Вопрос о пророческой миссии Мухаммада

П ервый вопрос, который хотелось бы рассмотреть в связи с данной темой - это вопрос о "пророческой" миссии Мухаммада. Последнее время мусульманские миссионеры активно проталкивают нашему богословски дремучему обывателю мысль о том, что Мухаммад не только их "пророк", но ещё и пророк, о котором предсказывает Библия - христианское Священное Писание [1]. Оставим это "замечательное" открытие на совести выше упомянутых флибустьеров Библейского текста, которые ничем не лучше псевдохристианских сектантов, грабительски похищающих отдельные цитаты без видимой текстологической и логической связи с другими частями Божественного Откровения. Речь хотелось бы повести о том, как представляется основатель ислама в свете библейского учения о пророках и на самом ли деле можно вести речь о наличии в исламе хоть какого-нибудь Откровения Всевышнего.

Само ниспослание Корана началось не совсем обычным способом - во сне. Это вызывает некоторую настороженность, учитывая, что мусульманские богословы сравнивают Мухаммада с пророком Моисеем [2] (См. Коран Сура 7:156/157), который был призван к пророческому служению и Ветхозаветное Законодательство получал в бодрствующем состоянии [3]. Следует сказать, что сам Мухаммад вначале с опасением относился к своему опыту получения откровения, по-видимому боясь демонического внушения [4]. Однако подобные страхи не остановили его, и родоначальник новой арабской религии поддался уговорам своей жены Хадиджи, тогда ещё язычницы, и начал считать себя пророком.

Уже в этом факте мы наблюдаем существенное различие в подходе к оценке опыта получения откровения у Мухаммада со стороны мусульман и христиан. Для православных христиан вполне очевидно, что "все пророки и закон прорекли до Иоанна [Крестителя]" (Мф. 11, 13) и что "всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога" (1 Ин. 4, 3). В этом убеждении нас укрепляют слова Самого Господа нашего Иисуса Христа: "Ибо восстанут лжехристы и лжепророки и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных" (Мф. 24, 24).

Мусульманские богословы при своих произвольных сравнениях Мухаммада со святым пророком Моисеем, ссылаются на слова Господа, обращенные к посреднику Ветхого Завета [5]: "Я воздвигну им (т.е. евреям) Пророка из среды братьев их, такого как ты, и вложу слова Мои в уста Его, и Он будет говорить им все, что Я повелю Ему" (Втор. 18, 18). При этом они почему-то утверждают, что под братьями понимается здесь потомки Измаила, который был сыном Авраама и братом Исаака, а значит, как считает Ахмед Дидат, речь идет о "пророке" Мухаммаде [6]. Подобные сравнения для непредвзятого исследователя Библии являются очень странными, т.к. данное пророчество однозначно самими иудеями понималось как относящееся к Мессии [7]. (См., напр.: Лк., 7, 16-18; Ин. 1, 45; 6, 14; 7, 40-41.) Евангелие же однозначно отождествляет Пророка "из среды братьев их" с Иисусом Христом, о чем Сам Христос говорил Своим ученикам (См. Ин.5, 45-46; Лк. 24, 27).

Любой сколько-нибудь грамотный христианский пастор, а не тот, который фигурирует в статье А. Дидата, [8] сразу указал бы на правильное направление в сравнении Моисея с обетованным Пророком. Оно заключается не в совпадении биографических данных, что в библейских пророчествах нигде в полной мере не встречается, а в значении, которое имел для иудеев Моисей: Моисей - Посредник Завета и Законодатель и Иисус Христос - Посредник и Законодатель уже Нового Завета для всего человечества по плоти происходящий "из среды братьев их" - евреев (См. Мф., 1, 1) [9]. О том, что именно в качестве законодателя следует понимать Пророка из Второзакония (Втор. 18, 18) говорят нам другие ветхозаветные пророчества: "Вот наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет, не такой завет, какой Я заключил с отцами их в тот день, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской" (Иер. 31, 31-32). Об этом же завете пророчествуют Исаия (42, 6-7; 55, 3-5), а пророк Малахия прямо указывает, что установителем нового завета будет Сам Господь, который придет в восстановленный второй Иерусалимский храм, разрушенный, как известно в 70 г. по Р.Х.: "И внезапно придет в храм Свой Господь, Которого вы ищете, и Ангел (дослов. - вестник) завета, Которого вы желаете" (Мал. 3, 1). Все это с удивительной точностью исполнилось на Иисусе Христе - Сыне Божьем (См., напр: Мф. 21, 12).

