Завоевывая духовную территорию

В начале XIX века Запад во многих отношениях представлял собой самую настоящую религиозную вольницу, где свое евангелие проповедовали как святые, так и проходимцы всех мастей. Проповедников, утверждавших, что видят видения и слышат голос Господа, было множество, и зачастую народ относился к ним чересчур доверчиво, принимая за чистую монету слова откровенных шарлатанов. Один из таких проходимцев однажды отправился в расположенный за городом лес, насыпал немного пороха на старый пень, взорвал его подожженной сигарой и упал на землю. Услышав взрыв и увидев вспышку, горожане тут же бросились к месту происшествия и обнаружили человека, неподвижно лежавшего на земле. Когда вокруг собралось достаточно много народа, мужчина поднялся и провозгласил, что Бог ослепил его вспышкой света, кинул на землю и начал давать ему видения. В это время подошел Питер и, учуяв запах серы, вывел шарлатана на чистую воду.

Стоило мне только подойти к пню, как я тут же почувствовал запах серы. Сделав еще несколько шагов, я отчетливо увидел следы сгоревшего пороха и лежавшую рядом сигару, которой он поджег его. Теперь же он был занят передачей своего послания.

Я подошел к нему и спросил, не явился ли к нему ангел в этой вспышке света.

- Явился, - ответил он.

- Сарджент, разве этот ангел не источал запах серы? — поинтересовался я.

- Почему, - удивился он, - вы задаете мне такой глупый вопрос?

- Потому что, — сказал я, - если к вам вообще обращался какой-либо ангел, он явился из озера, полного серы и огня!

И, повысив голос, я воскликнул:

- Я чувствую запах серы!

Подойдя вплотную к этому пню, я подозвал людей, чтобы они все увидели собственными глазами. Они кинулись ко мне и, обнаружив его обман, засыпали Сарджента обвинениями в мошенничестве. Он убежал прочь и больше не беспокоил нас ни своим присутствием, ни присутствием серных ангелов.

К сожалению, не всех религиозных жуликов можно было вывести на чистую воду столь же легко, как этого человека.

К концу своего пребывания в Огайо Питер оказался в довольно отчаянном положении:

Я покинул отцовский дом три года назад; находился в пятистах милях от родного дома; моя лошадь ослепла, седло истерлось, поводья рвались и сменялись не меньше дюжины раз, а из-за покрывавших мою одежду заплат невозможно уже было рассмотреть оригинал.

Питер решил вернуться домой, но в его кармане к тому времени оставалось лишь семьдесят пять центов. Полагая, что у него не осталось иного выбора, он отправился в путь, готовый при необходимости одолжить денег для покрытия расходов на ночлег и питание. Однако на протяжении всего пути Бог снабжал его всем необходимым, начиная от оплаты паромного сбора и заканчивая ночлегом в таверне — хозяин таверны отказался брать с Питера деньги, когда тот привел к спасению его эмоционально неустойчивую жену.

Его жена была подвержена спазмам, которые периодически ее мучили. Я поговорил с ней о духовных вещах. Во время нашего разговора я понял, что она весьма беспокоилась о своей душе, и спросил позволения помолиться за нее. "О да, - ответила она, - потому что здесь никто не заботится о моей душе".

Преклонив колени, я помолился, после чего воспел и предал ее в руки Христа, нашего Спасителя; затем помолился снова. И вдруг она совершенно неожиданно вскочила с кровати и закричала: "Слава Богу! Он спас мою душу". Это действительно было счастливое время. Пожилой джентльмен плакал, как ребенок. Мы пели и восклицали, молились и возносили хвалу Господу -так продолжалось почти целую ночь. На следующее утро старик сказал мне, что мой счет был оплачен десятикратно, и потому он искренне просил меня каждый раз, когда я буду проходить мимо, навещать их и проводить с ними время.

На следующий день Питер вернулся домой лишь с шестью центами в кармане. Родители тепло встретили его — особенно мать — и с интересом выслушали рассказы о приключениях сына. Перед тем как Питер отправился на свою следующую конференцию и приступил в округе к выполнению следующего задания, отец подарил ему "молодую лошадь, узду и седло, новую одежду и сорок долларов наличными. Снаряженный таким образом, я был готов к очередным трем годам странствий".

Вознаграждение, выплачиваемое странствующим проповедникам, зачастую было весьма и весьма скудным, и потому рассказы о миссионерах, едва сводивших концы с концами и уповавших лишь на Господа, были не так уж и редки.

