Опасности при недостатке или неадекватности структурирования

Терапевтический процесс выглядит примером социальных взаимодействий в миниатюре, когда человеку предстоит воспользоваться своей свободой, но одновременно он должен сми­риться с ограничениями, сопровождающими эту свободу. Кон­сультант, не обеспечивший структурирования, окажется нечес­тен по отношению ко многим клиентам, не имеющим ни ма­лейшего представления, что такое консультации. Каррэн особо отмечает этот момент:

«Запутавшийся человек, скорее всего, на первой беседе чувствует ми­нимум ответственности за себя самого и максимум страха, тревоги за свою безопасность, а также потребность защититься. Затянувшаяся ошибка со стороны консультанта при структурировании взаимоотношений, по всей видимости, формирует у клиента личностную зависимость от консультан­та, порождает ощущения отверженности и враждебности в те моменты, когда консультант отказывается решать его проблемы, а в конечном счете побуждает его защищаться или вызывает желание сбежать с консульта­ции и не явиться на следующий сеанс» [75, р. 189].

Структурирование, следовательно, имеет то достоинство, что наранних стадиях предотвращает ложные толкования сути про­цесса, например ошибочные представления о магических сред­ствах, быстрой помощи, простых причинах, четких указаниях, легкости всего дела, о неизбежности излечения и об ответствен­ности консультанта. Сосредоточившись на позитивном науче­нии, роли клиента и консультанта, обоснованных ожиданиях относительно результатов процесса, можно избежать многих ошибок. Этот аспект структурирования, между прочим, должен быть непрекращающимся процессом, а не «одноразовым вли­ванием» при первой беседе.

Роджерс склонен думать, что структурирование терапии мож­но осуществлять для клиента на невербальном уровне; то есть клиент «уловит идею», участвуя в самом процессе. Это может быть верно в отношении достаточно искушенных людей, но, по-видимому, не подходит для среднестатистического клиента.

Как полагают Ингам и Лав, при отсутствии структурирова­ния возникает нежелательная тревога за свою безопасность:

«Пациент может поначалу думать, что задача его неупорядочена и бесформенна, и что не существует никаких правил. Затем он испытывает странное чувство беспомощности и неудовлетворенности. Словно бы терапевта совершенно не волнует, о чем он говорит, и как он это говорит» [152, р. 81].

Недостаток структурирования может увеличить тревожность клиента и даже стать причиной неблагоприятного исхода консультаций. Важно, чтобы структурирование было средством по­вышения безопасности взаимоотношений, а не целью как тако­вой. Иначе будут утрачены преимущества снисходительности и принятия. К структурированию в начальных фазах консульта­ций следует подходить с осторожностью, поскольку существует опасность произвести такое впечатление, будто бы консультант знаетясный и четкий путь к цели, по которому клиент обязатель­но должен следовать. Еще одна опасность заключается в созда­нии у клиента ошибочных представлений о том, что он должен чувствовать, вместо попыток разобраться в том, что он действи­тельно чувствует.

Как считает Шерман [273], неправильное структурирование, когда клиент в начале процесса оказывается в большой степени предоставлен самому'себе, вызываетсильное сопротивление. Уме­ние установить нужный уровень структурирования есть проявле­ние искусства консультанта.

Важно, чтобы установленная техника структурирования не была жесткой для клиента. Ее следует искусно смешивать с ус­тановками снисхождения и принятия. Как уже указывалось, если структурирование выполнено плохо, оно может превра­титься в барьер для взаимоотношений. Точно так же, если оно пропущено в определенных институционных условиях, итог может оказаться не менее плачевным, так как у клиента устано­вятся нереалистические ожидания относительно результатов консультаций. Значение структурирования положительно, когда оно снижает тревожность клиента, который не осведомлен о двойственной роли консультанта или не знает о существующих ситуационных ограничениях. В качестве примера можно при­вести консультанта, который одновременно находится по от­ношению к студенту в позиции преподавателя и администрато­ра. Консультант должен ясно указать, что такие взаимоотноше-: ния с ним отличаются от взаимоотношений, в которых он? выступает в роли консультанта. Тогда административные пре­тензии к клиенту не будут вклиниваться в консультирование.

