Присутствие Духа Святого проявлялось разнообразно.

 

Конвульсии не поддаются точному описанию. Иногда у челове­ка начинала дрожать лишь одна часть тела, иногда - все тело. Когда затронутой оказывалась лишь голова, она начинала дер­гаться вперед-назад или из стороны в сторону с такой скоро­стью, что стороннему наблюдателю невозможно было различить черты лица. Когда затронутым оказывалось все тело, я лично видел, как человек стоял на одном месте, быстро наклоняясь то вперед, то назад, так что его голова почти касалась пола впереди и позади него. Представители всех сословий, святые и грешни­ки, слабые и сильные, были в равной степени затронуты этим. Я попытался расспросить тех, кого это коснулось, но они ничего не могли мне толком объяснить. Некоторые все же сказали, что ничего более радостного они никогда до этого не испытывали. Я видел, как Дух Святой касался подобным образом некоторых грешников, и те, силой Божьей брошенные на землю, все время проклинали эти конвульсии. Несмотря на кажущийся хаос про­исходящего, я не припомню, чтобы хоть кто-либо из тысяч ви­денных мной людей получил травму. Это было столь же удиви­тельным, как и само действие Святого Духа.

Танцы чаще всего случались с верующими людьми. После не­продолжительных подергиваний, человек начинал плясать, по­сле чего подергивания прекращались. Эти танцы действительно казались зрителям небесными; в них не было и намека на несе­рьезность, так же как они не вызывали легкомыслия и у очевидцев. Небесная улыбка озаряла лицо танцующего, и он становил­ся подобен ангелу. Иногда его движения были быстры, а иногда - наоборот, медленны. Танцующие двигались вперед и назад, пока их не оставляли силы и они не падали обессилено на пол или на землю (если стоявшие рядом люди не успевали их под­хватить). В то время как они двигались, я слышал, они возноси­ли к Богу торжественную хвалу и молитвы.

Лай (как презрительно называли это проявление Духа против­ники) был не чем иным, как конвульсиями. Человек, охвачен­ный конвульсиями (в особенности же поражавшими его голо­ву), зачастую хрипел или лаял, если хотите, от неожиданности. Своим названием это явление обязано старому пресвитериан­скому проповеднику из Восточного Теннеси. Он отправлялся в леса для уединения с Богом, и там его охватывали конвульсии. Стоя однажды возле молодого деревца, он ухватился за него, чтобы не упасть, и в тот момент, когда его голова откинулась назад, он захрипел или издал подобный собачьему лаю звук, обратив свое лицо к небу. Какой-то остряк обнаружил его в этом положении и рассказал всем, что он видел проповедника лающим на дерево.

Смех случался часто и исключительно с христианами. Это был громкий и искренний хохот, уникальный в своем роде; ни у ко­го другого он не вызывал ответной реакции. Смеющийся чело­век выглядел восторженным и серьезным одновременно, и его смех пробуждал такие же чувства как у святых, так и у грешни­ков. Это действительно невозможно описать словами.

Иногда люди, ощущая силу Святого Духа, пугались и пытались спастись бегством, но им не удавалось убежать далеко: они па­дали на землю или же просто не могли больше двигаться. Я знал одного молодого врача из известной семьи, который преодолел немалое расстояние, чтобы лично посетить большое собрание и воочию увидеть те странные вещи, о которых он столько был на­слышан. Он шутливо условился с одной юной леди, что они бу­дут наблюдать за происходящим и позаботятся друг о друге, ес­ли один из них упадет. Спустя некоторое время врач ощутил не­что весьма необычное и прямиком с места собрания бросился в лес. Он мчался так, словно его жизни угрожала опасность, но вскоре упал и лежал на земле до тех пор, пока не покорился Гос­поду. После этого случая он стал ревностным членом церкви. И таких случаев было много.

Эту главу я завершаю рассказом о том, как Дух Святой проявлял Себя через пение. Это было наиболее непостижимым и захватыва­ющим из всего того, что мне доводилось видеть. Переполняемый радостью человек пел удивительно мелодично, причем звук исхо­дил не изо рта или носа, но целиком и полностью из груди. Такое пение легко заглушало все остальные звуки, привлекая внимание окружающих. Оно было по-настоящему Божественным, и люди могли без устали слушать его. Мы с доктором Дж. П. Кэмпбеллом на одном из служений услышали, как Дух проявлял Себя подоб­ным образом через одну набожную женщину, и сошлись на том, что ничего подобного никогда не видели и не слышали.

