Чем сильнее уильям молился Богу, чтобы тот избавил его от желания видеть Кэтрин, тем сильнее он хотел быть рядом с ней всю свою жизнь.

 

В каком-то отношении Уильям и Кэтрин напоминали пламень и лед: Уильям был смелым и зачастую чересчур горячим проповедником; Кэтрин же была уравновешенным и спокойным ученым с глубоко аргументированными теологическими взглядами — но вместе они стали удивительной силой, действовавшей во славу Божью. Уильям был духом, Кэтрин — словом. Уильям был освободителем душ, Кэтрин - попечителем, заботившимся о том, чтобы освобожденные и впредь оставались свободными, находили свое призвание и счастливо жили с Богом. Уильям был пламенным лидером, Кэтрин — управляющим, планирующим все повседневные дела.

Уильям был удивлен неожиданно нахлынувшим на него чувством, опасаясь, что оно могло отвлечь его от служения Господу. Он даже начал молиться о том, чтобы Бог забрал их, но Господь решил иначе. Чем сильнее Уильям молился Богу, чтобы Тот избавил его от желания видеть Кэтрин, тем сильнее он хотел быть рядом с ней всю свою жизнь. Молодые люди очень серьезно и долго обсуждала этот вопрос, не желая принимать поспешных решений, но чем больше они общались, вместе молились и грустили друг без друга в часы разлуки, тем сильнее становилась их уверенность в том, что Бог создал их друг для друга. Таким образом, 15 мая 1852 года, спустя чуть более месяца после их памятной поездки в экипаже, с благословения родителей Уильям и Кэтрин объявили о своей помолвке. В том же самом месяце Кэтрин написала о своем чувстве к Уильяму в письме:

"Мой любимый Уильям, полагаю, ты очень удивишься... получив это письмо после столь недавней нашей встречи. Нет, ты решишь, что это не столь важно, и так оно есть... Сегодняшний вечер так удивительно безмятежен и спокоен, что находится в замечательной гармонии с моей душой; вихри остались в прошлом... Все в порядке. Я чувствую, что это правильно, и моя душа восхваляет Бога за ту твердую уверенность, которую Он дает мне. Радостно и весело моя душа отвечает на твое приглашение снова посвятить себя Ему и сделаться ближе тебе, все более возрастая в подобие нашего Господа. Чем сильнее мы уподобляемся Иисусу, тем более совершенным и Божественным становится наш союз. Наши сердца сейчас действительно являются единым целым, настолько единым, что их разделение было бы еще более горьким, чем смерть... Мысль о том, как мы вместе идем по жизни, совершенно соединенные друг с другом, вместе наслаждаемся ее светом и вместе противостоим ее штормам, с нежнейшей симпатией разделяем каждую улыбку и каждую слезу и с полным единодушием выполняем все свои важные обязанности, является для меня отблеском абсолютного счастья, величайшим земным благословением, которого я только себе желаю... Мы с самого начала признали Бога, мы искали Его воли... и сегодня мы любим Его еще сильнее благодаря той любви, которую испытываем друг ко другу... Ты всегда в моих мыслях. Поверь мне, дорогой Уильям!

 

Всегда любящая тебя Кейт

В то время как отношения многих пар отличались длительным периодом ухаживания и короткой помолвкой, у Кэтрин и Уильяма все было наоборот. В течение последующих трех лет Уильям неустанно трудился, желая обеспечить своей семье достойное будущее и стабильный доход, а также развить свое служение настолько, чтобы оно могло обеспечивать всем необходимым их обоих. К моменту их помолвки Уильям уже отработал половину трехмесячного срока, о котором ранее договаривался с Рэббитсом, и потому все свое внимание посвятил оставшимся полутора месяцам. Эдвард уже занес имя Уильяма в проповеднические планы нескольких реформаторов, поэтому юноша принял решение проповедовать везде, где его готовы будут слушать.

