Великой отечественной войны (1941-1945 гг. )

В годы Великой Отечественной войны перед Советским Союзом стояла реальная угроза войны на два фронта, чему способствовали агрессивные замыслы милитаристской Японии – союзника Германии в Азиатско-Тихоокеанском регионе. В Маньчжурии была размещена самая мощная группировка сухопутных войск японской императорской армии. Несмотря на наличие у СССР договора о ненападении с Японией, миллионная Квантунская армия была готова напасть на СССР в любой благоприятный момент. Это зависело от того, насколько скоро войска вермахта и гитлеровских сателлитов смогут сломить сопротивление Красной Армии на восточноевропейском театре военных действий. В то же время, советское руководство не могло свободно осуществлять передислокацию войск с Дальнего Востока на советско-германский фронт из-за опасности ослабить боеспособность дальневосточной группировки войск, предназначенной для отражения японской агрессии. Таким образом, угроза войны на два фронта стала важным фактором, влиявшим на принятие советским руководством важнейших военно-политических решений.

Современная японская историография утверждает, что Япония якобы вела борьбу за освобождение народов Азиатско-Тихоокеанского региона и отрицает наличие агрессивных замыслов в отношении СССР [7; с. 208]. Анализ планов нападения милитаристской Японии на СССР позволяет разоблачить тезисы современной японской пропаганды, конечная цель которых –пересмотр итогов Второй мировой войны, отторжение от России островов Южно-Курильской гряды, оправдание возрождения японского милитаризма.

Разработку планов войны против СССР Япония начала еще в 1923 г. После японской оккупации Маньчжурии в 1931 г., генеральный штаб японской армии принял «Основные положения оперативного плана войны против СССР», который предусматривал быстрый разгром главных сил Красной Армии. В 1932 г. был разработан новый план войны против СССР на 1933 г. Исходя из того, что Маньчжурия стала плацдармом для нападения на Советский Союз, военное командование пришло к выводу, что японская армия готова противостоять силам Советов на Дальнем Востоке и Сибири [3; с. 8]. Новый план предусматривал внезапный удар, окружение и разгром отдельных подразделений Красной Армии на начальном этапе войны, ликвидацию советских баз ВВС и захват восточного участка Транссибирской магистрали [7; с. 209]. Планом на 1933 г. было определено, что против 4-5 дивизий, которые, по расчетам японского генштаба мог выставить Советский Союз в Приморье, японская армия будет иметь три дивизии в Маньчжурии и две в Корее [3; с. 8].

В 1936 г. началась активизация подготовки к войне уже по двум направлениям – северном (СССР) и южном (тихоокеанские владения США, Великобритании, Франции, Голландии). Это нашло отражение в принятых в июне 1936 г. двух документах японского правительства «Курс на оборону империи» и «Программа использования вооруженных сил». Одновременно с этим, у японского генштаба имелся уже новый план нападения на СССР: «План войны против СССР на 1936 год». План имел ярко выраженный наступательный характер и предусматривал с самого начала войны силами морской авиации разгромить советские ВВС Красной Армии на Дальнем Востоке и в результате мощных ударов лишить противостоящие советские войска боеспособности [3; с. 10-11].

Западное сообщество знало о происходивших в Китае и Маньчжурии «инцидентах». Министр иностранных дел Китая Ван Чун Хой определил в начале августа 1937 г. их отношение к японской экспансии в Азии следующим образом: «1. Америка — полное невмешательство и отказ от какой-либо коллективной акции. 2. Англия старается удержать Японию от дальнейшей агрессии в Китае. В Токио Англия сделала «дружественные» представления японскому правительству. Во всяком случае, Англия заявила Японии, что всякие переговоры между ними прекращаются… 3. Франция относится наиболее дружественно к Китаю, но не может решиться ни на какую акцию без Америки» [3; с. 15].

Начав агрессию против Китая, японцы сделали вывод, что «разрешение китайского инцидента затягивается» из-за помощи СССР Китаю. Поэтому в 1938 г. японский генеральный штаб начал новую разработку военных планов против СССР с учетом поражения на озере Хасан. План получил кодовое название «План операции № 8» и имел два варианта: вариант «А» («Ко») предусматривал нанесения первого удара в восточном направлении, вариант «Б» («Оцу») – в западном [7; с. 209].

Летом 1941 г. японский генеральный штаб разработал план «Кантокуэн» («Особые маневры Квантунской армии»), предусматривавший захват всего советского Дальнего Востока до озера Байкал. Япония планировала внезапным ударом военно-воздушных сил уничтожить советские авиационные базы на Дальнем Востоке и, завоевав господство в воздухе, нанести главный удар в районе Приморья, выйти в тыл Владивостоку, а затем во взаимодействии с флотом захватить его. Также планировался захват других городов и районов Дальнего Востока. Параллельно этому специальные группировки армии и флота Японии должны были захватить Северный Сахалин и Камчатку.