Теперь рассмотрим более подробно вопрос, о каких все-таки братьях идет речь во Второзаконии (18, 18). Во-первых, под братьями здесь понимаются сами израильтяне, об этом однозначно говорится в общем контексте цитируемой книги Библии - Второзаконии: "Если продается тебе брат твой, Еврей, или Еврейка..." (Втор. 15, 12) [10]. Во-вторых, потомки Измаила никаким образом не включены в историю Завета Бога с потомками Авраама - См. Быт. 17, 1-21 - "Но завет Мой поставлю с Исааком..."(21 ст.), поэтому и все пророчества следует относить к народу Завета - иудеям.

С другой стороны, подобное утверждение противоречит и самому тексту Корана, что очень наглядно можно продемонстрировать на примере ветхозаветного постановления об избрании царя для иудейского народа. В книге Второзаконие, в 17 гл., 15 ст. содержится следующие указания по поводу избрания царя для Израиля: "Поставь над собою царя, которого изберет Господь, Бог твой; из среды братьев твоих поставь над собою царя; не можешь поставить над собою (царем) иноземца, который не брат тебе". Из священной истории и данных библейской археологии известно, что царями Израиля были вовсе не потомки Измаила - арабы, а сами израильтяне: Саул из колена Вениаминова (1 Цар. 9, 1-17), Давид из колена Иудина (1 Цар. 16, 1-13) и др.

Это же подтверждает и текст Корана, в котором говорится: "Ужель ты своего внимания не обратил / На (избранных) мужей, / Сынов Израиля, что были после Мусы? / Когда посланнику, кто был средь них, они сказали: / "Дай нам царя, чтоб мы могли / Сражаться на пути Господнем"... И их пророк сказал им: / "Талуту [11] Бог поставил царствовать над вами". (Сура 2, 246-247). Таким образом, в самом Коране вполне однозначно говорится о том, что царями в Израиле были все-таки сами евреи, а не арабы, и, тем самым, подтверждается библейское понимание выражения "из среды братьев их (твоих)" как относящееся к потомкам Иакова, т.е. евреям.

Но если даже предположить, что Мухаммад претендует на то, что он является продолжателем ветхозаветного пророческого служения, то и в таком случае возникают существенные проблемы, которые ставят под сомнение пророческую миссию основателя ислама. К этим сомнениям следует отнести экстатичность речей "пророка", особенно в первый - мекканский период его откровений. Как замечает отечественный коранист М. Б. Пиотровский, экстатический опыт Мухаммада напоминает шаманские трансы, хотя последние находится на более низкой ступени по отношению к нему. Однако и к библейским пророкам - вероучителям этот опыт нельзя отнести. По своим откровениям Мухаммад находится где-то посередине между аравийскими шаманами - кахинами и ветхозаветными пророками [12].

Подобный вывод следует из пророческого опыта Мухаммада, а он хорошо может быть представлен по тексту Корана и мусульманскому преданию. Откровения приходили к нему неожиданно, иногда, правда, заранее предупреждая о своем начале звуками, похожими на звон колокольчиков. Пророческие трансы бывали и во сне и наяву, сопровождаясь однако различными телесными ощущениями. Основатель новой религии испытывал чувство тяжести, изнеможения, иногда его бил озноб, что вынуждало его заворачиваться в плащ [13].

Похожие состояния хорошо известны православным подвижникам - аскетам. Они являются следствием духовной прелести и возникают в результате воздействия падших духов на человеческую природу, в том случае, если человек принимает его без смирения и духовного рассуждения. Почти полностью то, что испытывал Мухаммад при своих откровениях, описывает святитель Игнатий (Брянчанинов): "Когда злой дух прелести приближается к человеку, то возмущает ум его и делает диким, сердце ожесточает и омрачает, наводит боязнь, и страх, и гордость, очи извращает, мозг тревожит, все тело в трепетание приводит" [14].

