Титул II. О том, что совершено вследствие страха

1. Ульпиан в 11-й книге «Комментариев к эдикту». Претор говорит: «Я не признаю действительным того, что совершено под влиянием страха». Некогда в эдикте указывалось так: «что (совершено) под влиянием силы (насилия) или страха». О силе делалось упоминание для случаев, когда необходимость навязывалась против воли[172]; страх - беспокойство ума вследствие наличной или будущей опасности. Но потом упоминание о силе было исключено, так как совершаемое под влиянием грубой силы должно рассматриваться так же, как совершаемое под влиянием страха.

2. Павел во 2-й книге «Сентенций». Сила есть натиск более значительной вещи[173], который не может быть отражен.

3. Ульпиан в 11-й книге «Комментариев к эдикту». Итак, это постановление указывает на силу и на страх, и если кто-либо совершит нечто, будучи принужден к тому силой, тот на основании этого эдикта восстанавливается (в первоначальном положении). § 1. Но под силой мы понимаем грубую силу и такую, которая осуществляется против добрых нравов, но не такую, которую магистрат осуществляет основательно, т.е. разрешаемую правом и осуществляемую на основании прав, связанных с должностью, которую магистрат выполняет. Впрочем, Помпоний пишет, что этот эдикт применяется к противоправным действиям [магистрата римского народа или презеса провинции], если магистрат вынудил кого-либо дать деньги ужасом, возбуждаемым мыслью о причинении смерти или о бичевании.

4. Павел в 11-й книге «Комментариев к эдикту». Я думаю даже, что следует прибавить страх, возбуждаемый мыслью об обращении в рабство и т.п.

5. Ульпиан в 11-й книге «Комментариев к эдикту». Лабеон говорит, что страх означает не какое угодно опасение, но (боязнь) перед более значительным злом.

6. Гай в 4-й книге «Комментариев к провинциальному эдикту». Мы утверждаем, что этот эдикт распространяется не на страх пустого человека, но на страх, который может испытать в силу достаточных оснований и в высокой степени твердый человек.

7. Ульпиан в 11-й книге «Комментариев к эдикту». Педий в 7-й книге[174] говорит, что этот эдикт не относится к опасению быть объявленным пользующимся дурной славой и на основании этого эдикта не производится восстановление в первоначальном положении лица, опасающегося, что на него будет наложено какое-либо наказание. Поэтому если какой-либо трус напрасно испугается чего-либо, что в действительности отсутствует, то он в силу этого эдикта не восстанавливается в первоначальном положении, так как он поступал не под давлением силы и не вследствие страха.

§ 1. Поэтому если кто-либо, застигнутый при совершении кражи, или прелюбодеяния, или иного позорного действия, что-либо дал или к чему-либо обязался, то, как правильно пишет Помпоний в 28-й книге[175], он может воспользоваться этим эдиктом, ибо он страшился смерти или оков. Хотя не всякого прелюбодея дозволено убивать и не всякого вора [исключая того, который защищался оружием], но его могли убить и неправомерно, а потому страх его обоснован. Но и в том случае, если он произвел отчуждение чего-либо, чтобы не быть переданным (органам власти), тем, кто его схватил, по-видимому, нужно прийти ему на помощь на основании этого эдикта, так как если бы он был передан, то он мог бы претерпеть то, что указано выше.

8. Павел в 11-й книге «Комментариев к эдикту». Под действие Юлиева закона[176] подпадают те, которые приняли что-либо[177] при обнаружении бесстыдных действий. Претор должен, однако, вмешаться, чтобы они возвратили (то(что получили), ибо (хотя) совершено безнравственное действие, (но) претор обращает внимание не на то, является ли тот, кто дал, прелюбодеем, но лишь на то, что принявший возбудил страх возможностью смерти.

§ 1. Если кто-либо взял деньги, угрожая, что если деньги не будут даны, то доказательства моего юридического положения будут скрыты (или уничтожены), то это лицо несомненно совершает принуждение посредством возбуждения величайшего страха, - например, если я заявляю требование (об установлении того факта, что я являюсь свободным), находясь в положении раба, и не смогу быть объявлен свободным после потери этих доказательств.

§ 2. Если [мужчина или женщина] даст деньги, чтобы не подвергнуться изнасилованию, то применяется этот эдикт, так как для честных людей этот страх должен быть сильнее страха смерти.