В ходе подготовки и реализации этого плана была проведена скрытая мобилизация и Квантунская армия была укомплектована по штатам военного времени. На маньчжурско-корейском плацдарме была сосредоточена почти половина императорской армии и треть авиации. К 1 января 1942 г. Квантунская армия насчитывала 1,1 млн человек, численность войск в Корее была доведена до 135 тыс. солдат и офицеров. На вооружении находилось: 1 000 танков, 5800 орудий, 1700 боевых самолетов [8; с.269]. Наступления не случилось, т.к. план гитлеровского блицкрига провалился, и Советский Союз одержал победу в Московском сражении. Япония же после нападения на Перл-Харбор, вступила в противостояние с США за тихоокеанские островные владения [7; с. 210]. Однако, от разработки планов нападения на СССР японская сторона не отказалась.

К середине июля 1942 г. японский генеральный штаб подготовил план под названием «Операция № 51». Замысел этой операции состоял в том, чтобы, добившись господства в воздухе, силами 1-го фронта прорвать линию обороны советских войск на восточном направлении – южнее и севернее озера Ханка – и захватить Приморье. Одновременно силами 2-го фронта форсировать Амур, прорвать линию обороны советских войск на северном направлении и, овладев железной дорогой на участке Свободный-Завитинск, не допустить прибытия подкреплений с запада. Осуществить данную операцию предусматривалось в течение 2-х месяцев [7; с. 210-211].

На 1943 г. план «Операции № 51» в основном оставался в силе, в него были внесённые небольшие корректировки и дополнения. На апрель 1943 г. план предусматривал наступление 17 пехотных дивизий в восточном направлении, 5 пехотных и 2 танковых дивизий на северном направлении. На 4-ю и 8-ю армии, наступающие на северном направлении, возлагалась задача форсировать Амур, Зею и Бурею западнее и восточнее Благовещенска, захватить участок Сибирской железной дороги и не допустить переброски советских войск с запада на восток. 2-я воздушная армия должна была нанести перед рассветом внезапный удар по советским аэродромам в районе Приморья, Хабаровска и Благовещенска, затем повторить его на рассвете и в дальнейшем производить системные налеты. Ей нужно было добиться того, чтобы в течение двух дней советские аэродромы, особенно в Приморье, были выведены из строя, а самолеты уничтожены [7; с.211-212].

В реализации планов войны с СССР особое место отводилось бактериологическому оружию. При этом японская сторона отчетливо понимала, что нарушает Женевский протокол от 17 июня 1925 г. «О запрещении применения на войне удушливых, ядовитых и других подобных газов и бактериологических средств». Японское командование осознавало, что в результате применения оружия массового уничтожения могут пострадать мирное население и нейтральные страны. Один из японских идеологов бактериологической войны генерал-лейтенант медицинской службы Исии Сиро заявлял: «Лица, пораженные стрелковым или артиллерийским оружием или подвергшиеся авиационной бомбардировке, после соответствующего лечения могут вернуться в строй. Что касается бактериологического оружия, то оно передает заразу от человека к человеку, проникает с пищей и водой в организм человека, дает значительно больший эффект, чем стрелковое, артиллерийское или авиационное оружие, выводит из строя массу людей, не поддается лечению и гарантирует, что объект нападения больше в строй не вернется».

С этой целью были создана сеть отрядов, осуществлявших разработку бактериологического оружия и проводивших опыты над людьми. Самые известные из них – отряды №№ 731 и 100. В них проводились исследования опасных инфекционных заболеваний (холера, чума, туберкулез, тиф и др.), изучалось влияние разных степеней холода на человеческое тело, происходили опыты по изучению рентгеновских излучений, ставились эксперименты по воздействию различных ядовитых газов на человека. Это далеко не полный список экспериментов и изысканий, происходивших в застенках лабораторий. Моримура Сэйити назвал эти отряды «кухня дьявола» [4; с. 5-178]. Преступные замыслы японской стороны и действия для их достижения были детально раскрыты на судебном процессе по делу бывших военнослужащих японской армии, обвиняемых в подготовке и применении бактериологического оружия, который состоялся в Хабаровске 25-30 декабря 1949 г.[6].

