Маленькая рыбка в большом пруду

Сэмюэл и Лемюэл Холтоны, дяди Дуайта, которые многие годы так самоотверженно заботились о семье своей сестры, за несколько лет до этого покинули Нортфилд и перебрались в Бостон, где у них было два процветающих обувных магазина. Юный Дуайт решил последовать за ними в большой город. Подростку, никогда раньше не видевшему города с населением более тысячи человек, Бостон с его 150 тысячами жителей, должно быть, показался чем-то ужасающим и завораживающим одновременно. 1850-е годы стали в Соединенных Штатах временем стремительных перемен. В начале этого десятилетия по всей стране было проложено лишь 8571 миля железных дорог, однако уже к 1860 году их протяженность составляла около 30 тысяч миль. В 1848 году железная дорога достигала лишь Нортфилда, и истории о том, что находилось на другом ее конце, завораживали Дуайта. Все свои сбережения он потратил на билет до Бостона. Это было не самое обнадеживающее начало для человека, который однажды станет известен на весь мир.

 

Дуайт был уверенным в себе, прямым и открытым юношей с упрямым характером, из-за чего он далеко не всегда ладил с людьми.

 

По общим отзывам, Дуайт был уверенным в себе, прямым и открытым юношей с упрямым характером, из-за чего он далеко не всегда ладил с людьми. Опасаясь, что дерзость племянника и отсутствие у него приличных манер создадут ему ненужные проблемы, дядя Сэмюэл советовал ему не ехать в Бостон. Тем не менее, несмотря на все предупреждения, спустя четыре месяца после этого разговора Дуайт появился у его дверей, надеясь найти здесь кров и работу в дядином магазине. Не получив, однако, немедленного предложения, юноша заявил о том, что найдет работу самостоятельно, и ушел. Но этот шаг принес ему гораздо больше неприятностей, чем он мог предполагать. Через несколько дней Дуайт появился на пороге дома своего другого дяди, Лемюэла, и заявил, что в поисках работы собирается отправиться в Нью-Йорк. Лемюэл поинтересовался у племянника о том, спрашивал ли он о работе у дяди Сэмюэла, зная, что тот имеет дяя этого больше возможностей. Дуайт сказал ему, что работы там не нашел, а также дерзко добавил, что дядя "знает, что я ищу себе занятие, и может мне помочь, а может и не помогать вовсе — пусть поступает, как хочет". Лемюэл посоветовал племяннику проявить больше смирения, подчиниться авторитету старших и просто попросить. Дуайт, смирив гордость, вскоре вернулся к дяде Сэмюэлу, который сказал ему:

- Дуайт, боюсь, что, если ты придешь работать в магазин, то захочешь все делать по-своему. Мои же люди делают свою работу так, как я этого хочу. Если ты готов изо всех сил стараться все делать правильно; если ты обещаешь каждый раз, когда чего-то не будешь знать, спрашивать об этом; если ты согласен исправно посещать церковь и воскресную школу, а также не ходить в такие места, о которых ты не хотел бы, чтобы знала твоя мама, тогда, думаю, мы поладим. До понедельника у тебя есть время обо всем подумать.

Но Дуайту не понадобилось столько времени. Он согласился сразу же и в тот же день был принят к дяде на работу в качестве продавца. Сэмюэл также снял своему племяннику комнату в доме у одной христианской семьи, показал место, где тот мог есть, и привел его в кон-грегационную церковь в Маунт-Верноне.

В течение следующих нескольких лет Дуайт стремительно развивался, радуясь появившейся у него возможности посещать лекции и бейсбольные матчи, общаться с людьми разных национальностей и читать книги, взятые в местном отделении Мужской молодежной христианской организации, членом которой он стал. Три месяца спустя он стал лучшим продавцом у своего дяди и вскоре заработал достаточно денег, чтобы купить новую обувь матери и оставшимся дома братьям и сестрам.

Кроме того, он стал главным кормильцем семьи. Его ближайшие родственники - дяди, тети и кузены - с удовольствием приглашали Дуайта в гости, что давало ему столь необходимую в жизни поддержку. Следуя указаниям дяди, он начал посещать церковь в Маунт-Верноне, однако служения его мало интересовали: сильно измотанный в течение рабочего дня, он нередко засыпал прямо во время проповеди.

Встреча с Иисусом

Занятия в воскресной школе, которую посещал Дуайт, вел Эдвард Кимболл, преданный Богу человек средних лет, которого весьма заинтересовал восемнадцатилетний продавец обуви. В субботу, 21 мая 1855 года, у Эдварда появилось побуждение выяснить состояние души Дуайта, для чего он отложил все свои дела. Однако к тому моменту, когда мужчина достиг обувного магазина, он внутренне отговорил себя от этого, испугавшись поставить Дуайта в неловкое положение перед его коллегами или показаться чересчур назойливым, помешав ему работать. Осторожный Эдвард прошел мимо магазина, но вскоре вернулся, вошел и сообщил парню о цели своего визита. В этот момент молодой человек стоял в конце торгового зала, расставляя обувь на полках.

