Первые шаги в качестве пастора

Вскоре после окончания университета в Йеле Джонатан принял предложение стать пастором в быстрорастущем Нью-Йорке. Церковь была небольшой, и Джонатану это давало возможность по-прежнему наслаждаться прогулками в лесах, что раскинулись по берегам реки Гудзон, и изучать Библию. Хотя прихожане церкви и были хорошими людьми, но пастор не получал от них достаточной финансовой под­держки, потому что они сами испытывала постоянные материальные трудности. В результате этого Джонатан был вынужден вернуться в свой родной Коннектикут. Отец убедил его принять церковь в Болто­не, но сам молодой человек не горел желанием браться за эту работу. Проведя на новом месте лишь несколько месяцев, Эдвардс с облегче­нием принял предложение стать преподавателем в Йеле.

Некоторые полагали, что главная причина, побудившая Джоната­на перебраться в Йель, была симпатия юноши к дочери местного па­стора Саре Пьерпонт. Джонатану в ту пору было двадцать лет, тогда как ей - всего лишь тринадцать. Но это не помешало ему влюбиться и называть ее в своих дневниках очаровательной и "возлюбленной то­го Высшего Существа".

Но даже такой мотивации оказалось недостаточно для того, чтобы Джонатан смог преодолеть свое недовольство сложившейся в Йеле ситуацией. По приезде он надеялся сразу же получить должность преподавателя, но, поскольку в данном учебном заведении в тот мо­мент остро ощущалась нехватка руководителей, Эдвардсу пришлось совмещать административную и преподавательскую работу. Юноше потребовалось совсем немного времени для того, чтобы понять суть своей, такой желанной ранее, работы - дисциплинировать необузданных и своенравных молодых людей, а также, чтобы осознать отсутствие у себя необходимых для подобной работы качеств. Его уче­ники, готовившиеся стать впоследствии священнослужителями, по­стоянно злоупотребляли своей новообретенной свободой, так сильно контрастировавшей со строгим домашним воспитанием. Они часто напивались и буйствовали, что очень сильно огорчало и утомляло Джонатана, доведя его, в конце концов, до депрессии. Одни исследо­ватели полагают, что депрессия могла быть вызвана болезнью, му­чившей в то время Эдвардса, тогда как другие считают, что все было как раз наоборот. Как бы там ни было, депрессия приковала Джона­тана к постели на долгие четыре месяца, а различные недуги после этого одолевали его практически каждый год.

 

Дедушка Джонатана был убежден в том, что цель евангелизации заключалась в смягчении Божьего гнева.

 

Джонатан наверняка почувствовал большое облегчение, когда его дедушка, преподобный Соломон Стоддард, предложил внуку стать его помощником в возглавляемой им самим Конгрегационной церкви в Нортхэмптоне, штат Массачусетс. Эта церковь была самой большой в Новой Англии, не считая бостонскую, и пастору, которому было уже за восемьдесят, требовалась помощь. Стоддард был весьма известным че­ловеком, причем не только в церкви и своем родном городе, но также во всем штате. Подобно другим пуританским проповедникам, он учил тому, что почтение к власть имущим, включая священство, является не­обходимым условием человеческой жизни и благоденствия.

Несогласие с преподобным Стоддардом в такой ситуации наверня­ка было подобно несогласию с Самим Господом Богом. Однажды он даже заявил, что Бог наказывает Новую Англию за то, что ее жители нарушали данные Господом заповеди. Прихожан своей церкви Стоддазд описывал следующим образом: "Мы живем во времена порока и нравственности, и многие люди злоупотребляют данной им сво­бодой, упиваясь и чрезмерно украшая себя, праздно проводя время и предаваясь гнусной болтовне".

Стоддард был убежден в том, что цель евангелизации заключалась смягчении гнева Вседержателя, а евангельская проповедь была единственным способом для Божьего народа получить небесные благословения. Неспособность колонистов донести Слово Божье до американских индейцев, считал он, приводила к наказанию, и добавлял при этом, что, желая умилостивить Бога, колонисты должны бы­ли по-доброму отнестись к индейцам.

