Геополитика сквозь очки стереотипов

 

Внешняя политика всех без исключения государств до недавнего прошлого строилась в соответствии с известным принципом Г. Палмерстона, смысл которого передается следующим образом: у наций нет постоянных союзников, у них есть постоянные интересы. (Заметим, что состояние человечества до возникновения государства характеризуется другим, не менее известным правилом Плавта-Гоббса: «Человек человеку – волк», или «Война всех против всех».) Легко видеть, что в этой богатой подтекстами формуле содержится негласное убеждение в неискоренимости межнациональных, межконфессиональных и межгосударственных противоречий, разрешать которые иначе, как посредством силы невозможно.

Однако с первой и, особенно, со второй половины нашего столетия в аморфно-рыхлой среде, пропитанной взаимной подозрительностью и враждебностью, и именуемой мировым сообществом, стали стремительно образовываться региональные, континентальные и межконтинентальные блоки, союзы и агломерации, объединяемые общими экономическими и политическими интересами. Объединительные тенденции приобретают формы, которые свидетельствуют о необратимости процесса консолидации мирового сообщества на уровне не только межличностных, но и межгосударственных отношений. Одним из самых убедительных подтверждений отмеченным тенденциям можно считать факт внезапного коллапса «лагеря социализма». Как бы ни оценивать столь неожиданное и необъяснимое с поверхностной точки зрения событие, оно служит прямым свидетельством «сопротивления» эволюции расколу мировой цивилизации на противоборствующие блоки. Что же происходит в мире такого, что заставляет вносить столь кардинальные изменения во внешнюю политику, традиционно относящуюся к наиболее консервативной сфере жизни государства?

Существуют, как минимум, две причины возникновения несвойственной прежним временам парадигмы мирового порядка. Первую причину условно можно назвать внешней. Ее образуют, прежде всего, новые экономические и экологические реалии. Кроме того, из опасностей, подстерегающих мировое сообщество в грядущем столетии, пожалуй, особого внимания заслуживает международный терроризм. Не исключено, что достижения науки и высоких технологий скорого будущего дадут в руки ортодоксов и фанатиков всех мастей оружие, способное прямо или косвенно угрожать существованию человеческого рода. Все это, вместе взятое, порождает настоятельную необходимость отказа мирового сообщества от национальной ограниченности, религиозных предрассудков и идеологической нетерпимости уходящей эпохи, один из символов которой воплощается в принципе Палмерстона. Ибо только объединенные и координированные усилия всех стран и наций в равной степени способны дать достойный ответ на вызов времени.

Вторая, или внутренняя причина формирования нового миропорядка непосредственно и прямо отражает наступательные тенденции, связанные с реализацией гуманистических идеалов. Поскольку на передний план истории все увереннее и решительней выходят интересы каждого отдельно взятого человека, а не групповые или корпоративные интересы тех или иных национальных, религиозных, классовых и иных объединений, то и деление мирового сообщества на противоборствующие сообщества теряет смысл. Более того, оно становится препятствием для установления взаимопонимания и плодотворного взаимодействия на равных между всеми людьми планеты без исключения, т. е. независимо от их происхождения, национальной принадлежности, вероисповедания, убеждений.

Новые экономические, политические и идеологические реалии, прямо или косвенно обязанные своим рождением развитию гуманистического мировоззрения, ставят мировое сообщество перед необходимостью пересмотра старой концепции взаимного сосуществования наций. Ее новую редакцию можно выразить следующим образом: собственные национальные интересы отстаиваются тем успешнее, чем полнее учитываются интересы прогресса мирового сообщества в целом. Следование данной доктрине никоим образом не означает признание альтруизма в качестве инструмента внешней политики. Напротив, она ориентирована прежде всего на достижение собственных выгод, которые в новом историческом контексте реализуются тем скорее, чем интенсивнее и на более многосторонней основе осуществляется международное партнерство и кооперация. Об этом свидетельствует и опыт предыдущих столетий, который подтверждает: благополучие или неблагополучие любой нации в каждую данную историческую эпоху зависит от того, в какой мере собственный вектор ее движения совпадает с направлением мирового эволюционного процесса.

Создание ООН, как известно, преследовало цель предотвращения войн и установления прочного и устойчивого мира во всем мире. Предполагалось, что этой цели можно достичь, придерживаясь принципа нерушимости границ, сложившихся в результате II Мировой войны. Однако распад колониальных систем в начале 60-х годов привел к необходимости признания права наций на самоопределение. Легко понять, что смыслы этих принципов противоречат друг другу. Возникшая коллизия до сего дня создает трудности в решении международных конфликтов в случаях, когда последние могут толковаться двояко, в зависимости от аргументации участников конфликта.

Между тем, с точки зрения гуманизма, единственный критерий, которым следует руководствоваться при решении спорных вопросов, давно и хорошо известен. Это – права человека, являющиеся абсолютным приоритетом в части правовой основы, используемой для разблокирования любых тупиковых или сомнительных ситуаций, возникающих в межнациональных отношениях. Так, исходя из прав человека, может быть поставлен под вопрос принцип нерушимости границ по отношению к государству, систематически и грубо нарушающему права части своих граждан, подвергая их дискриминации или преследованиям по тем или иным признакам. По тем же причинам может быть воспрепятствована реализация права на самоопределение той нации, которая добивается суверенитета, но не гарантирует соблюдение равных прав для всех жителей территории, на которую предполагается распространить суверенитет. Это положение К. Аннан подкрепил следующим соображением: «Не может быть так, чтобы для одного континента существовал один закон, а для другого – другой. И должен существовать лишь единый стандарт – всеобщий стандарт, – по которому следует судить нарушение прав человека».