 

Женитьбы Питера

Следующая конференция состоялась в Чилликоте, штат Огайо, 14 сентября 1807 года, спустя почти две недели после двадцать второго дня рождения Питера. Ему был определен округ, расположенный ближе к его дому, в районе Камберленда, возглавляемый Джеймсом Уордом, главным старейшиной района. Именно здесь Питер повстречал Френсис Гэйнс и начал ухаживать за ней. Порвав с традицией целибата, установленной епископом Френсисом Эсбери и собственным епископом Питера, Уильямом Маккендри, он женился на Френсис в ее девятнадцатый день рождения, 18 августа 1808 года. О своем отступлении от традиции Питер сказал следующее: "После продолжительных размышлений и молитвы... я посчитал, что обязан жениться". Это казалось ему достаточным оправданием, и он не стал советоваться ни с кем из своих руководителей. Свадьбу и новоселье Питер и Френсис отпраздновали одновременно вместе с родителями Питера в следующем сентябре, на его двадцать третий день рождения.

 

Питер не прекратил своих миссионерских поездок даже после женитьбы.

 

В тот год Западная конференция проводилась в Либерти-Хилл, штат Теннеси (к югу от Нэшвилла); ее открытие было намечено на 1 октября. Оставив жену у своих родителей, Питер направился в Теннеси, озабоченный необходимостью сообщить епископу Маккендри о своем браке. Маккендри выразил свое сожаление, причем не о самом факте бракосочетания, но о том, что теперь Питер будет привязан к одному месту — что, в свою очередь, могло серьезно навредить его дальнейшему продвижению по службе. Слова епископа Питер воспринял внешне спокойно, но внутри он загорелся желанием, во что бы то ни стало продемонстрировать свою решительность. "Это задело мое достоинство, и, набравшись смелости, я сказал: "Вот что, я своими руками способен заработать себе на жизнь, я могу обтесывать бревна, корчевать деревья, вымывать золото, пахать, косить или жать. Меня с детства этому учили".

Кроме того, Питер не собирался прекращать свои миссионерские поездки. Не покладая рук он трудился у себя на ферме и при этом еще Успевал регулярно объезжать свой округ. Маккендри высоко оценил решительность Питера и еще до окончания конференции рукоположил его в пресвитеры.

Питер постоянно носил с собой пистолет. Однажды, когда он ехал верхом вместе с другим служителем, братом Уокером, дорогу им преградил хромой мужчина, опиравшийся вместо костыля на большую палку. Незнакомец попросил его подвезти, мотивируя тем, что у него не хватит сил доковылять до ночлега. Брат Уокер ответил: "Конечно", - и начал спускаться с лошади, но Питер, почувствовав что-то неладное, сказал: "Поумерь свой пыл. Мы находимся слишком далеко от дома, да и от какого-либо поселения. В таком диком месте нельзя никому верить"18.

Таким образом, оба мужчины пришпорили коней и проехали мимо, думая, что оставили хромого далеко позади. Но когда ехавший немного позади Питер оглянулся, то увидел, что "калека" мчится за ним "стремительно, словно олень".

Стоит ли говорить, что его хромота была лишь хитрой уловкой, с помощью которой он надеялся ограбить двух священников. Питер развернул коня, выхватил пистолет и выстрелил в сторону грабителя, который при виде оружия тут же скрылся в лесной чаще. Проповедник не стал его преследовать. Позже Питер говорил, что предупреждение слетело с его губ благодаря Святому Духу, Который днем и ночью стоит на страже Божьих детей.

 

Дебаты о рабстве

Как пресвитер, Питер должен был активно участвовать в церковной политике, и вскоре он ревностно включился в дебаты о рабстве. Несмотря на то, что методистские "Дисциплины" запрещали продажу, покупку и владение рабами, южные методисты в Соединенных Штатах долгое время пренебрегали этими требованиями. Теперь же этот вопрос повсеместно поднимался на Западе, где рабство, хотя и было разрешено законом, быстро теряло свою популярность, что было вызвано не в последнюю очередь широкомасштабным духовным возрождением и распространением вдохновленного им аболиционизма. На первых порах Питер избегал что-либо говорить о рабстве, считая его вопросом больше политического, нежели духовного характера. Но при этом он был убежден в безнравственности рабовладения и потому не мог относиться к нему нейтрально. Члены методистских конференций вскоре разделились на две большие группы: одна поддерживала рабство, другая выступала за его отмену. Дух разделения напоминал о себе каждый раз, когда на должность служителя выдвигался рабовладелец, поднимая вопрос: "Может ли человек, владеющий рабами, быть служителем Методистской епископальной церкви?".