Ничего подобного мы не найдем в Священном Писании Ветхого Завета. В книги Чисел мы читаем: "Если бывает у вас пророк Господень, то Я открываюсь ему в видении, во сне говорю с ним; но не так с рабом Моим Моисеем, - он верен во всем дому Моем. Устам к устам говорю Я с ним, и явно, а не в гаданиях, и образ Господа он видит" (Числ. 12, 6-8). Из этого уже видно, что характер откровений у пророка Моисея и у Мухаммада разный, несмотря на все сравнения Корана [15]. Если основатель ислама видел только фигуру Джибраила (как считается архангела Гавриила) и образ некоего небесного дерева, и все это сопровождалось телесными недомоганиями, то пророк Моисей после 40-дневного поста (См. Исх. 24, 18) во время бесед с Господом на горе Синай и видения божественной славы, был полон сил настолько, что разбивает каменные скрижали и уничтожает золотого тельца. (Исх. 32, 19-20). Более того, после общения с Богом и видения славы Божьей лицо Моисея "стало сиять лучами оттого, что Бог говорил с ним" (Исх. 34, 29). Это сияние было настолько велико, что пророк закрывал свое лицо покрывалом (Исх. 34, 33).

Подобное состояние является следствием действия божественной благодати на человеческую природу. И именно о таком же явлении мы читаем уже в Новом Завете, - в событии Преображения Господа нашего Иисуса Христа на горе Фавор перед Своими учениками: "И преобразился перед ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми как свет" (Мф. 17, 2). Христос здесь являет сияние той божественной благодати, источником которой Он является по Своей божественной природе, но так как Он не только Сын Божий, но и Сын Человеческий, то и человеческая Его природа осияивается блеском божественной славы, наподобие того как это происходило с Моисеем на горе Синай. Единственное отличие заключается в том, что Иисус Христос общается только с явившимися Ему пророками Моисеем и Илией и преображается по Своей воле, чтобы укрепить учеников в вере в Него как Сына Божьего накануне Своих страданий, а Моисей на горе Синай общается непосредственно с Богом и как следствие этого общения и созерцания Божественной славы лицо пророка "стало сиять лучами". Даже из такого сравнения библейских текстов можно понять, о Ком именно говорит ветхозаветное пророчество: "Я воздвигну им Пророка из среды братьев их, такого как ты" (Вт. 18, 18).

Что же касается других аргументов мусульманских "богословов" в пользу библейских указаний на Мухаммада, то ни их своеобразное, с точки зрения здравого смысла, толкование стиха из Песни Песней Соломона (5, 16), где транскрипция древнееврейского слова "Мухаммуддим" (любезнейший) уже понимается как пророчество о Мухаммаде (16), ни слова из (Вт. 18, 18): "... и вложу слова мои в уста Его...", как указание на начало ниспослание Корана (Сура 96, 1-5), [17] не выдерживают элементарной критики. По первому аргументу можно заметить, что это нечто новое в науке понимания смысла любого текста и если такой метод использовать на практике, то найти можно будет что угодно и где угодно. Именно так поступают современные оккультисты [18]. В православном же каноне Священного Писания мы найдем пророческие указания на имя Того Пророка без всяких махинаций с текстом: "Ибо откроется Сын Мой Иисус с теми, которые с Ним, и оставшиеся будут наслаждаться четыреста лет" (3 Ездр. 7, 28) [19].