Таким образом, я представил вашему вниманию краткое описа­ние тех удивительных событий, которые происходили в начале этого столетия. Многочисленные странности и случаи фанатизма были признаны их главными отличительными чертами, но на са­мом деле было бы самым настоящим чудом, если бы подобного рода явления не проявлялись в обстоятельствах того времени.

По самым приблизительным оценкам, число людей, которых касал­ся Святой Дух, составляло от пятисот до тысячи человек одновременно.

Среди наблюдавших за описанными выше событиями попадались и скептики, одним из которых был Роберт У. Финли, сын основателя молитвенного дома в Кейн-Ридж, преподобного Джеймса Б. Финли. (Роберт Финли был также успешным странствующим проповедни­ком, известным своим самоотверженным служением среди индейцев племени виандот в Огайо.) Вот что он рассказывал об этих событиях:

В день собрания я сказал своим спутникам: "Если я и упаду, то только под воздействием физической силы, а не от пения и мо­литв", и потому, полагаясь на свое мужество и храбрость, я не опасался пасть жертвой какой-либо нервной возбудимости или в страхе принять все происходящее за чистую монету. Когда мы прибыли на место событий, то, что открылось моим глазам, по­казалось мне не только невероятным и неописуемым, но также величественным и страшным. Огромная людская толпа (по не­которым подсчетам там было до двадцати пяти тысяч человек) издавала шум, подобный реву Ниагары.

Безбрежное человеческое море бурлило, будто там бушевал шторм. Я насчитал семь служителей, проповедующих одновременно: одни стояли на пнях, другие - в фургонах, а преподоб­ий Уильям Берк, несущий сейчас служение в Цинциннати, взо­брался на поваленное дерево, которое упиралось в рядом стоя­щее. Одни люди пели, другие молились; одни люди жалобно взывали о милости, другие громогласно кричали.

Наблюдая за всем этим, я ощутил нечто совершенно необык­новенное, чего никогда не чувствовал раньше. Мое сердце беспокойно колотилось, колени дрожали, губы тряслись, и я почувствовал, что вот-вот рухну на землю. Странная сверхъ­естественная сила, казалось, пропитывала собой все вокруг. Я ощутил себя настолько слабым и обессиленным, что вынуж­ден был присесть.

Вскоре я покинул место собрания и отправился в лес, чтобы по­пытался вернуть себе мраченный боевой дух и смелость. Я по­пытался объяснить все эти чудеса, как простое симпатическое возбуждение, разновидность религиозного подъема, вдохнов­ленного песнопениями и красноречивыми разглагольствовани­ями. Моя гордость была уязвлена, ведь я полагал, что мои ду­шевные и физические силы сумеют более успешно противосто­ять этому влиянию.

Через некоторое время я вернулся к месту, охваченному эмоцио­нальным возбуждением, волны которого, если это вообще было возможным, поднимались еще выше. Меня сразу же охватил уже знакомый благоговейный трепет. Я встал на бревно, чтобы лучше видеть колеблющееся людское море. Сцена, открывшаяся передо мной, была поистине неописуемой. В какой-то момент я увидел не менее пятисот человек, почти одновременно рухнувших на землю, как если бы по ним был открыт огонь сразу из тысячи ру­жей, и в тот же миг до меня донеслись вопли и крики, достигав­шие, наверное, самих небес. Волосы на моей голове встали дыбом, тело содрогнулось, кровь застыла в жилах, и я опять сломя голову кинулся в лес, сожалея о том, что не остался дома.

Мои чувства обострились до невыносимости. Я ощутил нехват­ку воздуха и как будто погрузился во тьму; мне казалось, что я вот-вот умру. В полумиле от того места, где я в тот момент нахо­дился, виднелась таверна, и я решил отправиться туда и выпить немного бренди в надежде, что оно укрепит мои нервы. Добравшись до бара, я выпил и вышел на свежий воздух, но всем своим существом по-прежнему ощущал дыхание преисподней. Бренди ничуть не успокоило мои нервы, даже, наобо­рот, ухудшило мое самочувствие.