Советское военно-политическое руководство крайне высоко оценивало степень японской опасности. В течение почти всей войны Ставка Верховного главнокомандования была вынуждена держать на Дальнем Востоке от 32 до 59 расчетных дивизий сухопутных войск, от 10 до 29 авиационных дивизий и до 6 дивизий и 4 бригад Войск ПВО - общей численностью свыше 1 млн. солдат и офицеров, 8-16 тыс. орудий и минометов, свыше 2 тыс. танков и САУ, от 3 до 4 тыс. боевых самолетов и более 100 боевых кораблей основных классов. В общей сложности это составляло в разные периоды войны от 15 до 30 % боевых сил и средств всех Советских Вооруженных Сил. Во время Московского сражения, летнего наступления немецко-фашистских войск на Кавказе и Волге в 1942 г., Сталинградской и Курской битв японские милитаристы сковывали на Дальнем Востоке крупную стратегическую группировку советских войск, чем оказали существенную помощь гитлеровской Германии [2; с. 184-185]. Советские пограничные заставы в полосе Дальневосточного фронта систематически подвергались обстрелам, на советскую территорию массово забрасывались разведывательные и диверсионно-террористические группы, советские торговые суда задерживались и даже уничтожались японскими подводными лодками [1; с.13-14].

И всё же обстановка на фронте требовала активного использования резервов, особенно в 1941-1943 гг. Из состава Дальневосточного фронта на советско-германский фронт в 1941-1945 гг. были направлены 23 дивизии, в том числе 16 стрелковых, 2 кавалерийские, 4 танковые, 1 мотострелковая, 19 бригад (из них 3 стрелковых, 3 воздушно-десантных, 13 артиллерийских, а также авиационные части). Всего около 400 тыс. солдат и офицеров, около 5 тыс. орудий и минометов, почти 3,3 тыс. танков и другой техники было направлено в действующую армию. Кроме того, маршевым пополнением было направлено более 100 тыс. чел. [2; с.48]. Особую сложность это представляло в 1941-1943 гг., когда командующий Дальневосточным фронтом генерал-лейтенант И.Р. Апанасенко вместо каждой отправляемой на фронт дивизии приказывал формировать второочередную [9; с.17].

Вступление СССР в войну с Японией произошло в соответствии с обязательствами перед союзниками по Антигитлеровской коалиции и преследовало цель ликвидировать военную опасность восточным рубежам нашей страны. В ночь с 8 на 9 августа 1945 г., после объявления войны японской стороне, Советский Союз начал победоносную Маньчжурскую наступательную операцию, внеся решающий вклад в разгром милитаристской Японии и окончание Второй мировой войны. Агрессивным планам Японии не было суждено сбыться. СССР не только защитил от захвата свои земли, но и спас большую часть населения земного шара от разрушительных последствий применения бактериологического оружия. По оценкам специалистов, работавших на Хабаровском судебном процессе, того количества бактериологического оружия, что создали японцы, хватило бы уничтожить все живое на планете.

Список литературы:

1. Внотченко Л.Н. Победа на Дальнем Востоке / Л.Н. Внотченко. – М.: Воениздат, 1971. – 392 с.

2. История Второй мировой войны 1939-1945 гг. в 12 тт. Том.11. Поражение милитаристской Японии. Окончание Второй мировой войны / гл.ред. В.И. Ачкасов. – М.: Воениздат, 1980. – 493 с.

3. Кошкин, А. А. Кантокуэн – Барбаросса по-японски / А. А. Кошкин. - М.: Вече, 2011 – 402 с.;

4. Моримура, С. Кухня дьявола. Правда об «отряде 731» японской армии / С. Моримура. - М.: Прогресс, 1983 – 178 с.

5. Крюков, И.В. Боевая подготовка в войсках Дальневосточного фронта в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. / И.В. Крюков // Вестник Челябинского государственного университета. – 2012. - № 7 (261). – с. 43-50.

6. Материалы судебного процесса по делу бывших военнослужащих японской армии, обвиняемых в подготовке и применении бактериологического оружия. - М.: Госполитиздат, 1950. - 538 с.

7. Савин, А. С. 102-томный труд об участии Японии во Второй мировой войне/ А.С. Савин // Новая и новейшая история. – 1990. - № 4. – с.207-214.

8. Смирнов, Л.Н. Суд в Токио / Л.Н. Смирнов, Е.Б. Зайцев. – М.: Воениздат, 1978. – 598 с.

9. Филонов, А. М. Дальневосточники в годы Второй мировой войны / А.М. Филонов. – Хабаровск: РИОТИП,2010. – 72 с.

 

 

Табарова Малика Ахмадовна,

студентка ИГУ.

Научный руководитель -

профессор Н.С. Коноплёв, г. Иркутск