Есть два метода достижения собственной выгоды. Традиционный, т. е. социалистический состоит в удовлетворении своих притязаний за счет ущемления интересов других субъектов международного права. (В этом смысле формула Палмерстона ничем по сути не отличается от правила Плавта-Гоббса.) Новый, т. е. гуманистический подход опирается на принцип преследования собственной выгоды с помощью, при посредстве и без ущерба для других субъектов мирового сообщества. Он предполагает отказ от политики близорукого национального эгоцентризма и переход к дальновидной и взвешенной политике улаживания межгосударственных конфликтов на основе поиска взаимных компромиссов в целях достижения обоюдной или всеобщей пользы. Этот процесс растущего понимания политиками истины того, что сотрудничество благотворней и конструктивней ставки на силовые методы, в некотором смысле повторяет гуманистическую революцию в межличностных отношениях, правда, с более чем двухтысячелетним отставанием.

Человеческий род начинает, наконец, понимать, что ему не выгодно сохранение колоссальной и все разрастающейся пропасти в уровне и условиях жизни между «богатым Севером» и «бедным Югом», что нищета – явление не только позорное, но и обоюдоопасное как для нищего, так и для богатого, ибо сеет ненависть, никому никогда не приносящую добра. Ушедшие далеко вперед постепенно осознают неразрывную взаимозависимость всех сторон общественного и индивидуального бытия людей, живущих во всех частях света и связанных общими духовными и материальными узами, а также глобальными проблемами экологии, экономики, социальных и политических отношений.

Вместе с тем, укреплению демократических тенденций в сфере международных отношений сопутствует и усиление ответственности общества за внешнюю политику, проводимую государством. До недавнего прошлого формирование этой сферы жизни государства оставалось исключительной прерогативой власть предержащих. Ныне общество учится принимать ответственность за стратегические и долгосрочные вопросы политики на себя, ибо оно страдает главным образом от глупости и недальновидности, амбиций и дешевого популизма политиков.

Естественное для социализма положение о том, что каждый народ достоин своего правительства, следует теперь дополнить тезисом о том, что каждый народ обязан нести всю полноту ответственности за свое правительство и за проводимую им политику, в том числе и внешнюю. В трагедии фашизма есть вина не только Муссолини, Гитлера и их окружения, но и Германии и Италии в целом. Вина за трагедию большевизма ложится не только на Ленина и большевистскую партию, но и на всю Россию. Некоторым оправданием народам этих стран может служить тот факт, что они были грубо обмануты. Но, заплатив за инфантилизм и невежество более чем достаточную цену, ни те, ни другие, ни третьи более не имеют права позволять политическим и идеологическим авантюристам манипулировать собой.

Мудрость руководителей США, определявших ее политику в послевоенный период, подсказала им протянуть руку помощи разоренной войной Западной Европе, помочь подняться на ноги злейшему врагу – Японии, нести процветание всем, кто был готов отстаивать свободу рыночных отношений. Вдохновляясь традициями, заложенными «отцами-основателями» нации и президентом Линкольном, они последовательно и настойчиво распространяли по миру республиканские идеи и демократические ценности. Они не прельстились заманчивой идеей навязать испанцам и итальянцам, французам и англичанам, датчанам и норвежцам роль ходящих по струнке «младших братьев», пользуясь решающим экономическим превосходством над ними. Напротив, они благоразумно помогли им превратиться в своих добровольных союзников. Нынешние поколения политических деятелей США продолжают дело своих предшественников, не отступая от этой генеральной линии, но уже в масштабах всей планеты.

Между тем, у нынешних российских дипломатов и политологов появилась излюбленная тема для сетований – политика «двойных стандартов» в отношении к другим странам, которой якобы придерживаются американцы. Мнение более чем удивительное. Если в нем и есть доля истины, то такая политика объясняется не злым умыслом (американцы слишком практичны, чтобы давать волю эмоциям в делах такого рода), а всего лишь неполным совпадением окружающей действительности с идеалами. Последние безупречны, чего нельзя сказать о практике их реализации и живых людях, действующих во имя этих идеалов. Кроме того, хорошо известно, что в ряде случаев во имя добра приходится выбирать меньшее из двух зол. Благодаря влиянию гуманизма, внешняя политика в наше время занята поиском компромиссов между часто противоположными интересами государств, и в нём неизбежны и субъективизм, и пристрастия. Они-то и создают тот шероховатый фон, который воспринимается нами как проявление недружественных чувств, но который не парализует самих американцев, справедливо считающих, что неудачи, ошибки и подчас драматические коллизии не должны отменять императива следовать общим принципам.

В самые последние годы идеи глобализации экономики будоражат воображение людей повсюду, встречая как энергичное сочувствие, так и яростное сопротивление. Образование ООН, ЮНЕСКО и других международных правительственных и неправительственных организаций отражает тот факт, что человечество приобщается к идеям гуманизма не только в частной жизни. Оно учится быть единой семьей, подчиняющейся единым для всех ее членов правилам сосуществования, принимающей на себя единые для всех взаимные обязательства, уважая единые для всех права, касающиеся не только отдельных наций, но и отдельных индивидов.