Современные подходы, восходящие к теории психоанализа

Салливан известен своей теорией межличностных отношений, учитывающей взаимосвязь между развитием личности и соци­альной культурой. Согласно этой теории, индивидуум предстает совершенно разным — как для самого себя, так и для окружаю­щих — в зависимости оттого, с кем он в данный момент взаимо­действует. Практический вывод из этого тезиса: индивидуум мо­жет быть понят только в контексте его взаимоотношений с род­ными и близкими, друзьями (реальными или предполагаемыми) и более широкими социальными группами.

Салливан постулирует две базисные цели человеческого по­ведения — удовлетворение физических потребностей (еда, пи­тье, отдых, секс) и стремление к безопасности (определяемой как состояние удовлетворения, эйфории в случае соответствия социальным ожиданиям). Ребенок, осваиваясь в социальной культуре, зачастую попадает в конфликт между удовлетворени­ем потребностей и стремлением к безопасности. По мере того как родители прибегают к запретам и выражают неодобрение, он начинает испытывать тревогу из-за своей неспособности со-

ответствовать таким ожиданиям. У ребенка развивается повы­шенное мышечное напряжение. Он исключает из своего созна­ния отдельные части личного опыта, которые оказались провока­торами тревоги. Его попытки снять напряжение с помощью той или иной активности не приносят полного облегчения, посколь­ку снижение тревоги происходит по особой схеме, непохожей на процесс разрешения других, физиологических видов напряжения. Если жеребенку удается достичь и удовлетворения, и безопас­ности, он обретает чувство владычества, властвования, в резуль­тате чего у него повышается самооценка. Итак, эти аспекты от­ношения ребенка к самому себе определяются отношением к нему окружающих. В свою очередь, отношение ребенка к само­му себе имеет свойство влиять на его отношение к окружаю­щим.

Следовательно, важно осознать, что тревога в значительной степени обусловлена контекстом межличностных отношений. Если в процессе развития у ребенка возникает сильная тревож­ность, то это снижает степень научения, уровень знаний и спо­собность к инсайтам. В связи с этим Салливан говорит об «из­бирательном невнимании». Когда в ситуации межличностного общения люди актуализируют слова или чувства, которые про­воцируют в глубинах личности тревогу, оценка окружающих имеет тенденцию проявляться в негативном направлении; та­ким образом происходит отчуждение индивидуумов друг от дру­га. Следовательно, нужно помнить, что агрессивный клиент ве­дет себя в такой манере в основном потому, что в своих попыт­ках встретить любовь и понимание он наткнулся на отказ. Из-за невозможности для него любить и быть любимым он сохраняет враждебные установки даже по отношению к тем, кто старается удовлетворить его потребности.

Салливан прослеживает личностный рост индивида от довер-бальной младенческой стадии до зрелого возраста. Консультанту необходимо обеспечивать безопасность во взаимоотношениях, мириться с эмоциональными вспышками, которые свидетельст­вуют о пиках напряжения, организовывать ситуации научения, что способствует изменению установок клиента по отношению к самому себе — повышению чувства собственного достоинства и уверенности. Психотерапевты и консультанты должны осозна­вать, что развитие приязненных чувств может отставать из-за нарушений в межличностных отношениях, и что клиент нуждается в корректирующей обстановке, в которой сможет повысить самооценку и выработать уверенность в себе, адекватные для любой ситуации. Ему нужна возможность развить в себе умение любить другого человека, чье благополучие должно стать для него столь же значимым, как его собственное.

Однако консультанту следует быть осторожным при интерпре­тации личностной динамики индивидуума и помнить, что его соб­ственное развитие осуществлялось через точно такой же соци­альный процесс, как и развитие клиента, и что сложившиеся в ходе консультаций отношения изменяют его самого с учетом его статуса, который Салливан называет статусом «участника-на­блюдателя». Эта тема обсуждается в главе 8.

В целом, принципиальные следствия из теории Салливана для психотерапевтов и консультантов заключаются в том, что индивидуума можно понять, главным образом, в свете истории его межличностных отношений. Необходимо выяснить особен­ности межличностных отношений клиента, имеющих ключе­вое значение для понимания самим клиентом своих внутрен­них установок. Консультант должен осознавать, что реакции клиента в общении с ним обусловлены этими прошлыми взаи­моотношениями и что выражаемые им чувства — лишь перенос тех чувств, которые он испытывал в предыдущих межличност­ных отношениях. Идеи Салливана близки к современному под­ходу в психологическом консультировании, известному как «коммуникативный подход».