В отличие от быстро завершившегося периода ухаживания, помолвка Уильяма и Катрин стала тем временем, когда их любовь непрестанно росла и крепла, - и этот процесс, строчка за строчкой, был освещен в их письмах, которыми они обменивались последующие несколько лет. Эта длительная "письменная" помолвка также стала для них уникальной возможностью рассмотреть многие вопросы и обсудить различия в своих взглядах. В письмах им было гораздо сложнее вести горячие споры, поэтому им удалось разрешить многие проблемы, с которыми другие пары зачастую впервые сталкиваются лишь после нескольких лет совместной жизни. Письмо за письмом, они приходили к согласию по различным вопросам, связанным с теологическими проблемами, воспитанием детей, евангельской проповедью и прочими немаловажными вещами, закладывая прочные основания не только для своей совместной жизни, но также и для будущего служения.

Возможно, наиболее важные разногласия, которые Уильям и Кэтрин обсуждали в своей корреспонденции, касались вопроса равноправия полов. Как писала об этом Кэтрин:

Я готова признать, что в большинстве случаев отсутствие образования у женщин делает их низшими по отношению к мужчинам... но не нахожу никаких причин полагать, что по своей природе они в каком-либо отношении, за исключением физической силы и храбрости, занимают низшую, нежели мужчины, позицию, и я уверена, что никто не в состоянии доказать это на основании Слова Божьего.

Ответ Уильяма был осторожным, но вскоре он признал правоту Кэтрин и стал таким же горячим сторонником женщин в служении, как и она:

Прежде чем ответить, я снова перечитываю твои замечания о положении женщин... Я никогда и ни за что на свете не буду препятствовать проповедующей женщине, но и не буду побуждать ее к этому. Ты должна проповедовать, если чувствуешь к этому побуждение; должна ощущать себя равной в этом деле. И даже если бы у меня были силы и возможности тебя остановить, я все равно не стал бы делать этого. Хотя мне необязательно должно это нравиться. Больше всего на свете я хочу видеть этот мир спасенным; и я не буду отвергать ничего из того, что может в этом деле помочь.

Бут и церковный мир

В последующие недели Уильям осознал, что реформаторы, несмотря на все их рвение, были неорганизованные и во многом страдали от тех же проблем, что и традиционные методисты. Поэтому Уильям и Кэтрин решили отказаться от щедрой поддержки Эдварда Рэббитса. Этот шаг вообще лишил Уильяма вообще какой-либо материальной поддержки, но Кэтрин лишь ободряла и поддерживала его, нисколько не сомневаясь в том, что его мечты когда-нибудь исполнятся. Она была уверена в том, что Бог позаботится о них.

Однако последующие месяцы оказались для него весьма непростыми. Уильям присоединился к конгрегационалистам. Вместе с Кэтрин он начал посещать Стокуэллскую конгрегационалистскую церковь, возглавляемую преподобным доктором Дэвидом Томасом. Тем не менее, Уильяму никак не удавалось примирить свои внутренние убеждения с их кальвинистской теологией, и, несмотря на то, что открытые двери на первых порах казались свободными от всяких доктринальных условностей, в действительности они таковыми не оказались. Уильям решил поискать применение себе в другом месте.

Вскоре ему пришлось продать большую часть своей мебели, чтобы хоть как-то свести концы с концами. В итоге он снова решил пристать к реформаторам, когда Эдвард Рэббитс предложил ему взять на себя заботу о небольшой группе церквей в районе Сполдинга. Благодаря этому Уильям начал зарабатывать восемь фунтов в год - десять шиллингов в неделю, - что было больше той суммы, которую первоначально платил ему Рэббитс. К выполнению своих новых обязанностей Бут приступил в ноябре 1852 года.

