Джонатан считал, что знаком истинного обращения было действенное проявление любви.

 

Несомненно, Джонатан глубоко верил в то, чему учил; но еще важнее то, что он жил в полном соответствии со своим учением. Сохранилось много свидетельств того, как он милосердно помогал нуждающимся, при этом всегда передавая свои подарки инкогнито, через друзей.

Он также всегда был на стороне людей, преследуемых за свои лич­ные убеждения. Одним из них он считал студента Дэвида Брэйнерда, исключенного из Йельского университета за активное участие в дви­жении возрождения. Однако ничто не могло остудить пыл юноши, который впоследствии стал известным и преданным Богу миссионе­ром, принесшим свет истины американским индейцам. Несмотря на слабое здоровье, Брэйнерд проехал верхом три тысячи миль, обратив к Богу многих коренных жителей Америки.

Считая Брэйнерда замечательным примером бескорыстной пури­танской добродетели, Джонатан поддерживал и лично наставлял его. Брэйнерд часто гостил у Эдвардсов и даже был помолвлен с дочерью Джонатана Джерушей. Но, к сожалению, молодой человек заболел туберкулезом и умер на руках у своей невесты. Джеруша также зарази­лась смертельным недугом и скончалась, пережив своего возлюблен­ного лишь на один-единственный месяц.

Джонатан лично позаботился о том, чтобы дневник Брэйнерда, который тот вел во время своих миссионерских поездок, был опубли­кован. И до сего дня книга "Жизнь и путевые заметки Дэвида Брэй­нерда" (Life and Diary of David Brainerd) с написанным Эдвардсом вступлением пользуется большой популярностью. На протяжении нескольких столетий эта книга производила неизгладимое впечатле­ние на сотни мужчин и женщин, которые, вдохновленные дневника­ми Брэйнерда, решили стать миссионерами. Ниже приведен отры­вок, датированной 20 ноября 1745 года, когда Брэйнерд находился в Кроссуиксанг, штат Нью-Джерси:

Мои публичные выступления не составляли тогда и половины моей работы, но многие люди постоянно приходили ко мне с исключительно важным вопросом: "Что следует нам делать для того, чтобы спастись?" - делясь со мной всеми своими мыслями по этому поводу. И все же, я могу сказать, восславив обильную милость Божью, что очевидный успех, которым были отмечены мои труды, вне всякого сомнения, более чем компенсировал за­траченные мною усилия. Более того, он стал для меня замеча­тельным средством поддержки, благодаря которому я сумел справиться со своими многочисленными делами и усталостью, которые, как мне кажется, неподъемным грузом придавили бы меня без столь животворящей надежды... Так пусть же Господь посылает других тружеников собирать эту часть Своего урожая, чтобы сидящие ныне во тьме могли узреть яркий свет и чтобы вся земля наполнялась знанием о Нем! Аминь.

За несколько дней до гибели миссионер Джим Элиот (1927-1956), принявший мученическую смерть от рук южноамериканских индей­цев аука, сделал в своем дневнике следующую запись: "Отречение от своей гордыни - о чем вчера я прочитал в "Дневнике Дэвида Брэй­нерда" - должно стать ежечасной моей обязанностью".

 

Когда проповедуют мертвецы

Несмотря на все усилия Эдвардса, к весне 1744 года пламя возрождения начало заметно угасать. "Эмоциональность" собраний привела к тому, что некоторые церкви стали распадаться из-за того, что их прихожане считали своих пасторов чересчур сдержанными или стро­гими - в отличие от новых, ярких и энергичных представителей воз­рождения, таких как Уайтфилд. С другой стороны, нередко встреча­лись прямо противоположные случаи, когда церкви отвергали новые, более эмоциональные богослужения, считая их противоречащими Божьей воле. Масла в огонь подливали также комментарии Уайтфил­да о состоянии американских церквей: "Я глубоко убежден в том, что в большинстве своем священнослужители говорят о незнакомом им Христе, встречу с которым они не прочувствовали и по-настоящему не пережили. И причина того, почему их церкви сегодня столь мерт­вы, заключается в том, что проповедуют там мертвецы". Несмотря на то, что слова Уайтфилда были не далеки от действительности, они вовсе не способствовали укреплению его отношений с ортодоксаль­ными верующими, тяготевшими к сохранению существовавшей цер­ковной субординации. Линия раскола четко пролегла между "Стары­ми догмами" - более традиционными служителями, и "Новыми догмами" - теми, кто считал экспрессивные и яркие богослужения проявлением Божьей силы.