§ 3. В указанных нами случаях применения эдикта не имеет значения, опасался ли кто-либо за самого себя или за своих детей, так как в силу своей привязанности родители более страшатся за своих детей (чем за самих себя).

9. Ульпиан в 11-й книге «Комментариев к эдикту». Мы должны признавать лишь наличный страх, а не опасение того, что страх появится в будущем; так пишет Помпоний в 28-й книге. Он говорит, что следует признавать наличный страх [т.е. если страх возбужден кем-либо]; затем он рассуждает о следующем: если я откажусь от моего имения, услыхав, что кто-либо придет с оружием, то применяется ли этот эдикт? И указывает, что Лабеон считал, что эдикт не применяется и отпадает интердикт «когда силой», так как я не рассматриваюсь как изгнанный, ибо я не ждал своего изгнания, но убежал. Иначе, если я покинул (имение) после того, как в него вступили вооруженные люди; здесь следует применить эдикт. Он говорит также, что если ты с помощью вооруженных людей путем насилия будешь возводить строение на моем участке, то в этом случае и интердикт «о том, что совершено силой или тайно», и этот эдикт будут иметь применение, так как я вследствие страха допустил тебя до этих действий. И если я передам тебе владение под воздействием силы, то Помпоний говорит, что применяется этот эдикт.

§ 1. Следует обратить внимание, что претор в этом эдикте говорит общим образом и о самом действии и не добавляет, кем это совершается; таким образом, эдикт применяется, если страх возбужден отдельным лицом, или народом, или курией, или коллегией, или союзом. Но хотя бы претор предусматривал насилие, совершенное кем бы то ни было, однако Помпоний только замечает, что если я, чтобы защитить тебя или освободить от насилия со стороны врагов, или разбойников, или народа, что-нибудь возьму от тебя или возложу на тебя обязательство, то не следует устанавливать мою ответственность по этому эдикту, разве что я сам причинил тебе насилие; если же я был чужд насилию, то не следует устанавливать мою ответственность, так как я должен скорее рассматриваться как получивший плату за мои услуги.

§ 2. Тот же Помпоний пишет, что некоторые держатся правильного мнения, что восстановление в первоначальное положение по этому эдикту следует распространить даже на освобождение раба или на снос строения, которые совершены кем-либо по принуждению.

§ 3. Но, как гласит претор, это не будет иметь в себе определенности, поэтому давайте посмотрим, до какой меры следует принимать этот тезис. Действительно, дело является либо незавершенным, пусть даже прервет его страх, как, например, если уплата по стипуляции не будет произведена, либо дело является совершенным, если после стипуляции и уплата произведена или же должник формально освобожден (кредитором) под воздействием страха, либо случится что-либо подобное (из того), что завершит сделку. И Помпоний пишет, что в делах завершенных порой пригодны и эксцепция, и иск, в незавершенных же - только эксцепция. Но из одного факта я знаю, что когда жители Кампании под угрозой вырвали письменную гарантию обязательства у некоего приезжего, то нашим императором было предписано, что он может испросить у претора восстановление в первоначальном положении, и претор в моем присутствии выступил с разъяснением, что если он хочет судиться с кампанцами с помощью иска, то это возможно, если же с помощью эксцепции, то ее вполне достаточно (только) в отношении истцов. Из этого определения следует, что и в случае завершенного, и в случае незавершенного дела дается и иск, и эксцепция.

§ 4. Желающему же дается как вещный, так и личный иск, погашаемый акцептиляцией или иным способом погашения (обязательства).

§ 5. Юлиан в 3-й книге дигест высказывает мнение, что тот, кому передана вещь под влиянием (возбужденного им) страха, должен не только возвратить вещь, но и принять ответственность за свой умысел.

§ 6. Однако мы полагаем, что может быть дан и вещный иск, так как вещь находится в имуществе того, кто подвергся насилию, однако не без основания говорится, что если кто возбуждает иск (о возмещении) в четырехкратном размере, то устанавливается либо вещный, либо встречный ему иск.

§ 7. На основании этого эдикта должно быть производимо такое восстановление [,т.е. в первоначальном положении,] по усмотрению суда таким образом, чтобы если под влиянием силы [вещь передана, то она возвращается] и возлагается ответственность, как сказано, за умысел [,чтобы вещь не подверглась ухудшению]. И если произошло освобождение от обязательства путем заявления (кредитора) об исполнении обязательства, то это обязательство восстанавливается в прежнем положении. Это имеет место в таких пределах: как пишет Юлиан в 4-й книге дигест, если нужно было уплатить деньги и путем силы достигнуто заявление (кредитора) о их получении и если эти деньги не уплачены или (должник) уклоняется' от ответственности после восстановления обязательства, то его следует осудить в четырехкратном размере. Но даже если я что-то пообещаю стипулирующему под воздействием насилия, то (все равно) стипуляция должна будет быть погашена посредством формального акта. Даже (в том случае), если будут утрачены узуфрукт или сервитут, то и они должны будут быть восстановлены.