По второму аргументу следует сказать, что и он не находит подтверждения в Библии. Библейское выражение "влагать слова в уста" означает не буквальное и автоматическое повторение слово в слово, а нахождение "при устах", т.е. содействие говорящему от имени Божьего, что видно из объяснения этого выражения Самим Господом на примере Моисея и Аарона: "Ты (Моисей) будешь ему (Аарону) говорить и влагать слова (Мои) в уста его; а Я буду при устах твоих и при устах его, и буду учить вас, что вам делать" (Исх.4, 15). Иначе говоря, в библейских пророчествах речь пророка сохраняет свои индивидуальные черты и Господь не порабощает говорящего от Его имени, т.к. человек наделен от Бога даром свободы. По словам современного библеиста Д.В. Щедровицкого: "Пророческая весть, внушаемая Духом Божьим, обретает в "устах" (т.е. на индивидуальном языке, тесно связанном с особенностями мышления и мироощущения) каждого пророка свою неповторимую поэтическую форму" [20].

Более того, эти слова из (Втор. 18, 18) в самом Коране однозначно указывают на Иисуса Христа, Который называется там Словом Аллаха: "Ведь Мессия, Иса, сын Марйам, - только посланник Аллаха и Его слово..." (Сура 4, 169/171) [21]. Именно так называет Иисуса Христа Евангелие (Ин. 1, 1-2; 14) и Сам Христос Свои слова называл словом Божьим (Лк. 8, 21; 11, 28; Ин. 8, 45-47) указывая тем самым на исполнение ветхозаветного пророчества (Вт. 18, 18) именно на Нем, чему мы находим подтверждение и в Коране.

Для того, чтобы продолжить наши сравнения рассмотрим теперь отличительные черты, по которым можно узнать истинного пророка Божьего:

1) Пророк должен быть из израильтян, "из братьев твоих" (Вт. 18, 15) (Варлаам был тем исключением, которое подтверждает правило);

2) Он должен говорить именем Господним (Вт. 18, 19);

3) Он должен правильно предсказывать как близкое, так и отдаленное будущее (Вт. 18, 22);

4) Предсказанные им чудеса и знамения должны сбываться (Вт. 13, 2);

5) Его слова должны находиться в согласии с предшествующими откровениями Бога (Вт. 13, 2-3) [22].

Как видим из приведенных признаков, первый и два последних никак нельзя отнести к "пророку" Мухаммаду: очевидно, что он не был израильтянином, и что его откровения никоим образом не согласуются даже с ветхозаветными учением [23]. Что же касается четвертого признака, то в Коране мы встретим однозначное указание на то, что Мухаммаду не было дано власти творить чудеса: "И говорят те, которые не веровали: "Если бы ему ниспослано было знамение от Господа!" Поистине, ты - только увещеватель, и у всякого народа есть водитель!" (Сура 13, 8) [24]. Что же касается описания чудес Мухаммада (муджизат) описанных в хадисах, то, как говорят сами мусульманские богословы - многие хадисы не достоверны, а то, что там написано Божьими чудесами назвать трудно. Они ничем не отличаются от чудес языческих, например, Будды Гаутамы, неопифагорейца Аполлония Тианского и других [25]. Отличительной чертой этих чудес является то, что они не основаны на чувстве милосердия и любви, носят магический, оккультный характер и рассчитаны на произведение внешнего эффекта: поразить воображение зрителей, показать истинность своего учения, и поднять популярность самого чудотворца.

В основе мусульманских чудес лежит характерный для ислама близкий к гностицизму принцип первенства знания над верой [26], благодаря чему можно узнать определенные законы, по которым совершаются чудеса (имеется в виду чудеса святых - карамат). Особенно это характерно для суфизма: "Суфии относятся к чудесам спокойно, считая их следствием работы определенного механизма, который будет оказывать влияние на человека в той мере, в какой он будет находиться в гармонии с ним" [27]. Поэтому подобные чудеса не могут привести к вере в истинного Бога, а лишь погружают человека в мир магии.

Отличительная черта чудес Божьих, и это особенно видно в христианстве, - не столько внешняя их сторона, сколько внутреннее перерождение человека, который соприкоснулся с действием божественной благодати. Внешняя эффектность здесь не играет главной роли: как пример можно привести евангельское чудо покаяния и обращения благоразумного разбойника во время распятия Иисуса Христа (Лк. 23, 40-43).