Дедушка Джонатана имел твердое мнение о многих вещах. Он тер­петь не мог модные в то время мужские парики, считая, что в них мужчины выглядели так, "как если бы они больше стремились к тому, чтобы соблазнять девушек, чем посвятить свою жизнь делу распрост­ранения Царства Божьего”.

Существовало несколько пунктов, по которым мнения Джонатана и его нового руководителя расходились, причем в большинстве сво­ем они касались членства в церкви и причастия. В отличие от дедуш­ки, Джонатан считал, что членство в церкви и, как следствие, допу­щение к причастию требовало от людей принятия конгрегационного вероучения. Соломон Стоддард, в свою очередь, учил тому, что лю­бой верующий человек, в жизни которого не было места греху, мог стать членом церкви и принимать участие в Вечере Господней. Не­смотря на существовавшие разногласия, Джонатан принял твердое решение во всем быть послушным пастору до тех пор, пока находит­ся у него в подчинении.

Свадебные колокола

Поступив на должность пастора - с причитавшейся ему зарплатой, достаточной для приобретения участка земли с домом - Джонатан получил возможность официально попросить руки Сары. Они обвен­чались 20 июля 1727 года; на тот момент Джонатану было двадцать четыре года, а его невесте — лишь семнадцать. Девушка была облаче­на в ярко-зеленое парчовое платье - прекрасное выражение пури­танского прославления любви и брака. Эту сторону пуританской культуры сегодня многие, увы, понимают и трактуют неправильно. В то время как большинство представителей викторианской эпохи не­гативно относились к человеческому телу, большинство пуритан так восхищались чудом Божьего творения, что у некоторых из нас это да­же могло бы вызвать смущение. Романтическая любовь между мужем и женой занимала почетное место в жизни новоанглийского общест­ва того времени, и появление новой семьи всегда было замечатель­ным поводом для всеобщей радости.

Джонатан и его жена были прекрасной парой. Сара выросла в се­мье пастора, с детства готовясь к тому, чтобы стать женой христианского служителя. Джордж Уайтфилд, известный отец христианского пробуждения из Англии, побывав однажды в гостях у Эдвардсов, ска­зал: "В жизни еще не встречал более очаровательной пары". Будучи в момент их первой встречи еще холостым, Уайтфилд начал просить Бога о том, чтобы тот послал ему спутницу, подобную Саре Эдвардс. Сэмюэл Хопкинс, в то время начинающий проповедник, вспоминал: "Вряд ли кто-нибудь из тех, кто был вхож в их дом, мог не заметить совершенной гармонии, а также взаимной любви и уважении, кото­рые наполняли их отношения".

Джонатан сам неоднократно говорил о том, что общение с Сарой "поднимало ему настроение"; ее дух вдохновлял его на собственные духовные поиски, а ее присутствие "умиротворяло его". С огромным и нескрываемым уважением относился он к мнению жены, поэтому каждый вечер читал ей все написанное им за день, внимательно вы­слушивая ее оценку, после, чего они вместе молились.

Сара родила Джонатану одиннадцать детей: Сару, Джерушу, Эстер, Мэри, Люси, Тимоти, Сусанну, Юнис, Джонатана, Элизабет и Пьерпонта. Все они достигли совершеннолетия, что по тем временам бы­ло событием весьма и весьма неординарным. Жители Нортхэмптона долгое время шутили по поводу рождения первых четырех детей в се­мье Эдвардсов. В те времена было принято считать, что ребенок рож­дался в тот самый день недели, когда он был зачат, а каждый из четы­рех первых детей Джонатана и Сары появился на свет в воскресенье.

Каждый вечер Джонатан целый час посвящал общению с детьми, после чего снова возвращался к работе. Согласно свидетельствам со­временников, он был строгим, но любящим отцом. Все его дети должны были возвращаться домой не позже девяти часов вечера. Когда его дочери были на выданье, их женихам было запрещено "ка­ким-либо образом оспаривать установленное им время для сна и от­дыха, а также прочие вопросы, так или иначе связанные с религией и заведенными в семье порядками".