§ 8. Когда же этот иск записывается как вещный и не обуздывает личность совершившего насилие, но (претор) желает, чтобы восстановление в первоначальном положении было совершено в отношении всего, что было совершено под воздействием страха, то Марцелл вполне заслуженно критикует Юлиана, написавшего, что если фидеюссор употребил силу для того, чтобы освободиться посредством формального погашения (долга), то иск должен быть восстановлен (в первоначальном положении) не в отношении должника, но в отношении фидеюссора, разве только (претор) совершит восстановление иска также и в отношении должника, и (фидеюссор) должен быть присужден к четырехкратному возмещению. Ведь более верным является то, что, как отмечает Марцелл, этот иск возбуждается также и против должника, так как он записан как вещный иск.

10. Гай в 4-й книге «Комментариев к провинциальному эдикту». Верно то, что если из-за действия должника, вызвавшего страх (кредитора), фидеюссоры освобождены (от ответственности) через акцепти-ляцию, то и против фидеюссоров может быть возбужден иск о том, чтобы они были обратно включены в обязательство.

§ 1. Если я, принужденный тобой под воздействием страха, совершу для тебя формальное погашение стипуляции, то по решению судьи, у которого на основании этого эдикта возбуждается иск, (сюда) включается не только то, что в отношении твоей личности обязательство восстанавливается, но и то, что ты подбираешь также и фидеюссоров, либо тех же самых, либо других, не менее подходящих, кроме того (сюда) включается еще и то, что ты восстанавливаешь те залоги, которые давал по тому же делу.

11. Павел в 4-й книге «Заметок к Дигестам Юлиана». Если кто-либо другой без злого намерения (самого) фидеюссора применил насилие для того, чтобы для фидеюссора было произведено формальное погашение (ответственности), то фидеюссор не принуждается к тому, чтобы он также восстановил обязательство (главного) должника.

12. Ульпиан в 11-й книге «Комментариев к эдикту». Должны быть восстановлены (возвращены) и ребенок рабыни, и приплод скота, и плоды, и все, относящееся к вещи, и не только плоды собранные, но и те, которые я мог бы еще собрать, если бы мне не воспрепятствовал страх.

§ 1. Может возникнуть вопрос: желает ли претор на основании этого эдикта, чтобы тот, кто действовал силой и сам (затем) потерпел от силы, возвратил отчужденное им (под влиянием силы). И Помпоний в 28-й книге пишет, что не следует, чтобы претор приходил этому лицу на помощь, поскольку, по его словам, разрешено отражать силу силой[178]: указанное лицо подверглось лишь тому, что оно раньше сделало само. Поэтому, если страхом он принудил тебя обещать что-либо в его пользу, а затем я заставлю его страхом освободить тебя от твоего обещания, нет ничего, в отношении чего он мог бы быть восстановлен в первоначальном положении.

§ 2. Юлиан говорит, что тот, кто применил силу против своего должника, чтобы тот заплатил ему, не несет ответственности по этому эдикту [;ввиду характера иска, основанного на страхе, иск этот требует наличия убытков, хотя нельзя отрицать, что он (кредитор) подпадает под Юлиев закон о силе и утрачивает право требования].

13. Каллистрат в 5-й книге «Орасследованиях». Существует декрет божественного Марка, изложенный в таких словах: «Лучше всего, чтобы ты предъявлял иски, если ты считаешь, что имеешь какие-либо требования. Когда Марциан сказал: «Я не применил силы», то цезарь ответил: «Ты думаешь, что сила только тогда, когда людям наносятся раны». Сила имеется и тогда, когда кто-либо требует не судебным порядком то, что, по его мнению, он считает подлежащим уплате в его пользу. Если будет доказано, что какая-либо вещь должника [или деньги, составляющие предмет долга,] помимо всякого судьи и без основания находятся во владении кого-либо [или приняты им] и не были даны самим должником и по доброй воле и это лицо само произнесло в свою пользу решение по этому делу[179], то это лицо не будет иметь права на предмет долга».