Теперь рассмотрим вопрос о богодухновенности мусульманского источника вероучения. По исламским представлениям, Коран от вечности существовал в Боге или у Бога. Затем ангел Джебраил (Гавриил) с соизволения Аллаха снял с него копию и принес ее на последнее, низшее небо, откуда и прочитывал Мухаммаду главы (суры) и стихи (аяты). Коран прочитывался по частям в течение 23-х лет в зависимости от нужд и обстоятельств. Составленное таким образом писание, по учению ислама полностью тождественно тому оригиналу, который находится у Аллаха: "Коран был ниспослан от Аллаха нашему Пророку, мир Ему, и сохранен без каких-либо изменений. Он дошел до наших дней и сохранится до Судного Дня. Коран, который мы держим в руках, - это тот Коран, который был записан и выучен наизусть во времена нашего Пророка Мухаммада, мир Ему" [28].

Что касается неизменности Корана, то это утверждение оставим на совести мусульманских богословов, т.к. общеизвестен факт нескольких редакций Корана: в древнейших списках Корана насчитывается 6204 аята, а в современной версии - 6238 аятов. Истинным составителем Корана должен считаться третий халиф после Мухаммада - Осман, который произвел редактирование текста, которым, кстати, были недовольны ближайшие сподвижники Мухаммада, например, Абдаллах ибн Масуд. Последний составил собственную редакцию Корана [29]. Однако все неосмановские варианты писания были уничтожены, хотя отдельные варианты Корана просуществовали вплоть до X века. 114 [30].

Все это необходимо знать, т.к. по исламскому вероучению Коран просто не может быть искажен ни в одной букве. Другими словами, переходя к нашему вопросу, мы можем сказать, что ислам не делает различия между понятиями "богодухновенности" и "Откровения", как это свойственно христианству. То есть, для магометанства характерно представление о механическом запоминании или записывании диктуемого священного текста и роль пророка здесь носит пассивный характер. Это подтверждается теми обязательными свойствами пророка, которыми он должен обладать по мусульманским воззрениям: праведность (сидк); надежность (аманат); ум и проницательность (фатанет); безгрешность (исмят); и оповещение (таблиг). Последнее понимается как неизменная передача законов Аллаха в том виде, в котором они передавались [31].

По словам арабского историка Ибн Хальдуна (1332-1406): "Коран является единственным среди божественных писаний, когда наш Пророк напрямую получал его в виде являемых ему слов и предложений. В данном отношении он разнится от Торы, Благовещения и прочих небесных писаний" [32].

Такое отношение к пророчеству характерно как раз для язычества, в котором прорицатель становился неким пассивным орудием для духов, которые через него вещают. Для христианского богословия в этом вопросе характерно другое отношение к роли пророка. Человек, как свободное и разумное творение Божье призван к сотрудничеству с Богом, Который уважает свободу своего творения, поэтому, хотя и "все Писание богодухновенно" (2 Тим. 3, 16), но "изрекали его святые Божие человеки, будучи движимы Духом Святым" (2 Пет.1, 21). То есть у пророка сохраняется возможность мыслить и передавать слова Божественного Откровения, на языке человеческой речи не искажая смысла Откровения, т.к. Дух Святой содействует в этом пророку.

Это объясняется тем, что в самом факте общения Бога с человеком уже присутствует две стороны: Сам Господь и принимающий Его Откровение пророк Божий, способный принять и в силу своих человеческих способностей изложить эту Божественную Весть. Именно поэтому речь и стиль, особенности построения фраз и изложение пророчеств у разных пророков в Ветхом Завете отличается, однако единство веры и суть пророчеств одна и та же - это очевидно для всякого исследователя Библии.

По словам православного богослова П. Евдокимова: "Священное Писание - это человеческая форма божественного слова, и в своем единстве оно предстает богочеловечным" [33]. Что же касается мусульманского отношения к роли пророка в передаче Откровения, то, как было сказано выше - это роль такая же, как у языческих прорицателей [34] "мантис". Такое отношение к человеку принижает его, низводит на уровень механической машины, лишенной разума. Поэтому здесь уместны слова святителя Василия Великого, который говорит, что "Святой Дух никогда не лишает разума того, кого Он вдохновляет, иначе подобное действие было бы бесовским" [35].