Обоснование возможности социологии как науки

Отталкиваясь от понимания науки как обобщенного знания о той или иной области явлений, которое выявляет и фиксирует присущие этой области закономерности посредством системати ческого применения научных методов и процедур исследования, Спенсер подошел к проблеме обоснования возможности и необхо димости социологии (и социальной науки вообще) как к проблеме обоснования упорядоченности социальной жизни. При этом в ка честве опоры он взял несомненный факт возможности обобщенного знания об обществе.

Как справедливо подметил Спенсер, сама по себе эта возмож ность не нуждается в доказательствах, поскольку в обыденной жиз ни люди постоянно высказывают самого разного рода практичес кие суждения, которые без обобщенного знания об окружающем обществе были бы попросту невозможными. Это толкования фак тов *и событий прошлого и настоящего, суждения о связях между событиями, предсказания ближайшего будущего. И такие сужде ния не являются совсем уж произвольными, поскольку в извест ных пределах подтверждаются и служат относительно надежными ориентирами в практической жизни.

Возможность самих таких суждений и их правильности бази руется на упорядоченности того опыта, на основании которого они делаются. Иначе говоря, относительная «правильность» обыден ных обобщенных суждений о социальных явлениях есть отражение относительной «правильности» самих этих явлений и связей между ними (в том числе упорядоченности привычек и волений индиви дов в обществе). Спенсер писал об этом: «[Существует] факт, что простые проявления воли, определяющие обыкновенно поступки людей, до такой степени правильны, что их нетрудно предсказать со значительной степенью вероятности... Но так как главнейшие поступки людей определяются побуждениями до такой степени правильными, то отсюда должны происходить и социальные явле ния соответственной степени, потому что в них действия исклю чительных мотивов теряются в действиях, вызываемых всей сово купностью мотивов обыкновенных»[184]. Без такой упорядоченности социальная жизнь была бы невозможна.

Раз такая упорядоченность существует, то из этого, согласно логике Спенсера, вытекает, что в сфере социальных явлений, как и в сфере явлений природных, действует естественная причинность. Более того, наличие такой причинности, даже если и отрицает ся на словах, признается de facto в самой практике общественной жизни. Такое признание содержится, в частности, в предсказаниях будущего или, например, в политической практике: «...если естес твенной причинности в действиях соединенного в общество чело вечества не существует, то правление и законодательство — вещь нелепая. В таком случае решительно все равно, будут ли парла ментские акты решаться бросанием жребия или монеты, или же этих актов вовсе не будет; потому что, если порядок социальных явлений не может быть определен с точностью и по ним нельзя вычислить результатов, тогда все обращается в хаос»[185].

Таким образом, Спенсер приходит к двум важным заклю чениям: (1) в сфере социальных явлений действует естественная причинность; (2) причинно-следственная упорядоченность соци альной жизни находит отражение в обыденных обобщениях лю дей. «Но если только возможно обобщение, на котором основывается объяснение явлений, — пишет ученый, — становится возможною и наука» [186]. Теперь, когда возможность науки об обществе была доказа на, перед Спенсером встала задача доказать ее необходимость. Это доказательство он построил на критике обыденных суждений., ', Обыденные суждения о связях между общественными явле ниями (от народных примет до политических суждений и религи озных объяснений) основываются на ограниченном личном или групповом опыте, за пределами которого они теряют свою обос нованность и действенность. Кроме того, в них схватываются, как правило, лишь ближайшие следствия тех или иных причин. В той мере, в какой такие ограниченные суждения служат основаниями для практических действий, эффективность последних для дости жения поставленных целей отдается на волю случая, поскольку не просчитываемые в обыденном мышлении отдаленные последс твия этих действий вполне могут противоречить тому, ради чего они предпринимаются. Результат — недальновидность, проявля ющаяся во всех областях практической деятельности (во внешней и внутренней политике, образовании и т. д.). «И если, — писал Спенсер, — выходя за пределы нашего общества и нашего времени, мы станем наблюдать то, что происходило между другими расами и в отдаленных поколениях нашей собственной расы, мы встретим на каждом шагу такие проявления человеческой природы, каких никогда и не предполагаем в наших политических предсказани ях»[187].