Робинсон, однако, предостерегает, что стремления консуль­танта к слишком частому структурированию, к внесению ясно­сти в этот вопрос, могут быть симптомом неадекватности его консультационных методов.

Еще одно предостережение по поводу структурирования свя­зано с возможностью создания впечатления, что взаимоотношения сданным клиентом непременно будут продолжаться. Мохетоказаться, что консультант примет решение не работать с этим клиентом, или что клиенту лучше подойдет другой специалист. А ведь у клиента или консультанта могло уже возникнуть ощуще­ние своей связанности этими взаимоотношениями, если струк­турирование было чрезмерным.

Способы структурирования

Выше авторы описывали структурирование как технику, ко­торая очерчивает потенциальные ограничения и возможности процесса. Как ни парадоксально это может прозвучать, но яс­ное указание ограничений придает клиенту силы для успешно­го продвижения в терапии. Ниже рассматриваются некоторые из этих потенциальных возможностей терапии и ее ограниче­ний.

Ограничения по времени. Ограничения по времени, вероятно, важнее всего в школьном консультировании, где на каждый се­анс можно отвести лишь очень немного времени. Консультант, таким образом, должен разъяснять клиенту в самом начале кон­сультаций, какими ресурсами времени они располагают. Мы убеждены, когда ограничения по времени объявлены, клиенты очень часто стремятся ускорить терапевтический процесс в по­пытке добиться за имеющееся время как можно большего. Это относится как к коротким 5—10-минутным сеансам, так и ктем, которые занимают больше времени. Например: «У нас сорок пять минут; посмотрим, что мы успеем сделать».

Второй аспект ограничений по времени связан с продолжи­тельностью процесса в целом. Представляется, что один из фак­торов, обеспечивающих успех в психоаналитической терапии, состоит втом, что психоаналитик очень щепетильно предупреж­дает пациента — весь процесс может занять от двух до трех лет и обойдется весьма дорого. Надо признать, для многих клиентов это неприемлемо, но для тех, кто может, процесс, видимо, об­легчается. Сходный эффект, когда консультант указывает, что для достижения обговоренных целей потребуется несколько сеансов. В то же время консультант достаточно осторожен и предупреждает, что не может быть никаких обязательств отно­сительно результатов консультирования. Например, он может сказать: «Обычно мы встречаемся с клиентами пару раз, чтобы обсудить результаты тестов и другого собранного материала, а потом еще сеанс или два уходит на то, чтобы помочь клиенту выработать конкретный план действий. Все вместе займет не более 4—5 часов».

В случае проблем, более насыщенных эмоционально, кон­сультант может прийти к выводу, что не хочет брать на себя обя­зательства долговременных терапевтических взаимоотношений. Структурирование сможет помочь ему предотвратить непра­вильное понимание со стороны клиента. Приведем пример не­правильного понимания.

Коне: Мы некоторое время говорили о методах «первой помощи». Возможно, нам теперь лучше немного поговорить о том, чем мы займемся дальше. Как вы понимаете, мы не располагаем возможностями для полно­масштабной личностной психотерапии (пауза).

Кл.: Понятно, мы сразу перейдем к выводам для практики. При структурировании ограничений по времени консультант должен опасаться возникновения повышенной тревожности у клиента из-за необоснованных обещаний и появления ложных надежд, даже если он просто сказал, что «участие в консульта­циях в любом случае себя окупает». Обещания успеха нарушают один из этических принципов психотерапии. Однако позитив­ные установки консультанта, укрепляющие его уверенность в себе, в клиенте и в результатах, могут принести большую пользу тревожному и не ощущающему себя в безопасности клиенту, чтобы он уверенней приступил к делу.

Хотя консультанту трудно определить свои обязательства в случае долговременной терапии, вопрос о гонорарах следует обговорить со всей ясностью в самом начале, на первом же се­ансе. За телефонные звонки и за пропущенные сеансы плата обычно не взимается, хотя консультант, который ничего не взы­скивает с клиента за долгие беседы по телефону и неявку на не отмененный заранее сеанс, рискует стать объектом манипуля­ций клиента. Кроме того, это не совсем правильно терапевти­чески, так как не способствует ощущению реальности взаимо­отношений.

