Более широкий взгляд на йогу

 

Но, разумеется, понятие «йога» не исчерпывается только индуистским ее пониманием, хотя, несомненно, основные корни йоги кроются именно в Ведической культуре. Но это, так сказать, истоки, а понимание их может весьма и весьма варьироваться. Именно так и произошло с йогой. Нелишним будет в этой связи вспомнить, что понятия «йога» и «религия» имеют символические корни. Напомним, что корень «йудж» означает «связь, воссоединение, единство». Но также это слово можно перевести как «ярмо, упряжка». То есть, осознав себя адептом йоги, человек как бы взваливает на свои плечи груз обязанностей, по тяжести сравнимых с весьма нелегким ярмом. Насколько верно это утверждение, мы поймем, ознакомившись с информацией, взятой нами из книги «Посох Путника» (Минск, 1993 г.).

«Говорить кратко и однозначно о йоге чрезвычайно трудно. Видимо, наиболее разумным будет рассматривать здесь йогу в том смысле, в котором мы ее пока не упоминали – в смысле метода. На западе о йоге говорят много и охотно, и, что самое забавное, почти каждый считает себя если не сведущим в йоге, то уж, во всяком случае, ясно представляющем, что это такое.

Подобных «знатоков», однако, легко сбить с толку простым вопросом: «О какой йоге вы говорите?». Фактически европейцам известна лишь Хатха‑йога, реже – Раджа‑йога, еще реже – Карма‑йога, Бхакти‑йога, Джнана‑йога, Аг‑ни‑йога и др. А в их рамках сотни школ и сект как верующих в Бога (астика), так и неверующих (настика). И каждый держится своего метода, своей йоги. Думается, экскурс, который я хочу предложить, в сферу различий между этими йогами, будет поучительным и поумерит пыл болтливых невежд.

Йогина, или йога, представляют себе, как правило, аскетом в набедренной повязке, питающимся исключительно вегетарианской пищей, не пьющим, не курящим, не имеющим дела с женщинами и почти постоянно занятым медитацией в позе лотоса.

Да, некоторые йоги носят набедренные повязки, другие обходятся и без них, третьи – сплошь укутаны одеждами, четвертые носят европейские костюмы. Йог может (но не обязан) жить милостыней, может (но не обязан) избегать женщин, может жениться и иметь семью или свободную связь с женщиной, которая этого пожелает.

Что касается пищи, этот ест в домах брахманов или членов высших каст, тот – у кого вздумается. Один ест в уединении, другой – среди своих, третьему не мешает и людная улица. Один ест лишь плоды и пьет только воду, отказывая себе в яйцах, рыбе, молоке. Другой ест даже человечину на местах сожжения трупов и на кладбищах. Тот – трезвенник, этот не прочь хлебнуть хмельного, иной раз не отказывает себе и в наркотиках. Живут йоги и вдали от людей, и в городах. Живут поодиночке и в общинах – ашрамах или в обычных домах и квартирах.

Различны они и по степени миролюбия. Большинство из них пацифисты. Но, например/садджики (от «са‑джайа» – тетива) никогда не расстаются с оружием и открыто проповедуют насилие. Воинственны секты бхай‑рагьев, дадупантхьев. Особенной кровожадностью прославились чаги, которые приносили богине Бхавани задушенные жертвы. Подобны им были пиндары, совмещавшие набожность с грабежом и употреблением наркотиков.

Раз уж речь зашла о мрачных сектах, познакомимся с ними поближе.

 

ИЗУВЕРСКИЕ ЙОГИЧЕСКИЕ СЕКТЫ

 

Секты шававадинов придерживаются медитации на трупах и вещах, подверженных гниению и тлению. Они отрицают Веды, презирают касты, высмеивают конвенции и ортодоксов‑брахманов. Они едят мясо всех сортов, вареное и сырое, предпочитая гниющее, некоторые – человечину, особенно мозг, легкие, печень. До недавнего времени они выкапывали свежепогребенные трупы и ели их внутренности. Пьют же они не только фруктовые соки и вино, но также кровь и мочу. Как наивысшую жертву («махапрасада») едят и кал. Любят жить на кладбищах и на местах сожжения трупов, где для себя сооружают храмики. Они с удовольствием ложатся рядом с трупом, и если это женщина, совершают с ней половой акт, уверенные, что это увеличивает их жизненные силы. Они остаются возле мертвеца, пока он не начнет разлагаться, иногда ложатся на очаг, где минуту назад лежал труп, чтобы представить себе собственную смерть и почувствовать ее. Ныне они представлены очень редко.

Самой дурной славой пользуются капалики (от «капала» – череп, которым они пользуются для еды и питья). Они ходят обнаженными, посыпая тело пеплом сожженных трупов. Носят длинные волосы и шапочку, в руке трезубец или меч. Не моются, чтобы не смыть ауру. Пьют алкоголь и разные смеси телесных выделений и отбросов, иногда кровь, которая течет из тел при обрядовом истязании.

К изуверским сектам принадлежат агхории. Это каннибалы, которые едят любое мясо, исключая конину. Практикуют предсказание по плоду, вынутому из чрева матери. Приносят в жертву добровольцев, убивая их кинжалом в затылок, кровь их выпивают, а мясо съедают.

