Методистские проповедники предпочитали не дипломы, а навыки достижения сердец простых людей.

 

Кроме тех долгих часов, которые занимали у странствующего пропо­ведника постоянные переезды и ежедневные проповеди - с пяти часов Утра летом и с шести часов утра зимой, - он также уделял много време­ни посещению малых групп, которые собирались для совместного изу­чения Библии и поисков Бога в соответствии с методистской системой. Френсис Эсбери также учил тому, что посещение больных и забота о них являются обязанностью каждого христианина. Невысокая зарплата которую получали эти служители, не способствовала проявлению ими инициативы в данном вопросе. Вплоть до 1800 года методистский — проповедник получал не более 64 долларов в год, что было несравнимо меньше зарплаты пасторов традиционных деноминаций, составлявшей 400 долларов. Однако и после 1800 года заработная плата странствую­щих проповедников выросла всего до 80 долларов. Да и ту лишь немно­гие получали в полном объеме. Несмотря на то, что в обязанности ме­тодистских проповедников входило распространение книг - Библий, сборников христианских гимнов и прочей религиозной литературы, - это приносило такой небольшой дополнительный доход, что мизерной зарплаты часто не хватало даже на покупку самой дешевой одежды. Многие проповедники путешествовали буквально в лохмотьях.

Возглавлявший организацию Эсбери был не намного богаче. Все его имущество с легкостью помещалось в две дорожные сумки. Один из друзей Френсиса однажды попросил одолжить ему пятьдесят дол­ларов и был очень удивлен, когда тот показал ему свои последние двенадцать долларов. Эсбери протянул ему пять долларов со словами: "Удивительно, что ни мои друзья, ни мои враги не верят тому, что я не имею — да и не ищу — мешков денег".

У Эсбери не было семьи, за исключением родителей, которых он оставил в Англии. Еще в юности он решил не вступать в брак, считая, что будет нечестно с его стороны оставлять жену в одиночестве на це­лый год за исключением одной-единственной недели. Несмотря на то, что Френсис не требовал от других проповедников безбрачия, он горячо призывал к целибату, убедительно аргументируя свою пози­цию. Одному служителю он писал следующее: "Соблюдай макси­мальную дистанцию в отношениях с женщинами, чтобы они не со­блазнили тебя и твой молодой разум остался незамутненным, дабы твоя устремленная ввысь душа не утонула в глубоком омуте, а твои надежды на будущее осуществились". Во время ежегодных конфе­ренций он также находил время для обращения к женам методист­ских служителей, увещевая их вести себя достойно, чтобы не разру­шить построенного руками их мужей.

Жизнь путешественников в те времена была очень и очень нелег­кой. Много страниц в дневниках Френсиса посвящено описанию то­го, с чем ему каждый день приходилось сталкиваться. Его преследо­вали волки, нещадно лупил град, в его тело впивались клещи, пеку­щее летнее солнце и зимние вьюги были к нему немилосердны. Его пища была скудна: зачастую его рацион состоял из одного лишь хле­ба, - однако Френсис писал, что этого вполне достаточно, чтобы продолжать наслаждаться присутствием Божьим и полностью дове­ряться Ему во всех жизненно важных вопросах. Его суровые ночевки нельзя даже сравнивать с отдыхом в наиболее захолустных тавернах. Френсис старался тратить как можно меньше денег на пищу и ночлег и потому с готовностью останавливался переночевать везде, где его го­товы были принять. Часто он путешествовал не один, что затрудняло поиск ночлега. Эсбери вспоминал, как ночью сквозь отверстия в кры­ше к нему влетали летучие мыши, как ему приходилось ночевать рядом с собаками, котами и свиньями; а также случаи, когда доводилось де­лить кровать еще с двумя незнакомцами. Однажды он остановился в развалюхе, где грязь с пола можно было соскребать лопатой. Не раз Френсис ночевал на кишащих блохами оленьих шкурах. Однажды он едва успел вскочить с загоревшейся постели, которую придвинул слишком близко к огню. Случалось, что Френсис не имел денег на еду для себя и своей лошади и оставался голодным, разве что радушные хозяева, предоставлявшие ему ночлег, имели какие-либо излишки.

Странствующие проповедники очень сильно зависели от своих ло­шадей, и распространение методизма было бы поистине невозможно без помощи этих добрых животных. Насколько важны они были для миссионеров, видно из правила под номером один, опубликованного в American Minutes свода методистских правил для проповедников: "Будь милостив к своему животному. Ты должен не только ездить на нем ак­куратно, но и лично следить за тем, чтобы лошадь была расчесана и на­кормлена". Френсис имел возможность путешествовать в удобной повозке, но отверг ее, заявив: "Фургон для меня слишком роскошен, к тому же, думаю, никто не способен управлять им так, чтобы я остался доволен... кроме того, лучше я сверну с дороги и навещу бедных. На лошади я смогу проехать и по бездорожью; я сэкономлю деньги, которые затем смогу раздать нуждающимся; и, наконец, я стану с большей неж­ностью относиться к своему бедному, верному животному".