Эта новая должность положила начало первому периоду вынужденной разлуки Уильяма и Кэтрин. И хотя они договорились писать друг другу раз в неделю, вскоре они стали отправлять письма уже каждый день. Некоторые письма девушка начинала писать утром, добавляя несколько строчек после обеда, и затем вечером, дописав еще несколько мыслей, отдавала конверт почтальону. В каждом ее письме в среднем было около двух тысяч слов.

Спустя полгода Уильям вернулся в Лондон, чтобы навестить невесту. Здесь ему предложили должность в недавно основанном Новом методистском объединении — еще одной группе, сформированной в надежде возвращения к ценностям и практике основателя движения. Преподобный Уильям Кук изъявил желание взять Бута под свою опеку и подготовить к дальнейшему служению. Сначала юноша отказался, но под конец своего пребывания в Сполдинге все-таки принял это предложение. И снова Уильям показал, что хотя он не являлся ученым, однако после первой же его проповеди в Брансуикской церкви к Богу обратились пятнадцать человек. Свойственные молодому служителю нетрадиционные методы проповедования нередко приводили его наставника в замешательство, однако, видя достигнутые им результаты, ничего не мог возразить.

Во время проходившей в июне 1854 года конференции Нового объединения преподобный Кук предложил кандидатуру Бута на должность суперинтенданта большого лондонского округа, но двадцатипятилетний юноша еще не чувствовал себя готовым к столь ответственной работе. В итоге был достигнут компромисс: Бута назначили служителем-резидентом в новой церкви на Пэкингтон-стрит в Ислингтоне, другой части Лондона, под руководством старшего и более опытного служителя. Популярность его проповедей, однако, неустанно росла, и вскоре Бут начал путешествовать и проводить еван-гелизационные кампании не реже, чем он проповедовал на Пэкинг-тон-стрит. Во время следующей конференции, в 1855 году, Уильям был освобожден от своей должности на Пэкингтон-стрит и назначен полноправным разъездным служителем Нового объединения. Чувствуя, что ему, наконец, удалось добиться поставленных целей, 16 июня 1855 года Уильям и Кэтрин сочетались законным браком.

Впервые Кэтрин отправилась в совместную поездку с мужем во время их медового месяца - Уильяма пригласили выступить на островах Райт и Джерси. Кэтрин была одновременно утомлена и восхищена стремительным темпом, в котором жил и работал ее муж. Во время его следующей поездки она осталась дома, надеясь отдохнуть и восстановить свои силы, чтобы в следующий раз снова отправиться с ним.

В последующие годы, приспосабливаясь к графику Уильяма, чета Бут часто переезжала с места на место. Уильям становился все более и более эффективным евангелистом. Первоначально во время каждого из проводимых им собраний к Богу обращалось лишь несколько человек; затем их количество стало исчисляться десятками и наконец, сотнями! В феврале 1856 года после его проповедей к Богу обратилось 640 человек. Затем во время шестинедельного служения, закончившегося в декабре, Уильям увидел обращение 740 человек. 8 марта того же года на свет появился первый ребенок Бутов. Счастливые родители назвали его Уильямом Брамуэллом.

 

Духовные мертвецы

Из-за занятости Уильям не смог посетить в 1857 году конференцию Нового объединения, однако дошедшие до него новости буквально ошеломили служителя. Его лицензия разъездного проповедника была аннулирована. Недоброжелатели Бута утверждали, что его собрания слишком хаотичны, манера выступления слишком нетрадиционна и, кроме того, через него спасалось так много людей, что местные пасторы были не в силах справиться с толпами новообращенных. Как сказал один из служителей: "Он снимает сливки и оставляет другим лишь обезжиренное молоко". Противники Уильяма выиграли голосование с перевесом в четыре голоса. На следующий год он получил назначение в захолустный заводской городишко Бригхаус, графство Йоркшир, - наименее обещающий из всех существовавших районов.

