Как хадисы, которые Пророк Мухаммад запрещал записывать, превратились в книги и тома собраний.

Категорический запрет Пророка Мухаммада, записывать его слова (хадисы) действовал и после завершения его земной жизни, в периоды правления четырех халифов, то есть в период халифата Абу Бакра, Омара, Османа и Али. В 11-й главе этой книги мы детально рассмотрим также исторические факты того, как все 4 халифа боролись с попытками собирания хадисов и как сжигались так называемые собрания хадисов. На современном этапе может показаться естественным и нормальным, что сахабы и те, которые беседовали с Пророком и были свидетелями его дел и высказываний, передавали друг другу воспоминания о нем и записывали их. Однако сахабы сами запрещали записывать то, что кто-либо выдавал за слова Пророка, что является свидетельством их строгого следования воле и мудрости Пророка, запретившего заниматься сбором изречений и записыванием их. Потому что Пророк и его сахабы четко понимали, к сколь тяжелым последствиям может привести человеческая слабость к обожествлению личности Пророка, и к какой неизбежной дегенерации, какой катастрофе придет Ислам в случае, если эти попытки людей не будут пресечены самым решительным образом. Исторический факт, что и в годы правления четыре халифов собирание и записывание хадисов были категорически запрещены. То есть даже эти четыре человека, которые знали Пророка на протяжении многих лет, видели его каждодневно и могли с абсолютной достоверностью подтвердить или опровергнуть те или иные хадисы, запретили собирать и записывать их даже после смерти Пророка, когда свежи еще были их воспоминания. А если кто и скажет вам, что халифы, якобы, разрешали собирать и записывать хадисы, то спросите, есть ли хоть один сборник хадисов, относящийся к тому периоду, и вы увидите, что ваш оппонент откровенно блефует, ибо он не сможет ничего вам предъявить.

Аль-Харави говорит: «Ни сахабы (видевшие Пророка постоянно), ни табийун (те, которые не видели Пророка, но видели сахабов) не записывали хадисов. Но в речах своих, конечно же, вспоминали Пророка. За исключением пары-тройки самых простых записей, вы не найдете ни одного документа, относящегося к тому периоду. Омейадский халиф Омар ибн Абдулазиз, опасаясь, что со смертью последних улемов пропадет и ильм (знание о Пророке), написал письмо Абу Бакру аль-Хазму, в котором повелел рассмотреть все хадисы Пророка, передававшиеся из уст в уста среди людей и записать их». Однако следующий после него халиф Йезид ибн Абдульмалик после смерти Омара ибн Абдулазиза снял Абу Бакра аль-Хазма с должности собирателя хадисов и расформировал группу улемов, работавших с ним. После его смерти еще один халиф Хишам также стал работать над собранием хадисов, и его имя осталось в истории как первого собирателя хадисов. Махмуд Абу Райа, рассказывая об этих исторических деталях, упоминает и о давлении, оказывавшемся на знавших хадисы: «Табийун, которым было приказано рассказать собирателям хадисов все изречения Пророка, что были им известны, принуждались делать это, а не рассказывали их по доброй воле. На них оказывалось мощнейшее давление со стороны правителей. Потому что и табийун, зная о запрете на записывание хадисов, зная слова сахабов, очень неохотно шли на то, чтобы рассказывать хадисы назначенным сборщикам. Примечательны слова аз-Зухри, одного из первых собирателей хадисов: «Нельзя сказать, что мы с радостью собирали и записывали хадисы, но наши правители заставляли и требовали от нас этого». (Махмут Абу Райа, Разъяснение сунны Мухаммада)

Тогда как современные традиционалисты, как ни странно это звучит, не признают даже этот самый ранний омейадский период в классификации хадисов, когда еще была доступна прямая цепь передатчиков, как более или менее значимый. В сохранившихся с того периода хадисах были собраны совершенно различные темы, и касательно мусульманского права и чисто бытовых вопросов, собирались они без какой-либо классификации и проверки достоверности. Имам аль-Газали упоминает, что он отрицательно относился к тому явлению, когда следующее после Пророка Мухаммада поколения стало записывать его слова (хадисы) по воспоминаниям современников (Аль-Газали, Ихья улум-ид-дин (Воскрешение наук о вере том 1, стр. 79)).