Ограничения действий. Необходимо обратить внимание на ограничение действий клиента. Консультант не ограничи­вает его вербальное выражение, каким бы абсурдным, лжи­вым или нелепым оно ни казалось. Однако существуют оп­ределенные чувства, прямое выражение которых в действи­ях недопустимо. Например, юным клиентам не позволяется бить стекла, портить мебель и оборудование. Они могут заяв­лять, что им не нравится психотерапевт, но не должны напа­дать на него физически. Как указывает Роджерс [250], при­чинение вреда терапевту может вызвать у ребенка тревожность и глубокое чувство вины по отношению к единственному че­ловеку, способному ему помочь. Страх наказания и прекра­щения этих, единственных в своем роде поддерживающих вза­имоотношений способны уничтожить саму возможность те­рапии.

Ролевые ограничения. В институционной обстановке учебных заведений, предприятий, религиозных организаций и медицин­ских учреждений мы часто встречаемся с тем, что консультанту свойственна двоякая роль: это учитель-консультант, препода­ватель-консультант, администратор-консультант, священнослу­житель-консультант и врач-консультант. Это значит, что эти люди играют в жизни клиента как роль авторитета, так и роль неосуждающего слушателя. Структурировать это можно следу­ющим образом. Учитель, выслушав Джонни снисходительно, в конце должен указать, что тот обязан посещать определенные уроки, нравится ли ему это или нет. Ведь одна из ролей кон­сультанта — обеспечивать целостность школьной структуры. Администратор, консультирующий одного из своих работников, не может разрешить ему приходить на работу и уходить с нее, когда вздумается. Преподаватель не может отпустить своего кли­ента-студента с семинара. Эти ограничения обусловлены той авторитетной ролью, которая одновременно присуща таким консультантам.

В ситуациях, когда консультанту приходится попеременно выступать в двух ролях, нередко бывает полезно вспомнить «ана­лог пиджака» (ролевой пиджак). Приведем пример ее исполь­зования.

Коне: Так вот, Джек, прежде чем мы начнем, я хотел бы разъяснить свою роль в наших отношениях. Как ты можешь видеть, у меня тут два пи­джака — пиджак преподавателя и пиджак консультанта. Когда я надеваю пиджак преподавателя, я должен до определенной степени быть оценива­ющим и строгим, чтобы проследить за твоими успехами в качестве студен­та. Однако, когда я встречаюсь с тобой лично, при таких взаимоотношени­ях, как сейчас, я надеваю свой пиджак консультанта. Это значит, что ты можешь свободно говорить, о чем захочешь, и я не обращу это против тебя и не буду тебя осуждать за это. Договорились?

Ограничения процедуры или процесса. Кольскоро консультиро­вание ориентировано науспех, клиент должен понимать суть про­цесса. В первую очередь он должен принять свою ответствен­ность за происходящее во время бесед. Существуют определен­ные вещи, которые он должен знать, чтобы извлечь для себя максимальную пользу из процесса. Ингам и Лав [152, р. 79-81] сформулировали шесть основных принципов, которые должны быть доведены до сведения клиента с помощью замечаний при вводном структурировании или за счет базовых установок.

1) Уместно и правильно исследовать себя. Это означает пря­мое обращение клиента к беспокоящим его проблемам, на­столько быстрое и глубокое, насколько только возможно при условии комфортности. Здесь подразумевается, что у его трудностей существуют свои причины, которые можно выявить и понять.

2) Лучше исследовать, чем обвинять. Этот подход выражает ту идею, что есть разница между «плохими» людьми и «плохим» действием. Консультант подчеркивает, что старается понять, а не обвинить клиента. Тогда у клиента будет больше возможнос­тей принять то, что он обнаружил внутри себя.

3) Можно считать эмоции реальными и имеющими большое зна­чение. Тем самым подчеркивается идея, что эмоции и их сво­бодное исследование — это значимые и реальные ценности, а не признаки слабости.

4) Должна быть более-менее полная свобода самовыражения. Здесь речь идет о том, что эмоциональная значимость темы раз­говора, а не ее социальная приемлемость служит критерием при выборе темы. Это значит, что приемлемы ненормативные, сек­суальные темы и «неудобные» мысли.

5) Применяется исследование прошлого для выработки пони­мания настоящего. Это значимо как для консультантов, так и для психотерапевтов, хотя они расходятся во мнениях о том, на­сколько нужно акцентировать прожитой опыт и как настоятель­но побуждать клиента его исследовать.