Френсис вынужден был искать пропитание, воду, крышу над голо­вой и место для отдыха не только для себя самого, но также для своей лошади. Опыт, приобретенный им во время работы в кузнице, весьма пригодился, когда ему пришлось создавать импровизированное подо­бие потерянной лошадью подковы. Френсис усердно заботился о сво­их лошадях, что было немаловажно, учитывая то, что зачастую он про­езжал на одной и той же лошади в общей сложности до двадцати пяти тысяч миль (из этого следует, что, по всей видимости, за свою жизнь он владел не менее чем десятью лошадьми). Случалось, что еды было не достаточно для них обоих, но они вместе разделяли все тяготы пути. Позже Френсис рассказывал об одном случае, когда его лошадь, осла­бев от недоедания и промокнув под ливнем, дважды падала вместе с всадником, то есть с ним. Страдания лошади причиняли Френсису ку­да больше боли, чем многие другие трудности, с которыми ему прихо­дилось сталкиваться. Одну из своих лошадей по кличке Спарки Эсбе­ри вынужден был оставить, потому что та захромала. Известный своей грубой внешностью, Френсис показал, сколь мягким было его сердце, когда написал о том, что во время расставания со Спарки его верный спутник "тихо заржал: и это осталось в моем сердце".

Френсис и другие странствующие миссионеры не вписывались в романтическую картину приграничной жизни; скорее они наглядно демонстрировали жестокую реальность жизни и смерти, боли и стра­даний, часто путешествуя едва заметными тропами и дорогами, кото­рые вели в никуда. Одна из дорог была крутой, как крыша дома; це­лую милю Эсбери ехал верхом на лошади, затем сошел с нее и дви­нулся дальше пешком, обливаясь потом, пока трясущиеся колени окончательно не перестали повиноваться ему. Тем не менее, вместе со своей лошадью Эсбери в конце концов преодолел этот путь. Одни ис­точники сообщают о том, как лошадь Френсиса натолкнулась на де­рево, но всадник, тем не менее, остался в седле; другие современни­ки описывали, как его лошадь, рухнув на лед, придавила ногу всадни­ка; третьи рассказывали о том, как лошадь проповедника вплавь преодолевала бурные реки. В одной истории, сдобренной изрядной порцией юмора, говорится о том, как однажды Френсис приобрел скакуна, который раньше участвовал в скачках. И когда служитель проезжал верхом мимо знакомого коню ипподрома, тот вдруг сорвал­ся с места и галопом понес всадника к знакомому треку.

Френсис Эсбери посетил практически все американские штаты, преодолевая каждый год от четырех до шести тысяч миль. В своем дневнике он писал: "Обычно я редко сажусь в седло, чтобы проехать менее двадцати миль; и весьма часто, направляясь в соседний округ, я преодолеваю путь длиною от сорока до пятидесяти миль. Во время таких путешествий я сильно страдаю от голода и холода".

Увы, из-за постоянных поездок верхом к концу своей жизни Френсис выглядел гораздо дряхлее, чем люди, которые были на несколько десятилетнй старше его. Его ноги сильно воспалились от частого контакта с железными стременами, и потому Френсис мог лишь изредка обувать туфли, передвигаясь зачастую лишь при помощи костылей. В какой-то период один из спутников Френсиса даже заворачивал его стремена мягкой кожей и шерстью, чтобы хоть как-то защитить его израненные и саднящие ноги. Но, несмотря на все это, Эсбери почти никогда не позволял болезни быть помехой на своем пути, даже если для этого ему приходилось привязывать себя к седлу. Он путешествовал, несмотря на жар, нарывы, острую головную боль, грипп, ангину и изъеденные гнилью зубы. Окружающие Эсбери люди были уверены в его скорой смерти; иногда ему самому смерть казалась долгожданным и столь же­ланным избавлением. Френсис стал сам себе врачом и нередко давал полезные советы тем, кто в тот момент также был лишен нормальной медицинской помощи. Скудный рацион в сочетании с недостаточным отдыхом и постоянным контактом с инфицированными людьми и жи­вотными окончательно подорвали его некогда крепкое здоровье.