Впервые хадисы стали классифицироваться и становиться самостоятельными произведениями с упоминанием цепи передатчиков в начале эпохи правления Аббасидов. Единственный труд, дошедший до нас с того времени, это Муватта Абдул Малика, основателя маликитского мазхаба, который был составлен на исходе второго века хиджры. (Ибни Ферхун, в своей книге ад-дибаи аль-музаххаб, на 25-ой странице пишет, что Абдул Малик для своего собрания тщательно просмотрел и проверил 10.000 хадисов и выбрал из них только очень малую часть. И каждый год перед новым изданием книги он еще раз пересматривал хадисы и каждый год выкидывал оттуда еще несколько, так что в результате осталось не так то много хадисов. Если бы он пожил еще немного, думаю, на исходе дней он бы все их выкинул и отверг). После Абдул Малика за составление сборника хадисов взялся основатель ханбалитского мазхаба Ибн Ханбаль. В собрании умершего в 241 году по хиджре Ибн Ханбаля мы видим, что собранные им хадисы не проходили особой проверки на достоверность передатчиков, скорее он собрал в своем Муснаде все те хадисы, которые наиболее часто рассказывали в кругу мусульман, в том числе и большую часть хадисов, бывших в Муватте Абдул Малика.

До аль-Бухари не предпринималось никаких попыток проверить достоверность цепи передатчиков хадисов. Разделение на достоверные и сомнительные начинается с собрания аль-Бухари. Однако и здесь мы видим, что даже тщательное изучение цепи передачи хадиса не дает должного эффекта, и среди них оказывается множество не достоверных и противоречивых хадисов. Наиболее известные собиратели хадисов аль-Бухари (умер в 256-м году хиджры), Муслим (умер в 261-м году хиджры), Тирмизи (умер в 279-м году хиджры), Абу Давуд (умер в 275-м году хиджры), Несеи (умер в 301-м году хиджры), Ибн Мадж (умер в 273-м году хиджры). Шиитские собрания хадисов отличаются от суннитских, шииты и сунниты не признают достоверными собрания хадисов каждой из сторон. Собрания хадисов шиитов имеют еще более позднюю датировку, нежели суннитские собрания. Так, например, известный собиратель хадисов у шиитов Кулани (умер в 329-м году хиджры), Бабувай (умер в 391 году хидры), Джафар Мухаммад Туси (умер в 411-м году хиджры), аль-Муртаза (умер в 436 году хиджры).

Вот если бы некие изречения османского султана Махмуда 2-го, которое нигде не упоминается в исторических свидетельствах, дошло до вас через кого-либо в беседе, насколько бы вы доверяли принадлежности этих слов самому султану, умершему 150 лет назад? К тому же если бы вам сказали, что слова эти передаются по прямой цепочке. То есть сам султан сказал их когда-то тому-то, а тот передавал эти слова своему сыну и так из поколения в поколение эти слова султана передавались своим детям. Вы бы поверили в это утверждение? Вот, а теперь подумаем, что время, прошедшее со смерти султана Махмуда 2-го всего чуть более 150 лет, тогда как со дня смерти Пророка Мухаммада и начала записывания его слов (хадисов) и написанием наиболее известных собраний хадисов иногда превышало триста лет. В 5-ой главе книги мы будем говорить о том, что многие собиратели хадисов констатировали, что многие хадисы настолько запутаны, истина в них переплетена с вымыслом, что очистить их теперь и разделить суть от вымысла не представляется возможным. Мы увидим также, что хадисы в этих собраниях очень часто противоречат Корану, логике и другим хадисам, что показывает нам всю трагичность неуемных попыток человека найти иной источник знаний об Исламе, кроме Корана. Символическая пирамида хадисов, о которой мы упоминали ранее, к моменту начала собирания и написания сборников хадисов была уже переполнена вымышленными и нелепыми хадисами. А столь «свято» чтимые в исламском мире собиратели хадисов, вместо того, чтобы продолжить мудрую и категоричную позицию Пророка и 4-х халифов, наследовавших ему, по запрету собирания изречений Пророка, собрали и записали столько бредовых и откровенно лживых изречений, приписываемых Пророку, что нанесли Исламу вред, который сложно даже выразить. И все это они делали со словами трепетной любви к Пророку на устах и с желанием сохранить память о нем до следующих поколений, прекрасно зная о категорическом запрете Пророка того, что они делали. Не будем забывать и то, что причиной обожествления Пророка Исы (Иисуса) у христиан также была лишь сильная любовь к этому человеку. Но благовидные мотивы их недостаточны для того, чтобы исправить ту великую ошибку, что они совершили, так же, как и мотивы наших собирателей хадисов не могут служить оправданием их вины.