Человеческий элемент в кораническом откровении

Но все ли на самом деле можно считать в Коране плодом только описанных выше откровений, или там все-таки присутствует ещё и человеческий элемент? Для непредвзятого исследователя текста Корана ответ вполне очевиден. Особенно явно прослеживается влияние человеческого фактора на содержание откровений в мединский период проповеди Мухаммада. Этот вывод следует из того, что часто сам "пророк" в случае какой-либо выгоды для себя или для своих сторонников произносил одобрительные постановления в пользу тех или иных действий [36].

Например, однажды приверженцы основателя ислама совершили святотатство, - сражались в один из дней запретного для военных действий священного месяца. Но их действия одобряются:

"Они тебя о месяце запретном вопрошают И задают вопрос тебе: "Можно ль вести войну в сей месяц?". Ответь: "вести войну в сей месяц - грех великий, Но еще больший грех в глазах Аллаха - Сойти с Господнего пути"". (Сура 2, 217) [37].

Но наиболее очевидно человеческий характер откровений Мухаммада заметен в постановлениях относительно взаимоотношений "пророка" с членами его семьи. После смерти своей жены Хадиджи, с которой он жил в единобрачии, Мухаммад решил обзавестись собственным гаремом. И все было бы ничего, если бы постановления о брачных делах основателя новой религии не вошли в существующий от вечности текст "Божественного" Корана!

В 626 году Мухаммад захотел жениться на Зейнаб бинт Джахш, которая была близкой родственницей "пророка" и была замужем за его приемным сыном Зайдом. Зайд, когда-то бывший вольноотпущенным рабом Мухаммада, услышав о желании своего благодетеля и учителя, сразу же развелся со своей женой. Но подобный брак даже среди сторонников Мухаммада вызвал всеобщее недовольство, т.к. связь даже с женой приемного сына у арабов признавалась инцестом [38]. Но тут же, как нельзя кстати, появляется откровение от Аллаха, которое оправдывает подобный поступок: "И вот ты говорил тому, кого облагодетельствовал Аллах и кого ты облагодетельствовал: "Удержи при себе свою жену и побойся Аллаха!" И ты скрывал в своей душе то, что обнаруживал Аллах, и боялся людей, а между тем Аллаха следует больше бояться. Когда же Зайд удовлетворил свое желание по отношению к ней, Мы женили тебя на ней, чтобы для верующих не было стеснения с женами их приемышей, когда они удовлетворяют свои желания. Дело Аллаха свершается!" (Сура 33, 37). (Пер. И.Ю. Крачковского).

Далее следует одно из характерных для коранического типа откровений место, которое в корне противоречит библейскому учению о пророках Божьих, а именно согласию новых откровений с предшествующими откровениями Божьими (Вт. 13, 2-3). "Не в ответе Пророк за то, что установил Аллах для него согласно предписанию Аллаха для прежних (пророков)" (Сура 33, 38). (Пер. М.-Н.О. Османова) [39].

Ни чем другим, как чувством ревности Мухаммада нельзя объяснить текст, запрещающий гостям пророка общаться с его женами: "Если вы просите у жен Пророка какую-либо утварь, то просите её через завесу. Это безгрешнее для ваших и их сердец. Вам не подобает ни огорчать Посланника Аллаха, ни жениться когда бы то ни было на его вдовах после его смерти, ибо это - великий грех пред Аллахом" (Сура 33, 53).

В связи с этими текстами следует рассмотреть и два места из Корана о супружеских изменах в семье "пророка". Однажды какие-то из сторонников Мухаммада обвинили его любимую жену Айшу в супружеской измене. В результате чего появляется 24-я сура, оправдывающая жену пророка не упоминая ее имени и устанавливающая следующую правовую норму: "Тех, которые возведут навет на целомудренных женщин, но при этом не приведут четырех свидетелей, секите восьмьюдесятью (ударами) плети и никогда не берите их в качестве свидетелей, ибо они - преступающие закон" (Сура 24, 4) [40].