Однако Бригхаус, как оказалось, таил для Бутов также и некоторые преимущества, став замечательной тренировочной площадкой для их будущего служения. Они впервые поселились в своем собственном доме и получили возможность не только приводить людей к спасению, но также следить за тем, чтобы эти люди укреплялись в вере. После рождения их второго сына, Боллингтона, который появился на свет 28 Июля 1857 года, Уильям уговорил Кэтрин открыть в церкви библейский класс. Одновременно она стала вести женское служение. На следующей конференции в мае 1858 года Уильяму снова было отказано в праве вернуться к разъездной работе и предписано еще год трудиться в своем округе. Он согласился. Проработав в Новом объединении четыре года, он закончил испытательный период и был введен в должность служителя деноминации. После этого Уильям и Кэтрин переехали в Гэйтсхед, где с Кэтрин произошел интереснейший случай, оказавший значительное влияние на их дальнейшую работу в Армии Спасения:

В воскресенье, направляясь в церковь, я проходила по узкой многолюдной улице, предвкушая удовольствие от вечернего служения и надеясь увидеть, как новые души с радостью обратятся к Господу. В этот момент я вдруг посмотрела вверх и увидела над собой ряды маленьких окошек, за которыми сидело множество женщин, пялившихся на прохожих и вяло делившихся друг с другом последними сплетнями.

И в этот момент я словно услышала голос, исполненный великой силы, говоривший мне: "Почему бы тебе не заняться служением активнее и еще больше не уподобиться своему Искупителю, обратившись к этим беспечным грешницам и пригласив их на служение, а не отправляться туда в одиночестве?". Я была ошеломлена: это была совершенно новая мысль, и, пока я обдумывала ее, все тот же неслышный голос спросил меня: "Что делают христиане, исполняя повеление "пригласите их войти, чтобы дом Мой был полон"?"

Все это сопровождалось светом и помазанием, которые были явно неземного происхождения. Я ощутила сильное волнение и почувствовала себя весьма и весьма виноватой. Я знала, что никогда раньше особо не утруждала себя приведением заблудших грешников к Христу, поэтому, содрогаясь от ощущения своей внутренней слабости, на какое-то мгновение я замерла, обратила свой взор ввысь и сказала: "Господи, если Ты мне поможешь, я попытаюсь", - и, не советуясь более со своей плотью и кровью, я повернулась и приступила к выполнению своей работы. Сначала я обратилась к группе женщин, сидевших у порога. Невозможно описать словами, чего мне стоила эта попытка; но Дух помог мне преодолеть собственные слабости и позволил мне терпеливо и с уважением выслушать их, получив взамен от некоторых обещание посетить дом Божий. Это чрезвычайно ободрило меня; я почувствовала вкус радости, которая сокрыта под Крестом, и хоть в какой-то степени ощутила, что благословеннее давать, нежели получать... Я подошла к следующей группе, стоявшей у входа в низкую, грязную арку. И снова я была принята весьма радушно и услышала столь желанные обещания. Не было никаких грубых отказов и оскорбительных насмешек, которые могли бы пошатнуть мою новоприобретенную уверенность или же остудить мое еще недостаточно горячее рвение. Я начала понимать, что Господь стоял позади меня; нет, Он даже шел впереди, расчищая и приготавливая мне путь.

Эта благословенная уверенность столь усилила мою храбрость и воспламенила надежду, что я осмелилась постучаться в двери следующего дома, и затем, когда они распахнулись, войти и говорить жильцам об Иисусе, смерти, Суде и вечности. Мужчина, который выглядел успешным ремесленником, проявил довольно большой интерес к моим словам и был заметно тронут ими, пообещав вместе со своей женой посетить евангелизацию, которая проходила в церкви.