Так прошел весь день. Я тщательно избегал своих спутников, опасаясь, как бы они не поняли, что со мной происходит нечто странное. В таком состоянии я непрестанно блуждал по окрест­ностям лагеря. Временами все совершенные мной когда-либо грехи один за другим всплывали в моем воспаленном ужасом во­ображении, и под этим страшным давлением я чувствовал, что вот-вот умру, если не наступит никакое облегчение. Мое сердце в тот момент было таким черствым и гордым, что даже ради все­го штата Кентукки я не согласился бы упасть на землю, полагая, что подобное происшествие легло бы на меня несмываемым по­зором и навсегда лишило бы меня мужества и смелости.

Поздно вечером я направился к стоявшей неподалеку конюшне, где, спрятавшись в стоге сена, провел самую тягостную ночь в своей жизни. Утром я решил вернуться домой, чувствуя себя со­вершенно разбитым. Повстречав одного из своих друзей, при­ехавших вместе со мной, я сказал: "Капитан, давайте уедем от­сюда; я не могу здесь больше находиться". Он согласился, и, вскочив на лошадей, мы поскакали домой.

В пути мы почти не разговаривали, хотя глубокие и длительные вздохи красноречивее всяких слов выдавали состояние моего сердца. Когда мы, наконец, добрались до холмов Блю-Jlикс, я на­рушил затянувшееся молчание. Подобно долго сдерживаемым водам, искавшим себе путь в скалах, фонтаны моей души стре­мительно вырвались наружу, и я воскликнул: "Капитан, если мы с вами не прекратим грешить, дьявол заполучит нас обоих". За­тем из моих глаз заструились горькие слезы, и мне едва удалось удержаться от того, чтобы не закричать во весь голос. Незадолго до наступления ночи мы остановились возле Мэйслика, и до са­мого утра я только и делал, что плакал, обещая Богу, что, если Он сохранит меня до утра, я буду молиться и постараюсь стать лучше, а также сойду с греховного пути...

Люди с наиболее испорченными сердцами и порочными при­вычками стали новыми творениями, и полностью обновленная жизнь явилась лучшим свидетельством их обращения.

После этого случая Роберт Финли стал одним из заметных служи­телей методистской церкви.

Каждый вечер с наступлением темноты в лагере зажигались костры, _а свечи, керосиновые лампы и факелы давали достаточно света для то­го, чтобы служения продолжались до самого утра. Отражаясь от деревь­ев, этот трепещущий свет, наверное, создавал удивительную атмосферу, вызывая у людей благоговейный трепет. Другой очевидец описываемых нами событий рассказал о подобных вечерах следующее:

Увиденное нами ночью было одним из наиболее удивительных и потрясающих зрелищ, какие мне вообще доводилось когда- либо видеть. Яркий свет пылающих лагерных костров выхваты­вал из тьмы множество людских голов, одновременно склонив­шихся в абсолютном благоговении, и отражался от длинных ря­дов палаток, поставленных с обеих сторон. Сотни ламп и свечей были расставлены среди деревьев, вместе с множеством факе­лов, чье пламя непрестанно колебалось взад-вперед, отбрасывая неясные отблески на шелестящие в темноте деревья и придавая окружающему нас лесу таинственность и загадочность. Торже­ственное пение духовных гимнов разносилось по всему лесу ночным ветром; страстные увещевания; искренние молитвы; всхлипывания, вопли или крики вырывались из груди тех, кто находился в состоянии глубокого эмоционального возбужде­ния; внезапные спазмы неожиданно швыряли людей на землю, - все происходившее было удивительно интересным, до край­ности возбуждая чувства участников этого действа.

В Кейн-Ридж служение хлебопреломления вместо понедельника было назначено на воскресенье и прошло в полном соответствии с планом. Столы были расставлены в молитвенном доме в форме кре­ста, там могли разместиться одновременно не менее ста человек. По приблизительным подсчетам, количество участников служения ко­лебалось от 800 до 1100 человек, поскольку к причастию допускались лишь те, кто считался обращенными к Богу людьми, - говоря другими словами, это были в основном пресвитериане и методисты. Пред­ъявители этих двух религиозных течений и были основными устроителями собраний. Однако из-за того, что служение возглавляли ис­ключительно пресвитериане, методисты начали организовывать свои Встречи снаружи и вскоре привлекли к себе огромные массы людей.

