Концепция братства как особенность мировосприятия сибиряков

Идея братства – содружества равных людей – играет огромную роль в формировании свободолюбивого народа Сибири; крепкая связь между людьми здесь основана не на отношениях господства и подчинения, а на представлении о тождестве. Это нашло отражение в фольклоре и в многочисленных художественных произведениях.

В словаре В.И. Даля брат – «каждый из сыновей одних родителей, друг другу, а также сестрам своим, или детям тех же родителей»; «товарищ по званию, занятиям, ремеслу» (1, с. 124). В словаре С.И. Ожегова брат – «сын в отношении к другим детям одних родителей»; «товарищ, единомышленник» (2, с. 71).

В толковых словарях русского языка лексикографическое описание слова брат содержит главное значение, связанное с указанием на кровное родство, и вторичные значения, указывающие на близость социального положения, образа мышления и т.д.

В русском фольклоре лексема брат и ее производные встречается в огромном количестве. Интересны пословицы и поговорки, отражающие идею о равенстве «братьев» и крепкой духовной связи между ними. «Свой своему поневоле брат»; «Сапог лаптю не брат (не дружка, не чета, не ровня)»; «Волк коню не товарищ»; «Бог не свой брат, не увернешься»; «Смерть не свой брат, разговаривать не станешь»; «Доброе братство милее богатства».

В словаре В.И. Даля приводятся производные слова от лексемы брат с пометой вост.-сиб и сиб; они используются для обозначения жителей других регионов страны (инородцев) и представителей иных национальностей.

«Братский вост.-сиб. относящийся до инородцев, им принадлежащий. Братова сущ. ж. зап. братнина жена, невестка». «Братанчищ вост.-сиб. и сиб. болдырь, карым, роднич, метис, человек, родившийся от родителей двух разных племен, напр. русского и калмычки, киргизки, якутки, татарки и пр» (1, с. 124).

Сибирь испокон веков отличалась неоднородностью населения. В XVII в. Сибирь стали заселять русские: служилые люди, казаки, крестьяне. Условия, в которых оказались переселенцы, требовали осо­бого психического и физического склада (продолжительная хо­лодная зима, раннее замерзание рек и позднее освобождение их ото льда, непривычный состав пищи). На начальных этапах засе­ления происходил жесткий отбор, в результате которого сложи­лась особая историко-культурная общность в составе русского этноса – старожиль­ческая (3, с.165-166).

По словам классика А.П. Чехова: «Здешние жители – это беспорядочный сброд русских, поляков, финляндцев, грузин, голодных и оборванных, сошедшихся вместе не по своей воле и случайно, точно после кораблекрушения» (4, с. 149). «Они называют себя братьями, потому что страдали вместе» (Там же, с. 242).

Казаки в ходе завоеваний не предприняли никаких попы­ток для христианизации края. Более того, приводя в покорность царю очередную территорию, они заставляли присягать не на кресте, а на сабле (5, с. 245). У казаков принято обращаться к товарищам словом «браты». В народе говорят: «Казачье братство милее богатства», «Казаки не простаки, а вольные ребята», «У казаков в бою жизнь общая: одного ранило – всем больно». Национальная черта казаков – свободолюбие и чувство общности со своим братством.

Русские переселенцы наладили достаточно хорошие отношения с аборигенами; была налажена торговля, аренда и обмен орудиями труда и землей. Национальные отличия в культуре списывались на суровые условия ок­ружающей природы.

Начиная с XVI в. в Сибирь начали ссылать первых преступников; это практиковалось на протяжении пяти веков – в Русском царстве, Российской империи и СССР. После замены смертной казни вечной каторгой в середине XVIII в. ссылать сюда людей стали массово, при этом сама ссылка рассматривалась в первую очередь как средство заселения местности при ограничении свободного переселения.

В Сибирь были сосланы многие декабристы, участники восстания 1825 года, и тысячи поляков, участников восстания 1830-1831 и 1863-1864 годов; в 60-70-е годы сюда направили участников крестьянских волнений; здесь оказались и участники Революции 1905-1907 годов.

Во времена СССР сюда ссылали в большинстве случаев именно осужденных по политическим причинам; в 1939-1941 годы – целые группы жителей из Западной Украины, Западной Белоруссии, Бессарабии, Прибалтики.

