Институт генерал-губернаторства в Приангарье в 1822-1917 годы: основы кадровой политики

 

Меллем Анастасия Васильевна.

Иркутский государственный университет,

исторический факультет, 4 курс.

Руководитель: к.и.н, Шмидт С.Ф.

 

Введение института генерал-губернаторства как формы региональной власти в России было предопределено рядом факторов, среди которых наиболее важными стоит отметить расширение территориальных границ страны, необходимость властного контроля на местах, стремлением к эффективности управления на местах, а также исторически сложившейся, редко дающей «обратный ход» тенденцией к централизации власти.

Крестьянская война 1773-1775 годов под предводительством Емельяна Пугачёва показала низкий уровень эффективности управления на местах, в связи с чем 7 ноября 1775 г. Екатерина II издала манифест «Учреждение для управления губерний Российской империи», который заложил основы административно–территориального управления России в имперский период (1). После упразднения провинций, территория страны была разделена на 40 губерний. Межуев Б.В. и Трифонов А.Г. отмечают, что генерал–губернатор занимался не только административными и судебными вопросами, но и выполнял функцию политического контроля (2). В компетенции генерал–губернатора входили надзор за полицией, тюрьмами и судами, контроль рекрутских наборов, социально – экономическое управление региона. Злобин Ю.П. в статье «Институт генерал–губернаторов в России в XVIII веке: становление и развитие» отмечает, что институт административного управления при Екатерине II был образчиком самодержавного традиционализма в системе управления Российской Империи во второй половине XVIII века (3).

За 355 лет город Иркутск прошел уникальный путь от казачьего зимовья до развитого административного, экономического и культурного центра всей Сибири. Выгодное географическое положение способствовало тому, что в Иркутске концентрировались ключевые административные структуры, что и составило основу для формирования генерал-губернаторского корпуса Сибири.

26 января 1822 город Иркутск стал центром Восточно-Сибирского генерал-губернаторства, которое включило в себя Иркутскую и Енисейскую губернии, Якутскую область, Охотское и Камчатское приморские управления. Главное управление Восточной Сибири стало основным управленческим органом (4).

Широкий спектр полномочий, который толком не регламентировался законодательно, позволял генерал-губернатору концентрировать в своих руках все хозяйственные и политические решения, поэтому от личностных особенностей генерал-губернаторов во многом зависело развитие территории. В инструкции генерал-губернаторам конца XIX века четко указывалось, что «они главные блюстители неприкосновенности верховных прав самодержавия, пользы государства и точного исполнения законов и распоряжений высшего правительства по всем частям управления во вверенном им крае» (5).

Выбор кандидата на пост генерал-губернатора – задача пусть и регионального, но стратегического значения, именно поэтому назначением занимался сам император. Важную роль при выборе кандидата играл послужной список претендента, а также его политическая благонадежность и верность идеалам империи. Стоит отметить, что большая часть генерал–губернаторов имела не только благородное (дворянское) происхождение, но и хорошее образование: кадетские корпуса (Броневский С.Б., Синельников Н.П., Анучин Д.Г.), специальные училища (Корсаков М.С., Фредерикс П.А.), Муравьев Н.Н. и Игнатьев А.П. были выпускниками Пажеского корпуса, Лавинский А.С. и Сулима Н.С. получили домашнее образование, которое в XIX веке считалось достаточно престижным. Стоит отметить, что военное образование играло важную роль в продвижении по карьерной лестнице, встроенной в бюрократическую вертикаль Российской империи.

Средний срок нахождения генерал–губернатора на должности составлял около 6 лет, но встречаются и «долгожители» на государевой службе, которые более 10 лет управляли Восточно-Сибирским генерал-губернаторством. Это Лавинский А.С., сыгравший огромную роль в устройстве управления Нерчинских сереброплавильных заводов, и Руперт В.Я., который оказал содействие созданию Сиропитательного дома и Банка имени купцов Медведниковых. Прецедент, когда генерал-губернатор находился в должности менее года, всего один. Сулима Н.С. управлял регионом 9 месяцев, после чего в марте 1834 стал командиром отдельного Сибирского корпуса и генерал-губернатором Западной Сибири.

Успешная военная служба в первой половине XIX в. стала для многих карьерным лифтом, способствующим продвижению на должность генерал–губернатора. Уровень социальной мобильности был очень низок, вертикаль власти достаточно закрыта, поэтому именно попадание в военную систему становилось для многих заветным билетом в бюрократический аппарат административно–территориального управления. Стоит отметить, что некоторые генерал–губернаторы до назначения на должность принимали участие в реальных военных кампаниях: Сулима Н.С. (герой Отечественной войны 1812 года), Броневский С.Б. (в 1804 г. принял участие в Кабардинском поход), Руперт В.Я. (участвовал в Турецкой кампании 1811 года, сражался при Кульме). Именно через такой социальный институт как армия, многие смогли добиться высокого положения в обществе и заслужить доверие монархов, без чего в то время продвижение по карьерной лестнице было невозможным.

Специфика политических процессов на восточных «окраинах» империи была связана с тем, что население Сибири было гетерогенным по своему составу, что несло в себе серьезные вызовы для управленческих институтов. Однако уникальность внутренней политики Российской империи заключалась, с одной стороны, в стремлении к административно–финансовой унификации территорий, но, с другой стороны, также учитывались многочисленные особенности пограничных регионов.

Безусловно, сложные климатические условия, удаленность от центра, особый характер приграничной территории и нестабильная социально-экономическая ситуация требовали от генерал-губернаторов Сибири большой мудрости в принятии решений.

Для большинства должность генерал-губернатора Восточной Сибири стала пиком управленческой карьеры (4). Многие после службы в Сибири были назначены в государственный совет, и только малая часть продолжала занимать должности управленцев на местах.

Подводя итог, стоит отметить, что организация эффективного административно–территориального управления занимает особое место в истории России. Построение достаточно жесткой вертикали власти являлось первостепенной задачей для монархии, ведь именно политика на местах во многом определяла развитие регионов, а значит и государства в целом. Именно поэтому особое внимание уделялось кадровой политике. Несмотря на замкнутость и корпоративность административной системы, институт генерал-губернаторства Восточной Сибири является одним из показательных примеров вполне эффективной деятельности государственных управленцев Российской империи в XIX – начале XX в.

 

Список литературы:

1. Исаев И.А. История государства и права России: Учебник. — 3–е изд., перераб. и доп. — М.: Юристъ, 2004. – С. 330.

2. Межуев Б.В., Трифонов А.Г. Генерал–губернаторство в российской системе территориального управления // Полис. Политические исследования. — 2000. — № 5. — С. 19–26.

3. Злобин Ю.П. Институт генерал–губернаторов в России в XVIII веке: становление и развитие [Электронный ресурс] // Вестник ОГУ №4 (110). Омск: 2010. URL: http://vestnik.osu.ru/2010_4/1.pdf (дата обращения 20.03.2016).

4. Дамешек Л.М. Губернское управление Иркутском [Электронный ресурс] // Иркутск в панораме веков: Очерки истории города. Иркутск. 2003. URL: http://irkipedia.ru/content/gubernskoe_upravlenie_irkutskom_irkutsk_v_panorame_vekov_2004 (дата обращения: 03.04.2016).

5. Дамешек Л.М., Дамешек И.Л. Генерал–губернаторский корпус Сибири: социальный портрет [Электронный ресурс] // Вестн. Том. гос. ун–та. История. 2014. №5 (31). URL: http://cyberleninka.ru/article/n/general–gubernatorskiy–korpus–sibiri–sotsialnyy–portret (дата обращения: 03.04.2016).