14. Ульпиан в 11-й книге «Комментариев к эдикту». Так, если после того как я с помощью эксцепции буду от тебя защищен и заставлю тебя дать мне формальное погашение (обязательства), то (в данном случае) этот эдикт не применяется, так как ты ничего не утратил

. § 1. Если кто-то не совершает реституции, то против него возбуждается судебное разбирательство о (возвращении) в четырехкратном размере. Также в четырехкратном размере уплачивается все то, что должно быть восстановлено (в первоначальное положение). Претор обошелся с ответчиком достаточно снисходительно, так как предоставлял ему возможность восстановления в первоначальном положении, если он захочет избежать наказания. По истечении же года ему грозит иск о простом возмещении, но не всегда, а только после проведения (претором) предварительного судебного расследования дела.

§ 2. В судебном же расследовании выясняется, что если не имеет места другой иск, то тогда дается этот. И это разумно (в том случае), когда правонарушение (довершенное с применением угрозы) страха, произошло год назад и иск теряет силу. Соответствующее же основание должно иметь место потому, что этот иск необходимо возбуждать по прошествии года. Другой же иск может иметь место при следующих обстоятельствах: если тот, в отношении кого была применена сила, скончается, то его наследник имеет гражданский иск о наследстве, потому что он владеет за того владельца, в отношении которого была применена сила. Поэтому у наследника не будет иска о свершенном под воздействием страха, хотя если год еще не прошел, то и наследник может предъявить иск о возмещении в четырехкратном размере. Этот иск дается наследникам также потому, что он имеет целью судебное истребование (своей) вещи.

§ 3. В этом иске не выясняется (вопрос о том), использовал ли страх тот, кто привлечен к суду, или другое лицо. Ведь достаточно, чтобы (истец) изложил, применен ли в отношении него страх или сила и какую выгоду получил из этого обстоятельства тот, кто привлекается (к суду), даже если (ответчик) и не совершил никакого преступления. Ведь когда (истец) не знает, (от кого) он имеет этот страх, то справедливо, чтобы он не принуждался к тому, чтобы указать, кто применил против него страх или силу. И поэтому истец принуждается только к тому, чтобы продемонстрировать, что в этом деле имел место страх, из-за которого он предоставил формальное погашение денежного долга или передал вещь, или сделал что-либо иное. И не представляется несправедливым, если за чужое деяние другой будет принужден к уплате в четырехкратном размере, так как иск о возмещении в четырехкратном размере возбуждается не тотчас, а только если (судебное) дело не восстанавливается (в первоначальном положении).

§ 4. Ведь поскольку это будет посреднический иск, то ответчик имеет право вплоть до вынесения судьей приговора совершить восстановление дела в первоначальном положении, о чем мы выше уже говорили. Если же он этого не сделает, то он правомерно и справедливо подвергается присуждению к уплате в четырехкратном размере.

§ 5. Иногда, однако, судья содействует освобождению (ответчика) даже в том случае, если выдвигается (обвинение) в использовании угроз. Ведь если некий Тиций, сам того не подозревая, применил по отношению ко мне угрозу, но вещь (все-таки) перешла ко мне и в делах человеческих это считается как совершенное не без моего злого умысла, то разве я не лишаюсь услуг судьи? Или, если раб находится в бегах и я огражу себя услугами судьи, то когда (раб) перейдет в мою власть, я, восстановленный в первоначальном положении, должен буду лишиться услуг судьи. Отсюда некоторые считают, что и покупатель, купив в сделке по доброй совести у того, кто применил силу, не привлекается к суду, так же как и тот, кто получил вещь в подарок или по завещанию. Однако совершенно правильно представляется Вивиану, что они все-таки привлекаются к суду, но не по поводу страха, который я претерпел, а по поводу захваченного у меня обманом. Также и Педий в 8-й книге пишет, что решение судьи о восстановлении вещи в первоначальное положение таково, что (претор.) приказывает вернуть вещь тому, кто применил силу, даже если вещь перешла к другому (лицу), а также и тому, к кому эта (вещь) перешла, даже если другое (лицо) совершило угрозу, ведь не дозволяется, чтобы чужой страх обращался для другого в выгоду.

§ 6. Лабеон говорит, что если кто под воздействием страха станет должником и предоставит (в качестве гаранта) добровольного фидеюссора, то от обязательства освобождается и он сам, и его фидеюссор; если же только фидеюссор принял на себя (ответственность) под воздействием страха, то только фидеюссор и освобождается.