Большинство ссыльных были образованными людьми, владели дефицитными для Сибири профессиями (врач, учитель, музыкант, журналист, инженер, экономист). Обосновавшись здесь, они организовывали различные новые виды производства, положительно влияли на развитие региона.

Известно, что сибиряки старались помогать нуждающимся, в том числе и переселенцам. Для каторжан местные жители вывешивали за окном продукты; в зимовье было принято оставлять пищу, соль, спички и дрова. В стихотворении Д.П. Давыдова, положенного в основу народной песни «Славное море – священный Байкал», отражается тема помощи ссыльным: «Хлебом кормили крестьянки меня, // Парни снабжали махоркой…».

Народная поговорка «Сибиряк – не тот, кто не мерзнет, а тот, кто тепло одевается». Слово «Сибирь» ассоциируется, прежде всего, с суровыми условиями существования – природными (тайга, холод, снег, топь) и социальными (ссылки, лагеря, каторга). Эти условия накладывают отпечаток на жителей края, вынужденных объединяться в тесные группы для борьбы с внешними условиями. «Образ сибиряка» включает наличие крепкого (сибирского) здоровья, силы духа, выносливости, мужества, трудолюбия. Также сибирякам приписывают такие черты, как гостеприимство, отзывчивость, щедрость, справедливость, терпимость, уравновешенность, неприхотливость и, конечно же, независимость и вольнолюбие.

Сибирь не знала рабства; здесь не было, в отличие от Европейской части России, крепостного права. По мнению Н.М. Ядринцева, большинство русских переселилось сюда, спасаясь о крепостного гнета. «Подле торной дороги, по которой со звоном кандалов гнали партии преступников, вилась незаметная лесная тропа, по которой тайком перебирался русский свободный переселенец или беглец»; «Положение ссыльного поселенца в Сибири было легче, чем участь крепостного крестьянина в Европейской России» (6, с. 164-165). Народная поговорка гласит: «Страшна Сибирь слухом, а люди лучше всех живут».

В произведениях русских классиков Сибирь всегда представлялась необъятным вольным царством с мужественными, трудолюбивыми и отзывчивыми жителями, непременно объединяющимися в группы для борьбы с внешними условиями.

Достоевский отделял Сибирь от всей остальной России: «Я командирован в Семипалатинск, почти в киргизскую степь… Нельзя ли мне через год, через два на Кавказ – все-таки Россия!» (7, с. 172).

Бальмонт путешествовал по Восточно­-Сибирской железной дороге, выразил свои впечатления в многочисленных письмах и стихах:

 

И ты пойдешь дорогой Ермака,

Пред недругом вскричишь: «Теснее, други!»

 

Поэт отразил в своих произведениях и специфику сибирского характера. Он сравнивает «ширь души» жителей с «простором Сибири»:

 

Сибирские леса – земная небу риза,

В разлитии степей сверкает песнь, звонка.

Там братски полюбил я легкого киргиза

И дымнотеплую кибитку калмыка.

Там каждый, подходя, мне улыбался вольно,

Там каждая душа собой являла ширь.

В фиалках, в ландышах, невестна, хлебосольна,

Простором исполин, великая Сибирь. (8, с. 143)

 

Е. Евтушенко выражает идею о том, что только общими усилиями можно создать что-то великое; замкнутость человека, «замочек с души», не позволяет сплотиться в единое целое. Важная черта достойного человека – умение делиться с другими – как и материальным, так и духовным:

 

Впрочем, был чемоданчик фанерный

С незаманчивым всяким тряпьем,

И висел для сохранности верной

Небольшенький замочек на нем.

Но в палатке у нас нетуманно

Заявили, жуя геркулес,

Что с замочками на чемоданах

Не построить нам Братскую ГЭС.

Виновато я сжалась в комочек,

И, на стройку идя поутру,

Я швырнула тот чертов замочек

И замочек с души – в Ангару! (9, с. 279-280)

 

Строительство Братской ГЭС проводилось с 1954 по 1967 год недалеко от старинного поселения Братск, основанного в 1631 как острог. Считается, что его название происходит от словосочетания «братские люди», в XVII веке так называли бурят русские землепроходцы.