С сердцем, полным благодарности, и глазами, полными слез, я думала о том, куда мне следовало идти далее, когда вдруг увидела женщину, стоявшую на пороге близлежащего дома с кувшином в руке. Мой Божественный наставник сказал: "Поговори с этой женщиной". Сатана поделился своим предположением: "Возможно, она пьяна". Но после секундной внутренней борьбы я представилась ей, спросив: "Людей, которые живут на этом этаже, сейчас нет дома?" - так как заметила, что нижняя часть дома была заперта. "Да, - ответила она, — они ушли в церковь". Мне показалось, что в ее голосе и жестах я уловила признаки усталости и печали. Я сказала: "О, мне так радостно это слышать. Почему же вы не пошли туда, где люди поклоняются Богу?" - "Я? — переспросила она, опустив глаза и посмотрев на свой жалкий внешний вид. - Я не могу пойти в церковь, из-за пьяницы мужа я вынуждена оставаться дома. Мне приходится следить за тем, чтобы он не сбежал в пивную. Да я и вышла лишь для того, чтобы принести ему немного выпить". Я выразила ей сочувствие и спросила, не могу ли я войти и поговорить с ее мужем. "Нет, - ответила она, — потому что он пьян, и вы ничего от него не добьетесь". Я ответила: "Это не страшно, что он пьян. Разрешите мне войти: я не боюсь, он ничего мне не сделает". - "Ладно, — вздохнула женщина, — если хотите, заходите, но он лишь обругает вас". Я сказала: "Не переживайте", - и последовала за ней вверх по лестнице. Теперь я чувствовала себя достаточно сильной в Господе, ощущая силу Его власти, и в такой безопасности, какую только может испытывать младенец в материнских руках. В тот момент я осознавала, что всецело покорилась Ему, и поэтому не боялась никакого зла.

Женщина привела меня в небольшую комнатушку на втором этаже, где я обнаружила статного, интеллигентного мужчину лет сорока, развалившегося в кресле, рядом с которым стояла бутыль, к коей он регулярно прикладывался. Я всецело положилась на своего Небесного Наставника, моля Его дать мне силу и мудрость, любовь и власть, и все это я получила. Господь заставил замолчать демона, обитавшего в крепком напитке, и отрезвил разум мужчины, чтобы он смог услышать мои слова. Когда я обратилась к нему с сердцем, полным сочувствия, он медленно приподнялся в кресле и прислушался, в то время как его глаза удивленно и слегка отрешенно смотрели на меня. Я говорила ему о его плачевном состоянии, о бессмысленности и порочности его пути, о ценности жены и детей, пока он полностью не вышел из отупения, в котором я его застала. Я прочитала ему притчу о блудном сыне, и слезы ручьями потекли по его лицу. Затем я помолилась вместе с ним, в то время как Святой Дух вкладывал слова в мои уста, после чего ушла, пообещав на следующий день вернуться с книгой покаяния, которую он согласился подписать.

Теперь я чувствовала, что моя работа завершена. Утомленная телом, но безмерно счастливая душой, я продолжила свой путь в церковь, добравшись туда как раз к окончанию служения и началу молитвенного собрания.

На следующий день я снова посетила этого мужчину. Он поставил свою подпись, где это было необходимо, и внимательно выслушал все мои увещевания. Я оставила его полным надежды, отправившись на поиски тех, кто находился в столь же плачевном состоянии. С этого момента я начала регулярно ходить от дверей к дверям, посвящая этой работе два вечера каждую неделю. Господь так благословил мои усилия, что за несколько недель я преуспела в увещевании десяти пьяниц оставить свои губительные для души привычки и встречаться со мной раз в неделю для чтения Священного Писания и молитвы.

18 сентября 1858 года у Бутов родился третий ребенок - "маленькая Кэтрин". Ее сразу же стали называть сокращенным именем Кей-ти. В том же году количество прихожан их церкви в Гэйтсхеде увеличилось с тридцати девяти до трех сотен человек, и местные жители дали церкви название "Цех обращений" из-за того влияния, которое она оказывала на город и его обитателей. Когда на следующий год пришла пора переназначения Уильяма, прошлогоднее обещание о возвращении его к евангелизационной работе даже не было внесено в протокол! Бут остался в Гэйтсхеде, продолжая работать в качестве окружного суперинтенданта.