6) Для структурирования важны также те материи процесса, которые связаны с нынешним взглядом клиента на свой мир. Речь идет о его способностях участвовать во взаимоотношениях с людьми, о его индивидуальной значимости, о ценностях и нрав­ственности в его жизни, как основе для дальнейших личност­ных изменений благодаря консультациям.

Структурирование ценностей процесса. Следует подчеркнуть, что все упомянутые выше ценности процесса не обязательно излагать в явной форме. Потребности клиентов в разъяснении того, как протекает процесс, различны. Обычно консультант позволяет клиенту развивать собственную тему, а когда стано­вится очевидно, что его представления ошибочны, что он сбит с толку, чувствует беспомощность или неудовлетворенность в связи с этим новым для него опытом, консультант помогает ему через структурирование. Консультант должен начинать консуль­тации на знакомой клиенту почве и втягивать его в основной труд консультирования настолько быстро и комфортно, на­сколько это возможно.

Второе важное применение структурирования как средства описания процесса возникает при прямых требованиях дать со­вет. Вообще говоря, авторы рекомендуют сначала отображать чувства, лежащие в основе таких требований. Зачастую это по­зволяет клиенту продолжить работу и увидеть свою потребность быть зависимым. Часто бывает важно указать на эти ограниче­ния, например:

Кл.: Не можем ли мы что-нибудь с этим сделать? Меня это по-настоя­щему беспокоит. Можете вы мне сказать, как мне быть? Это, наверно, помогло бы нам обоим.

Коне: Я могу себе представить, какое отчаяние вы испытываете, однако мы установили, что имеются также вопросы, на которые дать ответ может только сам человек. Думаю, работая вместе, мы сможем найти ответы на ваши вопросы.

К сожалению, с помощью подобных ответов слишком легко сформировать у клиента ощущение,

что его «отсылают». Тре­вожный, зависимый клиент склонен упускать из виду элементы структурирования и поддержки в ответе консультанта и может понять его в стиле «значит, он тоже не хочет мне помочь».

Третье применение структурирования — ознакомление кли­ента с философией, лежащей в основе данного консультацион­ного метода. Портер [237, р. 60] приводит хороший пример та­кого подхода.

Консультант: Мне кажется, я не слишком хорошо понимаю, в связи с чем вы ко мне обратились. Некоторое время назад декан говорил мне о вас, но я все еще знаю слишком мало.

Фрэнк: Ну, декан и профессор R. хотели, чтобы я повидался с вами. Они говорят, что вы хороший психолог, и если вы изучите меня, то сможете дать заключение по поводу моей адаптации. Они считают, что я не очень-то хорошо справляюсь, и если вы разберетесь, в чем тут дело, вы сможете мне помочь.

Консультант: Они думают, что вам нужна какая-то помощь, и вы старае­тесь сделать то, чего они от вас хотят?

Фрэнк: Да, они сказали, что я учусь не так хорошо, как мог бы, и если вы изучите меня, то вы сможете определить, почему.

Консультант: На это я вам вот что скажу, Фрэнк, у меня, в общем-то, никогда не получалось помогать студентам по тем проблемам, которые об­наруживал у них декан. Не знаю, смогу ли я помочь в таком случае и вам. Когда студент обеспокоен какими-то проблемами, которые он сам у себя обнаружил, тогда нам с ним зачастую удается кое-что сделать, но в против­ном случае — не думаю, чтобы у меня многое получилось. Но интересно, если забыть о том, что думает на ваш счет декан, чувствуете ли вы сами, что в вашей ситуации есть что-то, вызывающее у вас беспокойство?

Фрэнк: Ну, не знаю... по-моему, я не реализую все свои способности.

Консультант: По этому поводу вы чувствуете легкое беспокойство?

Фрэнк: Да, не знаю, но вроде бы я все затягиваю, просто не успеваю сделать вовремя. Сам не понимаю, почему. Я много об этом думал и пытал­ся проанализировать, но мне, кажется, ничего не удалось добиться.

Консультант: Итак, вы чувствуете, что часто слишком затягиваете свою работу, и что вы ничего не смогли с этим сделать.