К. Бальмонт отмечает, что население Сибири, представленное различными национальностями, представляет собой единое органичное целое: «Ты сто племен с единым в гуле звона, // Качнул, их замыкая в мудрый сказ».

Образ напевной, многоголосой речи присутствует и в стихах сибирских поэтов, например, томички О. Комаровой:

 

Только голос человечий

Рассекает этот панцирь.

…

Только песне Север дикий

Подчиняется пространством,

Только вздрагивает шкурой

Да колючкой бьет в глаза. (10, с.1)

 

В стихах сибирских поэтов присутствуют яркие образы единого народа. Например, у Н. Сазоновой идея братства воплощено в метафоре леса, которому противопоставляются отдельные деревья – разъединенные люди:

А все же судьба ли, судьбина

Не древу, но лесу дана:

Над кронами небо едино,

Земля под ногами одна… (Там же)

 

К. Лисовский сравнивает народ с могучими кедрами, которым не страшна непогода:

 

Стоят на горном перевале,

Стоят всем вьюгам вопреки,

Стоят и их никто не свалит,

На то они – сибиряки! (Там же)

 

Также автор говорит о важности осознавать себя частью народа:

 

И счастлив я – в дни радостей, невзгод

Быть каплей, малой каплей океана,

Которому название – Народ. (Там же).

С. Самойленко сравнивает братство, добровольный и крепкий союз, с разросшимся шиповником, охраняющим сад (народ и его традиции):

 

И тогда он сцепленьем ветвей

Образует подобие круга,

И его круговая порука

Крепче ружей ночных сторожей. (Там же).

 

И. Уткин осознает общность с народом, ценит братство превыше всего и считает за счастье не только жизнь в кругу единомышленников, но и смерть:

 

Славлю смерть у сопки Заозерной!

Ну, а я? Неужто – не в бою?

И не в братскую сойду могилу,

а позорно

На отлете где-нибудь сгнию?

…

Если посудить да разобраться,

Нелегко, товарищи, тому,

Кто боролся на земле за братство,

Под землей остаться одному... (11)

 

В последнее время в мире прослеживается тенденция к возвеличиванию индивидуализма и сепаратизма. Однако только сплоченный народ может справиться с какими бы то ни было внешними обстоятельствами, именно внутри него мы можем ощутить чувство нужности и сопричастности к великой цели. Концепция братства испокон веков была ключевой в мировосприятии сибиряков – жителей Сибири. Она представляется тем образцом отношений в коллективе, к которому стоит стремиться.

Список литературы

1. Даль В. В. Толковый словарь живого великорусского языка: в 5 т. Т. 1 / В. В. Даль / под ред. В. В. Пчелкина. – М.: Рус. яз., 1978. – 683 с.

2. Ожегов С. И. Словарь русского языка / С. И. Ожегов / под ред. Л. И. Скворцова. – М.: ОНИКС, 2005. – 1199 с.

3. Русские старожилы Сибири. Историко-антропологический очерк. – М., 1973. – С. 165-166.

4. Чехов А. П. Полное собрание сочинений: в 30 т. Т. 14 / А. П. Чехов / под ред. В. И. Кулешова. – С. 149, 242.

5. Скрынников Р.Г. Сибирская экспедиция Ермака / Р. Г. Скрынников. – Новосибирск, 1982. – С. 245.

6. Ядринцев Н.М. Сибирь как колония в географическом, этнографическом и историческом отношении / Н.М. Ядринцев / под ред. Л. М. Горюшкина. – Новосибирск, 2003. – С. 164-165.

7. Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений: в 30 т. Т.28 / Ф. М. Достоевский. – М., 1985, С. 172.

8. Бальмонт, К. М. Собрание сочинений: в 7 т. Т. 5 / К. М. Бальмонт. – М., 2010.

9. Евтушенко Е. А. Присяга простору / Е. А. Евтушенко / под ред. Л. И. Иоффе. – Иркутск, 1978. – 383 с.

10. Ходанец Л. И. Русская сибирская поэзия. Антология. ХХ век. [Электронный ресурс] / Л. И. Ходанец. – URL: http://www.rospisatel.ru/antologiya-sibir.htm (дата обращения: 12.04.2016).

11. Уткин И. П. Стихотворения. Россия – Родина моя / И. П. Уткин. – М., 1967