Приверженцы секты сепалов поедают шакалов, скорпионов и змей. Гордятся своей нечувствительностью к их яду. К сепалам относится большинство индийских укротителей змей.

Вирашайвы, члены особой, хотя и близкой к шава‑вадинам секты, в отличие от последних, держатся сурового аскетизма, не едят мяса, не пьют, не курят, не употребляют наркотиков, презирают колдовство и живут в ашрамах. Мертвых сжигают.

Прямыми потомками первых магов, пришедших в Индию еще задолго до ариев через Эпам и древнюю цивилизацию на реке Инд, считают себя сурьи, или шау‑рьи (от Сурья, Шаура – Солнце). Предки их постепенно продвигались внутрь полуострова, пока не достигли нынешнего штата Вихар, южная область которого, Ма‑гадка, приняла от них свое имя.

По преданию, они были великолепными медиками, астрологами. Прославились как чародеи, а также как скульпторы и архитекторы. По всей Индии до сих пор можно видеть возведенные ими в честь Солнца и украшенные многочисленными статуями храмы (Черная Пагода в Конраке и др.). Первые маги принесли в Индию почитание Солнца, воплощающего в себе животворную энергию Космоса, почитание Богини‑Матери (Великой Матери), культ змей и целый ряд символов, в том числе и символ круга – чакрас, и, как было уже сказано, основы Учения (мага‑философию).

Нынешние шаурьи суровы, и в первую очередь, к себе. После захода и до восхода Солнца они не едят. В воскресенье, день, посвященный Солнцу, шаурьи не едят соли, а в некоторых районах Бенгалии даже мяса и рыбы.

Восприемниками и интерпретаторами отдельных аспектов Учения стали прежде других натхи, адживики, шакты и тантрики. О двух последних ответвлениях надо говорить отдельно, поскольку они близки между собой, а тантра, хотя и родственна йоге, обычно к ней не относится. Натхи в своей практике делают упор на культуру тела, стремясь привести его к совершенству и таким образом достичь бессмертия в «тонком» теле. Приемы их близки Хатха‑йоге, но они употребляют алкоголь, табак и наркотики. Большое значение они придают лечебным приемам, перенятым у магов, и во многих случаях, действительно, развили их до чрезвычайно высокого уровня воздействия. О них говорят, что они способны заживлять раны, властвуют над дыханием и другими функциями тела, способны жить без пищи, восставать из мертвых и воскрешать других, возноситься над землей, принимать любое обличие, укрощать змей, скорпионов, тигров и других животных. Они вызывают дожди и засуху, обладают ясновидением, могут посещать небо, подземное царство и т. д.

Адживика – тот, кто посвятил свою жизнь исполнению определенных обетов, кто буквально живет ими. В руке у него обычно посох – «данда» – поэтому его зовут еще и «дандин» (носящий посох). Этот посох, как и доктрина «нийяти», – судьба, то есть Путь. Поэтому все человеческие усилия в этой жизни тщетны и следует направлять их на развитие высших способностей. Самый верный путь к этому – выполнение какого‑нибудь обета.

Как правило, адживик ходит полунагим, милостыню собирает не в миску, а прямо в ладонь. Один собирает в каждом доме, другой – в каждом третьем, третий – в каждом пятом и т. п. По своему желанию они могут пить воду и вино, а по обету, например, только коровью мочу. Ритуалы адживиков часто требовали музыки и танцев. Поэтому многие из них посвящали себя этому искусству, и с течением веков превратились в особые касты бродячих бардов, певцов, музыкантов, странствующих в сопровождении проституток, в общении с которыми они, однако, видели не просто наслаждение, а способ развития тех же высших способностей.

Посвящение в адживики было своеобразным. Посвящаемый стоял по шею в яме, а члены секты, сидя не перекладинах, выщипывали ему по одному волосы. Испытуемый должен был удержать в руке раскаленный металл или камень, иногда переломить себе кость или отсечь мышцу. Аскезу адживики доводили до крайней степени. Например, сидели на бобе по нескольку недель, заключали себя в глиняные сосуды, лежали на доске, утыканной гвоздями, висели на деревьях, как летучие мыши и т. д. Жизнь их редко кончалась естественной смертью. Они гибли от голода, истощения, тонули, умирали в гробу.

Крупнейшим из этих настиков (атеистов) был мудрец Гопала Маскарипутра (умер ок. 484 г. до н. э.) О нем рассказывают, что путем суровой аскезы, при которой он отказался даже от речи, он приобрел такую силу, что мог своим проклятьем обратить в пепел целую деревню, мог полгода смотреть на Солнце, заложив руки за голову и питаясь горсткой фасоли каждый третий день.

Час его пробил, когда он решил проклятиями уничтожить основателя джайнизма Джайну Махавиру, с которым был в ссоре. Проклятья его были столь мощными, что могли бы опустошить пятнадцать больших округов, но силой Джайны они обратились в бумеранг, и через неделю, как предрек Джайна, они поразили самого Гопалу: он впал в безумие и в предсказанную Джайной ночь умер.