Поблизости проводилось также отдельное афроамериканское служение, участ­никами которого были, как правило, члены Африкан­ской баптистской церкви.

Во время служений об­разовывались также и ма­лые молитвенные группы которые, не являясь частью общего расписания, имели схожий дух благодаря организованной повестке дня. Сотни людей, на которых сходил Дух Божий, начинали спонтанно увещевать всех окружающих. Это было наиболее ярким и запоминающимся про­явлением Духа в Кейн-Ридж, поскольку этими увещевателями мог­ли быть все без исключения: мужчины и женщины, грамотные и неграмотные, белые и афроамериканцы, взрослые и дети — причем независимо оттого, были они раскованы или застенчивы. Благода­ря такого рода характерным особенностям лагерные собрания вскоре получили название "карнавала проповедников", потому что, оказавшись в гуще толпы, человек мог слышать проповеди, доно­сившиеся со всех сторон.

Как-то семилетняя девочка по имени Барбара взобралась на плечо взрослого мужчины и начала говорить, используя слова, которые не знакомы детям ее возраста. Утомившись же, она замолчала и, скло­нив свою голову на голову державшего ее мужчины, словно заснула. Когда же стоявший поблизости мягкосердечный человек заметил: "Бедная малышка, ее лучше положить", она моментально очнулась и заявила: "Не называйте меня бедной, потому что Христос - мой Брат, Бог - мой Отец, я же наследница Царства, поэтому не называйте ме­ня бедной, ибо кровь Агнца сделала меня богатой"*.

* Письмо его сестре, датированное 10 августа 1801 года.

По мере того как все больше и больше людей под воздействием Святого Духа начинали проповедовать, еще больше их каялось всво­их грехах, из-за чего по всему лагерю разносились плач и стоны. Пение гимнов становилось все более отчетливым, и все проявленияСвятого Духа, описанные преподобным Стоуном днем ранее, начи­нали повторяться снова. Преподобный Мозес Ходж попытался описать происходящее в письме к своему другу:

Вo время проповеди, если об этом кто-либо заранее успевал по­заботиться, практически не было преткновений; когда же пропо­ведь заканчивалась и на смену ей приходили песнопения, молит­вы и увещевания, тогда-то и начинались настоящие беспорядки. Легкомысленные и беспечные грешники падали на землю, кри­чали, дрожали и нередко даже судорожно подергивались. На­божные христиане трудились не покладая рук: пели, молились, общались, в экстазе радостно падали на землю, увещевали греш­ников, спорили с противящимися и так далее. Упавшие, как пра­вило, лежали на земле то короткое, то весьма продолжительное время. Некоторые из них уже с первого раза получали утешение, тогда как другие нет. Когда какой-то человек получал столь дол­гожданное и желанное облегчение, радостный крик возвещал о приобретении Богом новой души. За этим следовали святые объ­ятия. Так продолжалось целые ночи и ту часть дня, которая не была занята богослужением. Ибо люди не покидали служения во все дни этого торжественного мероприятия. Ничто из вообража­емого нами не способно повлиять на наш разум больше, чем од­на из таких сцен. Грешники падали на землю справа и слева, с во­плями, стонами, в конвульсиях моля о милости. Верующие мо­лились, корчились, падали на землю, страдая за грешников или радуясь их обращению к Богу! Они пели, кричали, смеялись, хлопали в ладоши, обнимались и даже целовались. Некоторые из них обращались к страждущим, друг к другу или же к своим про­тивникам - и все это одновременно. Ни одно зрелище не спо­собно вызвать более сильных чувств! Все происходящее, окутав­шая землю ночная тьма, торжественность этого места и повода, по которому все собрались, осознание собственной вины - все вместе это наполняло души участников благоговейным трепетом и не позволяло им хоть немного ослабить свое внимание. Что же касается духовных проявлений в целом, нет никакого сомнения в том, что за ними стоял Бог.

В то время как одни участники собрания в понедельник паковали вещи, готовясь к возвращению домой, другие только начинали ощущать воздействие Святого Духа. Молитвы, проповеди, увещевания, пение и всевозможные проявления Духа продолжались вплоть до четверга. По самым приблизительным оценкам, в те дни Святой Дух коснулся от одной до трех тысяч человек; столько же человек обрати­лось в итоге к Богу.