Аналитический подход Эдвардса к документированию возрожде­ния также оказался малоэффективным. Защищая эмоциональность, которую он считал неотъемлемой частью обращения к Богу, и тем са­мым соглашаясь с "Новыми догмами", он, с другой стороны, утверж­дал, что большая часть происходившего была в действительности крайностью и требовала ограничений - в точности, как это утверж­дали "Старые догмы". Но как же тогда отличить эмоциональную экс­травагантность, исходящую от Бога, от действий людей, желающих экстравагантностью привлечь внимание к своей собственной персо­не? В результате этого движение Духа стало повсеместно подавлять­ся, подобно другим удивительным дарам Святого Духа, таким как говорение на иных языках, пророчества, исцеления и чудотворения. Считая это "иллюзорными заблуждениями", традиционные верую­щие боролись со всеми подобными проявлениями. Религия и человеческие традиции в очередной раз подменили собой Божью волю. Как отмечал в связи с этим Джонатан Эдвардс: "Уже совсем скоро Дух Божий заметно и ощутимо покинул все утолки этой страны".

Да, Дух Святой всегда "заметно" покидает те места, где Он нежела­нен. Будь все иначе, и, возможно, Соединенные Штаты появились бы на политической карте мира как страна христиан, наделенных си­лой ранней церкви. Вместо этого, однако, пробуждение угасло д₀ лучших времен, когда другие люди снова полностью открыли свои сердца Святому Духу во время известных "собраний в Кентукки-Кэмп” в конце следующего столетия.

 

Уволенный из церкви

В Нортхэмптоне наступило очень тяжелое время, что радикально повлияло на судьбу Джонатана. В 1744 году началась война короля Георга, и колонисты снова оказались втянуты в конфликт с францу­зами и индейцами. Соседние города были захвачены врагами и со­жжены, а часть населения Нортхэмптона погибла во время неожи­данных нападений.

Когда люди были уже на грани отчаяния, Эдвардс ощутил внут­реннее побуждение занять твердую позицию относительно членст­ва в церкви и соблюдения таинства Вечери Господней. Существо­вал ряд вопросов, в которых он не допускал компромисса. Джона­тан никак не мог согласиться с введенной еще его дедушкой тради­цией принимать в члены церкви любого человека или участвовать в причастии без исповедания веры, и потому, не в силах больше терпеть, он решил раз и навсегда положить конец подобного рода практике. Пастор требовал от своих прихожан доказательств их об­ращения к Богу.

В довершение всего в церкви возникла ситуация, требовавшая от Эдвардса немедленного дисциплинарного вмешательства. Несколь­ко молодых прихожан раздобыли какие-то книги по акушерству и популярной медицине, которыми поделились со своими друзьями, после чего юноши начали неприлично подшучивать над девушками, отпуская скабрезности по поводу менструации. Тщательно исследо­вав ситуацию, Эдвардс представил показания трех главных зачинщи­ков специально созванному комитету, состоявшему из мужчин - обычная церковная практика тех дней. Многие, однако, считали, что дело было рассмотрено чересчур поверхностно.

Это разбирательство, вкупе с казавшимся многим прихожанам из­лишне строгими условиями допуска к причастию, привело к серьезным раздорам среди церковного руководства. Пастор пытался смягчить их недовольство, но тщетно. В 1750 году Джонатан Эдвардс был уволен с должности пастора, которую он занимал на протяжении двадцати трех лет в период двух великих возрождений.