КаренХорни [148], которую можно причислить к так называ­емым неофрейдистам, расходится с ранними психоаналитика­ми втом, что уделяет много внимания культурным детерминан­там поведения и видит причины неадекватного поведения глав­ным образом в искажении человеческих взаимоотношений. Хорни, хотя и остается в общих рамках психоаналитической те­ории, смещает центр внимания с ранних детских переживаний и вытеснения биологических влечений на существующий в дан­ный момент характер структур и конфликтов. Однако она при этом не отрицает значение раннего опыта для формирования личности. Хорни полагает, что совокупность ранних детских переживаний и конфликтов определяет неповторимую структу­ру личности, которая и обусловливает предрасположенность индивидуума к невротическим проблемам. Этот взгляд несколь­ко отличается от ранней идеи Фрейда о том, что неврозы и конфликты у взрослого, в сущности, представляют собой повторе­ние некоторых детских переживаний.

Примером культуральных особенностей личностных проблем может служить конкуренция в американской культуре, которая, похоже, порождает немало фрустраций и враждебности. Наша враждебность проецируется на окружающих, которые теперь рас­сматриваются в качестве соперников. У нас возникает тревога в связи с потенциальной опасностью окружающих и страхом их мести в ответ на нашу собственную враждебность. Такая ситуа­ция вызывает потребность в безопасности, которая частично удов­летворяется в любовных взаимоотношениях. Поскольку полно­стью удовлетворительные приязненные отношения в нашем об­ществе — редкость, многие из нас обречены на дальнейшую

фрустрацию.

Хорни считает, что стресс, возникающий в результате кон­куренции и противоречивых требований нашей социальной культуры, предъявляемых к индивидууму, является одним из источников психологического напряжения. Примерами здесь служат противоречия между настойчивыми требованиями эко­номического преуспевания и ограниченными средствами для достижения этой цели; независимость и свобода выбора на фоне препятствий в связи с социальным происхождением и положе­нием в обществе; братские отношения и любовь к ближнему наряду с жесткой конкуренцией по принципу «око за око, зуб

за зуб».

Содержащиеся в социальной культуре конфликты зачастую усваиваются индивидуумом и проявляются в различных фор­мах: агрессивности и уступчивости, властности и беспомощно­сти, эгоизма и самоотверженности, доверия к людям и страха перед ними. С точки зрения психологического консультирова­ния важен тот факт, что конфликты, с которыми сталкиваются все члены нашего общества, трансформируются и проявляются в виде неразрешенных и причиняющих страдания детских кон­фликтов. Вследствие этого у индивидуума могут сформироваться защитные механизмы, тревожащие его самого или окружающих. Осознание этих конфликтов или связанной с ними тревоги за­ставляет человека обращаться за психологической помощью. Примером здесь служат люди с защитными механизмами в виде самоуничижения, столь часто встречающиеся в нашем среднем классе. Для такого человека самое главное — «быть милым со всеми, чтобы они тоже были милы со мной и полюбили меня». Оказывается, однако, что многие люди все равно его не любят; поэтому он приходит в недоумение и заключает, что ведет заведо­мо проигранную войну.

Еще одно отличие, отмечаемое Хорни, — между «нормаль­ной» тревогой, вызванной страхом конкретных событий, таких как несчастный случай или смерть, и «невротической» или глу­бинной, первичной тревогой, которая обусловлена страхом, воз­никшим в ранних взаимоотношениях, когда индивидуум столк­нулся с потенциальной враждебностью мира, и которая влечет за собой формирование невротических защитных механизмов. Одна из задач психологического консультанта — помочь кли­енту осознать его первичные тревоги и выработать более при­емлемые способы совладания с ними.

Очень близка к ее концепции глубинной тревоги концеп­ция «первичной враждебности». Как полагает Хорни, невро­тическая тревога в значительной степени обусловлена на- ' личием подавленной враждебности, которая проецируется на окружающих. Восприятие мира в качестве враждебного ' человеку места порождает тревогу и вызывает дальнейшее!. подавление враждебности, замыкая тем самым «порочный \ круг».

Далее консультанта должна заинтересовать у Хорни концеп- \ ция «первичного конфликта», существующего в основном на; подсознательном уровне. В этом конфликте сталкиваются ощу- ' щения зависимости и любви к своим родителям, перерастаю- j щие в результате в чувство враждебности к ним из-за такой за-? висимости. Конфликт не может быть разрешен на сознатель- i ном уровне, потому что человек не в состоянии с легкостью; отчуждать себя оттех, по отношению к кому он испытывает чув- ■ ство зависимости. Индивидуумы, находящиеся ближе к психо­логической норме, осваивают непринужденное переключение противоположных стремлений к зависимости и независимости, тогда как невротический индивидуум сильнее зажат в своем поведении и воспринимает свои стремления к зависимости-не­зависимости как прямо противоречащие друг другу. В результа­те такого состояния утрачивается раскованность, и у жертвы появляются ощущения беспомощности, нерешительности и усталости. Согласно Хорни, одна из задач психотерапевта —дать клиенту осознать свой первичный конфликтисвои попытки раз-

решить его за счет стремления двигаться в сторону людей, против них или прочь от них.

