Социальное развитие и социальная стабильность. Кризис современного общества

Как было уже сказано, основной принцип, на котором строит ся социология Дюркгейма, заключается в рассмотрении общества как верховной самодостаточной реальности, конституируемой об щепринятыми верованиями, нормами и ценностями, т.е. тем, что в современной терминологии можно назвать культурной суперструк турой. В этом контексте подлинной проблемой является не генезис таких культурных суперструктур, являющихся производными от социальных, а то, как общество, первоначально построенное на «сходстве сознаний», «механической солидарности» и не знающее разделения общественного труда, начинает дифференцироваться.

По Дюркгейму, стимулом дифференциации является борьба за су ществование. Рост численности того или иного общества, особен но на ограниченном пространстве, приводит к борьбе за ресурсы, которая, будучи ничем не ограниченной, может разрушить систему. Поэтому объединения дифференцируют свою деятельность таким образом, чтобы ослабить соревновательность и усилить коопера цию в защите, производстве и распределении ресурсов. Если про изошла дифференциация, если достигнута интеграция разнообразия в данной системе, то она растет и дифференцируется дальше.

Главными факторами осуществления процессов дифференци ации и интеграции выступают факторы культурные. В общей фор ме проблема, на решении которой и сосредоточивается Дюркгейм в «Элементарных формах религиозной жизни», — это проблема взаимосвязи между социальной дифференциацией и ценностной общностью. Главная интегративная сила в менее дифференциро ванных обществах — коллективное сознание, описываемое как механическая солидарность. Она ослабляется по мере прогрес сирующей социальной дифференциации, порождающей общие ценности, обеспечивающие рост индивидуальной свободы, но это значит, что существуют и должны быть найдены альтернативные механической солидарности способы интеграции.

Основные условия социальной солидарности выражены в мо ральных правилах: «Право и нравственность — это совокупность уз, привязывающих нас друг к другу и к обществу, создающих из массы индивидов единый связный агрегат. Морально, можно ска зать, все то, что служит источником солидарности, все, что застав ляет человека считаться с другими, регулировать свои движения не только эгоистическими побуждениями. И нравственность тем прочнее, чем сильнее и многочисленнее эти узы. Неточно, оче видно, определять ее (как это часто делали) через свободу; она со стоит скорее в состоянии зависимости. Она не только не служит освобождению индивида, выделению его из окружающей среды, но, наоборот, имеет существенной функцией сделать из него не отъемлемую часть целого и, следовательно, отнять у него кое-что из свободы его действий... Нравственность состоит в том, чтобы быть солидарным с группой, и она изменяется вместе с этой со лидарностью»[94].

Если на первых порах (механическая солидарность) элемен тарные формы религии сопутствовали и обеспечивали солидар ность, при которой «быть частью целого» означало для индивида «не быть индивидуальностью», быть, «как все», то солидарность более высокого типа (органическая солидарность) обеспечивает мо раль, которая требует уважать человеческую личность повсюду, где она встречается, т.е. «как у себя, так и у себе подобных». Поэтому, подчеркивает Дюркгейм, «обязанности индивида по отношению к самому себе суть в действительности обязанности по отношению к обществу»[95]. Вслед за И. Кантом и французским неокантианцем Щ Ренувье Дюркгейм принимает тезис о ведущей роли морали в человеческом существовании. Мораль призвана соединить прин цип свободы и достоинства личности с представлением о ее долге по отношению к другим индивидам, с которыми она связана узами взаимозависимости. Если в первых работах Дюркгейм подчерки вал внешний и принудительный характер социальных фактов, то в последующем он часто обращается к таким понятиям, как «чувство долга», «моральный авторитет» общества и другим психологичес ким и символическим посредникам между индивидом и обществом. Наконец, как мы видели, Дюркгейм признает, что в современном обществе наука способна конкурировать во влиянии на общество с религиозными и политико-юридическими функциями, и прежде всего — социальная наука, помогающая обществу правильно осоз нать его подлинные идеалы и цели.

Р. Арон достаточно убедительно показывает, что для Дюркгейма и таких крупнейших социологов его поколения, как Вебер и Парето, основной темой размышлений были отношения между религией и наукой[96]. Они констатировали, что к началу XX в. общие верования трансцендентного порядка, с помощью которых общества способны были поддерживать свою «связность», упоря доченность и стабильность, были поколеблены развитием научной мысли. Проблема заключалась для них именно в том, как сохра нить общественную стабильность, для которой необходимы общие верования, в условиях, когда наука разрушает общие верования в форме традиционных религий. Общая посылка в поисках решения заключалась в том, что общество может сохранить свою связность и упорядоченную структуру только при условии, если общая вера объединяет его членов и обеспечивает согласие, обладая абсолют ным значением. Но традиционная религия, по мысли Дюркгейма, больше не отвечает требованиям «научного духа».

Традиционная мораль основывалась на религии. В средние ве ка, утверждает Дюркгейм, «всякая религиозная община составляла нравственную среду, а нравственная дисциплина обязательно стре милась принять религиозную форму»[97]. Развитие науки и рациона лизма изменило эту ситуацию. Кризис современного общества как раз и является результатом того, что на смену морали¹, основанной на религии, не пришло ничего адекватного. Социология должна была, как полагал Дюркгейм, с одной стороны, помочь сознанию кризиса традиционной религии и перспектив ее обновления, а с другой — способствовать созданию морали, отвечающей требова ниям научного духа.

Общество и религия

Дюркгейм исходил из того, что религия встречается во всех известных нам обществах и представляет собой в этом смысле уни версальный феномен. Это позволяло предположить, что религия выполняет в обществе некую необходимую для его существования функцию. И если это так, то социологический анализ религии не обходим при изучении общества практически во всех областях жиз ни — экономической, политической и пр.

Важным этапом на пути к этому выводу было, помимо, ис следования о разделении труда, изучение проблемы самоубийства («Самоубийство», 1897). Дюркгейм с помощью анализа статисти ческих данных показывает, что самоубийства детерминированы не биологически или психологически, а в первую очередь социоло гически, т.е. не существует сколько-нибудь значимой связи меж ду психическими заболеваниями, алкоголизмом, расовой прина длежностью и самоубийствами. В то же время в религиях с более сильными связями между верующими (как, например, в иудаизме, католицизме) процент самоубийств невысок. Напротив, в группах со слабыми связями, которые характеризуются религиозным инди-вдцуализмом, как у протестантов, процент самоубийств выше. Так же о'бстоит дело у свободомыслящих. Аналогично этому у женатых процент самоубийств ниже, чем у разведенных, вдовствующих. В периоды трудностей, когда люди более сплочены в борьбе за вы живание, самоубийств меньше, чем во все времена процветания. Другими словами, степень социальной интеграции индивида слу жит индикатором, который можно использовать для объяснения и прогнозирования самоубийств в данном обществе. В социально здоровом обществе с высокой степенью общественной интеграции, солидарности, сплоченности его членов самоубийств меньше, чем в больном, расколотом враждой, охваченном борьбой всех против всех. Один из факторов социальной интеграции — религия.

: Дюркгейм рассматривает религию как «социальный факт», т.е. как социальную реальность, которую можно наблюдать и изучать наравне с экономикой, семьей, правом и др., рассматривая их, со гласно разработанному им методу, «как вещи», как нечто объектив но данное, внешнее по отношению к человеку. Социальная реаль ность по природе своей включает интерпретацию этой реальности людьми — «знание» в самом широком смысле этого слова (как ра циональное, так и нерациональное), которое является элементом, важнейшим средством социальной самоорганизации.