§ 7. Возмещается в четырехкратном размере также и все то, что относится к этой вещи, то есть вещь возвращается с плодами (от нее) и (вообще) вместе со всякой выгодой.

§ 8. Если кто-либо после того, как он пообещает явиться в суд, с помощью силы привлечет (в качестве гаранта) фидеюссора, то этот (фидеюссор) освобождается (от ответственности).

§ 9. Но и в том случае, когда кто-то под воздействием силы заключит стипуляцию и, после того как не получит формального освобождения от долга, будет присужден (уплатить) в четырехкратном размере, то Юлиан считает, что когда возбудят иск из стипуляции, он в отношении возражения (ответчика) будет поддержан (другим) возражением, что хотя и присужден к уплате в четырехкратном размере, но ответчик должен придерживаться простого возмещения. Однако Лабеон говорил, что даже после иска о четырехкратном возмещении тем не менее должен посредством эксцепции быть отстранен (от получения) тот, кто применил силу. Но поскольку это показалось суровым, то (наказание) было смягчено таким образом, что он присуждается судебным решением только к трехкратному возмещению и в любом случае принуждается провести формальное погашение долга.

§ 10. Поскольку мы говорим, что простое возмещение содержится (в четырехкратном), то должно быть устроено так, чтобы в приговоре о четырехкратном возмещении в любом случае подразумевалась и та самая вещь и совершалось ее восстановление в первоначальном положении, наказание же чтобы доходило только до трехкратного возмещения.

§ 11. А что если (раб) без злого умысла и вины того, кто применил силу и был приговорен, (неожиданно) умрет? В данном случае с ответчика снимается наказание за это, если (раб) скончался во время судебного рассмотрения иска, поэтому за преступление он принуждается заплатить лишь трехкратное возмещение. От­носительно же того (раба), который, как говорится, находится в бегах, от (ответчика) должна быть получена письменная гарантия относительно того, как долго он будет разыскивать раба и что в любом случае возместит его (стоимость). И тем не менее относительно этого дела либо ради выдачи (раба), либо если он потребует что-либо другое, за тем лицом, которое претерпело насилие, иск против ответчика о вос­становлении в первоначальном положении сохраняется таким образом, чтобы если господин этого (раба) каким-то образом получит его обратно, то тот, кто привлекается к иску из стипуляции, посредством искового возражения освобождался бы (от ответственности). Такова ситуация после присуждения. Если же раб без злого умысла и вины (ответчика) умрет до вынесения приговора, то (ответчик) отвечает за это. А совершается это в соответствии со следующими словами эдикта: «Да не восстанавливается эта вещь в первоначальном положении по решению суда». Следовательно, если раб находится в бегах без злого умысла и вины того, против которого ведется судебный иск, то судьей должно быть обеспечено, чтобы этот раб был пойман и возвращен (господину). Но и в том случае, если у того, против кого ведется иск, (вещь) не по его вине будет отсутствовать, но она не пропала бы, если бы (ответчик) не применил угроз, то ответчик привлекается (к ответственности за это), подобно тому как это соблюдается в интердикте Unde vi или в интердикте «О том, что силой или тайно (захвачено)». Также иногда цену умершего раба получает обратно даже тот, кому этот раб был продан, даже если он не претерпел (на себе воздействие) силой.

§ 12. Тот, кто применил силу, когда приобретал у меня владение, не является вором, хотя тот, кто ограбил, по-видимому, является весьма дерзким вором; так считает и Юлиан.

§ 13. Очевидно, что тот, кто причинил (кому-либо) страх, привлекается к ответственности и за злой умысел; так и Помпоний считает. Очевидно и то, что посредством искового возражения, выдвинутого по фактически содеянному, один иск поглощается другим.

§ 14. Юлиан говорит, что важен только иск о возмещении в четырехкратном размере, так как тому, кто на основании фидеикомисса был должен 40, если он под воздействием силы пообещает 300 и уплатит их, то по суду будет причитаться четыре раза по 260. Ведь с таким результатом оказывается тот, кто претерпел воздействие силой.

§ 15. Соответственно этому если несколько (человек) будут воздействовать страхом (на кого-то), а привлечен к суду будет только один, и если он своими силами до приговора вернет вещь в пер­воначальном положении, то они все освобождаются (от ответственности). Если же он этого не сделает, но уже по приговору компенсирует стоимость вещи в четырехкратном размере, то вернее всего и в этом случае иск о содеянном под воздействием страха прекращается и в отношении остальных.