В "Автобиографии" Питер писал следующее:

Методистская епископальная церковь больше не высказывается в поддержку рабства, а наши проповедники, пусть даже и не считающие своим долгом затрагивать политические аспекты этого вопроса, тем не менее, будучи одновременно христианами и христианскими служителями (пусть за это Бог обильно благословит их в вечности!), глубоко убеждены в том, что их долг заключается в неустанном свидетельствовании против рабства, которое есть нравственным злом. Именно поэтому Генеральная конференция время от времени принимала правила и законы, разъясняющие проповедникам и прихожанам природу этого величайшего зла. Важным заданием Генеральной конференции является наблюдение за тем, чтобы служение оставалось чистым от него, и не может быть никаких — даже малейших - сомнений в том, что первые методистские проповедники стремились к освобождению тысяч представителей этой так называемой низшей расы. Для меня также совершенно очевидно, что, если бы методистские проповедники сами очистились от рабства и начали искренне свидетельствовать против него, тысячи и тысячи тех, кто сегодня стонет под страшным ярмом угнетения, обрели бы свободу. Очевидно, что рабство является домашним, политическим и нравственным злом.

Тем не менее, не все методистские пресвитеры испытывали такие же чувства, как Питер, потому что многие из них сами имели рабов. И хотя горячая натура Картрайта помогла ему заручиться широкой поддержкой в борьбе против рабства, она же стала его слабым местом, поскольку противники говорили, что он лишь создает ненужные проблемы, чтобы под шумок укрепить свои позиции среди церковного руководства. Принятие окончательного решения по этому вопросу было отложено конференцией 1808 года до лучших времен из-за слишком жарких и агрессивных споров, но напряжение вокруг этого вопроса в следующие годы становилось лишь сильнее.

 

Борьба с шекерами

Питер получил назначение в округ Солт-Ривер, где он нес служение во время своей самой первой миссионерской поездки с 1804 по 1805 год. И хотя в те годы методизм пустил здесь глубокие и прочные корни, к моменту его очередного назначения эта местность была наводнена шейкерами, или же, как они сами называли себя, членами "Объединенного общества верующих во второе пришествие Христа". Во главе этой группы стояла англичанка, которую последователи называли "матерью Энн Ли". В их глазах она являлась, предположительно, воплощением вернувшегося Христа, призванной подготовить верующих к тысячелетнему царствованию Иисуса на этой земле, согласно написанному в Откровении. Это был культ самопровозглашенного религиозного авторитета, с которым методизм не мог спокойно и комфортно сосуществовать. Поэтому Питер объявил шейке-рам войну — боевые действия он вел посредством дебатов. Питер и его "оруженосец" Джон Дэйвисон нанесли шейкерам сокрушительное поражение и вернули многих людей обратно в методизм, восстановив свое влияние в этом районе.

То ли зимой 1808-го, то ли весной 1809 года скончался отец Питера. Узнав об этом, молодой человек тут же поспешил домой, но опоздал на похороны. В следующем году пресвитер получил назначение в округ Ливингстон, где находилась ферма его отца - земля, причитавшаяся ему по достижении восемнадцатилетнего возраста. Это место стало его домом до 1813 года. Именно здесь появились на свет две первые дочери Питера и Френсис: 11 мая 1810 г. — Элиза Б., и 20 сентября 1812 г. — Мария X. В 1813 году семья продала ферму и переехала на новое место близ Хопкинсвилля в Кристиан-Каунти, штат Кентукки.

В 1811 году, в дополнение к своим плановым поездкам и выступлениям с проповедями Питер ответил согласием призвавшему его к дебатам ученому проповеднику с Востока, который считал всех методистских проповедников "безграмотными, ограниченными болтунами"21. Питер всегда принимал брошенные ему вызовы, и потому, несмотря на отсутствие достаточного образования, ответил своему оппоненту согласием. Надеясь посмеяться над неграмотностью Питера, ученый обратился к нему с вопросом по-гречески - на языке, который Питер, естественно, не понимал. Однако Питер немного знал немецкий, и потому, не растерявшись, ответил ученому на языке, который был непонятен уже для него. Застигнутый врасплох, тот посчитал этот язык ивритом и признал свое поражение, во всеуслышание заявив, что Питер был первым образованным методистским проповедником, с которым ему довелось встретиться.