..-..,- Единственный способ преодолеть эту недальновидность и создать более прочную и надежную основу для предвидения пос ледствий предпринимаемых действий и проведения более разум ной и обоснованной политики Спенсер видел в систематическом научном изучении устойчивых причинно-следственных связей между социальными явлениями. Им и должна была заняться со циология.

Предмет и задачи социологии

Предметная область социологии определяется особым ха рактером явлений над органического порядка. С точки зрения Спенсера, ее образуют «процессы и продукты, предполагающие координированные действия многих индивидов», иначе говоря, процессы и продукты человеческого взаимодействия («действий» и «реакций»). Каждое конкретное явление, относящееся к этой предметной области и попадающее в поле зрения исследовате ля, включено в единую сеть причинно-следственных связей и в каждый данный момент времени является результатом множества предшествующих внутренних и внешних детерминаций.;:,; Из этой предметной области Спенсер в качестве основных единиц изучения выделил «социальный агрегат» (или «общество») и «социальный институт». Соответственно в социологии Спенсера могут быть выделены две основные линии социологического ана лиза: общетеоретический анализ социальных макросистем и более конкретный институциональный анализ. Поскольку как социалные агрегаты, так и институты являются исторически изменяющи мися и в то же время относительно устойчивыми образованиями, то их можно и нужно изучать в двух аспектах: в аспекте их эволюци онного изменения и развития и в аспекте их внутренней структуры. В спенсеровской социологии оба этих аспекта (диахронический и синхронический, или — в рамках органической аналогии, приме няемой Спенсером, — «физиологический» и «морфологический») органично переплетаются.

Социальные системы (общества и институты), будучи част ным случаем естественных систем («агрегатов» материи), подчи нены в своем развитии и строении определенным естественным законам. Выявить эти законы, или закономерные связи между социальными явлениями, — главная задача социологии. Законы, открытием которых должна была заняться социология, Спенсер, учитывая, что обществам присущи не только черты сходства, но и некоторые черты уникальности, определенные уникальностью их исторического развития, подразделял на три класса: (1) «законы всеобщие», которым подчинены все общества; (2) законы, «общие для групп», которым подчинены общества, сходные по типу или находящиеся на одной ступени развития; (3) «законы частные», которым подчинено конкретное общество. Поскольку в сферу ин тересов социологии попадают всеобщие закономерности развития и строения обществ, то для социологии становится релевантным исторический и этнографический материал, а сама социология превращается в самую широкую науку об обществе. '

В целом социология должна была ответить на вопрос о том, каким образом возникают, растут, развиваются и распадаются об щества и отдельные их институты. Спенсер так описывал задачи социологии: «Начиная с типов людей, образующих небольшие и несвязные общественные агрегаты, такая наука должна показать, каким образом, личные качества, качества ума и чувства, препятс-^ твуют процессу агрегации. Она должна объяснить, каким образом незначительные изменения в личной природе, происходящие от изменения условий жизни, делают возможными более обширные агрегаты. Она должна проследить на нескольких значительных агрегатах, регулирующих и действующих, возникновение обще-'⁵ ственных отношений, в которые вступают их члены. Она должна" указать те более сильные и продолжительные общественные вли яния, которые, видоизменяя характер единиц, облегчают даль нейшую агрегацию и дальнейшую соответственную сложность общественного строя. Социальная наука должна указать, какие •

общие черты, определяемые общими чертами людей, существуют _в; обществах всевозможных порядков и величин, начиная от самых незначительных и простых и до самых больших и цивилизованных; какие менее общие черты, отличающие известные группы обществ, происходят от особенностей, отличающих известные расы людей, и какие особенности каждого общества можно проследить до особен ностей отдельных членов его. В каждом из этих случаев главными предметами ее изучения должны быть рост, развитие, строение и функции общественного агрегата, как происшедшие вследствие взаимодействия отдельных личностей...»[188]

Поставив в центр социологического изучения рост, развитие, строение и функции обществ, Спенсер фактически заложил ос новы структурной социологии, получившей в XX в. дальнейшее развитие в рамках социологии и социальной антропологии.