15. Павел в 11-й книге «Комментариев к эдикту». Либо в отношении остальных будет дан иск о возмещении того остатка, который не был истребован у первого.

16. Ульпианв 11-й книге «Комментариев к эдикту». То, что мы сказали о случае, когда несколько лиц вызвали страх, следует сказать и о том случае, когда вещь поступила к одному лицу, а страх вызван другим лицом.

§ 1. Но если (на кого-либо) воздействовали страхом рабы, то конечно будет возбужден иск о возмещении ущерба по поводу их самих. Может быть привлечен (к суду) и тот господин (рабов), к которому перейдет вещь. И этот привлеченный к суду (господин) предоставит либо вещь, либо, согласно тому, что уже было сказано, четырехкратное возмещение ее (стоимости), выдаст он и рабов. Если же, привлеченный по ноксальному иску, он предпочтет выдать их для наказания, то все-таки он и сам может быть привлечен к суду, если вещь перешла к нему.

§ 2. Этот иск дается (также) главному наследнику и прочим правопреемникам, так как (наследник) имеет право судебного истребования (наследуемой) вещи. Вполне справедливо дается (этот иск) против главного наследника и всех прочих и относительно того, что перешло к ним. Ведь хотя ответственность не переходит на наследника, однако же то, что добыто позорным и преступным образом, не должно, как написано в рескрипте, служить выгоде наследника.

17. Павел в 1-й книге «Вопросов». Итак, посмотрим, если наследник, к которому что-либо перешло, истратит то, что получил, то освобождается ли он от привлечения к суду, или же тот факт, что он однажды получил, достаточен (для возбуждения иска)? А если он, потратив это, скончается, то в любом ли случае иск возбуждается против наследника этого (скончавшегося наследника), раз обязательство перешло на него в порядке наследования, или же этот иск не должен предоставляться, поскольку ко второму наследнику ничего не перешло? И скорее всего, что иск против наследника (умершего) наследника возбуждается в любом случае, ведь (для иска) достаточно, что вещь однажды перешла к ближайшему наследнику и постоянный иск начал свое существование. В противном случае следовало бы сказать, что и сам тот, кто потратил то, что к нему перешло, не будет привлечен к судебной ответственности.

18. Юлиан в 64-й книге «Дигест». Если сама вещь, которая перешла к другому лицу, погибнет, то мы считаем, что это лицо не обогатилось; если же вещь обращена в деньги или обменена на другую вещь, то не следует спрашивать, к каким результатам это привело, но получивший вещь во всяком случае считается обогатившимся, хотя бы он затем эту вещь потерял. Ведь и император Тит Антонин относительно цен на наследуемое имущество предписал Клавдию Фронтину, что наследство может быть истребовано у него по суду на том самом основании, что если даже у него нет вещей, которые входили в наследство, однако даже если (эти вещи) не раз изменяли свои особенности, он, тем не менее, получив из них обогащение, обязан возместить их стоимость точно так же, как если бы сама суть этих вещей сохраняла прежние особенности.

19. Гай в 4-й книге «Комментариев к провинциальному эдикту». Что же касается того иска, который консул обещает и против наследника в том объеме, в каком вещь перейдет к нему, то следует считать, что он относится к иску, не имеющему срока давности.

20. Ульпиан в 11-й книге «Комментариев к эдикту». Сколько именно перейдет к наследнику, подсчитывается во время засвидетельствования судебного спора, если только очевидно, что что-либо перешло (к нему). Точно так же (происходит), если что-либо переходит в наследственную вотчину того самого лица, которое применило воздействие силой, таким образом, что становится ясно, что оно перейдет к (его) наследнику, то есть если должник освобождается от обязательства.

21. Павел в 11-й книге «Комментариев к эдикту». Если женщина (освобожденная от рабства) сознательно совершила против патрона действие, свидетельствующее о ее неблагодарности, и в силу этого ее юридическое положение подверглось опасности, и что-либо дала или обещала патрону, чтобы не быть возвращенной в рабство, то эдикт не имеет применения, так как она сама вызвала свой страх[180].

§ 1. То, что совершено под влиянием страха, ни в какое время не будет одобрено претором.

§ 2. Кто передал (под влиянием страха) владение не своим участком, тот получает учетверенную стоимость или просто стоимость вместе со стоимостью плодов, но стоимость не участка, а владения: оценивается то, что должно быть возвращено, т.е. то, что отсутствует (у истца); отсутствует же голое владение своими плодами. Так говорит и Помпоний.