Многие современники отмечали то видимое влияние, которое оказывали на Джонатана женщины, включая жену и дочерей. Кроме своих десяти сестер, с которыми Эдвардс всю жизнь поддерживал весьма близкие отношения, огромное воздействие на него оказали крепкие и исполненные глубочайшего взаимного уважения отношения между его отцом и матерью. Без сомне­ния, корни его почтительного отношения к женщинам следует искать именно здесь. Как писал биограф проповедника Джордж Марсден, письма его отца Тимоти Эдвардса к сво­ей жене Эстер были наполнены любовью к ней и детям. В своих проповедях Тимоти так­же говорил о том, что любовь мужа к жене должна быть "исключительно особенной", демонстрирующей все то "почтение и уваже­ние", которые она заслуживает. Муж должен поступать "не властно и надменно, но руко­водствуясь исключительно любовью, с долж­ным уважением к своей жене".

Сестер Джонатана родители с детства учи­ли мыслить независимо; все они посещали пансион благородных девиц, который в те времена был женским эквивалентом колле­джа. Тимоти Эдвардс делал все возможное для того, чтобы его дочери развивались как духовно, так и интеллектуально. Одна из сестер Джонатана, Ханна, вышла замуж лишь после тридцати, что в те вре­мена было событием из ряда вон выходящим. Двое мужчин добива­лись ее руки. Один из них даже построил ей дом, выгравировав на камине инициалы возлюбленной, однако Ханна отклонила оба пред­ложения и в конце концов вышла замуж за третьего. Эта задержка вызвала заметный переполох среди ее родственников, но Ханна твер­до стояла на том, что незамужние женщины имеют преимущество пе­ред замужними, если уделяют много внимания духовному и интел­лектуальному развитию.

 

Массовое покаяние

На следующий год после того, как Джонатан стал помощником па­стора в церкви Нортхэмптона, вся Новая Англия содрогнулась от произошедшего в1727 году Великого землетрясения. Как свидетель­ствовали некоторые очевидцы тех событий, все началось с яркой вспышки света, за которой тут же последовали грохот и интенсивные толчки, сотрясавшие землю всю ночь. Разбуженные люди высыпали на улицы, полагая, что наступил Судный день. Утром церкви во всей Новой Англии были полны кающихся людей. Подземные толчки продолжались в течение девяти последующих дней, наполняя ужасом сердца всех жителей Нортхэмптона, которые лихорадочно искали подтверждения своего спасения. В последующие недели несколько раз в охваченных бедствием областях объявлялся всеобщий пост.

Губернатор Массачусетса объявил вторник, 21 декабря, днем поста и молитвы, а Эдвардса в тот день попросили выступить с пропове­дью. Могли он обрушиться на людей, гневно обвиняя в том, что по их вине на землю излился гнев Божий? Его дедушка наверняка посту­пил бы именно так. Но, несмотря на то, что Джонатан видел много греха в жизни своих соотечественников (обман, несправедливость, сквернословие, сребролюбие и пренебрежительное отношение к христианской вере), он решил рассказать им об Ионе и Ниневии.

Джонатан, хорошо разбиравшийся в различных природных фе­номенах, высказал предположение, что землетрясение могло про­изойти по естественным причинам, но также он задался вопросом, не было ли здесь какого-либо совпадения. Могло ли быть так, что Бог действительно предупреждал Свой народ, как когда-то через Иону жителей Ниневии? Поскольку землетрясение произошло воскресной ночью, не гневался ли Бог на молодежь за ее вечерние и ночные похождения в субботний день? Эдвардс следующим обра­зом описывал их поведение:

Им было свойственно частенько собираться в компании, состо­явшие из представителей обоих полов, для увеселения и празд­ного времяпрепровождения, которые они называли весельем. Нередко они проводили там добрую половину ночи, пренебре­жительно относясь к заведенному в их семьях порядку.

Джонатан напомнил слушателям о том, что Бог смилостивился над ниневитянами, потому что те раскаялись в своих грехах. Возможно, пришла пора сделать то же самое и жителям Новой Англии. Так, бла­годаря землетрясению, церкви в североамериканских колониях на­полнились людьми. Некоторые исследователи считают это событие одним из первых предвестников Великого пробуждения.