия). Поэтому существуют две формы высшей духовности – философская и религиозная, которые логически (но, конечно, не психологически и не жизненно) следует рассматривать как равноценные,.т.е. в плане определения духовности философия и религия не могут “состязаться” за первенство.

Философская рефлексия погружает нас в предельные проблемы как бы внешним образом. Человек преодолевает себя в мысли, озадачивая себя проблемой бесконечного и трансцендентного начала, которое необходимо постигнуть, и при этом наталкивается на вопрос: а постижимо ли оно? Этот вопрос не может быть “оставлен позади” как решенный, поэтому “вопрошание” – судьба человека: вопрошание о смысле бытия (Хайдеггер). В этом качестве (как вопрошающий о смысле бытия) человек осознает себя как метафизическое существо. Он осознает и переживает себя как бесконечное и абсолютное, как Все. Но это происходит рефлексивно, на уровне знания, т.е. речь идет не о каком-то фактическом тождестве с высшей абсолютностью, а о внутренней бесконечности его самости. Здесь, естественно, может возникнуть (и в истории философии постоянно возникает) мотив Бога. Тогда случается взгляд на себя и мир, подобный персонализму: божественная трансценденция – неопределенный предел человеческого мира, выражающий смысл и перспективу бытия. Духовный мир личности открыт этому высшему бытию. При этом человек остается рефлексирующей монадой, самодостаточной и самотворящей.

Вторая форма высшей духовности – мирочеловекосовпадение – не рефлексивна, человек переживает (чувствует) себя сакральным существом. Религиозный экстаз, погруженность в чувство совпадения или общения с Богом – конкретные формы такой духовности. Они базируются на мистическом опыте. В восточных религиях это идеал нирваны.

 

 

Две формы высшей духовности выражают одно и то же состояние духа, поэтому и составляют один уровень. В истории философии их мыслили как различные. Так, Гегель ставил философскую рефлексию выше религии в иерархии абсолютного духа, а религиозные философы (например, Соловьев, Бердяев) религиозное начало возвышали над философским сознанием. На наш взгляд, это однопорядковые состояния духа, ибо означают стремление выйти за свои индивидуальные пределы к трансцендентному, поиск высшего смысла, который сам становится смыслом жизни конкретного человека. Значение этого ярко сформулировал В.В. Налимов: “…мы готовы признать право на существование вопросов, не имеющих ответов. Такие вопросы создают вокруг сознания человека ту напряженность семантического поля, которая позволяет вести поиск смыслов. А в поиске смыслов и состоит прежде всего смысл нашей жизни” (138, с.20). Правда, последние слова слишком категоричны. Было бы более адекватным другое утверждение: когда смыслом жизни становится поиск ее смысла‑это свидетельствует о достижении человеком высшего уровня духовности. При этом мы воздерживаемся от всяких оценок с точки зрения эмпирического значения этого факта: хорошо это или плохо, желательно или нет. В реальной жизни бывает по-всякому.

Сказанное выше – идеализированная модель, которая представляет конечный дух в статике как многообразие сосуществующих сторон и моментов, равнозначащих и равноценных в его составе. Полноценный, полнокровный конечный дух, как бы замкнутый в себе, предполагает наличие в себе всех этих моментов. При этом они не имеют четких границ, взаимопроникают друг в друга. В этом смысле неразвитость какого-то момента означает “болезнь духа”. Конечно, эмпирически человек без поиска предельных оснований возможен, а без первых “этажей” невозможен. Поэтому первые кажутся более фундаментальными. Эмпирически так оно и есть, но мы ведем здесь речь о понятии конечного духа, а в нем все его определения одинаково необходимы. Достижение этой полноты реализуется в личном и часто мучительном опыте, так что конечный дух оказывается, по существу, бесконечным в смысле открытости будущим обретениям. Завершенность же – в эмпирико-психологическом плане возможная – означает конец духа, ут-

 

 

рату им своего отличительного признака – беспокойства, активности, свободы. Духовность становится иллюзорной.



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2016-12-30; просмотров: 271; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 44.200.82.195 (0.028 с.)