§ 3. Если под влиянием страха обещано приданое, то я не думаю, что возникает обязательство [,так как является весьма достоверным, что такое обещание приданого не имеет никакой силы][181].

§ 4. Если под воздействием страха я вынужден отказаться от покупки (или) аренды, то следует выяснить, считается ли это действие несовершенным и сохраняет силу старое обязательство, или же это (действие) подобно формальному погашению (обязательства), потому что мы не можем ни на чем основываться в обязательстве, (заключенном) на основании доброго доверия, так как оно завершается тогда, когда оставляется (сторонами), и скорее всего оно подобно разновидности акцептиляции, в отношении чего возбуждается преторский иск.

§ 5. Если страх принудил меня принять наследство, то я полагаю, что я сделался наследником: хотя я и не выразил бы желания, если бы я пользовался свободой, но, будучи принужден, я все же выразил свою волю[182], при помощи претора я подлежу восстановлению в первоначальном положении, чтобы мне была предоставлена власть воздержаться (от принятия наследства).

§ 6. Если под влиянием принуждения я отказался бы от наследства, то претор приходит мне на помощь двояким образом: или давая мне как бы наследнику actiones utiles, или предоставляя мне иск, основанный на том, что во мне был вызван страх[183]; и какой путь я изберу, тот и будет мне открыт.

22. Павел в 1-й книге «Сентенций». Если кто-либо ввергнет другого в заключение, чтобы вынудить у него нечто, то сделанное по этой причине[184] не имеет никакой силы.

23. Ульпиан в 5-й книге «Мнений». Если лицо, претендующее на обладание светлым достоинством[185], указывает, что оно было принуждено в городе (Риме) несправедливо уплатить недолжное, то это указание не является правдоподобным, так как это лицо могло призвать (на помощь) публичное право и обратиться к носителю власти, который защитил бы его от примененной к нему силы [,но предположению такого рода должны быть противопоставлены яснейшие доказательства насилия][186].

§ 1. Если кто-либо обоснованно опасался привлечения к расследованию в выполнение угроз могущественного противника, что его поведут на расследование в оковах, и под влиянием (такого) принуждения продал то, что ему законно принадлежало, то вещь по справедливости возвращается постановлением наместника провинции.

§ 2. Если заимодавец путем неправомерного лишения атлета свободы и воспрепятствования ему принимать участие в состязаниях принудил атлета дать обеспечение на сумму, превышающую долг, то по установлении этих обстоятельств [компетентный судья] постановляет о возвращении дела по справедливости в прежнее положение.

§ 3. Если кто под воздействием силы при участии мелкого служащего наместника (провинции) без ознакомления (с делом) судьи будет вынужден дать противоположной стороне то, что не был должен, то судья приказывает, чтобы несправедливо отнятое было возвращено тем лицом, которое нанесло ущерб его имуществу. Но если он уплатил по долгам по простому распоряжению, а не после проведения (судебного) расследования, то хотя (здесь) и не совершается экстраординарное (судебное) взыскание, однако оно, по-видимому, справедливо. Тем не менее, незаконно требовать от него то, что возрастет в объеме уже после уплаты долгов.

 

Титул III. О злом умысле

1. Ульпиан в 11-й книге «Комментариев к эдикту». Этим эдиктом претор выступает против двуличных и злоумышленных людей, которые вредят другим каким-либо лукавством: коварство первых не должно приносить им пользы, а простота вторых не должна приносить им вреда.

§ 1. Слова эдикта таковы: «В отношении того, о чем будет заявлено как о совершенном по злому умыслу, если по этим делам не предоставляется другого иска и будет ясно справедливое основание, я дам иск».

§ 2. Злой умысел Сервий определяет так: это есть некоторая хитрость для введения другого в обман, когда притворная видимость -одно, а делается другое. Лабеон же говорит, что можно и без притворства действовать таким образом, что кого-нибудь обходят (обманывают), можно и без злого умысла делать одно и создавать притворную видимость другого: так действуют те, кто путем такого притворства удерживают и охраняют или свое, или чужое; поэтому сам (Лабеон) так определяет злой умысел: это есть лукавство, обман, хитрость, совершенные для того, чтобы обойти, обмануть, опутать другого. Определение Лабеона правильно.