Однако Уильяма было не так легко сбить с пути. Если ему суждено было сохранить в Гэйтсхеде руководящий пост, тогда он должен полностью отвечать за всю евангелизационную работу в этой местности. Поэтому Бут провозгласил начало целой серии евангелизационных собраний и призвал прихожан выделить один день в неделю для поста и молитвы. После этого он организовал десятинедельную кампанию молитвенного ходатайства, записав имена наиболее известных в округе грешников на листочках бумаги, которые распространил среди молитвенников. Возглавляемые им группы каждый день проводили еванге-лизации и трудились в жилых кварталах, переходя от двери к двери, распространяя буклеты и лично приглашая людей посетить собрания.

За время, когда Кэтрин в подростковом возрасте была прикована к постели, она досконально изучила "Лекции о духовном возрождении" Чарльза Финнея и вместе с мужем начала использовать предложенные автором принципы в своей работе. Кроме того, Уильям решил вернуться к собраниям под открытым небом, которые он проводил еще в юности. Верующие собирались в общественных местах и пели христианские гимны, за которыми следовала короткая проповедь Бута. После этого процессия направлялась к церкви, по пути приглашая каждого встречного присоединиться к ним. Почти все грешники, за которых ходатайствовали, посетили хотя бы одно из этих собраний и обратились к Богу.

Это было удивительное время. Однако Кэтрин снова слегла в постель, и до ее полного выздоровления темп работы заметно снизился. В ту пору Кэтрин случайно попал в руки написанный преподобным Артуром Россом памфлет, в котором резкой критике подвергались женщины-проповедники. Возмущенная Кэтрин принялась в ответ писать свой памфлет, который закончила перед самым рождением ее четвертого ребенка — Эммы Мосс Бут, которая появилась на свет 8 января 1860 года.

 

"Моя дорогая жена желает выступить"

До этого момента Кэтрин, являясь горячей сторонницей женщин, наставляющих и проповедующих в церкви, все же сама стеснялась это делать. Муж всегда ободрял и поддерживал ее, но женщине нравилось оставаться в тени, прячась за своей скромностью. Однажды в воскресенье, 27 мая 1860 года, участникам массового собрания под открытым небом пришлось в срочном порядке перебраться под крышу церкви в связи с ненастной погодой. В итоге в церкви собралось около тысячи человек, жаждавших услышать проповедь Уильяма. Когда Кэтрин заняла свое место в зале, держа на руках маленького Брамуэлла, Святой Дух обратился к ее сердцу: "Если ты сейчас выйдешь вперед и произнесешь свидетельство, знай, что Я благословлю не только твою собственную душу, но также души всех собравшихся здесь людей". - "Да, Господь, - ответила она, - я верю, что Ты так и сделаешь, но я не могу сделать этого".

В тот же момент ее посетила другая мысль, но женщина моментально распознала ее коварный источник: "Кроме того, ты ведь не готова к выступлению. Ты будешь выглядеть глупо, не зная, что следует говорить".

Кэтрин крайне возмутило это язвительное замечание. "Ах вот оно что! Я никогда не хотела выглядеть глупо ради Христа. Но сейчас пусть будет именно так". Кэтрин вскочила со своего места и поднялась на сцену как раз в тот момент, когда ее муж заканчивал свое выступление. Уильям быстро подбежал к жене, чтобы помочь ей, полагая, что с ней что-то случилось, но Кэтрин просто сказала ему: "Я хочу поделиться словом".

Ее муж оказался застигнутым врасплох этой просьбой, но внутри его переполняла радость. Повернувшись к собравшимся, он произнес:

"Моя дорогая жена желает выступить", — и освободил для нее сцену. Сам же он присел в зале, желая услышать, что она собиралась сказать. Собравшись с мыслями, Кэтрин обратилась к слушателям:

Полагаю, многие из вас считают меня очень преданной Богу женщиной, верой и правдой служащей Ему, но мне открылось то, что я живу в непокорности, причем до такой степени, что тьма и теснота начали мучить мою душу. Однако три или четыре месяца назад, я дала Господу обещание и не посмею ослушаться Его. Я вышла, чтобы рассказать вам об этом и пообещать Господу, что буду покорна Его Небесному видению.