"Мое сердце наполнялось жалостью к людям"

Что двигало человеком, добровольно согласившимся жить такой жизнью? Френсис искренне заботился о людях, которым служил, по­тому что знал, что Бог любит их безмерно. Он никогда не знал соста­ва аудитории до прибытия на место проповеди, но его это мало бес­покоило. Однажды Френсису пришлось разбивать лед, чтобы пере­сечь замерзший ручей. Стиснув зубы от боли, он мчался верхом к пункту своего назначения, где его ждали лишь девять человек. В дру­гой раз он убеждал женщину принять крещение, но та отказалась. Некоторое время спустя она передумала и отправила к Френсису своего сына, чтобы тот попросил проповедника вернуться. И хотя к тому времени и он сам, и его лошадь были измучены до предела, Эсбери не только вернулся назад ради одной-единственной души, но даже назвал позже этот момент "торжественным".

В то время, когда методизм успешно распространялся на юге, Френсис совершил свое первое путешествие в Теннеси. Он боролся с Сильным искушением пожаловаться на плохие дороги, пока не встретил Других людей, передвигающихся той же дорогой, что и он сам:

Вряд ли найдется всадник, который станет жаловаться на тяго­ты пути и состояние дорог, когда увидит мужчин, женщин и Детей, практически нагих, бредущих босиком и босиком же вбирающихся по каменистым склонам, тогда как другие их спутники, находящиеся в лучшем положении, имеют лишь ло­шадь, на которую сажают одновременно двух или трех детей. Для этих путников полное отсутствие пищи или мизерное ее ко­личество не является чем-то необычным, и нередко им прихо­дится разбивать на ночь лагерь в пропитанных сыростью лесах - ибо в горах идут не дожди, а ливни.

Френсиса до слез трогало, когда люди собирались его слушать, не обращая внимания ни на холод, ни на пронизывающие насквозь ле­дяные ветры. В своем дневнике он описывал, как в Балтиморе ему пришлось проповедовать в доме без окон и дверей, на месте которых зияли сквозные черные отверстия. Эсбери закончил свою проповедь и взял часовой перерыв, однако люди и не думали расходиться, ожи­дая, когда он вернется и снова поделится с ними Словом. Позже он писал, что "сердце наполнялось жалостью к людям, когда я видел их столь открытыми и беззащитными".

Не везде, однако, Френсиса ожидал столь теплый прием. Однажды вечером, когда он проповедовал, в него угодил камень, брошенный кем-то через открытое окно (тем не менее проповедь свою он не пре­рвал). В тавернах, к примеру, среди его слушателей попадалось мно­го пьяниц, которые, напившись спиртного, буянили и ругались. Пу­тешествуя по Югу, Френсис с огромным сожалением отмечал, что за­блудшие души, которые он встречал на своем пути, были грязными, оборванными, голодающими и жестокими друг к другу. В первую очередь, Эсбери заботился о детях, увещевая других проповедников уделять им время при каждой встрече.

Внимательно наблюдая за американцами, Френсис очень опасал­ся, что свобода, которая предоставила столь замечательные возмож­ности для расширения влияния методизма в Новом Свете, отвлечет мысли людей от Бога. В то время как новые земли открывали перед смельчаками новые пути к успеху, новые отвлечения угрожали увести их от Бога и понимания исключительной важности Евангелия. Эсбе­ри стремился сделать все возможное, чтобы Евангелие не утратило приоритетного места в жизни американцев. Границы нового государства постепенно расширялись, что, естественно, влекло за собой расширение штата странствующих проповедников. В 1796 году, когда се­ веро-западные земли стали доступны фермерам, проповедники туже потянулись за ними.

Один из таких проповедников, который последовал за вереницей фургонов, был принят семьей, прибывшей сюда из Виргинии. К сожа­лению, увидев одежду священнослужителя, глава этой семьи, фермер, поставил его в известность, что он с женой и детьми потому и уехал из Виргинии, что тамошние проповедники весьма ему надоели, — и поду­мать только, не успели они разгрузить свои вещи на новом месте, как проповедник снова тут как тут. Внимательно выслушав мужчину, муд­рый священник ответил: "Мой друг, если вы попадете на небеса, то и там обнаружите методистских проповедников; но даже если вы вдруг окажетесь в аду, боюсь, они там тоже будут - ведь в жизни всякое быва­ет. Поэтому советую вам лучше договориться с нами и жить в мире".

Появление новых территорий для Френсиса также означало необ­ходимость двигаться в том направлении. Путешествие на Запад в те времена вынуждало одиноких путников искать себе достаточно мно­гочисленную группу попутчиков, что было вызвано угрозой нападе­ния индейцев. Но эта опасность беспокоила епископа гораздо мень­ше, чем необходимость ехать в обществе людей, которые без конца ругались и пьянствовали.