§ 3. Претор не удовлетворился тем, что сказал «умысел», но прибавил «злой», так как древние употребляли термин «добрый умысел» и употребляли это слово в смысле хитрости[187], в осо­бенности если кто-нибудь пользовался ею против врага или разбойника.

§ 4. Претор говорит: «Если об этих вещах не будет иметь место другой иск». Претор (здесь) правильно обещает этот иск только в том случае, если не будет другого (иска), так как позорящий иск не должен устанавливаться претором наобум, если есть цивильный или претор-ский иски, с помощью которых он может вести судебное разбирательство. Это настолько верно, что, как пишет Педий в 8-й книге, если есть интердикт, посредством которого можно вести судебное разбирательство, или исковое возражение, с помощью которого (пострадавший от злого умысла) может защитить себя, то этот эдикт уступает им место. Также считает и Помпоний в 28-й книге и добавляет, что есЛи кто освобождается от стипуляции, то он не может пользоваться иском о (злом) умысле, например если стипуляция была совершена под влиянием злого умысла.

§ 5. Тот же Помпоний говорит, что если нецелесообразно возбуждать этот иск против нас (самих), например если по (злому) умыслу заключена столь позорящая нас стипуляция, что никто не возбудит по поводу нее иска, то в этом случае не следует стараться, чтобы у нас был иск о злом умысле, так как никто не разрешит этого иска в отношении меня.

§ 6. Тот же Помпоний сообщает, что, по мнению Лабеона, даже если кто и может быть восстановлен в первоначальном положении, ему (все равно) не следует возбуждать этого иска. Даже если истечет время подачи другого иска, то (все-таки) не стоит возбуждать этого (иска), так как (умысел) будет вменен в вину тому, кто рискнет предъявить этот иск, разве только время загладит то, относительно чего допущен злой умысел.

§ 7. Тот, кто после возбуждения цивильного или преторского иска сведет его к стипуляции, а затем погасит ее посредством акцептиляции или иным образом, не сможет предъявить иск о (злом) умысле, так как уже имел другой иск, разве что он претерпел злой умысел, допущенный в самом иске.

§ 8. Однако не только в том случае, если будет другой иск относительно того лица, против которого рассматривается (дело) о (злом) умысле,

2. Павел в 11-й книге «Комментариев к эдикту», или если (иск) сможет оградить от него вещь,

3. Ульпиан в 11-й книге «Комментариев к эдикту», не применяется этот эдикт, но даже в том случае, если относительно другого

4. Павел в 11-й книге «Комментариев к эдикту», будет предъявлен иск, или если (этот иск) сможет оградить мое имущество от (посягательств) другого.

5. Ульпиан в 11-й книге «Комментариев к эдикту». Поэтому если некий сирота обманут Тицием - его главным опекуном, заключившим (с ним соглашение), то он не должен иметь против Тиция иска о (злом) умысле, так как у него есть иск об опеке, посредством которого он добивается (возврата) того, что считает своим. Конечно, если опекун не уплатит, то (претором) будет сказано, что сироте дается иск о (злом) умысле.

6. Гай в 4-й книге «Комментариев к провинциальному эдикту». Ведь, по-видимому, никакого иска не имеет тот, для кого ввиду бедности ответчика этот иск бесполезен.

7. Ульпиан в 11-й книге «Комментариев к эдикту». И остроумно объясняет Помпоний слова претора «если нет другого иска» тем, что эта вещь никаким другим способом не сможет быть сохранена для того, кому эта вещь принадлежит. И как Юлиан пишет в 4-й книге, никто, по-видимому, не спорит с тем суждением, что если юноша, не достигший 25 лет, был введен в заблуждение советом раба и продал его вместе с пекулием, а покупатель отпустил этого (раба) на волю, то против такой манумиссии должен быть дан иск о (злом) умысле (ведь мы считаем, что покупатель воздерживался от обмана, так что не может быть использован иск о купленном), либо продажа является недействительной, если он был обманут тем самым предметом, который продавал. И то, чему подвергся юноша, не достигший 25 лет, не подлежит восстановлению в первоначальное положение, ведь восстановление в первоначальном положении не может применяться в отношении отпущенного на волю.

§ 1. Кроме того, если лицо может посредством штрафного иска оградить себя от возмещения убытков, то должно быть сказано, что иск о (злом) умысле будет недействителен.

§ 2. Помпоний же говорит, что не будет действителен иск о (злом) умысле также и в том случае, если имеет место популяторный иск.

§ 3. Лабеон же считает, что иск о злом умысле должен быть дан не только в том случае, ес