Дуайт относился к Эдварду Кимболлу с большим уважением, потому что в первый день занятий тот проявил по отношению к нему большую деликатность. Когда Кимболл попросил учеников открыть Евангелие от Иоанна, Дуайт, не знакомый со Священным Писанием, начал листать его страница за страницей. Увидев это, Эдвард помог новичку выйти из неловкого положения, протянув ему собственную Библию, уже открытую на нужной странице.

Дуайт позже вспоминал визит Кимболла в обувной магазин:

Я посещал воскресную школу, и однажды, помню, мой учитель зашел за прилавок магазина, в котором я работал, и положил руку мне на плечо, после чего начал говорить о Христе и о моей душе. До того момента я даже не думал о том, что у меня есть душа. Я сказал себе: "Это чрезвычайно странно! Здесь стоит человек, который лишь недавно познакомился со мной, и вот он оплакивает мои грехи, о которых я сам не проронил ни слезинки". Но сейчас я прекрасно понимаю, что значит переживать за человеческие души и оплакивать их грехи. Не помню в точности, что он тогда мне говорил, но вплоть до сегодняшнего вечера я ощущаю на своем плече его ладонь. Спустя совсем немного времени после этого случая я вошел в Царство Божье.

Через сорок лет после визита Кимболла Дуайт свидетельствовал о том, как изменилась его жизнь после обращения к Христу:

Помню то утро, когда я вышел из своей комнаты после того, как впервые доверился Христу. В тот миг мне показалось, что наше старое солнце светило на порядок ярче, чем когда бы то ни было, - оно словно улыбалось мне. Я вышел на улицу, где услышал пение птиц в кронах деревьев, и мне подумалось, что все они пели исключительно для меня. Вы знаете, я просто влюбился в этих птиц. А я раньше никогда о них даже не думал. Мне казалось, что я влюбился во все Божье творение. У меня не было никаких негативных мыслей по отношению к кому бы то ни было, и я готов был принять в свое сердце все человечество. Пока любовь Божья не прольется в человеческое сердце, он не сможет почувствовать себя обновленным. Если вы услышите, как во время молитвенного собрания какой-либо человек, начинает искать недостатки в окружающих, поставьте под сомнение искренность его обращения; это может быть притворством. Оно лишено чего-то чрезвычайно важного, потому что импульсом обращенной к Богу души является любовь, а не стремление встать и начать жаловаться на окружающих и искать в них недостатки.

 

Отказ в церковном членстве

Три с половиной недели спустя, в среду, 16 мая 1855 года, Дуайт попросил принять его в члены конгрегационной церкви в Маунт-Верноне. Юноша засвидетельствовал о том, что получил спасение, но, поскольку он почти не знал церковных догматов, в членстве ему было отказано. К примеру, когда дьяконы, проводившие собеседование, спросили: "Что Христос сделал для тебя, для всех нас, благодаря чему мы особенно должны любить Его и быть Ему покорными?" - Дуайт ответил: "Я думаю, Он многое сделал для всех нас, но конкретно ничего сказать не могу". Несмотря на то, что одним из служителей, проводивших собеседование, был Эдвард Кимболл, дьяконы посчитали, что свидетельству Дуайта не хватает весомых доказательств его обращения. Прошение Дуайта было отклонено, и ему посоветовали восполнить существующие пробелы под руководством Эдварда Кимболла и двух других дьяконов.

Кимболл и двое других дьяконов ободряли Дуайта и готовили его к следующему собеседованию, запланированному на будущий год. Протокол нового собеседования выглядел так:

№1131. 12 марта 1856 года. Мистер Муди полагает, что добился определенного прогресса с тех пор, когда он был здесь последний раз, — как минимум, в знаниях. Все это время он продолжал верно молиться и читать Библию. Он верит, что Бог услышит его молитвы, и читает Библию. Полон решимости всегда и во всем следовать за Христом. Считает, что это будет очень плохо, если он присоединится к церкви, а затем отвратится от Бога. Должен покаяться и попросить Бога о прощении. Никогда не откажется от своей надежды и не перестанет любить Христа, независимо от того, будет принят в члены церкви или нет. Его главным устремлением является полное послушание Богу.

На этот раз, даже несмотря на то, что в жизни Дуайта мало что изменилось с момента первого собеседования, его готовность остаться под руководством Кимболла и двух других дьяконов, вкупе с искренним желанием покаяться, повлияло на положительное для него решение комиссии, и Дуайт был принят в члены Конгрегационной церкви. 3 мая он расписался в церковной регистрационной книге. Позже Дуайт нередко повторял: "Я родился во плоти в 1837 году, в Духе же я родился в 1856 году". Как писал сын Дуайта:

Действия экзаменационного комитета, отказавшего тогда в членстве молодому Муди, подвергались критике со стороны других людей, но мудрость этого решения всегда отстаивал сам Муди, который в поздние годы своей жизни подчеркивал исключительную важность способности новообращенного обосновать живущую в нем надежду.