С величайшим смирением женщина призналась в своем грехе непокорности Богу, Который уже неоднократно побуждал ее выступить на публике, и призвала каждого обязательно отвечать на Божий призыв. Когда Кэтрин закончила, Уильям, заручившись ее согласием, объявил: "Сегодня проповедовать будет моя жена!".

 

Тридцать минут спустя в доме Бутов Боллингтон и Кейти Бут, еще слишком маленькие для того, чтобы посещать собрания, бегали за горничной вокруг кухонного стола и радостно повторяли за ней: "Госпожа сказала слово! Госпожа сказала слово!". Важность этого события была очевидна всем членам семьи. В тот вечер церковь была переполнена прихожанами. Свою проповедь Кэтрин построила настихе из Послания к Ефесянам 5:18: "...исполняйтесь Духом...". Слава о женщине-проповеднике стремительно распространялась, и спустя несколько месяцев число желающих услышать ее превышало даже количество желающих услышать ее мужа!

Начало самостоятельного плавания

Во время конференции Нового объединения, проходившей в 1861 году, Уильям наконец почувствовал готовность поступать по велению собственного сердца - вернуться к полноценной евангелизацион-ной работе. Однако руководители Объединения так и не сочли нужным с глазу на глаз обсудить с ним этот вопрос, поэтому после нескольких недель молитвы и тщательного взвешивания всех "за" и "против", а также, несмотря на полное отсутствие какого-либо альтернативного дохода, Бут отнес в Новое объединение прошение об отставке. Этот шаг был весьма непростым для отца четырех маленьких детей, которых он должен был содержать. Кроме того, это решение раз и навсегда разрывало связь четы Бут со всем, что касалось методизма.

Лишившись жилья, Уильям и Кэтрин перевезли свое имущество и детей в дом родителей Кэтрин в Брикстоне. Когда один из корнуоллских служителей, когда-то обратившийся к Богу через служение Уильяма, попросил его возглавить духовное пробуждение в их городе, он согласился, несмотря на то, что у служителя не было денег, чтобы их поддержать. Они решили приехать в Корнуолл на полтора месяца.

Но у Бога были другие планы. Когда у Бутов были за плечами полтора года и семь тысяч новообращенных, они все еще находились в Корнуолле. Некоторые рыбаки преодолевали по десять миль по бушующему морю лишь для того, чтобы побывать на собрании. "Деловая жизнь замерла, - отметил один из местных жителей. - Владельцы магазинов и их покупатели только и делают, что бегают на собрания Бута". Поскольку, конца работы еще не было видно, Уильям и Кэтрин перевезли своих детей в Корнуолл. Именно там 26 августа 1862 года появился на свет их пятый ребенок Герберт Ховард.

В начале 1863 года Бутов пригласили выступить в Кардиффе» Уэльс, но они не могли найти помещение, которое было бы достаточно большим, чтобы вместить всех желающих попасть на собрания. Большинство церквей закрывало перед ними двери, словно они были изгоями, но Кэтрин удалось договориться об аренде циркового шатра, и собрания состоялись вовремя. Это был первый случай за годы их служения, когда они использовали нецерковное помещение, но далеко не последний. На протяжении последующих двух лет Уильям и Кэтрин продолжали путешествовать и проводить служения по всей стране. После того как 4 мая 1864 года родился их шестой ребенок, Мэриан, Кэтрин начала проводить собственные евангелизаци-онные служения, которые имели колоссальный успех. Новизна женщины-проповедника привлекала массы людей, и вскоре она начала получать приглашения даже из более консервативных церквей, чем те, которые закрывали перед Уильямом двери.