Через четыре года после этого случая сам Мухаммад был уличен одной из своих жен в неверности, - она застала его в покоях в постели с коптской рабыней Марией, что нарушало установленные правила. После этого скандала основатель новой религии поклялся больше не прикасаться к рабыне-христианке, однако тут не замедлило новое откровение от Аллаха, в котором "пророк" освобождается от своей клятвы в угоду утешений своей плоти: "О Пророк, почему ты, желая угодить своим женам, запрещаешь то, что дозволил тебе Аллах?... Аллах предписал вам (путь) отступления от ваших клятв" (Сура 66, 1-2) [41].

Отсюда можно сделать несколько далеко идущих выводов: во-первых, это означает, что вечно существующий у Бога или в Боге текст Корана уже заранее содержал все далеко не бесспорные даже с точки зрения нравственности арабов постановления о сердечных делах "пророка". То есть Бога еще до сотворения мира это настолько заботило, что Он из всего, что нужно было бы знать об "истинной" религии людям в вечности предусмотрел несколько аятов в трех сурах именно по столь важному вопросу.

Другими словами, Аллах не в последнюю очередь был озабочен угождением конкретному человеку, пусть даже и самому "Великому из пророков". Это настолько противоречит не только здравому смыслу, библейским представлениям, но и самому учению о Боге в Коране как о неком абсолютно независимом, деспотичном Существе [42], что однозначно позволяет сделать вывод о влиянии человеческих немощей и страстей основателя ислама на текст Корана.

Во-вторых, во всех этих постановлениях нарушается одна отличительная особенность пророческого служения в ветхозаветном Израиле: Пророк, будучи призванным говорить от имени Божьего, "говорит не для себя, а для народа, включая свою акцию в жизнь и в священную историю богоизбранного Израиля" [43].

В-третьих, подобный текст в Коране и сделанные на основании его очевидные выводы возбуждают мусульман воздавать если уж не равнобожеское почитание своему пророку, то, по крайней мере, очень близкое к нему. Например, Мухаммед Фетхуллах Гюлен как раз на основании многоженства "пророка" Мухаммеда заявляет: "Мы преклоняемся перед этим человеком, который так гармонично управлял множеством женщин..." [44]. В мусульманской литературе часто можно встретить сравнение Мухаммада с солнцем и т.п. [45] и это не говоря о представлениях о "пророке" в среде простого народа - многочисленные песнопения в честь него (маулиды) называют его высшим творением Аллаха и приписывают ему такие качества, как предвечность его существования [46]. Сюда же следует отнести идею эсхатологического заступничества "Посланника Аллаха" за общину мусульман в Судный день: "В этот день он будет обладать правом "величайшего заступничества" [47].

Последнее, в христианском Божественном Откровении относится только к Самому Иисусу Христу, Который есть истинный Бог и человек. "Дети мои! Сие пишу вам, чтобы вы не согрешали; а если бы кто согрешил, то мы имеем ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, Праведника" (1 Ин. 2, 1). Именно благодаря Его уникальному Богочеловечеству и становится возможным спасение для людей, и без Христа прийти к Богу невозможно, т.к. "в Нем обитает вся полнота Божества телесно" (Кол. 2, 9). Поэтому, по словам Апостола Павла, Иисус Христос "может всегда спасать приходящих через Него к Богу, будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать за них" (Евр. 7, 25) [48].

Именно благодаря тому, что Господь Иисус Христос стал Спасителем рода человеческого от греха, проклятия и смерти "Отец и не судит никого, но весь суд отдал Сыну" (Ин.5, 22). Поэтому Христос есть истинный Заступник за верующих, и только Он обладает властью величайшего заступничества, не ограничивая и не умаляя правды Божественного Суда! Ислам, к сожалению, не имея истинного Божественного Откровения, фактически ограничивает суверенную власть Бога в деле Суда: искусственно отдавая Божественные полномочия простому человеку [49]. Хотя в самом Коране идея заступничества перед Аллахом на последнем Суде не находит подтверждения: "Увещай этим тех, которые бояться быть собранными к их Господу. Нет для них помимо Него покровителя и заступника, - может быть, они будут богобоязненны!". (Сура 6, 51; См.: 2, 254/255). (Пер. И. Ю. Крачковского).