Одна из интересующих психотерапевта схем у Хорни [147] — описание основных типов личности в психотерапии. «Экспан­сивный» (или «агрессивный») тип производит впечатление отъявленного эгоиста, демонстрирует заносчивую и презритель­ную манеру поведения и, похоже, уверен, что в состоянии вну­шить окружающим ложные, не соответствующие действитель­ности представления о себе. Клиента такого типасначалатрудно вовлечь в психотерапевтические отношения, но позднее, когда его защитные механизмы ослабевают, он втягивается в эти отноше­ния довольно легко.

«Самоуничижительный» (или «застенчивый») склонен под­чиняться другим людям, занимать зависимое положение, искать у них защиту и одобрение. Для него характерны сильные ощу­щения своей несостоятельности и неполноценности, чувство ненависти к себе. В поведении он проявляет пассивность и по­добострастную манеру держать себя. Обычно довольно легко втягивается в психотерапевтические отношения.

«Самоустранившийся» тип напускает на себя безразличный вид, выражающий его отстраненность от собственных внутрен­них чувств и от жизненных невзгод. В жизни он чаще принима­ет роль постороннего наблюдателя. У него нет заметной тяги к каким-либо достижениям, серьезных усилий он избегает. Кли­ент такого типа поддерживает эмоциональную дистанцию между собой и окружающими, уклоняется от тягот участия в каких бы то ни было близких человеческих взаимоотношениях. Такое уклончивое поведение крайне затрудняет вовлечение его в пси­хотерапевтические отношения.

Еще две полезные для консультантов концепции Хорни — «от­чуждение от своего "Я"» и «тирания "надо"» [147]. Первая кон­цепция отмечает распространенное состояние клиентов, предпо­лагающее страх утраты индивидуальности, сумятицу мыслей и чувств, атакже ощущение отдаленности от своих мыслей и чувств. Под выражением «тирания "надо"» Хорни понимает проявляю­щееся у многих клиентов сильное навязчивое стремление к свое­му идеальному «Я», формирующееся без должного учета реаль­ных обстоятельств их жизни. Такой клиент, например, исходит из предпосылки, что для него не может и не должно быть ничего не­возможного.

Эрих Фромм [114, 115], подобно Салливану и Хорни, интере­суется влиянием социальных факторов на поведение. Он тоже придает значение индивидуальности клиента, его целеустремлен­ности и продуктивным возможностям.

Фромм одним из первых стал употреблять термин «самореали­зация» в терапевтическом контексте, рассматривая развитие лич­ности как процесс развертывания психологических сил челове­ка. Ответственность за многиеличностные конфликты он возла­гал на экономические факторы и формирование чувства вины. В более широком смысле самые серьезные проблемы современ­ного человека, по представлениям Фромма, группируются вокруг этических конфликтов и вокругего привязанностей, основанных на потребности любить и быть любимым. Положительную роль могло бы сыграть социальное одобрение бескорыстия в противо­вес конкурентности и своекорыстию, порождающим проблемы привязанностей и этики. Привязанности человека всегда явля­ются основой его проблем. Консультант помогает своему клиенту справляться с этими проблемами, совершенствуя его умение вес­ти плодотворную жизнь и иметь привязанности в своем окруже­нии. Связующим звеном человеческих взаимоотношений, по мне­нию Фромма, выступает зрелая любовь, о чем подробнее пойдет речь в следующих главах этой книги.

Александер и Френч [2], будучи приверженцами классичес­ких фрейдистских постулатов и методов, модифицировали прак­тику психоаналитической терапии, с тем, чтобы сократить вре­мя, необходимое для достижения результатов. Вопрос о том, сколько времени следует затрачивать на клиента, — один из клю­чевых в профессиональном консультировании. Александер и Френч уменьшают необходимое для психотерапии время, тща­тельно подбирая психотерапевтов, наилучшим образом соответ­ствующих конкретным потребностям клиента, сохраняя гиб­кость методов с целью подстройки их под индивидуальный стиль, атакже изменяя временные промежутки между беседами. Они подчеркивают, что психотерапия сводится к «корректиро­ванию эмоциональных переживаний», которое достигается бла­годаря форсированию инсайта и широкому применению мето­дов поддержки. Последняя особенность их подхода затрагивает еще один вопрос консультирования, связанный с эффективно­стью весьма директивной деятельности психотерапевта и ши­роким применением техники поддержки.