Разлука, однако, оказалась для супругов очень тяжелой, и в 1865 году они перебрались в Лондон, где поселились в Хаммерсмите. После того как перед Уильямом были закрыты двери практически всех - даже самых маленьких — церквей, некоторое время семья выживала, в первую очередь, благодаря деньгам, которые получала за свои выступления Кэтрин.

Лондон, куда вернулись Уильям и Кэтрин, отличался от того Лондона, который они когда-то покинули. Он был гораздо темнее и мрачнее, чем раньше. Уильяма снова охватило сострадание к беднякам. Увидев измученные лица, он бросился в ломбард и заложил фамильные драгоценности. На полученные деньги нищая семья могла питаться несколько недель. Один из авторов описывал Восточный Лондон, как "грязный лабиринт, в котором обитало около полумиллиона человек, или 290 на один акр... Каждый пятый дом был пивной, и в большинстве из них имелись специальные ступеньки, чтобы даже самые маленькие дети могли дотянуться до прилавка".

Однажды вечером, в начале июля того же года, возвращаясь с собрания, Уильям неожиданно наткнулся на небольшую группу людей, собравшихся на улице у паба "Слепой нищий". Там проповедовал какой-то мужчина, который, закончив, спросил, не желает ли кто-либо из собравшихся поделиться свидетельством или словом из Писания. Уильяма не нужно было просить дважды. В считанные минуты его проповедь увлекла всех, кто находился рядом, и Уильям снова почувствовал себя так, словно вернулся в юные годы, когда он, стоя на стуле, проповедовал перед домом Джека Метлы. Организаторы этого собрания из Комитета специальных служб Восточного Лондона находились под таким впечатлением от работы Уильяма со своими слушателями, что в течение нескольких дней предложили ему временную должность руководителя своего служения. Несмотря на первоначальное нежелание, Уильям согласился и 2 июля 1865 года положил начало серии собраний в ветхом шатре, расположенном рядом с трущобами при Уайтчепел-роуд. Эти собрания продолжались шесть недель.

Несмотря на то, что Уильям обратил к Господу множество сердец, вскоре он почувствовал, что свое собственное сердце он оставил в Восточном Лондоне. У него не было стабильного дохода, однако вид множества безработных, крутившихся у паба "Слепой нищий", красноречивее любых слов говорил ему о том, что без работы он не останется. Эти люди должны были стать его работой! Они нуждались в спасении - не только от духовной греховности, но и от физической. Хотя Уильям не имел ни малейшего представления о том, где найти необходимые средства, он написал следующее заявление о своей миссии и обращение к фондам:

У нас нет четких и определенных планов. Мы будем следовать туда, куда нам укажет Святой Дух. В настоящее время мы хотим иметь возможность проводить регулярные и непрерывно следующие друг за другом служения, конечной целью которых является приведение душ к Христу в различных районах Восточного Лондона каждый вечер в течение целого года. Мы предлагаем проводить эти собрания в больших залах, театрах, шатрах, под открытым небом и в любых других местах, которые могут быть доступны нам или же наилучшим образом послужить достижению нашей конечной цели. Мы планируем заботиться о тех, кто пришел к Христу, и лично посещать их, направляя в близлежащие благожелательно настроенные церкви либо же самостоятельно наставляя их и подготавливая к активному труду. Для наиболее эффективного проведения этой работы мы предлагаем основать Ассоциацию христианского возрождения... Нам также потребуется центральное здание, в котором мы могли бы проводить наши более частные собрания и проповедовать Евангелие в те времена, когда мы не будем заняты работой в других местах.

На следующей неделе богатый промышленник отправил Уильяму первый чек на сто фунтов для поддержки его работы. За ним последовало еще больше денег. Бог, как всегда, явил Свою верность. Так было положено начало работе, которая позже привела к появлению Армии Спасения, изначально известной под названием Христианской миссии Восточного Лондона.